Не отвлеченные доктрины тончайших философских построений и не возвышенные принципы моральных поучений могли спасти человечество, а живое, реальное и теснейшее воссоединение отпадшего человечества с Богом. "Ни ходатай, ни ангел, но Сам, Господи, воплощся..." Идея спасения, точнее самый факт спасения мог осуществиться только благодаря этому неслиянному, неизменному, нераздельному и неразлучному Боговоплощению.2 Вообще тело всегда признается в религиях человечества или чистым "явлением" - призрачным, феноменальным или началом порчи и зла. Христианство собственно впервые в истории утвердило в религиозном сознании иное отношение к телу: христианское понимание Боговоплощения основывается на признании прежде всего метафизической природы телесности, что с особой силой проявляется в учении о воскресении в теле.
     Необходимость вопроса о материи в разговоре о иконе продиктована желанием понять тело иконы, материальную строну иконописания, так как икона всегда была для врагов Православия предметом обвинений в идолопоклонстве, а с другой - он не вошла в круг Церковных Таинств. Какова плоть иконы? Нуждается ли она в церковном освящении? И почему при утрате лика и имени, она была традиционно сжигаема, без боязни утратить накопившуюся в ней благодать?
     Первое опытное понимание этого дает церковная жизнь: это может быть прикосновение ко кресту, к иконе, это может быть помазание елеем, освященным маслом, в случае болезни. Возникает сознание яркое, четкое, что через это вещество вдруг коснулась до нас Божественная действительность, которая приобщила нас к новой жизни, восстановила нас в каком-то новом образе.3
     Для античной науки творения рук человеческих кажутся чем-то случайным и преходящим - они вызваны из небытия преходящим усилием невечного субъекта и потому неизбежно вновь вернутся в хаос. Смешение логоса с нелогичностью, вечного - со временно-преходящим непрочно и уж абсолютно не ценно. Напротив, для современной науки реально лишь то, что ей же конструируемо: "Лишь то, что я создал своими руками и процесс создания чего я могу контролировать, могу разъять на части - лишь в том я нахожу полноту истины". Это две стороны одной монеты, два полюса доисторического дуализма, не знающего полноты Боговоплощения, - старый перевертыш "идеализм-материализм", где материя либо - зло, либо - единственная достоверность.
     Но хотелось бы спросить подобный афейский дуалистический ум: а считается ли элементарный рассудок, который больше всего и препятствует вере, считается ли он с научным представлением о материи? Ведь по научному представлению, материя совсем не то, что ты видишь. Разве ты видишь непрерывно движущиеся атомы, которые составляют неподвижную для глаз материю? Разве ты видишь множество движущихся электронов в недрах этих движущихся атомов? И можешь ли отнестись без всякого внимания к указаниям философии, что, постигая вещественный мир, ты постигаешь лишь те "субъективные состояния своего сознания", которые зависят от твоих внешних чувств, а потому о сущности самого вещества ты ничего не можешь знать. Будь у тебя иные органы зрения, иные органы слуха, осязания и вкуса - весь мир представлялся бы тебе иным. можешь ли ты откинуть указания философии и на то, что пространство и время есть ничто иное, как категории твоего разума. Если принять в соображение все это, не покажется ли тебе вопрос о "материи" столь сложным, что совершенно невозможно сделается упрощение его до грубого и уж совсем ненаучного материализма? Помянув эти вопросы, заданные протоиереем Валентином Свенцицким еще в начале нашего "технологического" века будущим свергателям церковных истин, мы и сегодня смеем утверждать, что о сущности материи мы знаем гораздо меньше, чем думаем, и что явления совершенно несомненные дают нам основания НЕ считать обычное вещественное бытие, постигаемое пятью внешними чувствами, единственно возможной формой бытия вообще.
