юбилей Крещения Руси в общенародный праздник ,- он касается лишь церкви, да и неясно когда было Крещение и было ли вообще, да и не "Крещение", а "введение христианства". И вот - от железобетонного атеизма приходится отказываться, и для многих его искренних адептов ситуация представляется едва ли не катастрофичной: государственные издательства издают русскую философскую классику, стремительно растёт число приходов Православной Церкви, интеллигенция обращается к Православной культуре.
     Атеизм, урча и сопротивляясь, пятится и с той территории, которую партия и государство выделили ему в единоличное пользование - из учебных заведений. Видимым и невидимым бойцам безбожного фронта приходится туго: мудрит что-то родная партия. Как это всё понимать? Ведь корифеи марксизма всё так складно разложили: и "опиум для народа", и "род духовной сивухи", и: "Всякая религиозная идея, всякая идея о всяком боженьке, всякое кокетничанье даже с боженькой есть самая невыразимейшая мерзость...самая гнусная "зараза". Это сказано не в Папуа Новой Гвинее, это сказано в России, и автор почивает на главной площади страны . Такое скажешь, действительно, в твёрдой вере на победу во всепланетарном масштабе, когда свободной судящей головы на земле не останется. Жгли, взрывали, расстреливали, вешали, в прорубь опускали, живьём закапывали, баржами затапливали, несознательный религиозный элемент в лагерную пыль перемалывали -и всё, выходит, зря... Эти безбожные пятилетки, все эти радения вокруг соборов обречённых, когда задача - не в том, чтобы поскорее разрушить, а с идеологическим эффектом, а для того - каждый воскресный день провести пионеров вокруг, да с барабаном, да с горном-песней, и растянуть всё это шаманство на целый год. (Так было в Омске). За что боролись, ведь миллионы голов ухлопали; не может быть, чтобы зря... Многочисленные атеистические кадры терпят кое-какие неудобства. Приходиться маскироваться и приспосабливаться - переходить на преподавание философии, "религиоведения", других гуманитарных предметов. Со степенями "кандидата атеистических наук" или, допустим, "доктора безбожия" сейчас было бы не очень-то уютно, а так - большинство "кандидаты философских наук", - поди, отличи, вполне респектабельно. Впрочем, вполне и правомерно задаться вопросом, какие могут быть философские звания у служителей идеологии, принципиально враждебной всякой философии и повинной в удушении всякого философского творчества. В стране, где Достоевский 40 лет числился врагом народа, Владимир Соловьёв 70 лет проклинался как реакционный мыслитель, откуда был изгнан цвет отечественной философской мысли, народились целые когорты "любомудров" -атеистов. Положение явно двусмысленное. Не знаю, как в иных местах, но в Омске наши философы-безбожники даром свой хлеб не едят и признавать свой крах не намерены,- затеяли серию брошюрок "В помощь атеисту". Издаёт её государственное Омское книжное издательство, печатает брошюрки государственная областная типография, распространяют их государственные магазины.То есть: по-нашему, по-большевицки, - весь народ, и верующие и неверующие, финансируй это партийное предприятие. Вот состав редакционной коллегии указанной серии "В помощь атеисту": Овчинникова Н.М. - директор дома научного атеизма при областной организации "Знание"; Осипов О.П., Такелло Э.И.,Шалаев Ю.М.,Янев И.Г. - ведущие специалисты по "научному" атеизму и одновременно "философы" со степенями, научающие омское юношество древнейшему искусству. О.П.Осипов, кроме того, является и уполномоченным Совета по делам религий по Омской области, блюдет социалистический закон,- тоже, надо сказать, "добрая" большевицкая традиция: и пастух и волк; у нас ведь религия отделена от государства, но не атеистическое государство от религии. В 20-е годы религией командовал, "следил за соблюдением социалистической законности" крупный чин ГПУ Тучков, потом генерал МГБ Карпов, затем партийные чиновники разных мастей. На местах тенденции сохраняются. Осипов стартовал в партийную номенклатуру из комсомола, одно время руководил в области партийной культурной политикой, затем партия сочла нужным поручить ему судьбы многих тысяч верующих, а также координировать атеистическую работу.
