Ваше преосвященство, досточтимые отцы, братья и сестры!

     Все мы слушали министра образования Владимира Михайловича Филиппова. В своем докладе он высказал мысль о том, что российское образование должно иметь прочное духовно-нравственное основание. Но спросим себя честно: имеет ли сегодня российское образование прочное духовно-нравственное основание или не имеет? Как ответить на этот вопрос? Я попытаюсь дать ответ, не мудрствуя лукаво. Я хочу предоставить вашему вниманию данные социологического опроса, который мы провели среди сегодняшних студентов-медиков. Эти данные говорят сами за себя и будут самым лучшим ответом на поставленный вопрос. Хочу обратить ваше внимание, что опрос проводили мы сами: лично из рук в руки вручали анкету и лично получали ее, и считали сами, поэтому это не кем-то там финансируемые опросы, а то, что мы сделали сами. Опрос проводился в Российском государственном медицинском университете, среди студентов всех факультетов, в основном старшекурсников.

     Итак, первый вопрос: Ваши религиозные убеждения (православие, католицизм, протестантизм, иудаизм, мусульманство, прочие верования). 70,7 процента студентов признают себя православными. Следующий вопрос «Какое место занимает религия в вашей жизни?» имеет четыре позиции: главное, значительное, незначительное, никакое. Цифры таковы: главное – 4,7%, значительное – 45,5%, незначительное – 35,5%, никакое – 7,4%. С моей точки зрения это очень обнадеживающий результат. Но внимание! Что следует далее.

     А далее мы задаем им конкретные вопросы, связанные с их практической медицинской деятельностью. Каково ваше отношение к абортам? И мы получаем следующие страшные цифры: за – 55,7%, против – 27,3%. Ваше отношение к автоназии (то есть к умерщвлению врачами безнадежно больных людей): за – 39,8%, против – 36,7%. Ваше отношение к искусственному оплодотворению (то есть созданию детей в пробирке): за –85,5%, против – 5,9%. Последняя позиция - самая страшная для нас. Ваше отношение к фетальной терапии (то есть к изготовлению и созданию лекарственных препаратов из человеческих эмбрионов): за – 60%, против – 18,4%.

     Что поражает в этих цифрах? Прежде всего, вопиющее противоречие между осознанием себя православным с одной стороны и допущением убийства человека, главным образом, самого беспомощного – младенца или безнадежно больного человека. Как оценить подобное явление? С нашей точки зрения, это свидетельство патологического болезненного мировоззренческого состояния сознания.

     В чем причина этой патологии? Ибо то, что это патология, очевидно. Это раздвоение сознания. Это существование сознания в двух несовместимых морально-нравственных парадигмах, одна из которых – христианская любовь к ближнему, вторая – это установка и готовность практически к уничтожению ближнего. Где кроются причины данной мучительной раздвоенности сознания молодого студента, молодого человека, ощущающего себя православным, принадлежащим к православной культуре, питающего глубокое уважение к своим отцам, дедам, прадедам, создавшим и сохранившим страну, и в то же время готового действовать в прямом противоречии с традициями православной культуры?

     Вопрос сложный, и ответов на него, наверное, может быть много. Но один из этих ответов заключается в том, что причина этой патологии, с нашей точки зрения, в том, что духовно-практическим основанием российского образования до сих пор остается и в настоящее время является не христианская нравственность, а атеистическая идеология. Атеизм, материализм, светские представления о морали до сих пор заполняют все образовательные программы, все средства массовой информации и другие важные, формирующие культуру структуры нашего общества.

     Данная ситуация особенно поражает потому, что Россия принципиально отличается от любой благополучной в историческом отношении европейской страны тем, что Россия на себе самой испытала, что все попытки сформировать мораль и общество без религии, на основании атеизма, обречены на провал. И тем не менее, вновь и вновь ставится задача реформирования системы образования, но при этом эти реформы модернизации не нацелены на реформирование и модернизацию главного, а именно содержательного духовно-нравственного основания российского образования. И вот из года в год, из учебника в учебник, из лекции в лекцию кочуют идолы атеизма, поражая ложью сознание молодого человека.

     Известный английский философ Фрэнсис Бэкон в 16 веке закладывал идеологические основы современного естествознания. Он создал учение о призраках или идолах познания, то есть о тех объективных препятствиях, которые стоят перед человеком на пути его движения к истине. Что означает термин идол в философской традиции? Буквально – искаженный образ, обманчивое видение. В христианской традиции идолами называли фальшивых богов языческих религий. Бэкон соединяет теологическую и философскую традиции и использует этот термин в значении искажающего призрака, который служит преградой на пути познания истины.

     Среди этих видов идолов-призраков он различает четыре, и обращаю ваше внимание на один из них. Это идолы дворца или идолы театра. Что это такое? Это искажающее воздействие ложных теорий и философских учений, которые мешают движению человека к истине.