     Как писал известный католический писатель и богослов К.-С.Льюис: "Лишь у Господа достаточно данных и мудрости, чтобы знать каков мир. Но думаю, что мир не проще этого. Надеюсь, что вы понимаете, что сложен он лишь для нас, людей, - это нам его трудно постичь. Бог не ведет рассуждения, как мы, но знает все сразу в едином и полном акте творения; нам же представляется, что Он создал много независимых людей и вещей, а потому, что Он создал вещи, необходимые друг другу. Даже мы можем взглянуть на дело проще, включивши слова "множественность" и "отдельность" вещей, но и их "совместность". Чем больше мы думаем, тем яснее нам кажется единство творческого акта и тем труднее помыслить и представить, что тот или иной его элемент можно было бы устранить". 4
     Вспоминается один любопытный кухонный разговор с коллегой, преподавателем материаловедения: он возмущался такими понятиями как вера и душа, говоря, что вся умственная деятельность человека сводится к химическому соединению нейронов головного мозга, и тут вошла его жена, с которой они прожили долгую жизнь в, на редкость, счастливом браке. Я пошутил тогда, обратившись к ней:
- "Вы знаете, ЧТО Ваш муж испытывал к вам на протяжении последних тридцати лет ?"
- "Что?"- спросила она.
- "Соединение нейронов головного мозга..."
Она ласково улыбнулась. Коллега взвился: - "Ну нельзя же так..." Об этом же писал английский генетик Холдейн (при всей его промарксистской настроенности): "Если мои мыслительные процессы полностью обусловлены поведением атомов моего же мозга, у меня нет оснований доверять своим мнениям...и тем самым нет онований считать, что мозг состоит из атомов". 5 ("Возможные миры")
     2. Атеист обращается к данным метафизики, чтобы доказать ошибочность и недостоверность положений метафизики; он хватается за кажущуюся ясность количественных мер, чтобы избежать сложности качественных характеристик, определяющих нашу жизнь. Действительно, знание, относящееся к физической реальности, представляется вполне объективным, легко контролируемым и доступным интеллекту каждого из нас. Физические явления носят чувственный характер, могут быть описаны с помощью системы количественных мер, подвергнуты математической обработке и истолкованы с точки зрения логики. Исторический опыт показал, что человеческий разум в состоянии подчинить себе природу, то есть служить людям, чья жизнь становится, таким образом, более легкой, благоустроенной и приятной. Так сложился в наши дни миф о науке как о единственном "эффективном" способе познания. Люди получают удовольствие от науки, от ее "самодостаточности". Современный человек легко впадает в гордыню и начинает приписывать науке и себе лично те блага, что ранее он долго и безуспешно пытался вымолить у Бога. Если не все наши проблемы решены, то это дело ближайшего будущего, думаем мы, уповая на высокие темпы научного прогресса. Это новое безличное божество, мифологизированная "наука", превратилась в наши дни в настоящий опиум массовой публики и является причиной ее невосприимчивости ко всему метафизическому.
     [Наука как миф (дар, талант, гений...). Наука как культ ("мученики", "герои", "исповедники"...). Наука как фольклор (зачином "одни ученые открыли, что" вместо старых "Жили-были", свои архитипические герои - неудачник, сумашедший профессор, научная интуиция, "спасти мир" и т.д.). Наука как власть (пугает обывателя или вселяет в него горделивые надежды и амбиции). Наука как бизнес (Торговля мифом о науке: извлечение немалой прибыли, поддерживая миф о всемогуществе и чудесных возможностях "науки": продуцировать неграмотность, пропагандировать узкую спецификацию человека, называя это "профессионализмом": ограничивать человека, чтобы удобнее можно было торговать знанием)] Наука блуждает из одной дисциплины в другую: физики - в геометрию, химии - в биологию..., а иногда и блудит проникновением атеистических построений теории эволюции - в преподавание истории и т.