Край, завоеванный любовью

Если вспомнить, кто персонально изображен на бумажных денежных знаках России за всю историю их выпуска, то окажется, что это российские самодержцы, один из руководителей советского государства, благоверный князь Ярослав Мудрый (в святом крещении Георгий) и граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский. За что же оказана такая честь его сиятельству?

«Если бы, паче чаяния, когда-нибудь и забыло тебя потомство и даже те самые, которые будут наслаждаться плодами твоих подвигов: то никогда, никогда не забудет тебя наша Православная Церковь» – так оценил деятельность Н.Н. Муравьева-Амурского митрополит Московский Иннокентий. В «Сибирской советской энциклопедии» имеется краткая характеристика Н.Н. Муравьева-Амурского: «Одна из наиболее колоритных фигур дореволюционной сибирской администрации, инициатор и организатор присоединения к России Амура, Приморья и острова Сахалина. При его содействии Невельский произвел обследование Амура и выкинул русский флаг на Амурском лимане (1849); в 1850-51-м постройкой Петровского зимовья и Николаевского поста этот захват был закреплен; в 1853 основан Муравьевский пост на Сахалине. Эти действия, совершенные по почину Муравьева, получили одобрение Николая I, и в 1854 Муравьеву было предоставлено право сношений с Китаем».

Н.Н. Муравьев родился 11 августа 1809 года в Санкт-Петербурге в семье, принадлежащей к древнему дворянскому роду. Он был прямым потомком лейтенанта С.В. Муравьева, участника экспедиции В.И. Беринга. В июне 1827 года закончил с отличием Пажеский корпус со званием прапорщика и был направлен в лейб-гвардии Финляндский полк. В 1828-1829 гг. принимал участие в сражениях русско-турецкой войны, в 1831 г. принял участие в подавлении польского восстания. В 1838-1839 гг. служил на Кавказе, принимал участие в боевых действиях. За храбрость в сражениях был отмечен множеством наград. В 1841 г. был произведен в генерал-майоры. Император Николай I в знак признания административных способностей Н.Н. Муравьева в 1846 г. назначил его военным и гражданским губернатором Тулы. Карьерный рост Н.Н. Муравьева впечатляет даже по нынешним временам: боевой офицер в 19! Генерал в 32! Губернатор в 38! На этом посту новый губернатор проявил не только умение в комплексе оценить требующие решения губернские проблемы, но и широту государственного деятеля. Именно он стал одним из первых администраторов, озвучивших перед верховной властью необходимость отмены крепостного права. Но это предложение отклика у императора не нашло. В сентябре 1847 г. Н.Н. Муравьев был назначен генерал-губернатором Восточной Сибири. Ноша для нового хозяина губернии на первый взгляд представлялась непосильной. Мало того что его предшественник погряз в коррупции, некоторые задачи нового губернатора и по сей день представляются масштаба планетарного. Кроме Восточной Сибири в ведении Муравьева находились Чукотка, Камчатка, Курилы, Алеутская гряда с заморской Русской Америкой, арктические острова и архипелаги.

Амур со всей прилегающей территорией привлекал как Китай с Японией, так и американцев с англичанами. В первый же год деятельности Н.Н. Муравьев выяснил, что под видом ученых английские визитеры изучают обстановку в Приамурье. В ноябре 1848 г. Муравьев дает четкую инструкцию капитан-лейтенанту Невельскому по обследованию берегов Охотского моря, причем особо подчеркивает, что делать это нужно «в величайшей тайне».

Уже в 1849 г. начальник губернии с целью обезопасить российскую территорию от посягательств иностранцев подал императору проект создания Амурского казачьего войска, и в итоге из различных переселенных казаков такое войско было создано. Еще одним предметом заботы Муравьева стало укрепление Петропавловского порта с целью защитить Камчатку. 25 июля 1849 г. на транспорте «Иртыш» он прибыл в Петропавловский порт и определил места строительства новых артиллерийских батарей. Дальнейшие события показали, насколько своевременным было такое решение. Для иностранцев эти места были лакомым куском: во время плавания и Муравьев, и его спутники обратили внимание, как вольготно себя чувствовали в этих местах иностранные китобои, выручавшие за счет такого промысла огромные барыши. Наметившийся военный конфликт с западными державами вынуждал российское правительство обратить пристальное внимание на оборону Камчатки. Единственный путь, по которому туда можно было доставить войска – река Амур.

