№4 2022 г.         

Святитель Феофан Затворник. ЧЕТЫРЕ СЛОВА О МОЛИТВЕ

(Окончание. Начало в мартовском выпуске «Сибирской православной газеты») ссылка

Слово III

Но это еще не все. Есть третий вид, или степень, молитвы, который и составляет настоящую молитву и к которому два первые служат только приготовлением. Именно: непрестанное обращение ума и сердца к Богу, сопровождаемое внутреннею теплотою, или горением духа. Это предел, до которого должна дойти молитва, и цель, которую должен иметь в виду всякий молитвенный труженик, чтобы не бесполезно трудиться в деле молитвы.

Припомните, как говорится о молитве в слове Божием: «Бодрствуйте и молитесь», – говорит Господь (Мф. 26, 41). «Трезвитесь и бодрствуйте», – учит апостол Петр (1 Петр. 5, 8). «Будьте постоянны в молитве, бодрствуя в ней» (Кол. 4, 2); «непрестанно молитесь» (1 Фес. 5, 17); «всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом» (Еф. 6, 18), – заповедует апостол Павел, объясняя в других местах и причину, почему так бывает и так должно быть, – «потому, – говорит, – что жизнь наша сокрыта со Христом в Боге» (ср.: Кол. 3, 3) и что «Дух Божий живет в нас» (ср.: 1 Кор. 3, 16), «Которым взываем: "Авва, Отче!"» (Рим. 8, 15). Из сих указаний и заповедей не можете не видеть, что молитва не есть какое-либо однократное, прерывчатое действие, а есть состояние духа, постоянное и непрерывное, подобно тому, как постоянны и непрерывны в теле дыхание и биение сердца.

Поясню вам сие примером. Стоит солнце посреди, а вокруг него ходят все планеты наши, все тяготеют к нему и все непрестанно обращены к нему какою-либо стороною. Но что солнце в мире вещественном, то в мире духовном Бог – умное солнце. Перенеситесь мыслью на небо, что узрите там? Ангелов, которые, по слову Господа, «всегда видят лицо Отца своего Небесного» (ср.: Мф. 18, 10). Все бесплотные духи и все святые на небе к Богу обращены, на Него устремляют умные очи свои и оторвать их от Него не хотят, по причине неизреченного блаженства, источаемого сим лицезрением Божиим. Но что Ангелы и святые делают на небе, то нам надлежит приучаться делать на земле, навыкать ангелоподобному непрестанному молитвенному предстоянию Богу в сердце своем. Кто сего достигнет, тот только соделается настоящим молитвенником. Как же сподобиться такого великого блага?! Отвечу на это коротко так: надо трудиться в молитве неутомимо, ревниво, уповательно, домогаясь достигнуть, как обетованной земли, горения духа при трезвенном внимании к Богу. Трудись в молитве и, молясь о всем, паче молись о сем пределе молитвы – горении духа, и верно получишь искомое. Так удостоверяет святой Макарий Египетский, делом понесший труд и вкусивший плода молитвы. «Если, – говорит он, – не имеешь молитвы, трудись в молитве, и Господь, видя труд твой и по труду терпеливому в ней, как усердно желаешь ты сего блага, подаст тебе сию молитву» (Беседа 19-я). Труд только до сего предела. Когда же возгорится огонь, о котором говорит Господь: «Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он скорее возгорелся!» (ср.: Лк. 12, 49), – тогда прекращается труд, начинается легкое, свободное, отраду разливающее молитвование. Не подумайте, что тут разумеется какоелибо очень высокое, недосягаемое для житейских людей состояние. Нет. Оно точно есть высокое состояние, но достижимо для всех.

Ведь и всякий иногда чувствует во время молитвы прилив теплоты и усердия, когда душа, от всего отрешась, глубоко входит в себя и горячо молится Богу. Вот это по временам бывающее как бы наитие духа молитвенного надо довести до постоянного состояния – и будет достигнут предел молитвы.