п. Уверенность в непогрешимости научного знания наиболее полно выразились в геометрии Евклида и Физике Ньютона. Но и та и другая обнаружили свою ограниченность и недостаточность для объяснения природной реальности. Они полезны как способ интерпретации нашего непосредственного чувственного опыта, но непригодны для понимания явлений микро- и макромира. Относительность научного познания истины природного бытия впервые была продемонстрирована Альбертом Эйнштейном. Обе теории относительности (специальная и общая) показывают, что научное наблюдение может привести лишь к относительным выводам, ибо сами эти выводы зависят от позиции и перемещения наблюдателя. В то же время согласно сформулированному Вернером Гейзенбергом принципу неопределенности исключается всякая возможность детерминизма из области микрофизики. Гейзенберг, кроме того, связал результат научного наблюдения не только с фактором "наблюдателя", но и с самим наблюдателем и объектом наблюдения. Далее, исследование теплового излучения, осуществленные Максом Планком, и теория квантов Нильса Бора показывают, что поведение порции излучения отождествляется со структурой атома, то есть с тем способом, каким квант энергии является доступным наблюдению. Мельчайшая "монада" материи или излучения, ведущая себя то, как частица, то, как волна, представляет собой перемещение энергий. Из этого следует, что САМАЯ ОСНОВА ("ипостась") материи ЕСТЬ ЭНЕРГИЯ; что материя обладает конституирующими признаками излучения и что излучение есть в некотором смысле идеальная материя. На вопрос "что такое материя?" могут быть два варианта ответа: самобытие и Божественное творение - в любом случае материя остается одинаково необъяснимой. Спор между материалистами и идеалистами по существу неразрешим, так как обе стороны придерживаются произвольно выбранной точки зрения, лишь давая ей различные наименования. В истории философии была сделана лишь одна попытка выявить логическое обоснование материи, и предприняли ее греческие отцы Церкви. Св.Григорий Нисский и св. Максим Исповедник 6 рассматривали материю как явление энергетического порядка, базирующееся на "стечении", соединении "логичесих качеств". Мир, взятый как целое или же в любой из отдельных граней, есть осуществленный логос, энергия, лично сотворенная Богом. В книге Бытия говорится о том, что Он создал все посредством Слова: "И сказал Бог... И стало так" (Быт.1,9). Слово Божие не рассеивается, но ипостазируется, "тотчас становится природой". Подобно тому, как поэтическое слово образует поэму - то есть новую реальность, внешнюю по отношению к своему творцу, но в то же время остающуюся порождением и проявлением речевой деятельности поэта, так и слово Божие (логос) динамично осуществляется в акте творения.
     Обратимся вновь к тому же образу. Поэма, создание поэта, представляет собой некий набор слов (логосов). Но для существования поэмы просто набора слов явно недостаточно: необходимо связать их между собой, придать им соответствующую форму, выстроить в определенной последовательности. Связь между словами, образующими поэму, и есть новая реальность, отличная от самого поэта. Однако эта новая реальность являет личностные черты творца. Кроме того, она реализуется в жизни бесчисленное количество раз и всегда по-иному. Поэма - это логос, динамично осуществляющийся и действующий на протяжении различных эпох; каждое прочтение представляет собой неповторимый жизненный акт, особую "логическую" связь, исходный момент новых творческих импульсов. По словам Григория Нисского, ничто из того, что образует тело, не является "телесным" - будь то его форма, цвет, вес, плотность, состав, размеры, влажность или теплота. Все эти качества представляют собой некие "проявления" (логосы), которые при соединении и срастворении и становятся материей. На языке современной физики эта мысль Григория Нисского просто была бы выражена в других терминах: речь пошла бы о длине волны, об электромагнитных полях, тепловом излучении, величине напряжения - другими словами, о различных количественных характеристиках энергий, о "логосах", которые и с точки зрения современной науки определяют то, что называется материей.
