№2 2004 г.         

Игумен Герман (Подмошенский), гл. ред. журнала "Русский паломник". Музеи Новомучеников.

Ваши Преосвященства, братья и сестры во Христе! Я заранее прошу прощения, потому что я плохо говорю по-русски. Всю свою жизнь я прожил за рубежом. Я американец, но надеюсь кости свои сложить в России. Я хотел бы сказать кое-что по поводу того, что очень дорого для меня и что мы всеми силами старались сохранить в Америке.

Я издаю журнал «Русский паломник», в прошлом номере была тема «Музеи новомучеников». Я являюсь сыном мученика, которого коммунисты арестовали и замучили в Воркуте. Я был там – там лежат миллионы наших русских людей – жертв Ленина, ленинского учения. И этот самый Ленин по сию пору везде тут стоит. Вы удивляетесь, почему на вас идут такие нападки культуры, которая чужда Святой Руси. Потому что Ленин оставил это. И если Ленин будет стоять, от культуры нашей Святой Руси ничего не останется.

А я хочу пару слов сказать о том, как мы на чужбине старались сохранить нашу русскую культуру. Сначала нас выгнали в Латвию, потом в Германию, потом мы прибыли в Америку. Бедность, всем нужно было работать и все было на английском языке. Там не было таких чудных церквей, хотя бы пустых, которые у вас тут есть, их не было, невозможно было показать – вот это Православие. Русских школ не было, в некоторых местах люди старались создать, но в конце концов ничего не получилось. Все зависело от того, как родители (а у меня отца не было), наша общественность сохранили свое лицо. И вот как. С большим трудом любили они Государя, любили Святую Русь, Пушкина, Лермонтова и старались сохранить свой язык. Например, молодежь собиралась и за каждое английское слово нужно было платить 25 центов. Можно себе представить, сколько бы я заработал тут сейчас. Здесь постоянно вставляются глупые американские слова, которые прекрасно можно заменить русскими словами. И по телевизору они звучат. Как будто нельзя это хорошо выразить по-русски. Я говорю ломаным русским языком, но тем не менее стараюсь не говорить таких слов.

Теперь насчет музеев новомучеников. Это очень важная тема. Само христианство родилось на местах, где была пролита христианская кровь. И христиане собирались в эти места, откуда шла благодать. Сначала ставили кресты. Их гнали, они снова возвращались, скребли кровь, мощи собирали, потому что это была святость. На этом месте они ставили кресты, строили часовни. Часовня – от слова час, там читали часы, здесь редко можно увидеть, чтобы семейные люди читали часы, в древности же в каждом доме была часовня – отдельная комната, которая посвящена была Господу Богу, там читали часы. А сейчас во всех квартирах этой комнаты нет, вместе этого у вас туалет. Это не христианство. А мы старались сохранить это. Когда христиане собирались в древности, они ценили друг друга, не унижали друг друга, что сейчас принято, особенно в России. Что вы друг на друга нападаете? Вы очень часто осуждаете и потом называете - там какая-то порча, тот сумасшедший и т.д. Это мешает единению душ. Когда я в Америке решил посвятить свою жизнь Господу Богу, мой духовный отец (он был из Оптиной пустыни) сказал: «Цель твоя, твоего нахождения в Америке - сохранить Православие и осветить Америку твоим русским Православием. Вот и делай». Я взялся за это дело. Сначала было трудно. Мы создали так называемые Владимирские кружки. Владыка Аверкий покровительствовал этому делу. Мы должны были собираться каждую вторую неделю, говорить только по-русски, за каждое английское слово – 25 центов с кармана. Делали маленькие доклады, горели лампады перед иконами. Маленький уголок Святой Руси. Потом целую неделю надо было ломать язык – говорить по-английски, общаться. Потом я пришел к заключению, что нужно пойти в семинарию. Пошел в семинарию, там меня уму-разуму научили. Когда вышел, мне пришла мысль, Господь так помог, что начал устраивать книжный магазин. Теперь у нас 39 таких магазинов, куда американцы приходят, русские не приходят – их мало, а американцы приходят, смотрят на иконы, сейчас, слава Богу, масса чудных репродукций. Слушали музыку, церковное пение, читали книгу Гоголя о Божественной литургии. Потом стали даже создаваться монастыри. Семь монастырей вышло из этой идеи – сохранить себя. В той обстановке трудно было сохранить себя, там не было этой наглядной красоты храмов Руси Святой. Не было, а нужно было сохранить. А у вас все тут есть, а почему нет такой любви ко всему нашему русскому? Такое впечатление от телевизора, как будто специально люди наши русские, потеряв эту идею Святой Руси, позволяют такую глупость, такое безобразие, которое даже сами серьезные американцы не принимают. У вас всякая гадость сюда идет, простите такое выражение. Даже в Америке такого нет.

