№4 2005 г.         

Возвращаясь к напечатанному

Многоуважаемая редакция!

Откликаясь на ваше предложение поразмышлять над письмом А.Л. Ерохина «Дух коммерциализации или дух молитвенный?», опубликованным в СПГ №2 за 2005 год, хочу полностью поддержать Александра Леонидовича. Давно пора думать нам всем и священнослужителям над этими вопросами. Ибо коммерция и молитва одновременно – вещи не совместимые. Если бы было иначе, не стал бы наш Спаситель в свое время разгонять меновщиков и торгующих от церкви, говоря: «Дом Отца Моего превратили в вертеп разбойников». В этом году в Троице-Сергиевой Лавре наблюдали мы с внуками такую картину. В Успенском соборе началась литургия, и дежурные просто закрыли дверь в храм и до окончания богослужения никого не впускали. Молиться было одно удовольствие! Никто хождениями и просьбами передать свечи не отбирал молитвы. Почему бы и нашим пастырям не перенять этого опыта? Да, видно, Бога боятся меньше, чем потери денег. В той же Лавре вообще с тарелками, а то и с целыми тазиками, не ходят во время службы. Стоят жертвенники. И всякий человек кладет туда свою жертву: кто и сколько может. И не заметили мы, чтобы от этого новшества Лавра стала выглядеть беднее.

Коммерциализация делает пастырей глухими и слепыми. В погоне за деньгами как будто бы для храма они перестают видеть, что в той же тарелке лежат и две лепты вдовы. Как-то пришлось столкнуться с такой картиной. В одном довольно богатом приходе к настоятелю подошла женщина со слезами, стала просить его дать благословение на аборт. Он, конечно, ей отказал. Но бедняга стала объяснять ему, что у них уже четверо детей и часто даже хлеба не бывает в доме, а священник в ответ только задал ей вопрос: «А как же Вы дальше собираетесь жить?». То, что батюшка не дал благословения на детоубийство, понятно, но неужели же не мог он найти способа оказать этой многодетной семье материальной помощи? Убеждена – мог. Коммерциализация закрыла ему очи. Мне тут один монах объяснял, что в погоне за деньгами простые священники не виноваты. Просто Патриарх просит денег, епископ просит, да и церковь как-то надо содержать, вот, мол, и занимаются батюшки коммерцией. Так-то оно так. Только аппетит приходит во время еды. Не успел оглянуться, а батюшка-то уже больше похож на бизнесмена, нежели на пастыря Христова.

И еще хотелось бы с Вашего позволения обозначить одну проблему. Патриарх Алексий II на Рождественских чтениях затронул тему учителей Православных гимназий и Воскресных школ. Церковь обязана протянуть им (учителям) руку помощи и т.д. Хотелось бы понять эту мысль Первосвятителя. Каким образом Церковь должна протянуть эту самую руку педагогам? У меня внук учится в Православной гимназии, и мне вовсе не безразлично, каким способом будет решаться материальная проблема учительства. Ведь все проблемы так или иначе решаются с помощью прихожан и очень часто за счет прихожан. Всякий раз батюшки обращаются к прихожанам: пожертвуйте на то или на это. А то и целую проповедь про десятую часть доходов скажут. Да при этом напомнят, что мы обязаны ее отдать Церкви. Уже слышатся голоса пастырей о необходимости платного обучения в Православной гимназии, и даже суммы называют: 10 тысяч рублей. Ну, чем же тогда Православная гимназия будет отличаться от таких же светских учебных заведений? Станет таким же учебным заведением для элиты, только церковной? Я тоже педагог. Теперь на пенсии. Мы работали не за деньги, а на совесть. Ради детей, ради нашей России (простите, это не ради патетики). Мы трудились от всей души и сердца, и мало кому в голову приходило думать о наградах и поощрениях. Мы просто знали, что надо работать честно, ответственно и добросовестно. А сегодня вызывает, мягко говоря, недоумение, когда некоторые иереи зачитывают сразу после литургии прямо в храме приветственные послания учителям по случаю Дня учителя. Вручают им букеты цветов. Говорят о том, какой у них тяжелый труд. Много лет проработав в школе, простите, так и не поняла, почему труд учителя труден. Он ничем не тяжелее, например, труда летчика, у которого во время полета даже земли под ногами нет. А ответственность за жизнь пассажиров, думаю, куда больше. Или взять буровика, работающего и в холод, и в зной, и в мороз, и в дождь. Учителя в теплых помещениях работают. Трудна работа с людьми? Да, может быть. Но и врачи, и милиционеры работают тоже с людьми. Только им букеты в церкви не вручают. Если талант быть педагогом дан от Бога, то поверьте – эта работа не трудна. Она в радость! И не надо жалеть учителей. Жалеют слабых, старых и больных. Учителя - люди, как правило, с сильной волей и не менее сильным духом. Слабый и воспитывать будет слабых. И не нужно гордыню в них развивать. В каждом учителе она и без того сидит.

С преподавателей нужно спрашивать так же, как с любого работника Церкви, а может, и строже. Ибо другие могут пролить, например, лампадное масло. Это грех, но педагог недобросовестный, слепой от гордыни, испортит душу будущего России! Лампадное масло можно купить и тем загладить грех, испорченную душу так просто не поправишь. Потому и предлагаю всем православным педагогам перестать быть среди прочих прихожан эдакой элитой – неприкосновенной, зарабатывающей венцы у Бога. Будьте, коллеги, такими же, как все прихожане, а может, и еще скромнее, и смиреннее. Был случай в одном монастыре. Приехала туда женщина. А у настоятеля монастыря, архимандрита, была привычка беседовать с паломниками. Вот и эту женщину батюшка пригласил на беседу. Спрашивает: «Кто ты и откуда приехала?». Она отвечает: «Я учительница Православной гимназии». Батюшка улыбнулся своей кроткой и очень доброй улыбкой, а потом попросил: «Прочитай мне тропарь в честь Казанской иконы Божией Матери». И педагог ответила: «А я, батюшка, его не знаю». «Да какая же ты учительница Православной гимназии?» - с горечью воскликнул архимандрит.

Надеюсь, что напечатаете эти мыслишки убогого моего ума, прежде всего, для того, чтобы пастыри и архипастыри поразмышляли над проблемой учителей наших гимназий, да и учительство задалось вопросом: соответствуют ли они требованиям обучения именно в Православной гимназии? Не получается ли так, что дети в Законе Божием разбираются лучше, чем их наставники, знают молитв больше, чем учитель? И уж вовсе недопустимо, если в Православной гимназии работают учителя, называющие себя верующими в душе, в храм не ходящие, в богослужении не участвующие или участвующие только по должностным обязанностям, не прибегающие к Таинствам Христовым. Как вы объясните детям, что они должны исповедоваться, а сами не ходите на исповедь? Как вы им объясните, что Господь от каждого ждет покаяния, если вы сами не каетесь, не причащаетесь, не соборуетесь, живете с мужьями без венчания. Простите, но все, что здесь написано – не плод больной фантазии, не выдумка. Это взято из действительности. И поэтому, если учителя и те пастыри, которые широкой своей грудью закрывают нерадивых учителей, не изменят своего подхода к учебному процессу в Православной гимназии, то это уже будет не Православная гимназия, а ФИКЦИЯ.

Простите меня, многогрешную. Как говорится – наболело. А Церкви пора готовить свои кадры для Православных гимназий, а не «занимать их» у светской школы, надо, чтобы не только аттестаты и дипломы имели вес, но и знания на высоком уровне, и воспитание личным примером!

С уважением Е.Ф. Харунжая, ветеран труда. Нефтеюганск.