     В чем причина сохранения этих ложных философских учений? Это нелепое преклонение перед установленными в дворцах авторитетами. И эти авторитеты, подобно актерам в театре, подчиняют умы людей. И потому сравнивает эти философские учения с театральными комедиями о вымышленных мирах, и он призывает снять ложные театральные маски с философских учителей. Именно в этом смысле мы будем использовать термин идолы атеизма в отношении к российскому образованию.

     Итак, идолы атеизма – это препятствия, лежащие на пути познания образования. Идолы атеизма – это ловушки, в которые способен в силу своей ограниченности и немощи впасть и попадает, к сожалению, человеческий разум. Я насчитала пять этих идолов атеизма.

     Первый идол – это утверждение о противоположности науки и религии. Тонко и умело разыгрывает свою роль атеистическое сознание. Оно исходит из реальных различий между наукой и религией. Действительно, наука и религия – это разные образования. Такие же разные, как, например, наука и искусство. Наука и религия – разные потому, что они ставят перед собой разные задачи и решают их по-разному. Задачи веры – богопознание, задачи науки – попечение в поте лица своего о повседневных нуждах, о хлебе насущном. Познание внешнего мира – это эффективное средство для достижения пользы и земных благ. Каждое научное исследование (возьмите любой реферат, докторскую диссертацию) имеет такую позицию – практические результаты, практическое применение тех или иных научных исследований. И христианство рассматривает науку в этом плане как необходимый инструмент этой жизни. Для христианской традиции характерна позиция, что вера и разум способны существовать в непротиворечивом согласии и основанием возможности этого согласия является бытие Божие. Об этом говорят самые общие определения веры и науки. Вера – это способность человека к познанию Бога, наука – это способность человека к познанию мира, созданного Богом. Особо хотелось бы обратить ваше внимание на следующее. В христианской традиции достижение знания о внешнем мире рассматривалось как условие духовного совершенствования внутреннего человека. То, что случилось с этими взаимоотношениями между наукой и религией в советский период развития и существования России, нам хорошо известно. Советская идеология видела существование науки только как системы знаний, которые полностью, окончательно вытесняют религию и таким образом вытесняют и нравственную ответственность ученого за свою деятельность. Результаты, к которым приходит такое противостояние, у нас сейчас налицо. Это и фетальная терапия, это насильственное по своему характеру массовое трупное донорство, это допущение прагматического убийства для трансплантации, это так называемое терапевтическое клонирование человека.

     Второй идол – это утверждение равенства всех религий и религиозных объединений в России. Несколько раз мне рассказывали, что в том или ином институте хотят провести конференцию, например, посвященную 2000-летию христианства. И что говорят администраторы школ и высших учебных заведений? Как мы проведем такую конференцию, мы же обидим представителей других конфессий. У нас все равны. И в этих аргументах руководителей организаций очередная подмена. Каждый и все представители всех вероисповеданий в России равны перед законом и обязаны нести одинаковую ответственность за совершенные уголовные преступления, но какая религия была культурообразующим основанием государства и культуры России? Можно ли здесь говорить о равенстве? Если мы в этом смысле будем говорить о равенстве, то это значит, что мы собственными руками уничижаем прошлое и будущее нашей страны. Когда я говорю об этом со своими студентами, я привожу им такой пример. Представьте, что мы не в Москве, не в России, а в какой-либо мусульманской стране или в

     Израиле, допустим. Если бы я начала говорить там о равенстве всех религий в какой-либо мусульманской стране, я бы не вышла из зала живой. А в нашей стране возможны такие подмены.

     Третий идол – это либеральное понимание свободы как свободы от каких-либо ограничений, от запретов, от норм и в итоге от нравственных ценностей. Такое понимание свободы доминирует и в средствах массовой информации нынче. Тут уже говорилось о спорах вокруг закрытия канала ТВ-6. Основная тема – это ограничение демократии, свободы слова. При этом не говорится, что слово канала ТВ-6, как правило, - слово разрушительное, развращающее. О передаче «За стеклом» говорил Святейший Патриарх. Я полностью согласна с этой оценкой. Свобода – это важнейшее, ценнейшее сокровище Православия, но свобода понимается в христианстве как средство для преодоления греховной склонности страстей, как средство для воплощения и утверждения в жизни нравственных ценностей. Свобода – это владение человеком искусства самоограничения, это стремление к исполнению заповедей Божиих, запретов и норм. Свобода – это способность человека с помощью Божией к самоусовершенствованию и одно из основных средств спасения души.

     Четвертый идол – это утверждение об относительности нравственных ценностей, изменчивости моральных принципов и норм. Ну что вы, Ирина Васильевна, говорят мне, все со своими нравственными ценностями, все ведь относительно, нет ничего устойчивого и вечного. Повторяют некоторые наши преподаватели вслед за Ницше, Марксом, даже не понимая, не отдавая себе отчета в том, что подчас они творят, утверждая этот принцип относительности. При этом они действительно исходят из реальности относительности житейских поступков и поведения человека. Кто не знает из нас, что в течение одного дня человек способен совершить разные действия: достойные и недостойные, низкие и великие, справедливые и несправедливые, но эта, как правило, всегда несовершенная реальность такими идеологами теории относительности воспринимается только как единственная реальность. Увы, прекрасно отдаем себе отчет, что подлинной реальностью, реальностью нравственной является реальность христианских ценностей, любви, добра, мира, милосердия. Нет ничего более абсолютного, нежели эта идеальная реальность. В чем же заключается ее абсолютность? В чем заключается ее абсолютное значение? Почему она по своей сущности не может быть относительной? Ее абсолютность заключается в том, что если ее уничтожить, одновременно перестанет существовать мир, общество и человек. Мир не может существовать без этой абсолютной идеальной реальности. Она более реальна, чем что-либо иное.

