№10 2003 г.         

Артур (Василий) Струков. На русской православной службе в Андалусии

Предлагаем вашему вниманию путевые зарисовки друга нашей редакции, вместе со своей семьей путешествовавшего во время отпуска по Испании. Нам показались любопытными его духовные находки. Православный, он и в Андалусии православный.

Мои поиски ближайшего православного храма в Андалусии не увенчались успехом. «Ближайшие» для меня русские православные храмы — один в Мадриде (около 560 км), другой — в Аликанте (Валенсия) — километров столько же. Однако в местной англоязычной газете Costa del Sol Times я обнаружил в рубрике CHURCHES объявление — дескать, каждое воскресенье в некоей церкви Санта-Клара Father Peter служит Divine Liturgy of St. John Chrysostom. И даны его телефон и е-мейл.

Я написал ему, мол, I am a Russian Orthodox believer; мол, should be happy to attend the church services you celebrate. Отец Питер любезно мне ответил, пригласил на ближайшую службу 16 ноября и подробно написал, как найти эту церквушку в Марбейе (Marbella). Хорошо, что я поехал на ее розыски заранее еще в пятницу, ибо с первого раза бы не нашел. Поскольку находится она на территории урбанизации La Virginia, в месте непроходном, уютно расположившись среди маленьких красивеньких домиков, с фонтанчиком во дворе, массой тропической зелени и цветов. Урбанизациями здесь называют районы вилл или таун-хаусов, обычно огороженных, немного в стороне от центра.

В воскресенье с раннего утра не знал, куда себя деть — служба начиналась в 11.30. Как ни старался не спешить, все равно меньше 100 км/час не получалось — дороги ведь классные, встречного движения нет, машин в воскресенье утром мало. Подъехал к храму в Марбейе меньше, чем за 35 минут — даже не успел доиграть альбом Марли.

Храм в Андалусии

На крыльце у входа в церквушку (она больше похожа на часовенку) стояли женщина и пожилой человечек и разговаривали по-английски. Я поздоровался, разговорились. Потом вышел на минутку отец Питер, спросил: "Are you Basil?" — "Yes, of course", - говорю, и он меня благословил. Потом еще поболтал с англичанами, познакомились. Я говорю: «Atrhur [‘a:thе] and my Christian name is Basil.» Пожилой и приятный человечек назвался: Рас (Russ). Я переспросил: Russel [‘rasl]?

«Ну да, можно просто Russ. У меня нет православного имени",— виновато добавил он. Женщина оказалась женой отца Питера, на мой вопрос «What’s your name?» она ответила: «Pam». Я не понял, и, видимо, на лице моем это отразилось, потому что она добавила: «Pam — Pamela. А в крещении — Анна, но меня так никто не зовет».

Я сказал, что мне очень интересно узнать на английском разные молитвы. Памела вынесла из храма распечатку литургии, где выписаны были все места, где поет хор. Там очень здорово, на листе в три столбика рядом расположены тексты на английском, болгарском и испанском языках. Памела объяснила мне, что хора у них нет, они с Расселом подпевают, вот и все. Можете, говорит, присоединяться хоть на русском. А Рассел даже произнес по-русски: «Гос-по-ды, поми-люй!».

Памела сказала, что они живут в Кампаниллас, это недалеко от Малаги, Рассел тоже — он друг семьи. Я спросил, а что, во всей Андалусии нет православного храма? Она сказала, что в Севилье недавно открылся единственный, отец Питер знает, где.

Сказала, что в октябре справили свадьбу с венчанием. Дело было так. В сентябре в Марбейю приехала отдыхать молодая пара, он — грек, она — англичанка. Они чудом попали на православную службу, которая бывает здесь только в третье воскресенье каждого месяца. Им так понравилось, что они решили здесь жениться и обвенчаться, через месяц приехали и так и сделали.

Потом отец Питер позвал меня на исповедь в маленькую комнатку сбоку. Он не читал, как у нас, молитвы перед этим, а поставил меня перед столиком, где под покровом стояла чаша, готовившаяся на литургию, а над столиком небольшая старенькая икона Христа, и дал в руки какие-то молитвы на английском. Я прочел их вслух. Сейчас не помню их, но смысл был понятен. Потом я отдал молитвы отцу Питеру и повернулся было к нему, как у нас на исповеди, но он, стоя позади меня, сказал: "Говори перед Господом", указав на икону.

