Сибирская православная газета: Авторы:О.Алексий Сидоренко: Борьба органов советской власти омской и тюменской областей с православными в 40-80-е годы

(Очерки)

Мы всё дальше отдаляемся от Светлого будущего; оно, багровое, уже остаётся за хребтом тысячелетия- Меняется, вправляется наш вывихнутый язык, уходит двоемыслие; слова начинают приобретать свой исконный смысл и значение. Те смыслы, которыми мы жили ещё недавно, трудно воспринимаются человеком, не воспитанным в

зазеркалье- Замечаешь, что порой сложно говорить с людьми, не имеющими опыта жительства в идеологизированном государстве. Многим многое не понятно, не воспринимается, да и самим нам уже не верится: как это - переписывать святых отцов от руки, таиться с Евангелием; привыкли уже и к Ильину на полке.

"-Мы должны разрушить всякие верования. Если

от этого родятся современные атеисты, то, как

переходная ступень, это не помешает нашим видам-"

Протоколы собраний Сионских мудрецов.

То, что главным и кровным делом коммунистов будет борьба с религией, догадывались наши мыслители ещё в XIX веке (но не верилось, вокруг всё так благополучно). Дальше всех из XIX века прозревал Достоевский, главы его "Дневника писателя" читаются как пророчества; он уже отчётливо различал партсобрания (роман "Бесы"); Лев Тихомиров, Константин Победоносцев, другие наши мыслители консервативного православного направления прямо указывали, что вся эта "освободительная" борьба затеяна с целью сокрушить христианство. Святой праведный Иоанн Кронштадтский говорил о скорых сроках падения нашего православного Отечества.

Но когда страна сползла к революции, увидеть сокровенный смысл совершавшегося было не просто, мешала политика, духовное видение событий сохраняли немногие. Большевики умело и искусно выдвинули на первый план экономические, "классовые", интересы, раздробили народ на группы и группочки и стравили их между собой ("кулаки", "подкулачники", "середняки" и т.д.). "Гениальный вождь" наметил все стратегические ходы удушения Церкви. Ильич особенно и не таился, он понимал, что инстинкт самосохранения у представителей царской власти и политических лидеров уже настолько подорван, что они просто не поверят в осуществимость Плана, да и не заметят его. Одураченный народ поддался обещаниям котлов с мясом в Светлом будущем, когда же начал прозревать (крестьянские восстания 20-30-х годов), то было уже поздно: ярмо легло надёжно.

Церковь, естественно, сразу же попала в разряд контрреволюционных организаций, это и понятно, так и замышлялось ещё Мордехаем Марксом: в царстве Дракона, где творения святых отцов станут запрещённым чтением, а молитва v исповедыванием, в разряд преступников угодит большая часть православного населения. На то и был расчет, так и прописано в "Коммунистическом манифесте". Поэтому большевики, прилежно исполнявшие планы кагала, не могли не развязать войны с русским народом и его Церковью, было бы противоестественно, если бы они решали дело миром, их теория такого не предусматривала, там же ведь v "обострение классовой борьбы", а Церковь воспринималась служанкой "класса угнетателей и эксплуататоров". Для Ильича это было ясно ещё в 1905 году.

III

"-Нас только годы отделяют от момента полного крушения христианской религии-"

Протоколы собраний Сионских мудрецов.

План бы несомненно осуществился, Церкви как легальной организацию в Совдепии не было бы, тут иллюзий не надо строить; Сталин, конечно, не пощадил бы и наилояльнейших, как ни гни шею, к тому всё шло. (То, что сейчас коммунисты хотят представить его неким "русским" патриотом, который чуть ли не радел о Православии, говорит об их крайней бесстыжести и наглости: они понимают, что в нашей стране закон об ответственности за коммунистический геноцид примут ещё не скоро, поэтому можно смело изгаляться над жертвами репрессий и перекраивать историю в угоду политическим интересам).

