чувствуем, когда смотрят на нас, и в мысли мы не держали чего-либо худого. Если так будем образовывать себя, то придем в состояние порабощать тело свое, угождать Господу и попирать козни врага". (Добротолюбие. Т.1, С.23-24)
     А оптинский старец преподобный Амвросий (Гренков) на вопрос: "Как себе внимать, с чего начинать?" ответствовал: "Надо прежде записывать: как в церковь ходишь, как стоишь, как глядишь, как гордишься, как тщеславишься, как сердишься и прочее". Или его же спросили: "Такая-то долго не умирает, ей все представляются кошки и прочее. Почему так?". Он ответил: "Всякий, хоть и маленький грешок надо записывать, как вспомнишь, а после каяться. Оттого некоторые долго не умирают, что задерживает какой-нибудь нераскаянный грех, а как покаются, так облегчаются... Непременно нужно грехи записывать, как вспомнишь, а то мы откладываем: то грех мал, то стыдно сказать или после скажу, а придем каяться и нечего сказать".
     В дневнике духовном нужно искать те формулировки, которые наиболее точно отражают нынешнее духовное состояние, искать ту п р а в д у, которую с т ы д н о сказать даже самому себе, но можно и нужно сказать Богу, чтобы примириться с Ним на той глубине, на которой был совершен грех и на которой он залег до времени.
     Письмо - это та последняя саморефлексия, которая помогает посмотреть на себя со стороны, трезво оценить себя, испытать. Тем более, что русская письменность возникла как письменность церковная: вспомните сон святого Кирилла Философа, когда ему по молитве Господь дает русские БУКИ (и "книги" и "буквы", как греческое слово grammata, немецкое der buch, английское a book - от дерева бук, из которого делали первые оттиски для книг). Русская письменность б о г о д а н н а, как и скрижали Завета Моисею, русская письменнность - богословствование по преимуществу. Отсюда и поговорка - что написано пером, не вырубишь топором. Отсюда и постоянный зазор между нашей письменностью и нашей речью, между литературной нормой и убеганием из языка - жаргонами, сленгами, кличками, погонялами, шутками-прибаутками, ничего не имеющими общего со строгостью документа письменного.
     Дневник духовный - это НАЗЫВАНИЕ имени греха. Так и Господь обращается к нечисти в гадаринском бесноватом: "И спросил его: как тебе имя? И он сказал в ответ: легион имя мне, потому что нас много". (Мр. 5:9) Смотри, одним именем называется множество прегрешений. Мы должны дать Богу имя греха - его корень, чтобы Он очистил нас от всех его отростков и последствий.
     Исповедь не место для упражнений в искусстве, в котором мы все мастера, в искусстве самооправдания. Любой развернутый рассказ о прегрешении будет иметь словом ли, образом ли, тональностью ли - самооправдание. Да и самое вовлечение греха в сеть каких-то жизненных обстоятельств, этими обстоятельствами уже оправдывается. Мол, потому-то и потому-то сделал я это и, следовательно, не делать этого не мог. Или еще хуже: вот, Господи, я мог бы этого не делать, но сделал. Здесь стоит задаться вопросом: "А мог ли я этого не делать? Именно я, такой, какой я есть вот здесь и вот сейчас? И не все ли в руках Божиих? И не сосчитаны ли и волосы на моей голове?"
     Грех - это то, что мешает мне стать лучше, чем я есть: экзистенциальная неудача, отклонение от поставленной Богом высокой цели - преподобия. Цели, которой человеку достигнуть невозможно, но Богу все возможно.
     Называя имя греха, предавая его письму, мы ставим его пред собою -"яко беззаконие мое знаю и грех мой предо мною есть выну. Тебе единому согреших, и лукавое пред Тобою сотворих" (Пс.50)
     Выписывание греха - это поставление греха пред совестью, пред гласом Божиим, поставление пред очами Божиими: "Ты, Господи, знаешь, а я от Тебя не скрываю. Я учусь смотреть на себя, как Ты на меня смотришь".
     Старец Сампсон (Сиверс), научая своих духовных чад вести духовные дневники, говорил: "Записывание грехов - это показатель ненависти ко греху и показатель потребности покаяния, потребности очищения, а кто не имеет этой потребности, тот никогда не будет записывать, а будет отделываться только общими названиями грехов. А факты фотографически записывать он никогда не научится.
     Надо научиться видеть факты. Видеть и записывать их правильно. Помыслы, а не только акты греха. Это искание постоянного самоочищения, которое есть самосовершенствование".
     Осознать грех - подвиг, а записать его - тут уже наш сознательный поворот к Богу, смирение, чувство связи и зависимости; кроме того здесь - важность "выговаривания", общения. Дневник духовный - это письма к Богу, беседа с духовником совести.

М.Бакулин