Поскольку мне было сказано говорить о Православии, то я, где бы ни был, говорил о Православии – в точности, как сектанты. Ходил и говорил – вы знаете о Христе? И так я познакомился с Евгением Роузом, потом он стал православным - Серафимом Роузом, глубоковерующим человеком, в святом уголке у него горела лампадка у Спасителя, Божией Матери и Николая Второго, царя нашего, мученика. Потом он стал монахом, мы поехали в лес, чтобы создать свой мир, в котором было бы наше Православие, и таким образом люди начали интересоваться, мы издавали журнал, 85 стран получают наш журнал, правда он издается на английском языке. А потом, когда так Господь устроил, что можно было печатать по-русски, печатали с надеждой, что он придет в Россию. И он пришел в Россию. И когда я приехал сюда, Святейший Патриарх Алексий II меня пригласил служить в храме, в конце этого журнала написано благословение Святейшего Патриарха. Мне говорили – отец Герман, вы знаете, особенно не разглагольствуйте там, имейте в виду, тут люди умные и вам влетит за это. Я решил – рискну. И я напечатал в журнале о наших новомучениках, которые пострадали после второй мировой войны, наши русских казаках и других. Это настоящие мученики, которые сохранили Православие. Во всем мире сейчас возводятся храмы, везде молятся, везде Государь, портреты, иконы Государя. Слава Богу, это дело идет.

Вот я начал говорить, что древние христиане собирали все со святых мест, даже пыль, песок, камни, где была пролита христианская кровь, и на этом строили христианскую цивилизацию. Когда я недавно был в Германии, смотрю, везде по улицам надписи - это чтобы не повторился опять фашизм. Значит, немцам так стыдно было, что они убивали людей при Гитлере, что они устраивают музеи новых мучеников. Я сюда приехал, ни одного не нашел, кроме Бутова. И считаю, это святое место и люди делают святое дело. И слава Богу, тут я подошел на балкон, мать Маргарита устраивала выставку. Эта выставка должна быть в каждом городе. Должны быть в России такие музеи, которые превратятся потом в монастыри. Когда мы основали с отцом Серафимом эти книжные магазины, то интересно, что американцы, не зная ничего о Православии, пришли и начали интересоваться. Я сам лично крестил 700 людей полным погружением. Американцы приходят. То есть я хочу сказать, нечего нам особенно волноваться, что вот какие-то басурмане к вам заехали. Обращайте их в Православие. За тем они приезжают сюда. Очень просто. Вы, конечно, скажете, трудно, тяжело. Я не могу сказать, я тут не живу, я сюда умирать приехал, но я надеюсь, что молодое поколение, которое очень хорошее впечатление оставляет, хотя оно и воспитано в этой свистопляске, добрые, хорошие люди есть. Это новое поколение, безусловно, спасет нашу Святую Русь и при помощи Божией Матери, которая везде сейчас являет чудеса, нам нечего унывать, а наоборот – надо проповедовать Православие.