|
В одном из рассказов Владимира Крупина приводится небольшой эпизод из жизни: «Хоронили коммуниста сердобольные старушки. Просят в церкви отпеть и говорят: «Всю жизнь с нами боролся, пусть хоть
на том свете отдохнет». У одних смысл жизни в том, чтобы бороться с верой, у других – в том, чтобы
ее исповедовать. А что же это такое вообще – смысл жизни? Каким он должен быть, и как его обрести?
Когда-то давно в Дельфах был храм, на фронтоне которого располагалась надпись: «Познай самого себя». Философ Сократ говорил, что с этого начинается человеческая мудрость. Но что же мы
можем реально познать в отношении самих себя? Если бы мы снимали на пленку всю свою жизнь,
не только избранные моменты во время выходных или отпуска, а вообще все подряд, а потом стали
просматривать, то получилось бы удручающее зрелище. Бессмысленные, пустые дела, глупые увлечения, напрасные переживания, погоня за какими-то миражами, жестокое и равнодушное отношение
к ближним. И как часто мы сами себе признаемся, что, начнись жизнь сначала, мы во многом поступали бы уже совершенно иначе
B древнегреческой мифологии есть миф
о Сизифе, который бесконечно закатывает
огромный камень на гору, но едва достигает
вершины, как камень устремляется вниз, и
вновь начинается та же самая бессмысленная
работа – закатывать камень на гору, чтобы
он вновь скатился вниз. В XX веке писатель
и философ Альбер Камю применил этот образ
к современному человеку, показав, что, как
ни печально, но главной чертой нашего существования является абсурд. Вот как проходит
наша неделя в изображении Альбера Камю:
«Подъем, трамвай (или метро. – В.Д.), четыре
часа в конторе или на заводе, обед; трамвай,
четыре часа работы, ужин, сон; понедельник,
вторник, среда, четверг, пятница, суббота,
все в том же ритме – вот путь, по которому
легко идти день за днем. Но однажды встает
вопрос: зачем?».
Мы все время куда-то спешим и в итоге
даже не замечаем, что жизнь-то проходит
мимо нас, что мы все время находимся где-то, но так, как будто вовсе и не живем, что
мы все время что-то приобретаем, но не
имеем чего-то самого главного. Так чего же
мы от жизни хотим?
Думаю, любой согласится со мной: все
мы хотим счастья. Никто ведь не скажет, что
хочет, чтобы ему было плохо. То есть счастье
есть цель, к которой стремятся абсолютно все
люди. Но вся беда в том, что само счастье
понимается нами по-разному. Поэтому и
цель жизни, и способы достижения счастья
определяются самым различным образом.
Одни видят счастье в материальном достатке. И вроде бы все мы понимаем примитивность такого подхода к жизни, но кто
из нас не искушался мыслью: «Будь у меня
чуть побольше денег, я бы не знал столько
бед»? Другие ищут славы и популярности,
третьи – карьерного роста, власти и рычагов
влияния на других, четвертые же полагают
счастье в чувственных наслаждениях, которые
сводятся, прежде всего, к половой любви. Но
вот кто-то произнес такой афоризм: «Молодые
страдают от неудовлетворенных желаний,
а пожилые – от того, что их желания в
молодости исполнились». Пытаясь взять от
жизни все, как это нам рекламируется, мы
в конечном итоге все и теряем: здоровье,
легкость жизни, наслаждения.
Один из героев фильма «Место встречи
изменить нельзя» спрашивает Володю Шарапова, счастлив ли он. А затем, не дождавшись
от растерявшегося Шарапова ответа, говорит,
что когда он был молод, то тоже был счастлив, но чем старше он становился, тем это
счастье все уменьшалось и уменьшалось, пока
наконец не превратилось в совсем маленькую
частицу счастья. В душе есть желание полноты, простора и насыщения, а время уходит.
Чего бы мы ни достигли, все исчезает из
рук, тело стареет, а в душе какая-то пустота.
В конце концов человек и сам видит
неосуществимость своих романтичных идей,
чувствует, что окончательно запутался, и
ощущает в душе опустошенность и жизненный
дискомфорт. Чувство бессмысленности и безнадежности приводит к попыткам чем-нибудь
заглушить тоску, например, алкоголем. А
находясь в опьянении, человек пребывает в
грезах, которые заменяют ему реальность, в
коей он не нашел себе места. Такова судьба
миллионов людей, потому что они живут иллюзиями, пытаясь найти смысл в чем-то земном.
Одна исследовательница совсем недавно
проанализировала, о чем больше всего сожалеют умирающие. Оказалось, что многие
жалеют, что потратили большую часть своей
жизни на однообразный труд для добывания
средств к существованию. Раньше они считали, что материальный достаток сделает их
жизнь более счастливой, и ради этого они
пренебрегали теми, кого любили, забывали о
раскрытии талантов, данных лично им. Они
подстраивались под внешние стереотипы и
забывали о созидании своего внутреннего
мира. Жизнь прошла как сон, и подлинного
счастья они так и не испытали.
