№9 2003 г.         

История семейных реликвий

В красном углу горницы старинного дома висит икона Христа. С потемневшим от времени, а может, от скорби за неправедность нашей жизни, ликом смотрит Он сверху на преклоненную перед Ним 86-летнюю женщину, Анну Климентьевну Сатюкову. Она шепчет: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, по молитвам Пречистыя Твоея Матери и всех святых, помилуй нас. Аминь…».

С мольбой и надеждой взирает она на Спасителя. Также и девчонкой она стояла перед Ним на коленях и просила спасения и благословения для своих близких… Всю жизнь, с рождения, Анна Климентьевна верила в Бога, в Его защиту и спасение, в Его влияние на весь ход жизни. Вера эта передалась от отца с матерью, от дедушки с бабушкой, которые были набожными людьми.

Ее дед, Иван Васильевич Сатюков, из плотницкого рода, крепкий мужчина с широкой, окладистой бородой и густыми усами, авторитетный человек на селе, был и церковным старостой, и старостой деревни одновременно. Односельчане его уважали, ни один деревенский сход без него не обходился. Выйдет он к людям, шапку снимет, поклонится, начнет говорить – воцаряется тишина. Считалось, что самое верное решение в любом споре может знать только он, Иван Васильевич. И церковным старостой он был хозяйственным, рачительным – церковь на холме стояла нарядная и ухоженная. Внутри убранство богатое. Славилась в округе Падеринская церковь каким-то особым благолепием, сюда даже из окрестных деревень, где были свои храмы, частенько приезжали молодые венчаться.

Бабушка, Виринея Ивановна, родом из села Мостовщики из-под Екатеринбурга, тоже была набожной, но очень замкнутой по характеру, все время с опущенными глазами ходила да с поджатыми губами, что в душе – не поймешь, в глаза не заглянешь.

Они родили и воспитали только двух детей – Клима да Ульяну. Ульяна здесь же, в селе замуж вышла, когда время подошло. Клима с женой его будущей, Катериной, познакомили, чуть только ей исполнилось 16 лет. Справная, работящая, она Климу по сердцу пришлась. Обвенчали их в Падеринской церкви.

Дом родительский большой, двухэтажный. Хозяйство крепкое. Земля, скот, больше десятка лошадей, плуги и телеги – все хозяйского глаза требует, работы невпроворот, но справлялись сами. Потом Иван Васильевич с сыном Климентием построил новый одноэтажный дом, рядом со старым. Семья росла. Первых деток прибрал Господь, Екатерина слезно молилась и в церкви, и дома. И родился третий сын, назвали Степаном, рос он крепким и здоровым мальчиком. В 1917 году родилась первая девочка – Нюра, Анна Климентьевна, впоследствии большая помощница матери.

Два годика было Нюре, когда в этих краях свирепствовал тиф, половину деревни он унес. Переболела и маленькая девочка, но каким-то чудом выкарабкалась. Выжила, но после болезни остались осложнения. Перестала есть, все обратно выходит. Уже с постели не вставала. Сколько мать не стояла перед иконами, девочка гаснет и все – вот-вот отойдет.

Послали подводу в Тюмень за священником, одели ребенка в чистое и под образа на лавку положили, свечи зажгли… Наконец приехал батюшка, стал соборовать Нюру. Прочитал молитвы, на ложечке дал святое причастие – девочка проглотила. «Постойте, рано еще рабе Божьей умирать», - сказал священник и велел немедля привезти из Тюмени врача. Перепряг Климентий Иванович лошадей и с надеждой погнал их в город. Практиковал тогда в Тюмени знаменитый доктор Станислав Карнацевич, который многих со смертного одра поднял. Не отказал известный врач, приехал к умирающей, осмотрел, дал родителям два глиняных пузырька с каким-то лекарством. Так и осталась девочка жива.