Средство к сему, как сказал я, труд молитвенный. Когда трут дерево о дерево, оно согревается и дает огонь. Так, когда и душу тереть в труде молитвенном, она дает наконец огнь молитвенный. Труд молитвенный составляет должное совершение тех двух видов молитвы, о которых я говорил уже, именно – благоговейное со вниманием и чувством совершение обычных наших молитвословий и потом обучение души часто возноситься к Богу чрез богомыслие, обращение всего во славу Божию и частые взывания к Богу из сердца. Молимся мы утром и вечером – расстояние большое. Если в это только время обращаться к Богу, то, хоть и усердно кто молится, днем или ночью все опять рассеется, и к молитвенному времени душа опять станет холодна и пуста, как прежде. Пусть и опять усердно помолишься, но если опять охладеешь и рассеешься, что пользы? Это будет значить – созидать да разорять, созидать да разорять, только труд. Если теперь положим себе не только утром и вечером правило молитвенное совершать со вниманием и чувством, но и кроме этого еще упражняться каждый день в богомыслии, каждое дело свое во славу Божию обращать и часто взывать к Богу из сердца краткими молитвенными словами, – то этот долгий промежуток от утренней до вечерней молитвы и обратно мы наполним частыми к Богу обращениями, частыми молитвенными действиями. Хоть это не будет непрестанная молитва, но молитва очень часто повторяемая, которая чем чаще будет повторяться, тем ближе будет подходить к непрестанной. Всяко этот труд стоит на переходе к сей последней как необходимая ступень.

Ибо положим, что вы исполняете сей труд каждый день – неопустительно, неутомимо, – смотрите, что должно произойти в душе вашей. Из богомыслия родится страх Божий, ибо страх Божий есть сам по себе постижение благоговейною мыслью и восприятие чувством бесконечных Божиих совершенств и действий. Из обращения всякого дела нашего во славу Божию родится памятование о Боге, или хождение пред Богом, ибо хождение пред Богом есть: что бы ты ни делал, помни, что ты пред Богом. Наконец, из частых воззваний к Богу, или иначе из частых исторжений из сердца благоговейных к Богу чувств, родится постоянное теплое, или любительное, призывание имени Божия. Когда посетят душу сии три: страх Божий, память Божия, или хождение пред Богом, и это любительное обращение сердца к Богу, или любительное лелеяние сладчайшего имени Господа в сердце, – тогда непременно возгорится в сердце и тот огнь духовный, о котором говорил я сначала, и принесет собою глубокий мир, непрестанное трезвение, живодейственное бодрствование. Человек вступит тогда в то состояние, выше которого ему на земле и желать не нужно и которое есть истинное предначатие блаженного состояния, ожидающего всех в будущем. Тут делом исполняется то, что говорил апостол: «жизнь наша сокрыта со Христом в Боге» (ср.: Кол. 3, 3).

Сих трех и добивайтесь в молитвенном труде вашем. Они – сами награда труда и вместе ключ от сокровенного храма Царствия Небесного. Отворивши ими дверь, входят внутрь, приводятся к подножию престола Божия и от Отца Небесного сподобляются одобрительного слова, прикосновения и объятия, ради которого «вся кости рекут: Господи, Господи! Кто подобен Тебе?» (ср.: Пс. 34, 10). О сем-то и молись в молитвенном труде и воздыхай каждый: «Когда приду и явлюсь пред лицо Твое, Господи?» (ср.: Пс. 41, 3). «Искало Тебя лицо мое, я буду искать лица Твоего, Господи» (ср.: Пс. 26, 8).

Святитель Феофан Затворник (1815-1894) Желающему знать, как усовершиться в сих трех: страхе Божием, памяти Божией и сем любительном непрестанном призывании имени Божия, – коротко отвечу: начни искать – и само дело научит, как найти. Держись только одного закона: все то отстранять, что мешает им; тому всему усердно прилежать, что благоприятно им. И сему различению дело научит. Приложу только к сему указанию следующее. Когда начнете вы в сердце своем себя так иметь, как имеет себя тело, со всех сторон обнимаемое теплотою, или когда начнете себя держать так, как кто держит себя пред большим лицом, со страхом и вниманием, как бы не оскорбить его чем, несмотря на позволение ходить и действовать свободно, или увидите, что в душе вашей начинает то же бывать к Господу, что бывает у невесты к возлюбленному жениху, – тогда ведайте, что близ есть, при дверех сокровенный Посетитель душ наших, и внидет, и возвечеряет в нас с вами (ср.: Мф. 24, 33; Ин. 14, 23).

И сих немногих признаков, думаю, достаточно в руководство для ревностных искателей. Все же сие сказано только с тою целью, чтоб те из вас, которые усердствуют в молитве, знали последний предел молитвы и, мало потрудившись и малого достигнув, не подумали, что всего достигли, не ослабли от того в труде и тем не положили преграды дальнейшим восхождениям по степеням молитвы. Как по большим дорогам ставят столбы, чтоб идущие и едущие знали, сколько прошли и проехали, и сколько еще остается, – так в духовной нашей жизни есть своего рода указания, определяющие степень совершенства жизни, которые и обозначаются затем, чтоб ревнующие о совершенстве, зная, докуда дошли и сколько остается пройти, не останавливались на полдороге и тем не лишали себя плода трудов, который, может быть, тут и есть, сделай только два или три поворота.