     Здесь перечислен состав редакционной коллегии потому, что на её членах лежит ответственность за ту продукцию, которая выходила под маркой этой серии. А продукция эта ничего, кроме вражды и ненависти между верующими и неверующими принести не может. Возьмём работу кандидата философских наук А.М. Фойгеля "Путь к сердцу и разуму" (Омск,1989). Во Введении автор честно признаётся, что к 1989 году у него нет уверенности, что "сумел освободиться от груза прошлого", штампов и старых представлений, но что он начал исправлять недостатки. Судя по книге, он только-только вступил на этот трудный для воинствующего атеиста путь и идти ему к своему сердцу и разуму придётся долго. Здесь же, на странице 5, мы узнаём важную подробность бытия атеистов-практиков: оказывается, они пишут отчёты (куда?), в которых есть графа - сколько человек порвало с религией в результате индивидуальной атеистической работы. Есть отчёты, стало быть, есть и контроль. Тут мы сразу упираемся в основной догмат современного атеизма: рассматривать верующих как подопытных кроликов; это не свободные граждане свободной страны с неприкосновенным правом личной жизни, на которое не могут посягать даже атеисты и даже по заданию самой передовой в истории партии, а всего лишь сырой человеческий материал, который ещё нуждается в доводке до кондиции; надо ещё голову поломать, как освободить этот материал от иллюзий, "привить ему единственно правильное учение", по словам Ленина, "пробудить людей от религиозного сна".
     С первых же страниц брошюрки Фойгеля выясняется, что основная задача атеиста - научить людей ненавидеть друг друга, стравить их. Судите сами. Автор рассказывает о том, как однажды он читал атеистическую лекцию в мастерских одного из совхозов Черлакского района Омской области и как после лекции вспыхнула бурная дискуссия. О чём же дискутировали доселе мирно уживавшиеся рабочие? О смысле жизни? О том, как нам всем миром выкарабкиваться из коммунистической трясины? Не за тем ехали. Безбожное слово возбудило в неискушённых душах отнюдь не братские чувства. Все пьяницы и забулдыги почувствовали в выступлении нашего философа идеологическое оправдание своему пороку и стали обвинять верующих рабочих в том, что у тех не "наше мировоззрение" и что они вообще - не "наши" люди. (С.6). Верующие принуждены были обороняться. Нетрудно представить, какой психологический климат сложился в дальнейшем в этом коллективе. А что же наш просветитель? Осуждает пьяниц-атеистов и хвалит верующих добросовестных работников? Это было бы, конечно, не по-ленински, не по-большевицки. Помните - "род духовной сивухи?" И автор приходит к многозначительному выводу: " Пьянство - наряду с наркоманией, тунеядством - выполняет ту же социальную роль, что и религия. "(С.7). Ту же. И Оптина пустынь- ту же роль выполняет и Соловецкий монастырь (вот Соловки - не ту же, это прогресс), и вся христианская культура в социальном плане недалеко ушла от наркомании. Фойгель даже обгоняет классиков науки ненависти: "Сравнение религии с опиумом и родом духовной сивухи, -говорит он,- выходит за рамки простой аналогии". (С.6). И сходу взмывает к новым атеистическим высотам: " Не пора ли в русле конкретно-социологических исследований,- с неким укором вопрошает он своих коллег,- поставить наконец вопрос о связи её с тем же пьянством и другими наиболее распространёнными способами ухода от реальности". (С.7).
     Пора, как раз пора, самое время. Министерство здравоохранения заключает договоры с религиозными объединениями о помощи священнослужителей в борьбе с пьянством, больницы приглашают сестёр милосердия, народ начинает приходить в себя от атеистического обморока, а тут омские социологн-атеисты собирают материал, чертят диаграммы и графики, из которых ясно видно, что пьянство, наркомания и религиозность "представляют собой систему сообщающихся сосудов, которую питает одна и та же действительность". (С.7). Белое - это чёрное, мир - это война, а наука - против религии. По этой безбожной системе сообщающихся сосудов выходит, что и забулдыга-лентяй и добросовестный работник-верующий во что бы то ни стало стремятся ускользнуть от реальности, убежать от действительности, кануть, так сказать, в небытие; верующие-то уж точно, непременно пропадут, не стой на границе между бытием и небытием, как богатыри, наши философы-атеисты, партией призванные к нелёгкому ратному труду. Должно быть ясно, что не мог А.Фойгель защищать тех совхозных рабочих, не имел права. Не то у них мировоззрение.