Непомерные нагрузки не могли не сказаться на здоровье Муравьева, о чем он мимоходом упоминает в записке на имя императора в сентябре 1852 г.: «Многосложность письменных занятий и часто удручающие меня болезненные припадки препятствуют мне обозревать чаще и подробнее различные части, вверенные моему управлению, по здешним огромным пространствам и путям сообщений, не везде удобным; однако ж, сколько могу судить по общему взгляду на предметы, то дерзаю всеподданнейше донести, что все Высочайше утвержденные Вашим Императорским Величеством для Восточной Сибири в 1851 г. преобразования вошли в действие успешно, препятствий к исполнению оных нигде не встречено, а случающиеся недоразумения незначительны».

В январе 1854 г. Н.Н. Муравьеву было доверено вести переговоры с китайским правительством по разграничению восточной границы. Переговоры длились долго, но в итоге успешно завершились. Позиция русской стороны на переговорах облегчалась тем, что благодаря усилиям генерал-губернатора шло активное хозяйственное освоение левого берега Амура. В мае 1854 г. в устье Амура прибыли первые русские поселенцы. Одновременно с этим Муравьев настойчиво ставил перед правительством вопрос о строительстве Сибирской железной дороги: трижды он подавал записки с этим предложением.

16 (28) мая 1858 г. в городе Айгунь был подписан Айгунский договор, который установил русско-китайскую границу по реке Амур. Этот договор наконец-то узаконивал сложившиеся после первого между Россией и Китаем договора о границах (от 1689 г.) территориальные разграничения. Стороны соглашались на то, что левый берег Амура от реки Аргунь до устья признавался собственностью России. Плавание по рекам Амур, Сунгари и Уссури разрешалось только российским и китайским судам и запрещалось остальным. О настроении губернатора после подписания договора (как и о его характере) свидетельствует приказ, который он направил в войска 18 мая: «Товарищи! Поздравляю вас! Не тщетно трудились мы: Амур сделался достоянием России. Святая Церковь молится за нас, Россия благодарит. Да здравствует император Александр и процветает под кровом его вновь приобретенная страна. Ура!»

Несмотря на радость Муравьева, утверждение договора в Петербурге затягивалось. В Пекине по случаю заключения Айгунского договора 16 мая состоялась мощная иллюминация, подобное мероприятие прошло и в Иркутске. А ответа из столицы так и не было. О душевных муках генерал-губернатора в этот период он поведал в конце августа в частном письме: «... Согласитесь, что человеку, который десять лет, лучших в своей жизни, боролся и жертвовал всем на свете для достижения известной цели на пользу отечества, тяжко думать, что все его труды и убеждения могут уничтожиться от детственного каприза и легкомысленного взгляда». Уже на следующий после подписания день русская флотилия из Айгуна отправилась в Усть-Зейский пост, который был переименован в Благовещенск (по предложению Муравьева). По пути следования были основаны еще два поселения – Хабаровка (будущий Хабаровск) и Софийск.

Если изучить деловую переписку Н.Н. Муравьева-Амурского, то в отношении него обнаружатся и зависть, и интриги, и ревность, и временами проскальзывающее раздражение императора на чересчур инициативного администратора, поскольку решение грандиозных задач неизбежно вызывало конфликт с бюрократическими процедурами. Но в итоге государственная мудрость и справедливость восторжествовали: за труды на благо Отечества Н.Н. Муравьеву был пожалован титул графа Амурского. Одновременно с военным укреплением и хозяйственным освоением огромной территории происходило научное изучение неведомого до того края. Благодаря созданному Сибирскому отделу Русского географического общества был изучен лиман Амура, Сахалин, побережье Татарского пролива, бассейн Нижнего Амура с прилегающей речной и озерной сетью. Благодаря изысканиям экспедиции РГО были основаны город Николаевск-наАмуре, ряд других необходимых поселений. На все районы были составлены подробные карты, на севере Сахалина начали добычу каменного угля. В топонимике огромного края губернатор также оставил свой след.

Известная всей России бухта Находка была так названа по распоряжению Н.Н. Муравьева-Амурского. Он же выбрал место в бухте Золотой Рог (название Муравьева) для города, которому придумал название Владивосток. Поражает круг вопросов, которые Муравьеву-Амурскому удалось решить в огромном крае: обороноспособность, научные изыскания, переселение, строительство новых городов, портов, создание горно-заводской промышленности, торговые связи с Китаем, развитие транспортной инфраструктуры, налаживание отношений с местным населением, дипломатические связи с Китаем и Японией, создание условий для духовного окормления населения.