Заключу слово мое усердною молитвою, да дарует вам Господь разум о всем, да все достигнете в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова.

Аминь.

29 ноября 1864 г.

Слово IV

Раза три говорил я вам о молитве: и той, когда читают молитвы со вниманием, и той, когда сами возносятся к Богу умом и сердцем, и той, когда непрестанно в горении духа предстоят Богу. Разные степени и роды молитвы Господь указал нам, чтоб всякий, по мере сил своих, мог быть участником в благе молитвенном. Ибо дело молитвы есть великое дело. Оно, как говорил я, есть и свидетельство жизни духовной, и вместе пища ее. Почему и заботиться о совершенстве в ней надобно больше всего.

Как успеть в каком роде молитвы, я отчасти поминал вам. Ныне хочу напомнить, в предостережение, что трудно да и едва ли возможно успеть в молитве, если в то же время не будем заботиться о других добродетелях.

Если уподобим молитву ароматному составу, а душу сосуду для него, то вразумляемся, что как в дырявом сосуде не удержится аромат, так и в душе, чрез недостаток какой-либо добродетели делающейся не целою, не постоит молитва. Если уподобим молящегося целому составу тела, то следующий найдем урок, что как безногому, например, идти нельзя, хоть все прочее в нем здраво, так не возможет приступить к Богу, или дойти до Бога в молитве, не имеющий деятельных добродетелей. Вникните в наставления апостольские и увидите, что молитва у них никогда не стоит одна, а всегда с целым сонмом добродетелей. Вот, апостол Павел снаряжает христианина к духовной брани и облекает его во все оружия Божии (Еф. 6, 11). Смотрите, какие это: опоясание чресл – истина, броня – правда, обувь – благовестие мира, щит – вера, шлем – упование, меч – слово Божие (Еф. 6, 14- 17). Вот орудия! И после уже всех их, как в крепость какую, посаждает он своего воина – в молитву, говоря: «всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом» (ст. 18-й). И одною, конечно, молитвою можно одолеть всех врагов, но, чтоб сильным быть в молитве, надо преуспеть в вере, уповании, ведении истины, в правде и во всем прочем. В другом месте тот же апостол, как невесту Христову, брачными украшая душу одеждами, говорит: «Облекитесь в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, прощение обид, любовь, мир, умудрение словом Божиим». И потом, как венец доброты, возлагает на главу – молитву: «Вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями, во благодати воспевая в сердцах ваших Господу» (Ср.: Кол. 3, 12-16).

И в других многих местах слова Божия молитва поставляется в неотлучном союзе со всеми добродетелями, как царица их, вслед которой они все устремляются и которая все их влечет вслед себя, или еще лучше – как благоуханный цвет их. Как цвету, чтоб явиться и привлечь взоры, надо быть предшествуемым листьями, стволом с ветвями и корнем – так и молитве, чтоб она, как цвет, расцвела в душе, должны предшествовать и ей сопутствовать добрые духовные расположения и труды, которые в отношении к ней суть: то – как корень, какова вера, то – как ствол с ветвями, какова многодеятельная любовь, то – как листья, каковы все подвиги духовно-телесные. Когда насаждено в душе такое святое древо, тогда на нем – то утром, то вечером, то в продолжение дня, судя по свойству его, – будет свободно распускаться цвет молитвы и исполнять благоуханием всю внутреннюю храмину нашу.

Все сие привожу я вам на память, чтоб кто из вас не подумал, что-де тружусь я в молитве, и довольно. Нет, надо о всем вместе иметь заботу и ревность – и молиться, и во всякой добродетели преуспевать. Правда, что успеть в добродетелях нельзя без молитвы; но трудиться в доброделании все же надобно и при молитве, чтоб молитве было в чем оказать нам свое содействие. И о том, чтоб успеть в молитве, надобно молиться; но труд молитвенный должен же быть употреблен, как там – труд доброделания. О всем надо иметь попечение и во всем являть себя исправными. Ведь тут то же бывает, что в часах. Когда идут часы исправно и верно указывают время? Когда в них всякое колесцо и всякая другая часть цела и стоит на своем месте и в своей связи. Так и во внутреннем, душевном нашем механизме: устремление духа, как стрелка, бывает верно, то есть прямо обращено к Богу, когда все другие части души целы и в своем стоят чине, в свою, так сказать, обделаны добродетель.