     Эта бесчеловечная логика диалектического материализма калечила и калечит людские судьбы. В номере "Молодого сибиряка" от 28 июля 1990 года был помещён материал об эмиграции немцев из деревни Аполлоновка Исилькульского района в ФРГ. Уезжают добросовестные работники, рачительные хозяева, но...верующие. Надоело им получать пинки за свои убеждения, терпеть унижения от идеологических баронов, которые превратили Аполлоновку в резервацию по перевоспитанию. В статье говорится, что однажды руководство колхоза возмутилось - чем бы вы думали?- хорошей работой звена верующих немцев и отправило их на неудобья, ибо необходимо было "выводить в лидеры партийное звено". Немцы и там обогнали нерадивых партийцев. А теперь вот уезжают, будут трудиться в Германии, где философы занимаются философией, а не лезут к тебе в душу. А у нас останутся партийцы-атеисты. Такая вот система сообщающихся сосудов, дорого обошедшаяся России. Атеисты-профессионалы несут ответственность за нынешний массовый отъезд немцев, за разорение немецких хозяйств. Именно они своими выступлениями и статьями создавали в течение многих лет обстановку ненависти и раздора в немецких поселениях с традиционно высоким уровнем религиозности.(Русским некуда ехать, у них нет своей "Германии").
     Но вернёмся к откровениям Фойгеля. Второй постулат практического безбожия - это индивидуальная работа. Означает он то, что кролик-наркоман, наглотавшийся духовной сивухи, ни в лесу, ни в норе не спрячется-не отсидится. Для отлова верующих используется "сеть политического просвещения" (с.8), включающая Университет марксизма-ленинизма при обкоме КПСС, Университет лекторского мастерства, областную школу при Доме научного атеизма, конференции, семинары, где обсуждается "тактика работы с верующими"(с.9). Обстановка максимально приближена к боевой или, скорее, к лагерной. Всю работу по отлову координируют партийные комитеты,- задача-то "архиважная". Диспозиция сложная, поэтому будем двигаться вместе с автором, припадая к оригиналу, ибо пересказывать - бледно получиться. А.Фойгель пишет: "Привлекаются к индивидуальной работе с верующими чаще всего товарищи по работе, соседи, члены семьи, работники медицины, культуры, учителя, специалисты сельского хозяйства, ветераны партии и труда". (С.9). Тут что ни слово, - то оторопь берёт. Как это - "привлекаются"? Кем? Почто страдательный залог уклончиво употребляет автор? А если я, допустим, не хочу "привлекаться", может, я порядочный человек и считаю это постыдным. Тут,что ли,-"вековые чаяния человечества", сюда манили нас Белинский с Чернышевским? Об этом возвестил выстрел "Авроры" в 17 году?... Да есть, видно, и механизм "привлечения" - петельки да удавки,- уж бы прямо и говорили...Всё-то у них загадками. С ветеранами партии, положим, более или менее ясно: назвался груздем - полезай в кузов, исповедуешь бесчеловечную классовую идеологию, в соответсвии с ней обязан и бесчеловечно поступать. Как говорил Ильич: каждый коммунист - всегда хороший чекист. А вот как "привлекаются" ветераны труда? Вышел на пенсию и уже можешь верующего уму-разуму учить? А если и он ветеран труда?...Не позавидуешь кадрам пропагандистов. Итак, наш кролик за километр оббегает теперь всех ветеранов с орденами, которым государство дало и право и власть ловить его и исправлять. Но нет покоя и на службе - тут как тут "товарищи по работе" со своими обличениями, наставлениями, проработками, собраниями, ухмылками - никуда не скроешься, всяк тебя норовит пхнуть, наставить на путь истинный. Хорошо ещё, если ты горбом своим хлеб зарабатываешь, снизойдут "привлечённые", не лишат тебя и твою семью содержания. А если, паче чаяния, ты окончил институт, стал, допустим учителем, а потом выясняется, что ты верующий ("и как мы проглядели, ведь чувствовалось, что не наш человек"). Представляете? Ужас-то какой! Верующий учитель! Послушаем, что говорит на этот счёт верная соратница вождя мирового пролетариата: "Само собой, религиозный учитель в советской школе, даже не проповедующий религии (!-А.С.), но внутренне убеждённый (!!!-А.С.) в существовании бога и пр. - кричащее несоответствие". (Крупская Н.К. Вопросы атеистического воспитания. М.,1964. С.97). Тут одно словечко "внутренне" - программа работы для биологов и генных инженеров на много поколений вперёд.