Но война внесла неожиданные коррективы. Пришлось вспомнить Димитрия Донского и Александра Невского. Не с Коллонтай же в бой идти. Интернационалом народ не сплотишь: генофонд-то был к тому времени ещё православный. Пришлось открыть кое-где церкви (потом закрывали вновь), духовные учебные заведения, выпустить некоторых оставшихся в живых священнослужителей. Но все эти послабления, конечно же, были временными, стратегия оставалась неотменяемой, менялась тактика: от прямого истребления v к разложению и дискредитации; загнать Церковь и верующих в гетто, окружив их Госбезопасностью v это скрывалось, но это было видно, выговаривалось на партийных съездах, об этом же говорят и документы.

Хозяевам, конечно, и в страшном сне не могло привидеться, что изучать будут их и выносить суждение будут о них, они привыкли, чтобы они - о других. Понять ход их рассуждений можно: наступил новый эон, конец истории, в этом эоне они заправляют, страшный суд уже творится, скоро будет коммунизм по всей земле, тогда и совсем таиться не придётся. По привычке к конспирации засекречивали документы, понимая, что мера эта едва ли не излишняя: кто же подберётся к сердцу Кощея?

Но оказались они плохими историками и плохими психологами, с кривыми мерками; ни Церкви, ни человека теми мерками нельзя было измерить: масштабов тысячелетий они не предусматривали, от человека же там оставалась - одна тень. Принялись переделывать человека, кроить его, непокорного, "тёмного и отсталого", по тем меркам, лепить "новую историческую общность - советский народ". Задача самоубийственная, на том и надорвались- (Спохватились уже к концу столетия: "Нет народа, тает народ, каждый год убывает столько-то населения, скоро никого не останется, что-то перестали рождаться, где народ-то?". v Что сказать-то? Снявши голову - по волосам не плачут. В земле, в земле, голубчики, народ, там покоится, и ещё много народу v на небесех, то наши други в небесных обителях).

Следует иметь в виду, что мы о своём родном XX веке знаем много меньше, чем о XVII или XVIII. Там почти всё известно: кому сколько плетей всыпали и за что, сколько пудов ржи собирали в урожайные и неурожайные годы. Уже не одно поколение историков благополучно защищает кандидатские диссертации по тем векам. Это и понятно: тогда же не было систематического уничтожения архивов. Не то в XX v тут миллионы людей пропадут v и доказать ничего невозможно: кто видел-то; Солженицын говорит о 100 миллионах, которые мешали наступлению Светлого будущего, а вот литературовед Кожинов аргументирует в "Нашем современнике", что почти никто и не пропал, так, мелочь, да Сталин (самое главное) и не знал об этом v шуму больше.

Вспомним, что ещё в 70 и 80 годы колхозники у нас должны были в судебном порядке доказывать свой колхозный стаж, опираясь на показания не менее двух свидетелей; а где же документы, спросим мы? Не Белоруссия же v Сибирь, тут враг не проходил и сёла не сжигал. Оказывается, документов никто и не вёл, во всяком случае, тех, которые предусматривали бы выплату пенсий, а если и вёл, то за сохранность никто не отвечал; не рассчитывали так далеко, чтобы надо было платить пенсии.