     Сегодня суть материального бытия принято выражать математическим языком: атрибуты материи подчиняются логическим отношениям, качественные характеристики - количественным соответствиям. В поисках структуры материи современная физика не описывает тела, но скорее исследует энергетическое состояние материи, выявляющееся в ходе экспериментов. Разнообразие материальных форм исчерпывает себя на уровне атомов. Что же касается структуры самих атомов, то они отличаются друг от друга соотношениями положительно и отрицательно заряженных частиц, являющихся проявлением одной и той же реальности - энергии. Используем ли мы язык отцов Церкви или же язык современной физики, вывод следует один: материальная реальность есть ипостазирование, осуществление энергии-логоса и доступна познанию человека постольку, поскольку логос открывает ее сердцевину. Человеческий логос открывает в лоне природы другой логос. Следовательно, познание природы всегда носит ана-логический или, лучше сказать диа-логический характер. Логос представляет собой характерное свойство личности; в нем проявляется изначальная способность личностного существования к "ипостазированию" самого себя. Самосознание личности исконно и первично, оно есть выражение личностной свободы и неповторимости, ее самооткровения и творческой силы. Итак, в сердце материального мира человек-личность встречает Личного Бога. Встречает не лицом к лицу, но обнаруживает сокрытого Бога так, как мы видим поэта за словами стихов или художника - за игрой красок. Ибо Он есть "Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, озарил наши сердца, дабы просветить нас познанием славы Божией в лице Иисуса Христа" (2 Кор. 4,6).
     Но чтобы действительно познать Бога во всей Его личностной полноте, недостаточны даже ошеломляющие построения современной физической науки. Лишь в наших сердцах может сиять свет "познания славы Божией", и лишь "в лице Иисуса Христа" способен этот свет озарить и просветить нас. Единственное адекватное выражение личности в языке - это ее имя. Имя Божие дано нам в исторической личности Иисуса; это "имя выше всякого имени", ибо оно слава и откровение Бога-Отца (Лк.2,9-11). Итак, Бог открывает Бога; Он снимает завесу со Своего Лица и дарит нам познание Своей славы - познание, заключающееся не в абстрактных понятиях, но в личности, в имени. Это познание и есть Иисус Христос, Слава и Откровение Отца. Познание мира, согласно учению Церкви, неотделимо от познания Бога, а оно, в свою очередь, неотделимо от Личности Христа, раскрывающаяся в волеизъявлении Логоса, пребывающего у начала времен и в глубине наших сердец, неотделима от света Богопознания, благодаря которому мы становимся сынами Божиими и воскресаем к новой жизни. Св. Максим Исповедник сделал очень важное наблюдение в этой области. Он отметил, что существуют два вида энергий с точки зрения их соотношения с естеством действующего субъекта: энергии гомогенные и энергии гетерогенные. Гомогенные энергии проявляют себя как однородные, однотипные в отношении природы действующего субъекта. Энергии же называемые гетерогенными, выявляются через сущности, принадлежащие к иному роду, нежели природа действующего лица. Например, человеческий голос с его модуляциями представляет собой словесную энергию, "гомогенную" естеству человека. Но эту же вербальную энергию могут выразить сущности, "гетерогенные" по отношению к человеку: письмо, краски, мрамор, звуки музыкальных инстументов. и т.д. Т.О. путь прямого познания заключается в непосредственном общении, в том, что мы любим друг друга. Косвенное же познание осуществляется через прочтение чужой книги, прослушивание музыкального произведения, созерцание живописного полотна.