Святитель Димитрий Ростовский (1651-1709) Какими именно добродетелями окружить надо молитву или какую именно молитвенно-добродетельную жизнь должен учредить у себя христианин, укажу вам не своим словом, а словом святителя Димитрия Ростовского, который кратко изображает сие в следующем наставлении («Богодухновенное наставление христианское»). Прошу вникнуть!

1) Когда встанешь от сна, то первая мысль твоя пусть будет о Боге, первое слово и молитва к Богу, Создателю твоему, содержащему жизнь твою, могущему всегда умертвить и оживить, поразить и исцелить, спасти и погубить.

2) Поклонись и воздай благодарение Богу, воздвигшему тебя от сна и не погубившему с беззакониями твоими, но долготерпеливо ожидающему твоего обращения.

3) Положи начало лучшему, говоря с Псалмопевцем: «Сказал я: ныне я начал» (ср.: Пс. 76,11 в славянском переводе – прим. ред.), – и прочее, ибо путь свой к Нему хорошо совершает только тот, кто каждый день хорошо начинает.

4) С утра будь в молитве Серафимом, в делах Херувимом, в обхождении Ангелом.

5) Времени напрасно отнюдь не трать, делай только самые необходимые дела.

6) Во всех делах, словах и мыслях ум твой пусть будет направлен к Богу. Не начертывай в уме что-либо иное, кроме Христа. Пусть никакой образ не прикоснется к чистому сердцу, кроме чистого образа Христа, Бога и Спасителя нашего.

7) Побуждай себя всячески, насколько сможешь, к любви Божией и всегда с Псалмопевцем говори себе так: «В мыслях моих возгорелся огонь» (Пс. 38,4).

8) Всегда взирай внутренними очами на присутствие Бога, Которого ты хочешь любить непрестанно, и потому отстань от всякого злого дела, слова и помышления, но все делай, говори и помышляй честно, смиренно и с сыновней боязнью.

9) Да будет в тебе вместе кротость с похвалой и смирение с достоинством.

10) Слово твое да будет смиренно, тихо, честно и полезно. В молчании твоем обдумывай слова, которые хочешь сказать, а праздное и гнилое слово отнюдь да не исходит из уст твоих.

11) Смех, если случится, пусть будет только до улыбки, и то нечасто.

12) Храни себя от ярости, запальчивости и ссоры, в гневе же будь сдержан.

13) В пище и питии всегда храни воздержание.

14) Во всяком деле будь снисходителен, тогда и Бог ублажит тебя, и люди похвалят.

15) Смерть – это конец всему, о ней-то и необходимо всегда помышлять.

Видите, какое благолепное указуется житие христианину-молитвеннику. Правда, что тут больше говорится о молитве, то есть об умном и сердечном к Богу обращении, но тут же означены и разные добродетели, и все они таковы, что без них и молитве нельзя состояться, что всякий сам испытает и узнает на деле – стань только в молитве упражняться, как следует. Как станешь молиться, когда обременен невоздержанием, или возмущен гневом и досадою, или в немире с кем стоишь, или развлечен заботами и рассеянностью и проч.? А если этого не иметь, то надо иметь противное, то есть добродетели – почему святой Иоанн Лествичник и говорит о молитве, что она есть матерь и дщерь добродетелей.

Слыша сие, подумает иной: «Какие большие требования! Какое бремя тяжелое и грузное! Где нам на это взять и сил и времени?» Но воодушевитесь, братие! Совсем немного надобно, а надо возыметь только одно: ревность о Боге и спасении в Нем души своей. Душа по природе имеет много доброго, только оно забросано всякою худобою. Как только возродится в душе ревность о спасении и богоугождении, тотчас все ее добро соберется около сей ревности, и в душе сразу явится немало добра. Потом ревность, благодатью Божиею укрепляемая, при помощи сего начального добра, начнет приобретать и всякое другое и обогащаться им – и все начнет расти постепенно. Сама ревность имеет уже и зародыш молитвы.

Естественною добротою она попитается на первый раз, а потом начнет питаться приобретаемою трудом добротою, и расти и крепнуть, и возрастет и начнет петь и воспевать Богу в сердце благогласную и многосоставную песнь молитвенную. Господь да поможет вам успеть в этом.

Аминь.

20 декабря 1864 г.