Или вот сюжет: время от времени находят захоронения людей (в Ханты-Мансийске v прямо в центре города, в Абалаке v в возрождающемся монастыре, мест таких по России v не счесть, начни только копать), по виду v репрессированные, с пулевыми отверстиями в черепах, есть и дети, но никто не может дознать и добиться, кто эти люди поимённо, за что пострадали, будто стоянки древнего человека открываются-В архивах об этом v пусто. Где то дупло, куда можно было бы обратиться - никто не знает, засекречено так, что сами работники ФСБ разводят руками-Будто прилетели мы на незнакомую планету и бродим и бродим по ней в поисках каких-то знаков. Вот нашли какой-то черепок, что он означает v Бог весть. Вот тут вроде бы стояла церковь, вроде бы взорвали, кто v неизвестно, куда делись книги и иконы с той церкви v нет такого человека, чтобы рассказал. Почему взорвали? v "Время было такое". Может, кто-то должен ответить за то? v "Да вы что, это же наша история, там было хорошее и плохое, не трожьте нашу историю, никто ни за что не отвечает". (Палач Каганович v тоже "наша история" - преспокойненько дожил в почёте до 90-х, никто и словом не попрекнул, вместо нар - заботливо лечили его в кремлёвской клинике, проживи ещё немного, ходил бы сейчас в олигархах). Так и бредём, заколдованные, от одних руин к другим. Не миновать сделать вывод, что в Светлом будущем история в подлинном своем значении, видимо, должна была отмереть за ненадобностью.

Но кое-что всё-таки выплывает- Как не вспомнить евангельское:

Несть бо тайно, еже не явится: ниже бысть потаено, но да приидет в явлении. (Мк. 4:22).

Как известно, с начала 60-х годов в СССР развернулась жестокая кампания по закрытию и сносу православных храмов. Кампания эта вдохновлялась и направлялась "умом и честью нашей эпохи" - коммунистической Партией (нельзя всё валить на Хрущёва v надо пожалеть сумасброда) и ставила своей целью - ко встрече коммунизма, который, как высчитали партийные звездочёты, должен был наступить в 1980 году ("нынешнее поколение будет жить при коммунизме" - значилось на каждой ферме), избавить народ "от религиозного дурмана".

Нельзя не заметить, исходя из исторических фактов, что чем ближе к коммунизму, тем дальше люди находятся от здравого смысла. 20-е, 30-е годы - это какой-то тотальный кровавый кошмар, с обильными жертвоприношениями красному Молоху; тогда казалось, что коммунизм уже в руках, но он, коварный, ускользнул. Война отрезвила комноменклатуру, но ненадолго. Народ ещё покачивался от понесённых потерь, а Партия уже намечает для него новые рубежи самоистребления, поскольку коммунизм вновь замаячил на горизонте. Внутри страны враг налицо v это верующие, которые никак не хотят отказываться от своих устаревших взглядов, тормозят прогресс, держатся за свои религиозные пережитки, и вообще v всячески потворствуют международному империализму. Причём (коварство-то какое), всё это совершается после "спутника", после первого полёта человека в космос, когда "всё прогрессивное человечество увидело правоту материалистического мировоззрения".

Но верующих, простых людей, ещё можно спасти, если оторвать их от "церковников", то есть священников, архиереев и активных мирян. Для этого необходимо сделать священников наёмниками, требоисполнителями, которые бы никак не вмешивались в жизнь приходов, а в исполнительные органы приходов провести своих людей, которые будут помогать уводить народ от " религиозного фанатизма". Такова была суть проведённой в 1961 году под диктовку Партии реформы церковного управления, которая переместила линию противостояния между Церковью и безбожным государством внутрь общин.

Храмы стали вновь закрывать, закрытые ранее v сносить. Как и в 30-е годы, власти искусно стравливали людей между собой: за закрытие храмов, под партийную сурдинку, выступали партийные активисты на местах, комсомольская "интеллигенция", колхозники v словом, одурманенная коммунистической пропагандой часть населения- К тому времени успели уже забыть и про Димитрия Донского, и про Александра Невского, и про танковую колонну, и про воздушную эскадрилью. Церковь сделала своё дело, а теперь можно было её и придушить-

Советская власть находила слабые звенья в епархиях и вышибала их. В Тюменской области таким слабым звеном посчитали православную общину и церковь в селе Суерка.

28.08.1964 г. в Совет Министров СССР поступило такое обращение. (Входящ. ¦3277):

"В Совет Министров СССР от колхозников колхоза "Память Ленина", рабочих и служащих Суерского сельпо, рабочих химлесхоза, интеллигенции села Суерки Ялуторовского района, Тюменской области.

