И посмотрите на куклу Барби. Это вполне развившаяся деваха, с гипертрофированными волосами, ногами и половыми признаками. Самое важное для родителей здесь - понять, что Барби нельзя нянчить, ее можно только украшать. Причем украшать только совершенно определенным образом, так как она выражает уже какой-то штамп красоты - пышные волосы, стройные ноги, развитая грудь. Эти акценты стоят вопросом перед детскими глазами. И если ребенок не чувствует себя похожим на Барби, то это трагедия для ребенка. И если ребенок чувствует себя похожей на Барби - это трагедия для родителей.
     Отвлечемся. Всмотритесь в этот вечный образ - женщина перед зеркалом. Она смотрит изнутри себя на себя. И что значит ее решение о себе: "С э т и м нужно что-то делать!?". В какую сторону меняют свою внешность макияжем, например? Женщина меняет себя в сторону моды - в сторону сиюминутного образа красоты - т а к о г о понимания нормы и красоты, по сравнению с которым любая уникальность человека становится если не отклонением, так уродливостью. Церковные люди с неприязнью относятся к косметике, человек не должен приукрашать и изменять данную от Бога красоту. Да и в древнем мире красками пользовались только падшие женщины. Христианка ценит естественность. Любой же внешний стереотип - противоественен. Вот так и ребенок с помощью Барби научается штампу. Барби - явно не ребенок. Она требует жертв. Эта кукла ставит девочку-хозяйку не в роль матери только что родившегося младенца, а в роль матери взрослой дочери, которая требует модных нарядов и понимания своего нового "модного" поведения. Девочка все время хочет поменяться с Барби местами - и капризно требует этого от родителей. Наряжая Барби, она почти формирует свое жизненное кредо - быть строптивой куклой в чьих-то руках, от которых требуется внимание, забота и ответственность. Барби приучает свою маленькую хозяйку снимать ответственность с себя. Половая перезрелость куклы Барби рождает безответственность и взрослые амбиции у ребенка, начинающего выказывать свою половую принадлежность гораздо раньше, чем того требует природа. Здесь лучшую роль среди дополнений к Барби - шкафчиков, ванночек, стульчиков, платьиц и зеркал - играет ее Жених, безымянный красавец-приложение. Карлсон, который живет на крыше, как-то заметил, что домомучительницу фрекен Бок нужно беречь хотя бы потому, что "она - лучшая мебель в доме". А вот красавец-приложение-к-Барби не лучшая мебель, а лишь легко заменяемая часть ее интерьера. Он либо подходит к ее "красоте", либо не подходит. Так подспудно формируется отношение к мужчине и его роли в жизни семьи.
     Эти выводы могут показаться надуманными. Но предложена лишь попытка подумать: вот кукла, какая может быть игра? Игра в вечный карнавал светской жизни, в легкость любовных отношений без семейной ответственности, во внешнюю "красоту" праздника, без неброской, но глубокой красоты повседневности? И зададим еще один вопрос. А для кого мы воспитываем своих детей? Если для себя, то нам придется за них жить и рожать самим себе внуков. Если же мы их воспитываем для Бога, для Отечества, для будущей семьи и счастья, то нам придется быть с ними строгими, придется приучать их к заботе о ближнем, к труду. А приучать можно и играя. Например, с куклами.
М.Бакулин