     Вот последний пример верности нашей позиции. Недавно в Токио состоялся всемирный конгресс по биоэтике. Руководители поставили перед собой задачу: возможно ли определить некие общие, принимаемые всеми странами и народами, всеми религиями нравственные принципы, которые должны регулировать научную, и в частности, медицинскую деятельность. Некоторые говорили, что это задача абсолютно некорректно поставлена. Нельзя выработать этих неких общих нравственных принципов, нельзя объединить такое разнообразие позиций и культур. И что же? Оказывается, возможно. И вот эти четыре принципа, которые были выработаны: это принцип «не навреди», принцип автономии личности, принцип справедливости и принцип «сотвори благо».

     Пятый идол, последний. Это идея прогрессивного развития всего: науки, общества, искусства. Идея прогресса есть не что иное, как перенос дарвинистской идеи эволюции животного мира в область человеческих отношений и истории. Но позвольте спросить у вас: разве создание в 20 веке ядерного и биологического оружия массового уничтожения людей – это прогресс? Экологический кризис как следствие «прогрессивного» развития науки и промышленности обрекает каждого рождающегося в нашей агрессивной экологической среде ребенка на болезнь. Это прогресс? Прогресс ли это, когда под знаменем научной рациональности и ради объективного знания вживляются раковые клетки в здоровый организм человека? Или когда ради объективной информации отказываются от лечения больного, погибающего от болезни? Или когда без ведома и согласия больных их используют для клинических испытаний новых лекарственных препаратов? К сожалению, перечень подобных примеров, сопровождающих «прогрессивную» современную работу, может составить не одну страницу.

     Перенос идеи неуклонного прогрессивного развития на общество и на историю породило новейшую социологическую идею о том, что нынче человечество вступило в принципиально новую эру, и либеральная социология дала название этой новой стадии в развитии человеческой истории – постхристианство. Либеральная социология, естественно, тесно связанная с атеистическим сознанием, представляет христианскую цивилизацию как временный и преходящий этап на пути бесконечно прогрессивного развития человечества. Главное для нее – внушить человеку, что за вхождением христианства в историю должен следовать его выход. В чем же главное отличие либерально-атеистической идеологии от христианской историософии? Главное отличие – это понимание того, что выход и уход христианства из истории невозможен ни физически, ни метафизически, ни как угодно. И даже приход антихриста и все события будущей трагической эпохи будут происходить в христианскую эру. В первом веке рождества Христова христианство вошло в историю, и это вхождение так изменило культуру, что вне христианства она не может быть понята. Вне христианства ее просто не может быть, и попытка существования в постхристианстве на самом деле есть существование в антихристианстве. К сожалению, очень многие православные публицисты также подхватили эту идею и во многих изданиях встречаются признания того, что мы действительно живем в постхристианской цивилизации.

     Все перечисленные идолы атеистического сознания, с нашей точки зрения, (возможно, их больше перечисленных) являются реальными преградами на пути просвещения и образования, на пути созидательного творчества, в том числе молодежи. Здесь, наверное, много преподавателей русской литературы и любителей русской литературы. Нам всем хорошо известно, что комедия Грибоедова «Горе от ума», строки из которой превратились в пословицы и поговорки, была написана автором в 29 лет. Стихотворение «Пророк» Лермонтов написал в 25 лет, прожил всего 27. В 24 года Пушкин приступает к созданию «Евгения Онегина». Достоевский пишет повесть «Бедные люди» в 25 лет. В 22 года Гоголь создает «Вечера на хуторе близ Диканьки». Что способствовало их творчеству? С нашей точки зрения, прежде всего то, что уже в раннем детстве им была доступна истина Божественного откровения. Нашим детям она недоступна. Путь к ней заслоняют идолы атеизма. Способны ли молодые люди создать что-либо подобное по глубине мысли и мудрости? Способны. У них есть таланты, но при этом поражает лишь глубина падения и мера нравственного безумия в их деяниях.

     Все вышесказанное определяет основные задачи, которые стоят перед российской интеллигенцией и перед учителями и учеными. Наша задача – не осуждать, наша задача – терпеливо вести открытый диалог, разрабатывать систему аргументов, кропотливо восстанавливать правду, освобождая российское образование от вольных или невольных заблуждений, стремиться к его исцелению, к той целостности и целомудрию, которые и ведут к подлинному единству образования и воспитания.

Силуянова Ирина Васильевна, Д.М.Н., зав.кафедрой биоэтики РГМУ