Есть, конечно, в жизни цели более высокие, которые вдохновляют и радуют, например, творчество, деятельная любовь к другим
людям. Или, как еще говорят, желание «оставить о себе добрую память», найти «смысл
жизни в детях» и т.п. Уж это-то должно
осмыслять нашу жизнь?
Однако люди, причастные серьезному
творчеству, хорошо понимают неполноту и
предел своих дел. Яркий тому пример – герой Джека Лондона Мартин Иден, который
отдал все силы на свое внутреннее развитие,
интеллектуальный и культурный рост, на раскрытие своих творческих талантов, наконец
стал известным, знаменитым писателем, но
в итоге страшно разочаровался и пришел
к жизненной трагедии. Почему же известность и творчество не принесли ему радости
осмысленной жизни?
Даже величайший поэт Александр Сергеевич Пушкин, как мы знаем, однажды написал
такие строки:
Цели нет передо мною:
Сердце пусто, празден ум,
И томит меня тоскою
Однозвучный жизни шум.
Значит, даже таланты и творчество не
способны сами по себе осчастливить жизнь
человека.
Когда Лев Толстой был уже писателем
с мировым именем, он неожиданно ощутил,
что утратил смысл жизни. Этот кризис чуть
не привел его к самоубийству. Позднее он
сам объяснял это тем, что был далек от созидательного труда, которым живет простой
народ. И чтобы разрешить вопрос о смысле
жизни, по мысли Толстого, нужно не быть в
отрыве от самой жизни: участвовать в труде,
добывать хлеб насущный – это и позволит
ощутить удовлетворенность жизнью и ее
осмысленность. К сожалению, Лев Толстой
не заметил того обстоятельства, что русское
крестьянство его времени имело высший идеал в религиозных традициях и вере в Бога.
Так вот, для человека крайне важно, чтобы в жизни были идеалы более высокие, чем
его нужды, – только это способно вдохновить
людей и принести им подлинную радость жизни. В этом смысле вера в Бога и общение с
Ним – это как маленький, но яркий фонарик
в душе человека, который освещает сумерки
трудовых будней и побуждает всегда идти
вперед. И тогда твое творчество, твой труд
и даже материальная жизнь будут освещены
высшими ценностями.
Так, величайший ученый Блез Паскаль,
называвший науку лишь ремеслом, полагал
подлинную цель человеческой жизни в куда
более возвышенной сфере – в общении с
Богом: «Наше истинное благо – пребывать в
Нем, и наше единственное несчастье – быть
разлученным с Ним» («Мысли о религии»).
Иногда можно услышать, что надо жить
для того, чтобы просто жить, и не забивать
себе голову какими-то размышлениями. Раз
живешь, так и живи. А зачем и ради чего,
какая нам разница?
Известный философ XX века С. Франк
верно писал, что жизнь не может быть самоцелью, жизнь – это не самозамкнутость,
а постоянное стремление к чему-то и делание чего-то. Сам человек переживает миг,
в который ничего не делает и ни к чему
не стремится, как состояние мучительнотоскливой пустоты и неопределенности. Мы
не можем жить только для жизни, потому что
всегда живем для чего-то и для кого-то. У
нас всегда есть какая-то цель. Какая же цель
может быть действительно высшей, которая
бы осмыслила всю нашу жизнь?
Русский мыслитель Евгений Трубецкой в
трактате «Смысл жизни» справедливо писал:
«У каждого из нас есть что-то бесконечно
дорогое, ради чего он живет. Всякий сознательно или бессознательно предполагает
такую цель или ценность, ради которой, безусловно, стоит жить». И давайте подумаем:
ведь, действительно, есть у каждого из нас
сокровенные ценности жизни, ради которых
мы готовы на все. Но наш мир ненадежен, и
часто изломы судьбы отнимают у нас самое
дорогое, что у нас есть. Значит, должно быть
еще что-то такое, что находится над всем
этим, что-то более прочное, основательное,
что может быть надежной опорой при любом
исходе судьбы.
Представим, что есть горячо любимый
человек, но настает момент, когда его вдруг
рядом по каким-то причинам не оказывается. Это может быть что угодно: несчастный
случай или вынужденное расставание. Что
тогда? С потерей человека, в котором заключалась вся радость жизни, потерять
окончательный смысл ее? Значит, должна
быть какая-то высшая опора в жизни, что-то превосходящее нас самих, что смогло бы
освящать нашу жизнь настоящим, подлинным
смыслом.
Само понятие смысла включает в себя
разумность, целесообразность, оно означает,
что мое существование как личности уже
имеет определенную ценность. То, что я родился, живу, что-то делаю, а затем умираю –
все это не просто так, не должно исчезнуть
и оставить после себя одну пустоту.