[-] В нашем селе имеется церковь, единственная в сельской местности всей Тюменской области. Не один раз ее закрывали, снова открывали. Сколько за все это время сменилось священников. Все они как правило вели не честный образ жизни v образ жизни тунеядцев. Об этом говорят факты, описывать которые нет смысла. Мы все против того, чтобы церковь работала. С этой целью длительное время велась и ведется в настоящее время кропотливая разъяснительная работа с верующими, в результате которой двадцатки распадались, церковь закрывалась, затем находились фанатики, а их у нас немного, человека 3-4, в их числе такие, как Архипова Анна Савельевна, бывшая старостой церкви, Перминов Михаил, бывший священник и член двадцатки Плоскова Анастасия Васильевна житель совсем не нашего села, которые снова и снова ходят по квартирам, ведут религиозную пропаганду, всячески поносят местных партийных и советские органы, учителей и других товарищей, ведущих разъяснительную работу среди населения. Эти люди пишут во все инстанции жалобы, письма с требованием открыть церковь. И вот эта небольшая кучка религиозных фанатиков портит настроение людям труда, отрывает людей с работы из государственных учреждений для разбора жалоб и различного рода писем.

Нам надоело смотреть на это. И мы ходатайствуем перед правительством о том, чтобы положить конец "церковным мукам" v церковь закрыть и поставить точку. Как бы то нибыло село наше большое, много детей, школьного возраста и дошкольного, молодежи и мы не хотим, чтобы они могли попасть под влияние церковников. Сообразуясь с нашими убеждениями мы просим, больше того v требуем церковь в с. Суерка закрыть.

Мы считаем, что Совет Министров СССР примет наше законное требование во внимание и примет быстрые неотложные меры, направленные на выполнение нашей просьбы".

Подписи неразборчивы, но первая v некоей Калининой v читается хорошо. Такое вот обращение. Они требуют. От самого Совета Министров. Аж СССР. Церковь им, видите ли, мешает; последняя осталась в сельской местности - и та не даёт жить. Им надоело смотреть. Такие вот смельчаки. Знают, ушлые, как и куда больнее пнуть лежащего, как подать, чтобы доходчивей было для бдительных глаз и ушей. У некоторых из них сейчас, поди, внуки корчатся от наркотической ломки - в результате безбожного воспитания - есть повод покаяться- Читатель, думаю, без труда различит в этом обращении акценты перманентной у нас гражданской войны.

Но верующие села Суерка без боя сдаваться были не намерены и сложа руки не сидели. Они, видя, что местные власти предпринимают активные усилия по закрытию храма, обращались в Совет по делам русской православной церкви при Совете Министров СССР в попытке отстоять церковь. Туда же, с просьбой о снятии с регистрации общины обратился и исполком Тюменского областного (сельского) Совета депутатов трудящихся. Московский Совет принял неожиданное для тюменских партчиновников решение.

"ВЫПИСКА из протокола ¦10 заседания Совета по делам русской православной церкви при Совете Министров СССР 27 августа 1964 г. СЛУШАЛИ: 10. Письмо исполкома Тюменского областного (сельского) Совета депутатов трудящихся ¦115 от 17 июля 1964 г. о снятии с регистрации религиозного общества в с. Суерка Ялуторовского района, как распавшегося.

Докладывает инспектор Совета т. Иванов К.Г.

ПОСТАНОВИЛИ: Учитывая, что религиозное общество в с. Суерка Ялутовского (в документе опечатка v надо: Ялуторовского. v Прот. А.) района экономически сильное и поддерживается верующими, Совет не находит законных основания для снятия его с регистрации. Просить исполнительный комитет Тюменского областного (сельского) Совета депутатов трудящихся, обсудить факт произвольного закрытия церкви в с. Суерка и о результатах сообщить Совету. Выписка верна. Член Совета (А.Шиков)". На документе стоит печать Совета и штамп: Тюменский сельский облисполком. ПОЛУЧЕНО 8/IX v 1964 г.