     3. Христианство принимает материю всерьез (в этом смысле, христианство - единственно подлинное материалистическое мировоззрение): оно учит, что материя не является временным или случайным обрамлением жизни человека, что человек не является духом, который на время "воплощен"; что материя, которая нас окружает, не является просто сырым материалом для нашей жизни, для постройки материального мира, а имеет окончательное значение, и что человек рассматривается не как дух, завязший в материи, а как совокупность материи и духа, составляющая одно целое. 7
     Это ПСИХОСОМАТИЧЕСКОЕ ЕДИНСТВО человека прекрасно показывает блаж.Феофилакт Болгарский, толкуя главу седьмую соборного послания апостола Павла к римлянам: "Апостол не оставляет места для обвинения плоти: ибо как душа есть как бы музыкант какой, а члены суть гусли. Если музыкант играет дурно, то и гусли издают дурные звуки". И даже слова его: "Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу" (Рим.7:18) , - толкует так: "Не сказал, что плоть делает это, "грех", то есть увлекающее меня мучительство греха. Что же болтают вооружающиеся против плоти и исключающие ее из числа творений Божиих? Они предъявляют: ведь Апостол говорит: "Не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе?" Выслушай, в каком отношении высказал он это. Человек состоит из двух частей: души и плоти; из них первая, то есть душа, властвует всем, а плоть есть раба. Посему выражение "не живет во мне доброе" значит : не состоит во власти плоти, но во власти души; что изберет душа, то и делает плоть. Все равно, как если кто скажет, что стройный звук не в гуслях, но в гуслисте, то не унижает гуслей, но показывает превосходство художника над инструментом". 8 Христианство можно назвать религией священного материализма. Вспомним библейский рассказ о исцелении слепорожденного из главы девятой Евангелия от Иоанна. Тогда Господь плюнул на землю, сделал брение из плюновения и помазал брением глаза слепому, и сказал ему: пойди умойся в купальне Силоам, что значит: "посланный". (Ин.9:6-7) Слепой пошел, умылся, и пришел зрячим. Происходит это в субботу, и окружают Господа иудеи, для которых в этот святой день можно исцелять, использовать лекарство, но само лекарство делать нельзя. Спаситель же, как Господин субботы, исцеляет слепорожденного, сотворяя брение. Он мог бы исцелить его и так, лишь по желанию своему, но он использует материю, через материальное преподавая свою благодать. Тот же блаж. Феофилакт Болгарский толкует так: Спаситель через брение показывает, что и Адама тело образовал из брения Он же. Одни слова, что создал Адама Я, могли показаться соблазнительными для слушателей, но когда слова подтверждаются делом, не оставалось уже повода к соблазну. Устрояет глаза из брения, употребляя тот же способ творчества, каким сотворил и Адама. Не только устроил глаза и открыл их, но одарил зрением, а это показывало, что Он вдохнул душу в Адама. Евангелист прибавляет объяснение имени Силоам, для того, чтобы мы знали, что исцелил слепца Христос, и что Силоам - образ Христа. Мы же, обращаясь ко Христу, омываем и плоть свою от греха, и паче снега убеляемся.
     4. Что же касательно представления иных о человеке как о духе "завязшем" в материи, то можно предположить, что если бы души человеческие действовали друг на друга прямо и нематериально, то лишь очень сильная вера и очень большое прозрение убеждали бы нас в бытии нам подобных. Знать ближнего было бы труднее, чем знать сейчас Бога, потому что помогают в этом вещи, доходящие до меня через внешний мир, - Предание, Писание, иконы, слова благочестивых друзей. Для существования человеческого общества необходима, если так можно выразиться, "нейтральная среда". Она у нас и есть. Я могу говорить с вами, потому что мы оба можем посылать друг другу воздушные волны. Материя, разъединяющая души, и соединяет их. Благодаря ей, у каждого из нас есть "внешнее"; а то, что для вас - акты мысли и воли, становится для меня зрением и звуком. Благодаря материи вы можете не только "быть", но и "являться". 9
     5. Трансцедентность христианского Бога возвысила и удалила Его от мира, в котором погрязли античные боги. Имманентность же Его, снисхождение трансцендентности до самых низов материального, порочного, греховного и позорного возвысили и освятили само материальное, плотское презираемое. Христиане предложили новый путь: предельно возвысить духовное и одновременно одухотворить (а не отринуть на манер восточных дуалистов) самое грубое и плотское, открыть и ему путь к духовности и свету. 10
     Боговоплощение - вот отправная точка отношения к материи, которая ставит христианина перед тайной тварного ("апофатизмом вспять", по выражению В.Лосского), а это всегда бросок веры к пониманию творения из ничего - ex nihile.