Существуют интересные наблюдения. Если
спросить маленького ребенка, будет ли он жить
всегда, то ребенок сразу же ответит: «Да».
Жизнь изначально переживается как нескончаемая полнота, как источник удивительных
познаний и чувств, которым никогда не будет
конца. Ощущение себя бессмертным заложено
в душу человека с рождения, и только опыт
жизни в нашем грешном мире убеждает, что
земное бытие скоро заканчивается. Но и при
этом в глубинах души остается какая-то жажда
бессмертия, человеку никак не хочется умирать, перестать жить, навеки исчезнуть.
И смысл всего вокруг кажется ясным
только тогда, когда есть и я, а если меня
уже нет, то и все остальное бессмысленно.
Если я навсегда исчезну, то какой мне смысл
в этом свете солнца и в этой радости дня,
в этом пении птиц и в этой красоте цветов
и деревьев? Если я навсегда исчезну, то
нет мне смысла в самом мироздании, ибо
осмыслить его возможно лишь тогда, когда
осмысляющий жив, а если я исчезаю, то мне
уже ничего не нужно.
В Евангелии Христос рассказывает притчу о том, как пастух оставляет стадо, чтобы
найти и вернуть одну потерявшуюся овцу.
Это значит, что для Бога жизнь каждого отдельного человека имеет ценность. Мы все
нужны Богу и нужны для бессмертной жизни.
И поскольку Бог имеет отношение к каждому
из нас, то в жизни уже есть смысл. Мы не
одиноки, Бог взирает на нас. Есть Тот, перед
Которым вся наша жизнь записывается,
перед Которым она может быть оправдана.
Когда автор этих строк преподавал в
очередную сессию на Высших богословских
курсах при Московской духовной академии,
одна слушательница рассказала такую историю (детали могу не вспомнить, но суть в
точности передам). В городе, откуда она
приехала, у десятилетней девочки умерла
мама. Сирота осталась на попечении бабушки, убежденной атеистки. Ранее о Боге
девочке никто особо не говорил, ничему
духовному не учили. Однако получилось так,
что она сама пошла в храм, и здесь на нее
обратили внимание, а о случившемся горе
сказали: «Твоя мама не умерла, она живая,
только перешла в другой мир, и теперь
она смотрит оттуда на тебя, так что ты не
оставлена». Девочка воспрянула духом, в ее
душе засиял свет надежды и веры. Но, увы,
когда она рассказала услышанное в храме
своей бабушке, случилось ужасное. Старая
атеистка поведала внучке: «Ты помнишь,
как хоронили твою маму, как ее закопали в
землю? Ее больше нет, ты же сама видела,
что она умерла. И когда я умру, меня тоже
не станет». После этого девочка стала постоянным пациентом психиатра.
Этот пример наглядно показывает, что
атеизм по самой своей сути исповедует
вечную смерть, и это травмирует душу, не
оставляя человеку никакой надежды, ни единой возможности подлинной радости. Вера
же в Бога укрепляет и вдохновляет, содержит
в себе бесконечный путь к бесконечному
счастью. Как хочется, чтобы в жизни упомянутой девочки Промыслом Божиим всетаки водворился истинный смысл, чтобы она
обрела покой своей души именно в Боге.
Очевидно, что настоящий, истинный
смысл жизни состоит только в том, что не
исчезнет со смертью человека и что имеет
отношение не к другим, а именно и прежде
всего к этой конкретной личности, пусть даже
расстающейся с земным бытием. Значит,
если есть в нашей жизни смысл, то этот
смысл действительным может быть только
тогда, когда жизнь человека вечная.
И не просто вечная, но когда она причастна тому Доброму, Высшему, Лучшему,
слабые отблески которого радуют каждого в
его земном пути. Само слово «счастье» – а
ведь именно счастья так ищут люди – означает
со-участие, одна часть с чем-либо или, вернее,
с кем-либо. Так с Кем же человек может быть
счастлив, и при этом счастлив вечно?
Материалисты признают только этот видимый мир и отвергают духовный, невидимый.
Им кажется, что реально лишь то, что можно
пощупать, и значит, настоящее счастье – в
земном преизбытке. В итоге они теряют оба
мира: земной – потому что в конечном итоге
с ним расстаются, так и не сумев ничего
взять от него, и небесный – потому что они
всегда его отвергали.
Как говорил Гете, «всякий, кто не верит
в будущую жизнь, мертв и для этой». И
действительно так. Если рассматривать человека только как биологическое существо, то
ничего привлекательного в нем нет. Ибо этот
организм все время болеет, ищет теплого
места, съедает за свою жизнь несколько тонн
провизии, а потом разлагается на составляющие его элементы. Какой же во всем этом
смысл? Подобны ли люди червям, которые,
появившись, всю жизнь только что-то едят,
а потом навсегда исчезают?