Мы видим, по каким линиям шла атака на православное религиозное общество села Суерка: верующих пытались представить жалкой кучкой, которые не могут экономически содержать церковь. Одновременно подключалась "возмущённая общественность", которую ориентировали на обращение в Совет Министров, то есть в инстанцию, которой подчинялся Совет по делам русской православной церкви. Совет же констатировал, что законных оснований для снятия религиозного общества с регистрации не обретается, более того, что оно "экономически сильное и поддерживается верующими" и что имел место факт произвольного закрытия церкви. То есть местной власти было указано на то, что она действует незаконно. Как было чиновникам снести такую оплеуху? Они и не снесли.

Приблизительно в это же время и.о. уполномоченного Совета по делам русской православной церкви по Тюменской области А.Еремеев кропотливо готовил почву для проталкивания нужного решения по закрытию церкви. Им направляется в центральный Совет и Тюменский облисполком следующее обращение:

"Совет по делам русской православной церкви при Совете Министров СССР.

О закрытии Серафимовской церкви в селе Суерка, Ялуторовского района, Тюменской области.

При ознакомлении с деятельностью общины Серафимовской церкви села Суерка было установлено, что"двадцатка", которая должна являться основным признаком наличия общины, фактически не существует.

В связи с этим исполкому Ялуторовского районного Совета было предложено провести необходимые меры, обеспечивающие то, чтобы община имела "двадцатку" и избранные в установленном порядке церковный совет и ревизионную комиссию.

В этих целях на территории церкви было вывешено объявление, в котором указывалось, что верующие, желающие вступить в "двадцатку" могут подать об этом заявление бывшему члену церковного совета Семенову Андрею Васильевичу.

В течение 10 дней, то есть с 6 по 16 июня 1964 года Семенову Андрею Васильевичу было вручено семь заявлений от граждан, желающих вступить в "двадцатку", в том числе от Плотниковой А.И., которая, после ознакомления с текстом договора о передаче в пользования прихода церковного здания и культового имущества свое заявление попросила вернуть ей обратно.

Учитывая вышеизложенное и принимая во внимание тот факт, что в общине нет священника Ялуторовский райисполком поставил вопрос о закрытии Серафимовской церкви.

В порядке контроля за соблюдением советского законодательства о культах заявление Ялуторовского райисполкома мною было проверено на месте, в с. Суерка.

При проверке выяснилось следующее:

Село Суерка, где находится Серафимовская церковь, является одним из крупнейших населенных пунктов Ялуторовсого района. В селе имеется хороший клуб, работники которого проводят большую культурно-воспитательную работу среди населения. Село электрофицировано и радиофицировано. Ежедневно в клубе демонстрируются художественные, документальные и научно-популярные кинофильмы. Клуб имеет квалифицированный коллектив художественной самодеятельности.

Активное участие в проведении массово-воспитательной работы среди населения принимает интеллигенция села: учителя, врачи, специалисты сельского хозяйства.

Серьёзную помощь в проведении культурно-воспитательной работы на селе оказывали областной академический хор, хор пенсионеров города Ялуторовска.

Целеустремленная, систематическая и содержательная работа работников клуба, коллектива агитаторов положительно сказалось на дальнейшее развитие культурного уровня трудящихся села Суерки. И как следствие этого из года в год резко сокращалось число жителей села, посещающих церковь и совершающих религиозные обряды.

Служба в церкви проводилась, как правило, два раза в неделю, с крайне малой посещаемостью (5-10 человек за службу).

В этом году совершено всего 35 религиозных треб)5 крещений и 30 отпеваний), причем большинство обрядов совершено жителями соседних с с. Суеркой населенных пунктов. Всего вероятнее, что только по причине того, что посещаемость церкви была крайне слабой священник М[-] отказался от службы в церкви и выбыл за пределы области, а Омская и Тюменская епархия не направляет служителя культа в это село.