     Как же всё-таки сделать невозможной жизнь верующему в коллективе, превратить её в каждодневную пытку и издевательство? На этот вопрос подробно, со знанием дела, отвечает маститый специалист по "научному" атеизму, тоже "кандидат философских наук" Ю.М. Шалаев в брошюре "Воспитать атеиста" (Омск, 1986). "Наши усилия должны быть направлены на то,- пишет он,- чтобы создать систему атеистического воспитания в каждом трудовом коллективе". (С.65). Используются: материальная база культуры, спорта, наглядная агитация, стенная печать, передвижные выставки (учат бдительности, классовому подходу - с.65), конкурсы- выставки газет, атеистические кружки и олимпиады, встречи с лучшими студентами-лекторами (раскрывается ложность и антинаучность религии), антирелигиозные уголки сатиры и юмора, тематические газеты "Искусство и религия", "Химия и религия", выставки атеистических плакатов, регулярные передачи по радио и телевидению, которые записываются на магнитофоны и воспроизводятся на занятиях политкружков, политинформациях, собраниях рабочих, колхозников и служащих; внедряется советская гражданская обрядность- регистрация браков и новорожденных, наречение имени- и так далее и тому подобное до бесконечности. "Мы должны прежде всего подумать о приобщении верующих людей к участию в активной трудовой и общественной деятельности, чтобы у них постепенно возникла потребность жить интересами коллектива". (Шалаев. С.80-81). С коммунистического на человеческий язык перевести - мы тебя будем кормить этой кашей, пока тошно не станет. "Важно, чтобы внимание к верующим проявлялось со стороны всего коллектива..."(Шалаев. С.81). Зона есть зона, - ни единой щёлочки не оставили философы: всё зарешёчено-забрано.
     Отмаялся ты на службе у коллектива, наизголялись над тобой "товарищи по работе", сердце болит и ноет, идёшь в больницу,- а там - кто бы вы думали, - ну, конечно, "работники медицины", которые - по Фойгелю, да и по Ленину - тоже "привлекаются". Пилюль дадут и укол поставят, но будь добр - полюбуйся на антирелигиозные плакаты, почитай стенную печать, в которое самое дорогое для тебя клеймится как мракобесие. "Работники культуры" - все сплошь "привлечённые", мобилизованные на борьбу с тобой. Ну а уж минное поле школы ни обойти ни объехать, тут-то и разворачиваются главные бои, здесь такие мелкие ячейки в сети политического просвещения, что никакая дичь не прошмыгнёт,- отдавай своих детишек на перековку, мы сделаем так, что к 10 классу они будут смеяться над тобой. С соседями ухо надо держать востро, не расслабляться, вполне возможно, что их также "привлекли" (школа нового "братства", "социалистический гуманизм" в действии). Но если ты мечтаешь получить дома хоть какое-то отдохновение, побыть наедине со своими мыслями - да скажем прямо то крамольное слово, от которого советскую власть трясёт уже 70 лет: помолиться,- мечты твои могут так и не материализоваться: в семье может быть "привлечённый" член, который за тем и следит, как бы ты не стал употреблять "духовную сивуху". И нет в этом никакого преувеличения. Написал же вот Фойгель, а редколлегия одобрила: "...Следует выяснить, кто в его семье и в ближайшем окружении может стать помощником пропагандиста". (Фойгель. С.16). То есть - создать внутренний, партизанский фронт, чтобы у тебя, как у оккупанта, земля под ногами горела. "Привлечённый" живёт у тебя дома, от него никуда не скроешься, он следит за каждым твоим шагом и докладывает тому, кто его "привлёк". "Так как сразу это сделать трудно,- поучает дальше Фойгель,- то приходится ограничиваться на первых порах косвенными данными, которые можно получить, изучая среду общения верующего, особенно религиозную семью, быт, понаблюдав, если есть возможность, за его поведением на молитвенном собрании". (С. 16). Лучше, конечно, прямая агентура, но и мимика объекта опытному пропагандисту многое скажет.