     Как удивительно говорит митрополит Сурожский Антоний: "Если этот материальный мир оказался способным вместить Самого Бога, если какая-то частица, физическая частица этого мира могла соединиться с Самим Богом и в этом не сгореть, не быть разрушенной, а остаться неприкосновенной, - то, действительно, и материя разверзается в наших глазах в совершенно небывалые масштабы. Христианство - единственный материализм, который придает предельное значение материи, а так же и истории человека, через воплощение Бога вдруг получающего вечное измерение, Божественное измерение, трансцедентальное измерение: не в будущем, а вот сейчас, потому что Бог среди этой истории - и человек делается каким-то удивительно большим". 11
     Боговоплощение открывает нам ту глубину человека, которая может быть заполнена только Богом, ту грань физического, за которым пребывает метафизическое (благодаря которому и существует все видимое тварное).
     6. Итак, материальный мир для христианина не является случайностью, материя тоже призвана войти в какую-то тайну приобщенности божественным энергиям. И, повторимся, христианин - единственный последовательный и серьезный материалист, человек, который верит в материю.
     Не случайно св. отцы говорили, что Бог дал человеку для познания две книги - Книгу Писания и Книгу Творения. И через вторую книгу мы также можем постичь величие Творца - посредством "рассматривания творений" (Рим.1:20). Этот, так называемый, уровень естественного откровения доступен был миру и до Христа. Но в творении образ Божий умален еще более чем в человеке, так как грех вошел в мир и мир во зле лежит. Каждая нижележащая ступень отражает не только Первообраз, но и предыдущую. На этом фоне очень хорошо видна роль человека, так как "тварь покорилась не добровольно" и "ожидает спасения сынов Божиих" (Рим.8:19-20). Человек, поправший в себе образ Божий, искажает этот образ во всем творении. И соответственно, чтобы запечатлеть этот образ в материи, сначала человек должен обновить его в себе.
     По мысли В.Лосского, только святые, отказавшись ото всего, получают совершенное познание вещей тварных, ибо, восходя к созерцанию Бога, они познают одновременно всю область бытия в его первопричинах, которые суть идеи-воления Божии, содержимые в Его простых энергиях. Всякая тварная вещь имеет точку соприкосновения с Божеством: это ее идея, ее причина; ее "логос", который одновременно есть и цель, к которой она устремлена. Идеи индивидуальных вещей содержатся в высшей и более общих идеях, как виды в роде. Все вместе содержится в Логосе - втором Лице Пресвятой Троицы, Который есть первоначало и конечная цель всего тварного. 12
     Подчеркнем, что изучение сие телесно, опытно: христианином МЕТАФИЗИКА НЕ ПОНИМАЕТСЯ КАК ОТВЛЕЧЕННАЯ МЫСЛЬ. В понимании верующего человека нет той костной материи, лишенной какого бы то ни было формообразующего начала, о которой твердил наукоположник Аристотель и его последователи. Все дело в коренном непризнании религиозной мыслью, точнее сказать, разумом Церкви отвлеченных построений, как таковых. Церковь отрицает духовную значимость мысли, не опирающейся на нечто конкретное в опыте, и утверждает МЕТАФИЗИЧНОСТЬ ЖИЗНИ И ЖИЗНЕННОСТЬ МЕТАФИЗИКИ. 13
     7. Вообще же, для христианского мировоззрения физического как такового, вне его пронизанности духовными энергиями не существует. Им сознается неотъемлемость от жизни того вещества, которое участвует в круговороте жизни.