При беседе с Семеновым А.В. выяснилось, что им в течение 10 дней действительно было принято только 7 заявлений от верующих, желающих вступить в "двадцатку".

При встрече с бывшей старостой церковного совета Архиповой А.С. и её заместителем Смирновой П.К., последние старались доказать, что число желающих вступить в "двадцатку" было больше семи, но указать фамилия, от кого не были приняты заявления Семеновым А.В. v они не смогли. Кстати сказать, в разговоре Смирнова П. К. заявила, что церковь ей нужна не настолько, что она верует в бога, сколько ей нравится сам процесс службы. При этом верующий Семенов А.В. добавил, что ей, Смирновой, церковь нужна больше всего как кормушка, так как она систематически получала из кассы церкви деньги, без разрешения на это верующих.

Принимая во внимание все вышеизложенное, ПРОШУ Совет по делам русской православной церкви при Совете Министров СССР поддержать просьбу Тюменского сельского облисполкома о снятии с регистрации общины Серафимовской церкви села Суерка, Ялуторовского района.

И.о. уполномоченного Совета

по Тюменской области А. Еремеев".

На документе стоит подпись, а также штамп Тюменского облисполкома: ПОЛУЧЕНО 8 сентября 1964 г.

Серафимовская церковь была обречена. Партийная артиллерия методично ложила снаряды вокруг, сжимая кольцо. Верующих блокировали и разбивали на группки, стравливая их между собой. Да и село электрифицировано и радиофицировано, как пишет Еремеев, все условия сложились для решительного шага.

Вскоре из Тюменского облисполкома уходит в Совет по делам русской православной церкви при совете министров СССР новое ходатайство о закрытии церкви (исх. ¦182 от 11/XII v 64 г.):

"О закрытии Серафимовской церкви в селе Суерка, Ялуторовского района Тюменской области.

Рассмотрев вторично представленный материал и.о. уполномоченного Совета по делам РПЦ по Тюменской области тов. Еремеева А.И. о деятельности общины Серафимовской церкви с. Суерка и учитывая наличие всех сложившихся объективных условий для закрытия Серафимовской церкви, исполком областного Совета депутатов трудящихся просит Совет по делам русской православной церкви при Совете Министров СССР пересмотреть свое решение от 27 августа 1964 года и разрешить снять с регистрации религиозного общества в с. Суерка, как распавшееся.

Заместитель председателя облисполкома Л. Кузнецов". (Подпись)

Действительно, к этому времени вопрос, как говорится, дозрел. Дело в том, что в ход была пущена тяжёлая артиллерия: против активных мирян села Суерка было возбуждено уголовное дело. Ведь чтобы религиозное общество распалось, его надо было разложить. Правда, верующих мужчин, которые могли постоять за себя, к 60-м годам уже извели, остались всё больше старушки, поэтому война с ними не была сложным делом. Читаем:

"Копия дело ¦1-72.

ПРИГОВОР

Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики.

14 сентября 1964 года народный суд пост. сессии Ялуторовского райнарсуда в с. Упорово с выездом в с. Суерка в составе председательствующего нарсудьи ГОДОВЫХ

н/заседателей Чернышенко и Некрасовой

с участием прокурора Ячменева и общ. обвинителя Щеголева

при секретаре Карагужовой

разбирал в открытом судебном заседании уголовное дело по обвинению Архиповой Анны Савельевны рождения 28 августа 1909 года, уроженки с. Суерка, Ялуторовского р-на, Тюменской области, из крестьян, русской, м/грамотной, б/п, не семейной, нигде не работающей, ранее не судимой, проживающей с. Суерка, Ялуторовского р-на, Тюменской области.

