|
Много славных титулов носит град
Тобольск: он и врата Сибири, и ее жемчужина, центр просвещения, духовности и
культуры, город-ангел, город-сказка, город
богохранимый…
Но есть еще один, очень важный и
дорогой. Вот уже сто лет Тобольск знают
как город, не убивший царя. Восемь месяцев венценосная семья провела в нашем
городе, и это заточение не было совсем
безрадостным.
Далекий сибирский городок, который уже
посещал цесаревич Александр – в память
об этом Александровская часовня и сад, в
котором предстоит побывать и царственным
узникам - избран местом ссылки не случайно. И удаленность от политических баталий,
и труднодоступность, и неизвестность – все
было в пользу города Тобольска.
И все-таки хочется верить, что решающее значение имели хлопоты Тобольского
епископа Гермогена, который надеялся
спасти венценосную семью. Ведь за два
года до этого печального события Тобольск
прогремел по городам и весям своей Царской Пасхой. Так назвали дни прославления
митрополита Тобольского, святителя Иоанна.
Именно Николай II принял решение о его
канонизации, выражая уверенность в непременном предстательстве святителя Иоанна
за Россию в тяжкую военную годину.
К сожалению, поклониться мощам последнего прославленного в царское время
святого царская семья не сможет. Но
дорогими подарками станут освященные
на его мощах иконки святителя, которые
великие княжны привезут в Екатеринбург
родителям. И в праздник Святой Троицы в
1918 году, который совпадет с днем памяти
Иоанна Тобольского, в Ипатьевском доме
будет отслужена последняя в земной жизни
царственных мучеников литургия. Их вера не
будет сломлена, их стойкость будет изумлять
их мучителей, память о них остается благословенной. Восемь икон с ликом святого
Иоанна – больше, чем иных святых – было
в Ипатьевском доме. Его предстательством
царственные узники остались невредимыми
в Тобольске и сохранили веру, проявили
смирение, прощая своих мучителей; его присутствие давало силы и укрепляло готовность
принять смерть за Россию.
Мученическую смерть царственных
страстотерпцев Пьер Жильяр, близкий
друг семьи, назовет непобедимой силой
нравственного искупления. Даже в своих
лишениях и страданиях они сохранили удивительное душевное спокойствие, достоинство
и нравственную чистоту, против которых
бессильной оказалась и сама смерть.
Вернемся же в город, сохранивший царственных пленников. В Тобольске им была
предоставлена относительная свобода: распорядок дня оставался привычным и включал
в себя утреннее и вечернее молитвенное
правило; дети продолжили образование, обучаясь на дому; государь пилил дрова или
гулял в саду, читал книги или занимался
фотографией, общался с детьми или людьми
из своего окружения; раз в неделю всей
семьей они посещали церковь. Сохранилось
немало свидетельств о пребывании царской
семьи в Тобольском изгнании, и самые
точные из них – письма.
В письме великой княгине Ксении Александровне государь писал: «Живем тихо и
дружно». Сколько достоинства и нравственного величия в смиренных и простых словах.
В письме А.А. Вырубовой государыня Александра Федоровна напишет: « …Все в общем
здоровы, исключая мелких простуд. Сердце
болело последнее время. Читаю много, живу
в прошлом…Надеюсь на лучшее будущее. Бог
не оставляет тех, кто Его любит и верит в
Его безграничное милосердие, и когда мы
меньше всего ожидаем..». Переписка царских
узников – это убедительное свидетельство
их силы и мужества, непоколебимой веры и
чуткий барометр их настроений. Любовь, Надежда и Вера – в каждой строчке посланий
царственных узников.
На страстной неделе в 1918 году Государь, его жена Александра и великая княжна
Мария были отправлены в Екатеринбург.
