Подвижная часть церковного месяцеслова начинается вместе с Постной Триодью с недели, известной под именем Мытаря и Фарисея. Она следует за воскресным днём, носящим такое название, и является сплошной, то есть всеядной.

     Это первая подготовительная седмица (т.е. неделя в современном понимании — семь дней) к Великому посту, на которой в среду и пятницу разрешается вкушать скоромную пищу, дабы не уподобляться евангельскому фарисею, хвалившемуся своим постом.

     Неделя о Блудном сыне известна в нашем народе под названием пёстрой, т.к. по церковному Уставу на ней вновь соединяется мясоед с постом. Поскольку Великий пост стоит уже при дверях, то и свадьбы на пёстрой седмице прекращаются. «На пестрой жениться — с бедой породниться», — говаривали в старину наши предки. В связи с этим по-особенному звучит притча о блудном сыне, предлагаемая Церковью своим чадам как пример покаяния и возврата к Богу, Небесному Отцу.

     Неделя Мясопустная является своеобразными воротами в Масленицу. В воскресенье последний раз вкушают мясо, первый раз заговляются, но притча о Страшном Суде, предлагаемая в церкви для благочестивых предпостовых размышлений, как правило, проходит мимо ушей основной массы российского люда. Более того, в среду и пяток (пятницу) на этой седмице совершается в полной мере великопостная служба с поклонами и молитвой св. Ефрема Сирина. Но, как увидим сейчас, благодаря влиянию разных народных увеселений и развлечений, которые исстари у русского народа слишком некстати приурочены к Масленой неделе, упомянутое намерение церкви не имеет почти никакого значения в жизни народной.

     Известно, что с древних времен на Руси Масленица служит самым веселым и раздольным общенародным праздником в собственном смысле этого слова. Простой наш люд недаром привык величать ее самыми нежными именами, как, например, честная, веселая, широкая, касаточка, неточка, ясочка, перепелочка, переберуха, перепелины твои косточки, бумажное тельце, сахарные уста и т. п. На масленицу каждый день, в частности, имел в старину особенное значение, по которому обыкновенно определялся и самый характер народных забав и развлечений.

     Понедельник, например, называется встречей, потому что тогда праздновалось начало масленицы; вторник — заигрыши, так как с этого дня начинались разного рода развлечения, переряживания, катанья; среда — лакомка, так как тогда открывались угощения у всех блинами и другими подобными яствами; четверг — широким, потому что с него начинался масленичный разгул; пятница — тещины вечеринки, когда зятья угощали своих тещ; суббота — золовкины посиделки, так как в этот день молодые невесты приглашали к себе на пир родных. Считая излишним описывать подробно все эти увеселения и забавы, приведем только несколько замечаний лиц, бывших свидетелями нашей древнерусской масленицы, чтобы судить хотя приблизительно о самом ее характере. Один из иностранных путешественников, посещавших наше отечество в XVI в., именно Одерберн, вот что говорит о древнерусской разгульной масленице: «Масленица названа так потому, что в продолжение этой недели русским дозволяется есть коровье масло, а в постные дни они употребляют черное. В это время у русских почти беспрерывно продолжается обжорство и пьянство; они пекут паштеты, т. е. оладьи и блины из масла и яиц, зазывают к себе гостей и упиваются медом, пивом и водкой до упаду и до беспамятства.

     В течение всей масленицы только и слышно, что того-то убили, того-то бросили в воду. Город Москва обширный: там есть особенное место, где рано утром складывают тела убитых (убогие дома). Если у кого внезапно пропадет родственник или домашний, тот идет на выставку мертвых тел и там его отыскивает. Тела же неизвестных покойников бросают в общую яму, которая уничтожает их трупы».

     Судя по такому характеру масленичных развлечений, нельзя не видеть, что самая масленица есть чисто народное празднество, которое ни одною из своих сторон не касалось собственно религиозной жизни наших предков. Разве что можно в этом случае указать на два обряда, которые могут говорить сколько-нибудь в пользу того, что наша масленица имела некоторые черты религиозные: это именно употребление так называемых блинов и особенное умиленное прощанье друг с другом.