Известный герой популярного в советское
время романа «Как закалялась сталь» Павел
Корчагин однажды произнес весьма мудрую
мысль: «Надо жить так, чтобы потом не было
мучительно больно за бесцельно прожитые
годы». Не правда ли, очень верная, глубокая
мысль? Есть только одно уточнение: а перед
кем будет стыдно и когда будет стыдно за
бесцельно прожитые годы? Если ты навсегда исчезнешь, равно как исчезнут и другие
люди, то чего же стыдиться?
Мучительная боль души возможна только
тогда, когда есть, во-первых, душа, способная
испытывать боль, во-вторых, бессмертная
жизнь, в которой возможно нести воздаяние,
и в-третьих, Бог, перед правдой Которого мы
можем испытывать стыд за нераскаянные
грехи на земле.
Вот почему святитель Филарет Московский, отвечая на строки унывавшего Пушкина, напоминал о Небесном Отце:
Вспомнись мне, забвенный мною!
Просияй сквозь сумрак дум –
И созиждется Тобою Сердце чисто, светел ум.
Кто-то из мудрых людей сказал: «Самое
прекрасное, что есть на земле, – это человеческая душа, верующая в Бога». Без Бога
жизнь становится медленным умиранием.
И в общем-то для того, чтобы правильно
устроить свою жизнь, нужно усвоить одну
главную мысль: «Моя душа бессмертна, мне
предстоит жизнь в вечности». А раз так, то
каково мне там будет? Хорошо, если вечная
радость, а если вечное страдание? И как я
теперь должен жить?
В мире, не преображенном верой в бессмертие, можно говорить лишь о том, что
душа человека остается в том добром, что он
успел сделать. И подобно тому, как свет от
угасшей звезды мы можем еще долго воспринимать, словно продолжает светить звезда, так
и умерший человек остается с нами в свете
его добрых дел, произведений его творчества,
пока они не забыты и не утрачены. Однако
самого человека в атеистической парадигме
после смерти нет, а значит, вопрос о смысле
уже сам собой снимается.
Но если я ничего не получу для вечности,
то смысл моей жизни равен нулю. И если
я думаю, что передам что-то детям для их
земной жизни, но они при этом также умрут
навсегда, то я передам тот же самый жизненный нуль. Известный философ и ученый
XX века Бертран Рассел, этот талантливый
атеист, весьма логично, в рамках своего
атеизма, утверждал, что нет иного выхода,
кроме как смириться с фундаментальной бессмысленностью нашего бытия. И это действительно так, но только в отношении атеизма.
Как говорил старец Паисий Святогорец,
«зло начинается с недостатка веры в иную
жизнь» – хватай, набивай карманы, наслаждайся, ибо завтра ты навсегда умрешь.
Само понятие смысла подразумевает
что-то такое, что не напрасно, не зря было
сделано. В каком же случае человек не напрасно трудился и жил?
Надо сказать, что мы часто чувствуем
истинность чего-либо сердцем, минуя логику
и рассудочные обоснования. И если посмотреть непредвзято и честно, наше сердце
отказывается признать то, что нас когда-то
совсем не будет.
Соприкосновение с истиной рождает
радость в душе. И когда человек вдруг начинает чувствовать и понимать, что его душа
бессмертна, то это несет душе несказанную
радость и мир. Жизнь такого человека приобретает смысл.
У Достоевского в его «Дневнике писателя» есть такие рассуждения: «Без высшей
идеи не может существовать ни человек,
ни нация. А высшая идея на земле лишь
одна и именно – идея о бессмертии души
человеческой».
Мы уже говорили о том, что все люди
хотят обрести в жизни счастье, только не
все знают как. Упомянутый нами ученый
Паскаль говорил: «Есть три разряда людей.
Одни обрели Бога и служат Ему, люди эти
разумны и счастливы. Другие не нашли и не
ищут Его; эти безумны и несчастны. Третьи
не обрели, но ищут Его, это люди разумные,
но еще несчастны». Наверное, к какому-то из
этих разрядов принадлежит и каждый из нас.
И еще. Каждый человек в своей жизни
подобен художнику, который может написать
в своей душе прекрасную картину, создать
чудную икону (ибо человек есть образ Божий),
а может нарисовать в самом себе черный квадрат с его угловатой пустотой. Поэтому зависит
от нас, чему мы посвятим свою жизнь и как
она будет осмыслена. Подсказку предлагает
нам святитель Феофан Затворник: «Испытай
сердце свое и найдешь, что ничто не может
вполне удовлетворить и наполнить его, кроме
Бога. Его и взыщи – всеми силами души своей.
Если взыщешь так, обретешь».
Валерий ДУХАНИН,
Православие.ру
|