Символично, что путь на свою голгофу государь начал в дни Страстей Христовых. Но и
в это время их не покидала надежда: верили
в заступничество Иоанна Тобольского, уповали на милость Божию. Цесаревич Алексей с
тремя сестрами оставался в Тобольске. Это
была вторая Пасха, которую семья государя
проводила в разлуке. В 1916 году Николай
второй, как главнокомандующий, находился в
действующей армии и считал своим долгом
в дни пасхальной радости поддержать солдат. А годом позже царская семья встретит
Светлое Христово Воскресение в Царском
селе, скромно и уединенно…
Последний Великий пост царской семьи
остался запечатленным в личном дневнике
Николая II. Пост начался буднично, в кругу
семьи, за трудовыми занятиями и привычными для узников хлопотами. В третий день
поста, после двухмесячного перерыва, было
разрешено идти в Благовещенскую церковь
к преждеосвященной Литургии.
В дни Великого поста по-прежнему
проводились службы, жизнь протекала размеренно и буднично. Прогулки во дворе,
привычная физическая работа, беседы за
чаем, учебные занятия наполняли каждый
день испытаний. Государь много читал:
в списке прочитанных «Вешние воды»
И.С. Тургенева, «Волхвы» Вс. Соловьева,
«Близ грядущий антихрист и царство диавола
на земле» С.А. Нилуса… О своем будущем
царственные узники ничего не знали, старались сохранять выдержку и спокойствие, не
поддаваться на провокации со стороны охраны. На Крестопоклонной неделе Великого
поста в дневнике Николая второго появятся
записи о запрещении выходить на улицу и
принятом в Москве решении о переводе
семьи в Екатеринбург. 26 апреля государь
с женой и дочерью Марией отправятся из
Тобольска навстречу своей мученической
кончине.
В дневнике Николая II есть описание
первого дня пути: «Погода была холодная с
неприятным ветром, дорога очень тяжелая
и страшно тряская от подмерзшей колеи.
Переехали Иртыш через довольно глубокую
воду. Имели четыре перепряжки, сделав в
первый день 130 верст. На ночлег приехали
в село Иевлево. Поместили в большом чистом доме; спали на своих койках крепко».
На следующий день, в Лазареву субботу
(27 апреля 1918 г.) прибыли в Тюмень. Сопровождало царский поезд в общей сложности человек двадцать. Следующий день
– Вербное воскресенье (28 апреля 1918
года) – провели в вагоне литерного поезда,
путь лежал в сторону Омска, но о конечной
остановке узникам ничего не сообщалось.
Не знали Романовы и о попытке комиссара В.В. Яковлева, сопровождавшего государя, спасти царскую семью от расстрела:
его переговоры с омскими большевиками
и Москвой были тщетны. Изменить ничего
уже было нельзя.
Великий вторник (30 апреля 1918 года)
также запечатлен в дневнике государя:
«Тоже чудный теплый день. В 8:40 прибыли
в Екатеринбург. Часа три стояли у одной
станции. Происходило сильное брожение
между здешними и нашими комиссарами.
В конце одолели первые, и поезд перешел
к другой – товарной станции. После полуторачасового стояния вышли из поезда.
Яковлев передал нас здешнему областному
комиссару, с которым мы втроем сели в
мотор и поехали пустынными улицами в
приготовленный для нас дом – Ипатьева.
Мало-помалу подъехали наши и также вещи,
но Валю (В.А. Долгорукова) не впустили.
Дом хороший, чистый. Нам были отведены
четыре большие комнаты: спальня угловая,
уборная, рядом столовая с окнами в садик
и с видом на низменную часть города и, наконец, просторная зала с аркою без дверей.
Долго не могли раскладывать своих вещей,
так как комиссар, комендант и караульный
офицер все не успевали приступить к осмотру сундуков. А осмотр потом был подобный таможенному, такой строгий, вплоть
до последнего пузырька походной аптечки
Аликс. Это меня взорвало, и я резко высказал свое мнение комиссару. К 9 часам,
наконец, устроились. Обедали в 4 1/2 из
гостиницы, а после приборки закусили с
чаем. Разместились следующим образом:
Аликс, Мария и я втроем в спальне, уборная общая, в столовой – Н. Демидова, в
зале – Боткин, Чемодуров и Седнев.