     Относительно блинов известно, что они не только у славян, но и других народов древности составляли не только праздничное кушанье, но и употреблялись при поминовении усопших. О блинах как праздничном кушанье упоминается даже в книгах Священного Писания, когда говорится о царе Давиде, что он, по случаю празднования перенесения ковчега завета, «даяше по сковрадному млин»; с другой стороны, у литовцев на так называемые хавтуры и другие празднества пекли блины; германцы в память своих покойников тоже употребляли обваренные оладьи. На этом основании можно думать, что и наша масленица не обходилась без поминовения усопших, тем более что, как известно, церковь наша обыкновенно субботу пред Масленою неделею посвящает поминовению усопших праотцев, отцов и братьев, и эта суббота в народе известна под именем Родительской или Дедовской.

     Другой обычай Масленой недели, именно умиленное прощание друг с другом, есть своего рода просьба об отпущении друг другу грехов; отсюда последние дни масленицы и называются прощальными днями, целовальником, прощеным днем. Обычай этот глубоко доселе уважается русским народом, и особенно в старину об исполнении его заботились наши предки от царя до простолюдина.

     Один из иностранных писателей, именно Маржерет, путешествовавший в XVII в. по России, говорит, что сам был свидетелем прощаний и мирских сходок, которые происходили в конце масленицы у наших предков и на которые являлись люди, поссорившиеся между собою. «Здесь,— говорит он,— враги и недруги приносят друг другу извинение, обнимаются и целуются, приговаривая, между прочим, «да не зайдет солнце в гневе нашем».

     Известно, что в XVII в. цари русские хаживали на прощание к патриарху с боярами и думными людьми, причем патриарх угощал своих гостей медами и романей. Благочестивый царь Алексей Михайлович имел обычай пред свершением этого обряда посещать богадельни и тюрьмы и собственноручно раздавал колодникам, увечным и болящим щедрую милостыню; эти выходы царя совершались тайно.

     Подобным же образом видим, что в старину и в простом быту люди благочестивые на масленице, после утрени и обедни, отправлялись с возами калачей в острог, в яму, в богадельни и в разные сиротопитательные заведения, подавая нуждающимся посильное подаяние и милостыню. Мало того: что касается обряда прощения, то следует заметить, что наши предки имели обычай обращаться за прощением в масленицу не только к людям живым, но даже к покойникам. С этой целью особенно благочестивые старики и старушки в прощальные дни ходили на кладбища и здесь прощались со своими дедами, отцами и родственниками.

     Сущность этого обычая, как можно заключить, вытекает именно из той всепрощающей любви хрис-тианской, которая повелевает всем своим последователям любить друг друга как самих себя и которая напоминает, что всякий человек, желающий искренно покаяться, должен, прежде всего, примириться с братом своим. Но нужно заметить, что на эти только обряды в нашей масленице и можно смотреть, как на особенности, которые носят на себе отпечаток религиозный.

     Что касается прочих развлечений и удовольствий народных, из которых слагалось это народное празднество, то нет никакого сомнения, что они по своему происхождению должны быть признаны остатками дохристианского язычества; потому-то представители нашей церкви далеко не могли мириться со всеми обычаями и обрядами древнерусской народной масленицы, и, как увидим сейчас из слов одного иностранного писателя, они открыто восставали против русской масленицы — этого разгульного празднества. «Патриарх русский, — говорит Одерберн о масленице, — хотел искоренить этот бесовский праздник, но не успел; он только сократил его на восемь дней, вместо прежних четырнадцати».

     Что касается происхождения нашей масленицы, то в разгульном празднике ее нельзя не заметить поразительного сходства с так называемым западным карнавалом. Некоторые из исследователей древнерусского быта не без основания поэтому полагают, что это чисто народное празднество перешло к нам с запада и приурочено было у нас к Сырной неделе. Мнение это кажется нам вполне удовлетворительным, тем более что им только и можно объяснить себе тот поразительный контраст и странную смесь языческих и христианских обычаев и обрядов, какими обставлена наша масленица.

иерей Евгений Пуртов