Плосковой Анастасии Васильевны рождения 12 марта 1900 года, уроженки д. Коктюль, Ялуторовского р-на, Тюменской области, из крестьян, русской м/грамотной, б/п, не семейной, нигде не работающей, ранее не судимой, получающей пенсию от гос-ва, проживающей С. Суерка Ялуторовского р-на Тюменской области.

По ст. 142 УК РСФСР

установил:

В мае месяце 1964 года церковная двадцатка при Серафимовской церкви в с. Суерка распалась. Всвязи с этим Исполком Суерского с/совета было вывешено на дверях церкви объявление о том, что желающие из числа верующих могут подать заявления в члены церковной двадцатки.

Приём заявлений было поручено из числа верующих Семёнову Андрею Васильевичу. В течение 10 дней с 6 июня по 16 июня Семёновым было принято заявлений от желающих вступить в члены церковной двадцатки от 7 человек. Таким образом, наличия лиц, которые могли бы учредить религиозное общество, не было, о чем Суерский с/совет сообщил в исполком Ялуторовского райсовета и церковь была закрыта.

Бывшая староста Суерской церкви Архипова, зная, что желающих вступить в церковную двадцатку мало, церковь будет закрыта, которая является для нее средством наживы, она вместе с верующей Плосковой Анастасией Васильевной без всякого уполномочия верующих стала принимать меры к возобнавлению деятельности церкви.

Архипова и Плоскова в нарушении пункта 35 пост. ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 года о религиозных объединениях, ходили по квартирам верующих с. Суерка и деревень, входящих в приход суерской церкви и обманным путем требовали писать заявление в церковную двадцатку, права и обязанности членов двадцатки не разъясняли, исполняли заявления сами и сами же учинили в заявлениях роспись за граждан.

[Далее приводятся конкретные эпизоды обвинения]

Подсудимая Архипова и Плоскова виновными себя признали частично, однако их вина в нарушение закона об отделении церкви от гос-ва полностью доказана в судебном заседании показаниями свидетелей.

На основании выше изложенного и руководствуясь ст. 301-303 УПК

ПРИГОВОРИЛ:

Архипову Анну Савельевну по ст. 142 УК РСФСР к одному году исправительных работ в иных местах с удержанием из заработка 20% в доход государства.

Плоскову Анастасию Васильевну по ст. 142 УК РСФСР v к штрафу 50 рублей в доход гос-ва.

Меру присечения оставить прежнюю подписку о невыезде.

Приговор может быть обжалован в Облсуд г. Тюмени в 7-дневный срок со дня провозглашения приговора через суд. пост. Сессии в с. Упорово.

НАРСУДЬЯ v ГОДОВЫХ

Н/заседатели Чернышенко и Некрасова

Копия верна Нарсудья /Е. ГОДОВЫХ/" (Печать и подпись).

Из этого безграмотного v "именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики" - приговора мы узнаём важную подробность всего дела. Оказывается, церковь была закрыта местными властями ещё летом 1964 г., до обращения в центральные инстанции, что, конечно, являлось нарушением закона, поскольку такое решение могли принимать в Москве. И уполномоченный по Тюменской области, и Тюменский облисполком пытались легализовать фактически беззаконное закрытие храма; они понимали, что отступать им было никак нельзя.

Верующие же писали во все инстанции, но что они могли сделать против уже принятого решения. Церковь в селе Суерка была жизнеспособной, но она была обречена. Дело двигалось к развязке.

Вскоре произошло и разграбление Серафимовской церкви представителями советской власти. Документ повествует об этом так:

"СЕКРЕТАРЮ ОБЛИСПОЛКОМА тов. ЕРЕМЕЕВУ А. И.

По существу жалобы группы верующих с. Суерки Заводоуковского района сообщаем следущее:

На основании телеграммы облисполкома от 6 февраля 1965 года о закрытии Суерской церкви вышестоящими организациями исполком Заводоуковского райсовета решил произвести изъятие церковного имущества из неиспользуемого помещения церкви, описать и складировать его, а помещение передать Суерской средней школе под спортивный зал.