Когда ей было четыре года, через Падерино белые отступали. Отец в это время в Петрограде за красных воевал. Женщины в селе по подполам и баням отсиживались. Убийства, грабежи. Маленькая девочка в суматохе выскользнула на улицу и пошла с соской во рту гулять между подводами. Хорошо запомнила, как выронила соску в пыль, а какой-то солдатик поднял ее, вытер и подал ей. На коне подскочил офицер и плетью огрел того солдатика, чтобы неповадно было сочувствие к врагам проявлять.

Многое помнит Анна Климентьевна. В свои 86 лет она сохранила ясную память. Вспоминает, что отца хотели раскулачить. Был он крепким середняком, работников не держал, в большой семье помощников хватало. Спасло его от раскулачивания то, что защищал в Петрограде советскую власть. Но все равно власть нашла, чем прижать первого председателя колхоза. Поверили доносу и посадили.

В 30-е годы пришло решение из города – закрыть Падеринскую церковь. Дед Иван Васильевич, мать Екатерина Ерофеевна, сосед Антон Иванович Благинин решили ночью вывезти из церкви все наиболее ценное – иконы, кресты, киоты. Спрятали в сеннике, под крышей дома, в кладовке и в других потайных местах.

На следующий день началось разорение храма. Активисты ломали все внутри, сбросили колокола, разрушили звонницу. Сельчане стояли онемевшие – такое невиданное святотатство, сейчас их Господь в пепел обратит. Но гром с небес не грянул. Кресты золоченые с храма сбросили, иконы порубили, в подводы сбросали. Остатки этих икон вывезли на конный двор, что во дворе Сатюковых. Ночью старшие Сатюковы перебирали изуродованные образа, спасали, что было можно.

Сторож конного двора Зиновий Евграфович, местный мужичонка, топил этими иконами печь и хвастал Екатерине Ерофеевне: «Посмотри, как твой Бог горит!». Мать плакала в бессилии и отвечала: «Не простится тебе такое кощунство, Зиновий Евграфович». И правда, стал мужик болеть и помер через три года. Перед смертью неделю страшно кричал. В деревне перешептывались, что Бог его наказал. Да и других активистов, что храм рушили. Одного перекосило так, что челюсти ничем развести не могли, зубы пришлось ломать, чтобы пищу вталкивать, долго он не пожил. Женщина среди них была, так она ослепла. А прочие сгинули без следа, будто их и не было на белом свете.

Отсидел и вернулся в 1934 году отец Климентий Иванович. В его деле разобрались. Установили, что безвинно пострадал. Приглашали опять в председатели колхоза, но он отказался от такой «чести», пошел плотничать.

Прошло время, стала власть терпимей к верующим. В 1936 году прослышали Сатюковы, что в Тюмени открывают храм Божий. В народе его называли «маленькая церковь». Семьей решили: всю спасенную церковную утварь передать туда. Анна Климентьевна помогала матери протирать все от пыли, обертывать в белые холстины, а мужчины бережно укладывали святыни в телегу. Должны остаться записи в архивах церкви о том, что святые реликвии спасли и сохранили, а позже передали в храм семьи Сатюковых и Благининых.

Когда старшие в роду Сатюковы бывают в этой церкви, что стоит на территории третьей городской больницы, они узнают на иконостасе и на стенах знакомые святые лики, кресты и самую главную святыню – гроб Господень (так они называют Плащаницу), украшенный изразцами. А основание креста дедушка Иван Васильевич мастерил, когда оно рассыпалось от старости, это древняя реликвия.

Стоят эти святыни в церкви, поклоняются им люди. Наши ушедшие из жизни, но не из нашей памяти, предки просили у Бога спасения и благословения для своих близких. И мы, их потомки, мысленно произносим: «Господи, помилуй нас, грешных! Спаси и сохрани!».

Лилия Сатюкова пересказала историю со слов своей бабушки Анны Климентьевны Сатюковой и ее брата Георгия Климентьевича Сатюкова.