Выдающимся сподвижником Н.Н. Муравьева в освоении Приморья стал архиепископ Курильский, Камчатский и Алеутский Иннокентий. В заботах о благоприятном разрешении для России вопроса по Амуру он совершил путешествие по реке. Итогом этой поездки стала подробная записка «Нечто об Амуре», в которой владыка на основании личных наблюдений и опросов обосновал возможность навигации по Амуру и заселению его пустынных берегов. Именно владыка Иннокентий в мае 1858 г., за несколько дней до подписания Айгунского договора, в станице Усть-Зейской заложил первый камень храма в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. Название храма дало впоследствии имя городу Благовещенску. Владыка принимал участие и в переговорах при подписании Айгунского договора.

Начальник губернии проявлял заботу и о духовенстве восточной окраины России. Подготовленный им проект об устройстве духовенства в Приамурье начинается так: «Для полного обеспечения городских и сельских причтов Приамурского края, чтобы поставить их в независимое положение от прихожан, определить отношение к ним сих последних и доставить духовенству возможность, не озабочиваясь материальными нуждами, стать на высоту духовных учителей», и далее перечислялись конкретные меры. Чрезвычайно важным является то, что деятельность Муравьева и архиепископа Иннокентия обеспечила доверие местного населения к русским людям.

Об авторитете и почитании генералгубернатора Н.Н. Муравьева-Амурского в Сибири свидетельствуют два факта. В январе 1861 г. по состоянию здоровья он подал в отставку. Очевидец так описывает сцену прощания в Иркутске: «Назначенный для отъезда день начался в соборе, в котором при архиерейском служении граф Муравьев, окруженный обществом, отстоял напутственный молебен. Площадь, или, лучше сказать, ряд площадей, окаймляющих собор, кишела народом. После молебна все, имевшие на то право, бросились в близлежащее Собрание. Граф Муравьев дошел до него пешком; народ теснился около него; слышались прощальные крики. Графу приходилось останавливаться, выслушивать прощальные напутствия. Наконец, он в Собрании. Громадная зала, прилегающие комнаты кишели публикой. Тут были и мундиры, и ремесленники со значками, и фраки, и сюртуки, и крестьяне, прибывшие из соседних деревень, и инородцы, и казаки. Не было, кажется, человека, которому бы граф не сказал слова. Кончилось это прощание. В городских экипажах, кто только мог, поехали на Вознесенский монастырь. Казалось, что туда прибудут только избранные, но пока шел молебен над мощами Святителя Иннокентия, пока продолжался завтрак у настоятеля, площадь перед монастырем наполнялась народом, буквально прибежавшим. Чиновники вынесли по сибирскому обычаю на руках графа Муравьева; но только показались в толпе, как моментально были отброшены в сторону, а граф очутился на руках сперва крестьян, а потом инородцев, поспешно выхвативших его у первых. Им выпало на долю сказать последнее «Прости»».

Последние двадцать лет жизни Н.Н. Муравьев-Амурский жил на родине жены во Франции, где и умер 18 ноября 1881 г. Был похоронен на Монмартрском кладбище в Париже, в фамильном склепе жены Де Ришмон. Уже через месяц после смерти в России подняли вопрос об увековечении его памяти.

Решение о строительстве памятника Н.Н. Муравьеву-Амурскому принял император Александр III. В 1886 году в объявленном конкурсе приняло участие три известных скульптора – А.М. Опекушин, М.О. Микешин, М.М. Антокольский. В апреле 1887 г. по итогам конкурса победителем стал Опекушин (автор знаменитого памятника А.С. Пушкину в Москве). Средства на памятник собирались по подписке по всей России. 28 октября 1888 г. в Хабаровске началось возведение памятника, а в 1891 г. произошло торжественное открытие памятника. В церемонии открытия принял участие цесаревич, будущий Николай II. Монумент получился величественный – установлен на вершине Хабаровского утеса, взгляд графа направлен в сторону Китая. На памятнике были размещены бронзовые доски, повествующие о деяниях, которые ставились в заслугу Муравьеву: утверждение россиян в устье Амура, амурские экспедиции-сплавы, Айгунский договор. Также были перечислены фамилии офицеров и гражданских лиц, основных участников этих событий, всего 65 человек. Среди них – две женщины, две Екатерины – жены Муравьева и Невельского, героически делившие с мужьями все тяготы походной жизни. Перечень должностей и званий позволял гимназистам и учащимся училищ по этим доскам изучать историю Приамурья. В топонимике Приморского края нашло отражение имя славного сына Отечества: самый крупный полуостров региона носит имя Н.Н. Муравьева-Амурского.

Даже этот небольшой рассказ дает представление о Николае Николаевиче Муравьеве-Амурском как человеке выдающемся, своими делами увековеченном в российской истории. Невольно возникает один вопрос: какова была мотивация его действий? И ответ напрашивается один: любовь к России, к ее народу. .

Александр Вычугжанин,
доктор исторических наук,
член Российского исторического
общества, г. Тюмень