     Не будет преувеличением сказать, что атеисты-практики пальму профессионализма разведчикам не уступят: так же умело создают агентурную сеть, вербуют колеблющихся, тщательно и всесторонне изучают "объект", отрабатывают методику проникновения в личную жизнь. Правда, риска - никакого: кролик - он и есть кролик; куда будешь жаловаться, если живёшь в раю. Последуем же дальше за нашими поводырями. "Общаясь с верующим человеком, надо узнать условия его домашнего воспитания". (Шалаев. С.79). Не правда ли - напоминает парение коршуна, который всё сужает и сужает круги. "...Выяснить, каков духовный мир верующего, его склонности, запросы". (Шалаев. Там же). Беда в том, что "верующие...чаще всего остаются вне влияния массовых форм пропаганды". (Шалаев. С.77). Мы тут строим-строим... "Если же они и приходят на лекции и беседы, то не задают вопросов". (Шалаев. Там же). Нет, ну каково коварство этих верующих, сидят - и отмалчиваются; нет бы вскочить да ринуться в дискуссию, глядишь и материалец поднасобирался бы - на докторскую... Действительно - загвоздка. Загнали тебя на собрание, не мечтай, что отдал кесарю кесарево, и мытарства кончились, они только начинаются, тут вокруг полно "товарищей по работе", которые весьма внимательны к твоей мимике, восклицаниям и жестам. "А если даже и задают,- гнёт своё философ Шалаев,- то мы (МЫ) всё равно не знаем, как верующий воспринял состоявшийся разговор (а узнать нам надо - А.С.), удовлетворили ли его ответы (тут нам агентурная сеть поможет - А.С.), появилось ли желание прийти на следующую лекцию (пытку всё равно не кончим - А.С.), возникло ли стремление задуматься над своим мировоззрением (какой ты отсталый и никудышный - А.С.), подвергнуть его критической оценке". (Шалаев. С.77).
     Здесь у всякого здорового человека, очевидно, должен возникнуть вопрос: если это не лагерь, не лагерные порядки, не вопиющее насилие и глумление над личностью человека и его духовным миром, то что же тогда считать его признаком - только ли баланду и внешнюю несвободу? Впрочем, таков идеал всех коммунистов от Фурье с Бабёфом до Пол Пота с Сусловым- превратить мир в казарму-лагерь по перевоспитанию человеческого материала, лишить человека свободы духовного самоопределения,- той свободы, каковою обладает только он в творении, сущностной свободы, при-сущей ему неотчуждаемо. Традиционный мир думал, что - неотчуждаемо, наши кандидаты философских наук произведут отчуждение в два счёта. Идём дальше, ныряем глубже, учимся атеистическому проникновению. О сети уже сказано - раскинута, вроде, широко и надёжно, выходим на ловлю, на индивидуальную работу. "...Её объектом,- говорит Фойгель,- является конкретный человек с присущим ему образом жизни, комплексом идей, чувств, культурным и образовательным уровнем, чертами характера, способностями, интересами и потребностями, жизненным опытом, на которого воздействуют различными методами и приёмами с целью помочь преодолеть религиозность". (Фойгель. С. 10) Словом, не чурбан какой-нибудь, а конкретный человек, которому атеисты-доброхоты хотят "помочь", такое вот бескорыстное желание. Допустим, вы видите мир таким, каким его видели апостол Павел, блаженный Августин, Владимир Соловьёв, а вам его "помогают" увидеть глазами Фейербаха, Плеханова, Ричарда Косолапова -"без прикрас". Ну а если вы вздумаете отказаться от "помощи", тогда пеняйте на себя...Работа тонкая. Пропагандист-атеист "...задаёт ей конкретное направление, темп, своевременно использует те или иные приёмы, средства и методы воздействия". (Фойгель. С. 10-11). Объект может ускользнуть, поэтому успех гарантирован только при согласованности действий безбожника-воспитателя "...с усилиями всего коллектива, общественности". (Фойгель. Там же). Это уже нам понятно: если коллектив, допустим, благодушествует или того хуже - "пошёл на поводу", то объект может залечь в таком болоте - попробуй достань. Опять же и при неисправной общественной сети улова не жди,- уползёт объект куда-нибудь в кочегарку или заляжет в лесничестве - ну как его оттуда выкорчёвывать, морока, намучаешься... Очень важно правильно определить степень религиозности верующего (Фойгель советует её всегда завышать), изучить её причины. Конечно, без маскировки тут не обойтись:"...