Около подъезда комната караульного офицера. Караул помещался
в двух комнатах около столовой.
Чтобы идти в ванную и W. С., нужно было проходить мимо часового
у дверей кар[аульного] помещения.
Вокруг дома построен очень высокий досчатый забор в двух саженях
от окон; там стояла цепь часовых,
в садике тоже».
Спокойно и буднично, без осуждений и раздражения описывает
царь происходящее. Скупые дневниковые записи не высказывают
беспокойства, но остаются свидетельством достойного поведения
царственных узников, наполнены заботой и нежностью их друг о друге.
Великая среда (1 мая 1918 года)
так описана государем: «Выспались
великолепно. Пили чай в 9 часов.
Аликс осталась лежать, чтобы отдохнуть от всего перенесенного.
По случаю 1 мая слышали музыку
какого-то шествия. В садик сегодня выйти не позволили! Хотелось
вымыться в отличной ванне, но
водопровод не действовал, а воду
в бочке не могли привезти. Это
скучно, так как чувство чистоплотности у меня страдало. Погода
стояла чудная, солнце светило ярко,
было 15 в тени, дышал воздухом в
открытую форточку».
Великий четверг. Воспоминание
Тайной вечери (2 мая 1918 года).
Погода с утра стояла солнечная, к
обеду похолодало. Колокольный звон
вызывал грусть: пойти в церковь на
службу было невозможно. Читали
Библию и 12 Евангелий.
Великий пяток. Воспоминание
Святых и спасительных Страстей
Господа нашего Иисуса Христа (3 мая 1918
года) также прошло в разговорах и чтении
Библии.
Великая суббота (4 мая 1918 года). Из
дневника государя: «Проснулись довольно
поздно; день был серый, холодный, со снежными шквалами. Все утро читал вслух, писал
по несколько строчек в письма дочерям от
Аликс и Марии и рисовал план этого дома.
Обедали в час с 1/2. Погуляли 20 минут. По
просьбе Боткина, к нам впустили священника
и дьякона в 8 час. Они отслужили заутреню
скоро и хорошо; большое было утешение
помолиться хоть в такой обстановке и
услышать «Христос воскресе». Украинцев,
помощник коменданта, и солдаты караула
присутствовали. После службы поужинали
и легли рано».
Пасха наступит тихо и даже буднично. И
только в памяти останутся традиции христосоваться с подданными, вручать им
подарки, готовить сюрпризы детям.
Наполнены любовью весточки из
Тобольска. Дети умеют радоваться
даже малому, находить себе занятия в заточении, помнить о родителях, стараться их не огорчать. Из
письма великой княжны Анастасии
родителям в Екатеринбург: «Мы завтракаем с Алексеем по очереди.
Заставляем его есть, хотя бывают
дни, когда он без понукания ест.
Мысленно все время с вами, дорогими. Ужасно грустно и пусто,
прямо не знаю, что такое. Крестильные
кресты, конечно, у нас, и получили от вас
известие, вот Господь поможет и помогает.
Ужасно хорошо устроили иконостас к
Пасхе… Я продолжаю рисовать, говорят недурно, – очень приятно. Качались на качелях
вот кода я падала такое было замечательное
падение!... Вчера мы ходили смотреть свиней
маленьких. В нашем садике грязь, но сейчас
подмерзло. Так скучно от Кати нет известий
ужас как давно. Вот был смех с дороги…
Это надо лично рассказывать и посмеяться. Только что пили чай. Алексей с нами
и мы съели столько пасхи, что собираюсь
лопнуть. Пока до свидания всех благ желаю
вам, счастья и всего хорошего, постоянно
молимся за вас и думаем помоги Господи.
Христос с Вами золотыми. Обнимаю очень
крепко всех…и целую…» (орфография сохранена по текстам.)
Царская семья воссоединится 23 мая
1918 года. До их мученической кончины
оставалось всего два месяца. И случится
это не в Тобольске…
Галина Петровна Кардашова,
зам. директора Тобольской
православной гимназии
|
![Перейти в раздел [Документы]](../images/doclogov.gif)
