Бедный, бедный "мальчик, который остался в живых"! Не только черный лорд Вольдеморт не желает оставить его в покое - на Гарри ополчились ультраправые христиане всех мастей. Ненавистники Гарри есть во всех трех конфессиях, но сильней всех лютуют, кажется, наши братья-протестанты, то сжигающие книги Дж. К. Роулинг публично, то объявляющие свои школы и районы "зоной, свободной от Гарри Поттера".

     Давайте же разберемся, кто такой Гарри Поттер, почему его так боятся и надо ли по его поводу с такой страшной силой бить в набат.

     История Гарри Поттера начинается с того, что злой волшебник Вольдеморт убивает его родителей, а вот на самом Гарри случается "прокол" - заклятие рикошетом возвращается к самому Вольдеморту и надолго лишает его тела (но не жизни). Маленький сирота Гарри мгновенно становится знаменитостью в колдовском мире, но в мире не-магов, "муглов", он изгой, типичное "чучело", ненавидимое своим старшим сводным братом Дудли Дурслеем и его родителями, взявшими Гарри на воспитание (эта семейка описана с совершенно диккенсовским смаком и подарит читателю немало веселых минут). Но вот наступает день Х - Гарри узнает, что он волшебник и должен ехать учиться в школу магических наук Хогварц.

     Если я правильно поняла замысел автора, то каждый новый том будет посвящен новому году жизни Гарри, и читатель будет взрослеть вместе с героем, а закончится серия 7-м, "выпускным" томом, к которому и читатель, и герой подойдут уже юношами. То есть, к 7-му тому детская сказка должна плавно перейти в почти взрослую фэнтези - литературная задача не из легких.

     Как правило, книги о Гарри Поттере обвиняют в:

• несоответствии уровня книги уровню развернувшейся вокруг нее рекламной шумихи;
  
• отсутствии глубины и морали;
  
• оккультизме, язычестве и (ой-ой!) сатанизме.
  

     Разберем эти обвинения по пунктам.

    
По п. 1 и 2 я гораздо больше винила бы продюсеров и вообще коммерсантов от литературы, чем собственно книгу и фильм. Во-первых, кинокомпания "Братья Уорнер" выпустила Гарри Поттера в прокат "ухо в ухо" с "Властелином Колец", экранизацией романа Дж. Р. Толкиена, сделанной П. Джексоном. Естественно, критики, просматривая эти фильмы практически один за другим, не могут не сравнивать. Естественно, на фоне эпической саги "Братство Кольца" фильм "Гарри Поттер и волшебный камень" смотрится намного менее впечатляюще - аудитория не та, она не подготовлена к этому зрелищу. "Философский камень" - самая детская книга из всех, сколько их будет, Гарри там всего 11 лет, она и рассчитана на одиннадцатилетних. И фильм такой же (плюс учтем голливудскую тенденцию упрощать и уплощать в экранизации все, что только можно). Что и подействовало даже на людей вроде бы неглупых, как тот же Б.М.Карни.

     Не думаю, что Роулинг или Профессор, будь он жив, хотели бы противостояния "Фродо vs Гарри Поттер". На мой взгляд, Профессора нужно начинать читать тогда, когда заканчиваешь Роулинг - то есть аккурат лет в 14-17. Эти книги неспособны по-настоящему отбивать читателей друг у друга, потому что ""Гарри Поттер"" написан для немножко другой возрастной категории. Эту книгу также глупо сравнивать с Толкиеном, как книги Крапивина или "Кондуит и Швамбранию".

     Но ее сравнивают из раза в раз, нагнетая истерию. Зачем? Кому выгодно? Я не нахожу другого ответа, кроме как: книгопродавцам, а также продавцам всякой сувенирной чепухи.

     Разберемся теперь со вторым пунктом - и начнем с отрывка из статьи того же Карни. "Толкиен считал жанр фэнтези средством для умозрительного исследования морали. "Гарри Поттер" может быть занимательным, блистательным и противоречивым. Но он не требует усилий. С точки зрения морали волшебный мир Гарри Поттера тривиален".

     В одном я с автором статьи соглашусь: фэнтези в наше время - действительно мощное средство для умозрительного исследования морали. Иногда мне кажется, что это единственный жанр, способный поднимать серьезные моральные проблемы - "большая литература" почему-то стушевалась, сосредоточившись на постмодернистских игрищах. Но в самом ли деле у Роулинг "добро и зло сводятся к противопоставлению славного и противного"?

     У меня есть сильное подозрение, что Б. М. Карни прочитан только "Философский камень". Уже во второй книге происходит метаморфоза "от славного к противному" - блестящий и популярный волшебник Чаруальд Сверкароль оказывается жалким трусом, лжецом и пустышкой, а Гарри сталкивается со злом в том, в ком никак не предполагал его найти. Он узнает, что элементарное отсутствие бдительности способно погубить душу в буквальном смысле этого слова - и узнает это на примере двух своих лучших друзей. В третьей книге Гарри лицом к лицу встречается с несправедливостью и открывает, какими страшными средствами обыватели магического мира обеспечивают свою безопасность. И тогда же он впервые в жизни серьезно нарушает колдовские законы - во имя законов человеческих, законов совести и добра.