начинать работу с верующим лучше с обсуждения тем нейтральных по отношению к его религиозности". (С. 14). То есть клыки сразу не показывать. Как говорил Ильич, "заботливо избегать всякого оскорбления чувств верующих". (Ну а в секретном письме для своих, "для наших" - "расстрелять как можно больше",- изучайте ленинское наследие). Постепенно вроде бы устанавливается взаимное доверие, всё делается впотьмах, поэтому воспитуемый пока ни о чём не догадывается. Иногда, говорит кандидат философских наук, "трудно установить даже простой контакт".(Фойгель. С. 14). Переводим снова на человеческий язык: видимо, жертва начинает что-то чуять и гонит непрошенного воспитателя или убегает сама. Но куда бежать-то? Везде коллектив, везде "сеть политического просвещения", повсюду "товарищи по работе". "Иногда никакие приёмы не помогают, так как у верующего срабатывает механизм психологической защиты", -пишет Фойгель (С. 16). Целыми годами бьются - и не помогает, психологическую защиту противник применяет, есть у него ещё такой механизм. По логике Аристотеля, вроде бы надо отступиться, но теория сообщающихся сосудов обещает победу: атеист "...узнаёт, в каких конкретно условиях человек стал верующим, определяет истоки его религиозности, стаж, проявление, интенсивность религиозного чувства". (Фойгель. С. 16). Есть стаж производственный, - его учитывают органы соцобеспечения и начисляют вам пенсию, - а есть стаж религиозный,- за ним на пространстве всей страны следят фойгели, шалаевы, осиповы, яневы, такеллы и ещё множество "привлечённых" работников, которые хотят вам помочь "увидеть мир таким, какой он есть". (Фойгель. С. 17).
     Продолжаться всё это может долго, очень долго: "...чтобы обрести доверие верующего нужно затратить не месяцы, а годы". (Фойгель. С. 15). Страна катится в пучину экономического и морального хаоса, а досужие "научные" атеисты, продолжатели "славных гуманистических традиций свободомыслия", целые годы ищут контакт со своими согражданами, которые всем хороши - и работящие, и непьющие, - но не с "нашим" сознанием. Ибо со своим отсталым мировоззрением никак им не войти в царствие коммунистическое. Поэтому нужно гнать их к "перестройке сознания", к "радикальным изменениям личностного порядка". Так и прописано у Фойгеля на странице 13. Одну личность тебе заменяют на другую и - да здравствует конституция, права человека и общеевропейский дом...
     В русской мысли давно уже подмечен сектантский характер атеизма и коммунизма. Николай Бердяев писал:"...Коммунистическая партия по своей структуре, по душевному складу своих адептов представляет что-то вроде атеистической секты, религиозной атеистической секты, захватывающей в свои руки власть". (Истоки и смысл русского коммунизма. Париж, 1955. С. 136). Поэтому реальное объяснение бесчеловечной атеистической практики необходимо видеть в том, что коммунизм - не просто идеологическое или политическое насилие, а прежде всего и главнее всего - мистическое насилие, он посягает на бытийный центр человеческого существа - его бессмертную душу, стремиться лишить человека метафизической вертикали, заключить его в плоскости существования и "удовлетворения потребностей". Отсюда и воинственность и наглость атеизма - верующего человека земным истуканам кланяться не заставишь. Атеизм - это демонология коммунизма, его бездушное ядро. Разрушительную свою работу он направляет на духовные ценности личности, опустошает и выхолащивает её. Вожделенный его кусок - не устоявшаяся, колеблющаяся душа, которую можно затянуть, опутать, соблазнить и сбить. Твёрдых в вере атеизм обходит стороной, для тех припасено другое.
     Проведённый нами анализ показывает, что безбожие может осуществлять своё господство только беспрецедентным насилием над духовным миром человека, коллективистским принуждением. Государственный атеизм должен навсегда уйти в прошлое вместе с государственным идеологическим насилием. Человек должен иметь право сам совершать свой жизненный выбор, прислушиваясь к голосу вечности в своём сердце, заглушать который безнаказанно не удаётся никому.

Протоирей Алексий Сидоренко