     У платоника Ксенократа говорится, что душа (т.е.жизнь) различает вещи между собою тем, что налагает на каждую из них форму и отпечаток - . Епископ Эмесский Немезий указывает, что при разрушении тела его "качества - - не погибают, а изменяются". Св.Григорий Нисский развивает теорию сфрагидации14 - наложения душою знаков на вещество. Согласно этой теории, индивидуальный тип - - человека, подобно печати и ее оттиску, наложен на душу и на тело, так, что элементы тела, хотя бы они и были рассеяны, вновь могут быть узнаны по совпадению их оттиска - - и печати, принадлежащей душе. Таким образом, духовная сила всегда остается в частицах тела, ею оформленного, где бы и как бы они не были рассеяны и смешаны с другим веществом. Следовательно, вещество, участвовавшее в процессе жизни, и притом жизни индивидуальной, остается навеки в этом круговороте, хотя бы концентрация жизненного процесса в данный момент и была черезвычайно малой. (Об этом см. ниже подробнее в параграфе о связи иконы и мощей святого). В письме к В.И.Вернадскому о.Павел Флоренский высказывает мысль об особой стойкости вещественных образований, проработанных духом, например, предметов искусства (письмо от 21.09.1929г.)15
     Но церковное Предание донесло до нас и больше этого - самообновление икон. Да, благодать исходит от Бога через икону, а не от самой иконы, но если икона является постоянным местом встречи Бога и молитвенника, то возможно - обращение Бога к человеку через икону, через ее обновление. Вот как описывал это чудо старец Сампсон (Сиверс): "Я остановился в дверях - у меня пожар, а дыма нет, какой-то сине-голубой свет, и колышется. Горела икона, а все было тихо - ни запаха дерева, ни пыли, ни гари, ничего не было. Я оцепенел! Думал - заливать? не похоже на пожар. Я обалдел! Нет, я в своей, твердой памяти, я только что из церкви пришел... А потом при мне, смотрю, котик спрятался, испугался треска и огня - это замечательное доказательство! А я стоял в мантии, в клобуке, как полагается, стою и чего-то жду. А потом: хлоп, как хлопушка и потухло!.. И чистый воздух. Подхожу к Феодоровской иконе - она чистая, а была вот такая черная! И все: краски, изображение, лик,- все полностью видно. Это в первый раз она обновилась. На праздник Архистратига Михаила, в двадцать пятом году, в первые месяцы после покаяния Лавры".16
     Как посредник отношений человека и Бога, икона становится преображенной, святой плотью. В своей работе "Иконостас" о. Павел Флоренский настаивает на том, что метафизика иконописи - духовный опыт в и д е н и я святого, я в л е н и я святого: в явлении горнего нет ничего просто данного, не пронизанного смыслом, как нет и никакого отвлеченного научения, но все есть воплощенный смысл и осмысленная наглядность. Опираясь на это явление, христианский метафизик никогда не утратит конкретности, и, следовательно, всегда ему будет преподноситься иконопись, а иконописец, опираясь на то же явление, не даст голой техники, лишенной метафизического смысла. 17

1 Проф. Несмелов В. Наука о человеке. Казань, 1906, Т.2, С.37.
2 архимандрит Киприан (Керн), Антропология св. Григория Паламы., М., изд-во "Паломник", 1996, С.392.
3 СР. митр. Антоний (Блум). Беседы о вере и Церкви, М., изд-во "Интербук", 1991, С.16.
4 Льюис К.-С. Страдание// еж. Этическая мысль за 1991, М., изд-во "Республика", 1992, С.387.
5 Льюис К.-С.Чудо, М., изд-во "Гнозис", 1991, С.17.
6 См. прекрасную книгу греч. Богослова Христоса Яннараса. Вера Церкви, М., Центр по изучению религий, 1992.
7 митр. Антоний (Блум). Беседы о вере и Церкви..., С.8.
8 блаж. Феофилакт Болгарский, Благовестник или толкование на Святое Евангелие.М., изд-во "Скит", 1993, С.45.
9 СР. Льюис К.-С. Страдание..., С.385.
10 Бычков В.В. Эстетика Отцов Церкви, М., НИЦ "Ладомир", 1995, С.101.
11 митр. Антоний (Блум). Беседы о вере и Церкви..., С.13.
12 Лосский Вл. Очерк Мистического богословия Восточной Церкви //Мистическое богословие, Киев., изд-во "Путь к истине", 1991, С.76.
13СМ. о. Павел Флоренский. Иконостас, С.58.
14 Мы говорили уже об этом в параграфе "Творчество": о кольце для блудного сына, об отпечатлении образа Божия в человеке.
15 Публикация писем П.А.Флоренского к В.И.Вернадскому// Новый мир №3 за 1989.
16 Схимонах Сампсон (Сиверс). Воспоминания. Письма к духовным детям, М., Т.2, С. 394.
17 о. Павел Флоренский. Иконостас, С.58.