     Дело вовсе не в том, что Гарри милый, а Вольдеморт противный - достаточно противно и семейство Малфоев, которым все равно, какими средствами добиваться процветания и власти - лишь бы добиваться, и семейка Дурслеев. И мы видим, что гордыня и алчность мага Люциуса Малфоя ничем не лучше гордыни и алчности мугла Вернона Дурслея. Но Малфой опаснее, потому что в его руках волшебная власть. Дурслей неспособен согрешить также страшно не потому, что он лучше, а потому что силенки не те. Дело в том, что Гарри и его друзья руководствуются в жизни нравственностью, а Вольдеморт, Дурслей и Компания - нет.

     Гарри - сусальный сказочный мальчик, идеальный персонаж? Вовсе нет. Он не всегда сдержан (впрочем, с Дурслеями сорвался бы любой), он бывает близорук и даже жесток (по-детски, когда чужая боль еще плохо осознается), бывает слишком самонадеян, бывает мстителен. И Гарри сталкивается с искушением. "Ты мог бы многого добиться в Слизерине", - шепчет ему волшебная шляпа-сортировщица. Во второй книге Гарри на время оказывается изгоем, потому что все уверены: это он - "наследник Слизерина", черного мага. Гарри балансирует на "темной стороне Силы", и не срывается туда только потому, что его выбор каждый раз - это нравственный выбор. С самого начала Гарри знает, что из него получился бы сильный маг, согласись он играть в "черной команде". Но Гарри отказывается - не потому, что он "просто милый", а потому что он действительно хороший человек, он принимает правильные решения, и они даются ему нелегко. В четвертой книге перед ним встанет особенно много таких выборов, и он впервые лицом к лицу столкнется со смертью. "Помните Седрика. И если придёт для вас время выбирать между тем, что просто, и тем, что правильно, вспомните, как поступил Лорд Вольдеморт с хорошим, добрым, храбрым мальчиком, случайно оказавшимся у него на пути. Помните Седрика Диггори". Дело не в том, что Вольдеморт противный, - а в том, что он не брезгует ничем; дело не в том, что Гарри милый, - а в том, что Гарри умеет между простым и правильным выбирать правильное.

     Перейдем к третьему, самому тяжкому пункту обвинения - оккультизм, язычество, сатанизм.

     Можно было бы сказать кратко: бред. На роль "учебника по оккультизму" "Гарри Поттер" годится не больше, чем "Маленькая баба-яга" или книга более взрослая и любимая у нас - "Понедельник начинается в субботу". Роулинг пользуется "магическими" реалиями точно так же, как и братья Стругацкие, только они пародируют атмосферу НИИ 60-х, а Роулинг - английской частной школы "с уклоном". Заклинания "Ассио!" или "Экспекто патронум" ничуть не более "оккультны", чем живая вода, неразменный пятак и "правый глазной (рабочий) зуб графа Дракулы Задунайского". Магия в книге Роулинг - условность. В фэнтези полно книг с действительно оккультным уклоном - например, книги М. Муркока, есть и книги, где мировоззренчески автор приближается к ницшеанству или сатанизму лавеевского толка - Глен Кук "Хроники черного отряда", - но что-то их никто не жжет и не запрещает с таким треском. Беда Гарри Поттера в том, что его гонители и запретители читают книгу ровно до того места, где впервые встречается слово "колдовство", а над смыслом особенно не задумываются.

     Теперь о язычестве. Вспомним апостольское определение - "Поклонение твари, а не Творцу" - и все станет на свои места. В книгах о Гарри Поттере нет "поклонения твари". Там вообще нет поклонения, если там и присутствует Бог - то в виде фигуры умолчания. В этом плане можно сказать, что Роулинг пошла по пути Толкиена: в его книге Промысел Божий тоже не выпирает, отчего и звучат многочисленные обвинения в "неоязычестве". Обвинители не останавливаются ни на минутку, чтобы чуть-чуть шевельнуть мозгами и вспомнить: основной критерий язычества - поклонение богам, а не Богу, чего ни у Роулинг, ни у Толкиена в помине нет.

     Конечно, христианского послания, сознательно заложенного в текст, у Роулинг нет тоже. В отличие от Льюиса, она не писала апологетической сказки; в отличие от Толкиена она не настолько христианка, чтобы религия пронизала ее сказку исподволь. Она писала просто сказку. А поскольку мир, нашедший отражение в ее сказке, предельно секуляризован, то и мир Роулинг секуляризован тоже. Этого нельзя не замечать, и апологеты Роулинг, я считаю, не должны это замалчивать. В этом плане основное достоинство "Гарри Поттера" - то, что этот мир отражен верно. "Я - ваше зеркало", как говорил Уленшпигель. Малфои и Дурслеи - как раз и есть настоящие современные язычники, поклоняющиеся успеху и достатку. Они бывают смешны, но главным образом отвратительны. Вольдеморт и его сторонники - безусловные сатанисты. Пусть Сатана не называется своим именем, он, как и Бог, фигура умолчания - но modus operandi Вольдеморта в точности совпадает с образом действий Врага. Современные стоики, противостоящие ему, - Думбльдор, Гарри, Огрид, Мак-Гоннаголл и Люпин - выглядят несколько потерянными и обреченными. "Если мы будем делать все, что сможем - Лорд Вольдеморт никогда не победит", - вот их программа-максимум. Как секулярный стоик, Джоан Роулинг достаточно честна и умна, чтобы понимать: на окончательную победу над злом - без Бога - рассчитывать нечего.

     И это тоже урок, который должен извлечь для себя христианин. Не нужно прятать от детей книгу о Гарри Поттере. Нужно просто не забывать перечитывать с ними Евангелие.

Ольга Брилева