Православные иконы, кстати, видно было, что привезены с собой на службу, они были расставлены в храме перед алтарем и сбоку. А на стенах висели не православные иконы, но все равно интересные. Я их сфотографировал.

Такая тут "иконопись"

Я прочел заранее написанную исповедь по бумажке, подытожив, что несмотря ни на что, хочу к Богу. Отец Питер сказал, что это самое главное — никогда не терять надежду и всегда стремиться. Потом возвел над моей склоненной головой не епитрахиль, а руки, и прочел разрешительную молитву, смысл ее я уловил - такой же, как на русском. И благословил. Я заготовил две огромные записки имен на английском языке и спросил его, мол, у нас так принято — подавать записки на Проскомидию. Он кивнул - да, конечно же, и взял.

Не зная, как написать О ЗДРАВИИ и О УПОКОЕНИИ, я написал на свой манер: TO THE HEALTH OF и FOR THE DEPARTED. Я думаю, достаточно понятно. Тем более, когда после службы подходили целовать крест, он только мне дал просфору.

И началась служба. А поскольку церквушка рассчитана на любые конфессии, там справа и слева стоят скамеечки. Но Памела с Расселом встали перед службой, и я встал за своей скамеечкой сзади них. Еще здесь здорово, что нет иконостаса, как в древних церквях, и священник читает все молитвы при нас. И так начали: Blessed is the Kingdom of the Father, and of the Son, and of the Holy Spirit, now and ever, and unto ages and ages. И мы пропели: Amen.

"Господи, помилуй!" по-английски: Lord, have mercy.

"Святый Боже" вот так: Holy God! Holy Mighty! Holy Immortal! Have mercy on us.

Мне подарили эту распечаточку. Тут и «Достойно есть", и «Символ веры» (The Creed), и «Отче наш» (Our Father). Так интересно!

Сначала мы были втроем, потом зашли целых три молодые пары, лет по двадцать пять, две из них с малыми детьми. Мы стояли за скамейками по левую сторону. Они сели на скамейки по правую сторону. Дети начали шуметь, выбегать и вбегать в/из храмчика. А парни со своими женами сидели, улыбаясь, переглядывались друг с дружкой. Памела осторожно поглядывала в их сторону. Однако служба шла своим чередом и дошла до малого входа («Приидите поклонимся и припадем ко Христу, спаси ны, Сыне Божий, поющия Ти: Алилуйя...». Но перед этим отец Петр возгласил: «Премудрость! Прости!». «Прости» по-гречески означает «Стойте прямо», по-английски оно так и звучит: "Wisdom! Stand upright!"

Молодежь после этих слов продолжала сидеть, как в театре. Тогда отец Питер, уже обращаясь к ним, строгим голосом возгласил: "Stand upright!". Молодежь подскочила со своих скамеечек и вытянулась по стойке смирно. А надо сказать, голос у отца Петра зычный, очень красивый густой баритон. И слова все он произносит четко, так что все было понятно (я следил по распечатке), правда, для меня это происходило очень быстро, так что я едва успевал.

Памела и отец Питер

Так мы дошли до Причастия. Отец Питер причастился сам, потом повернулся к нам с чашей, со словами: "With fear of God, and faith and love, draw near!" И мы вышли из-за своих скамеечек. Памела оглянулась на меня, я кивком пропустил ее вперед. Рассел не пошел причащаться. Я с трепетом подошел к чаше, отец Питер со словами, где я разобрал только Basil, аккуратно поднес мне прямо в рот большую частицу Св. Тайн. Я вкусил, сам обтер губы красной тряпицей, поцеловал чашу и отошел. И вот тут-то произошло удивительное. Молодые люди, один за другим стали подходить к чаше, и отец Питер невозмутимо подавал каждому частицу. Ребята спокойные и довольные отходили на свои места. А детей почему-то никто не причастил. Они играли на улице, одна мама с самым малым как вышла, так с тех пор, как он раскричался, больше и не заходила.

Потом я у них спросил, почему не причащались. Она сказала, что у них только мужья крещеные in Orthodox, а жены и дети еще нет. Они, кстати, после службы как раз договаривались с батюшкой насчет крещения, тщательно обсуждая, какие сосуды побольше привезти с собой, поскольку здесь-то, естественно, ничего такого не было. Я попросил Памелу с батюшкой сфотографироваться. Они с удовольствием согласились.