Для осуществления этого решения в с. Суерку были направлены заведующий районнным отделом народного образования тов. Трофимов П.Ф и инструктор РК КПСС тов. Григорьев Н.И.

Решением исполкома Суерского сельского Совета была создана комиссия во главе с бывшим председателем с/Совета т. Архиповым А.К. В комиссию были включены партийные и советские работники с. Суерка, а от верующих v церковный староста Архипова А.С.

Церковный староста Архипова отказалась одна участвовать в работе комиссии. Тогда комиссия предложила ей пригласить в сельсовет всех верующих.

Через час староста привела с собой 5-6 человек престарелых граждан. Эта группа не признала действительность телеграммы и решения райсовета и потребовала от комиссии и от представителей райкома партии и райисполкома документ о закрытии церкви непосредственно из Москвы, которого естественно они предъявить не могли. Тогда староста Архипова и верующие заявили, что они в работе комиссии участвовать отказываются, ключи от церкви не дадут, и покинули помещение сельсовета.

Комиссия сообщила об этом секретарю РК КПСС тов. Марову И.П. Он получил по телефону Ваше разрешение на вскрытие церкви и комиссия приступила к работе без представителей церковной двадцатки.

Кроме членов комиссии и представителей РК КПСС и райисполкома демонтаж и опись церковного инвентаря помогали производить директор Суерской средней школы тов. Шабашов Н.Н и 4-5 учеников 11 класса.

Все иконы были сняты, иконостас разобран /а не сломан трактором, как пишут жалобщики/ церковные кружки и сундуки вскрыты, деньги 25 рублей пересчитаны.

После составления описи, имущество и оборудование складировано при сельском Совете, где оно и хранится в целости и сохранности до особого распоряжения свыше.

Кресты вместе с их основаниями с церкви сняты тросом при помощи трактора без разрушения основания конструкции помещения.

Председатель исполкома Заводоуковского Райсовета В. Смирнов".

(Подпись. На бланке исполнительного комитета Заводоуковского районного совета депутатов трудящихся Тюменской области. Марта, число неразборчиво, 1965 г.)

Надо поклониться Архиповой Анне Савельевне, которая всем нам показывает, как надлежит защищать церковь Божию. "Малограмотная", она оказалась грамотнее тех грамотеев, которые не хотели исполнять даже ими самими придуманные безграмотные законы. Она вместе с верующими "потребовала телеграмму из Москвы". Отказалась отдать ключи от церкви и покинула помещение. Тем самым оставив беззаконников одних вершить своё беззаконное дело. Достойное поведение. Школьникам села Суерка есть, с кого брать пример.

А где же v спросим - имущество церкви, "аккуратно складированное"? До сих пор, должно быть, дожидается "особого распоряжения свыше". А имущество других разграбленных церквей - книги, иконы, облачения? Всё это, между прочим, стоило немалых денежек трудового народа. Грабёж этого богатства осуществлялся от имени государства, государство и должно взять на себя ответственность за расхищенное, не всё же иностранных кредиторов ублажать. Либо отказаться от правопреемства по отношению к советскому государству и заявить, что то была хищная банда, а не государство, и мы, мол, не несём ни малейшей ответственности за содеянное-

Так прекратила своё существование Серафимовская церковь в селе Суерка. Продержалась она и 20-е и 30-е годы, пережила войну, а вот рубеж 60-х преодолеть не смогла. Была она лучшей по сохранности среди церквей района, как говорят об этом документы.

Богослужение в ней совершалось до 1930 года, затем было прекращено, возобновлено сразу же после войны и вновь прекращено в 1965 году-

Протоирей Алексий Сидоренко



	О. Алексий Сидоренко Анисин.А.Л. Бакулин М.Ю. Богомяков В.Г. Дурыгин Д.Н. Тихонов В.Е.