|
Сегодня воскресенье, 22 июня, выборы в Верховный Совет — это настоящий праздник для всех, родители вместе со всеми соседями уехали гулять на реку Суру. Когда они вернутся, в доме должен быть порядок. Ей, пятнадцатилетней Ане, как самой старшей, доверены младшие - братишка и сестренки.
Из радиоприемника вместо ожидаемой детской передачи лились бравурные военные марши и песни. И когда малыши уже устали ждать, раздалось:
- Сегодня, в четыре часа утра, на нашу Родину напала фашистская Германия.
Аня ничего не поняла, но перепугалась ужасно. Глядя на старшую сестру, заплакали и младшие, и когда вскоре вернулись узнавшие страшную новость родители — Василий Матвеевич и Мария Андреевна, им долго пришлось успокаивать детей.
К осени пошли в школу — вроде как всегда, но уже был развернут на первом этаже госпиталь, куда поступали раненые. А старшеклассники были заняты весь день, и не только учебой: то перепись ведут, по дворам ходят, то колоски собирают, то еще какое-то поручение выполняют.
Затих, обезлюдел и без того тихий райцентр Лунино, что в Пензенской области. Мария Андреевна, чтобы прокормить семью, оставшуюся без кормильца, устроилась на работу сторожем в «Заготзерно». А следом за матерью пришла сюда работать и Аня: девчонке предложили окончить курсы лаборантов, и уже через пару месяцев она принимала пахнувший порохом урожай сорок первого года. Таких, как она, малолетних работников, заменивших ушедших на фронт взрослых мужчин, было много.
Они рано взрослели, и Аня совсем не удивилась, когда в неполные семнадцать лет получила повестку из военкомата. Ведь она уже несколько лет занималась в школьном кружке стрельбой, имела отменные результаты — всегда попадала в десятку, ей даже значок «Ворошиловский стрелок» вручили, чем она втайне страшно гордилась. Маленькая, шустрая, она всегда стояла на верху физкультурной пирамиды и ловила там восхищенные крики и аплодисменты зала.
Конечно, на фронт их, подростков, никто не послал: военкомат проводил "всеобуч", учил девушек не только меткой стрельбе, но и метанию гранат, оказанию первой помощи раненым бойцам, обращению с рацией.
К тому времени, началу сорок третьего года, многие семьи получили похоронки, а Кошкаревым повезло: тяжело раненный Василий Матвеевич вернулся с фронта калекой, и его, опытного водителя, оставили служить в Пензе «за рулем». И семье чуть-чуть стало легче. А то ведь питались, как все: гнилой картошкой, горохом, чечевицей, мать варила похлебку, пересчитывая горошины.
Зато уехала из родного Лунина Аня: ее как лучшего курсанта отправили учиться в снайперскую школу в Подмосковье. Два батальона девушек-снайперов! Большинству, как и Ане, не исполнилось и восемнадцати.
Училась она отлично: уж так ее воспитывали — всю себя отдавать учебе и делу. В школе учили меткости в стрельбе, причем из всех видов оружия: пулемета, пистолета, зенитки, миномета, умению маскироваться, быстро ориентироваться на местности, определять дистанцию до цели, ставить соответствующий прицел. Трехлинейная винтовка с прицелом была сантиметров на тридцать повыше самой Ани.
В апреле сорок четвертого снайперская школа выпустила своих девчат на действующий фронт.
Аня со своим отделением попала во 2-й Прибалтийский фронт, прорвавший 900-дневную блокаду Ленинграда. Военный эшелон ехал по разрушенным городам и поселкам, где еще совсем недавно кипели битвы, их непрерывно бомбили, и стоявшие на платформах зенитки с трудом отгоняли стаи «юнкерсов». В конце концов к зениткам пришлось встать девчатам.
Звенья бомбардировщиков разворачивались и с воем устремлялись в пике, прямо на состав, сея смертоносный груз. Свистели осколки, а снайперы видели, что попадали в цель: горящий самолет круто шел к земле и взрывался где-то за спиной. Но не было времени даже посмотреть, как горит ненавистный враг: на состав пикировало очередное звено, и надо было вновь и вновь жать на гашетку.Не одна юная жизнь оборвалась в эти дни и ночи.
На Рижском направлении наши части преодолевали яростное сопротивление немцев. Снайперам дали возможность привыкнуть к обстрелам, бомбежкам, и скоро они каждой частичкой тела знали, попал снаряд в цель или нет. Началась та жизнь, к которой их так долго готовили.
Часа за три-четыре до рассвета в сопровождении солдата, который вел тропинкой через минное поле, стройные фигурки пробирались к передовой. Выбор места и сектора наблюдения. Ориентиры. Стереотруба, благодаря которой видно на много километров вперед. С нее и начинается знакомство с местностью, с противником. Целью «охоты» чаще всего был вражеский снайпер, пули которого поражали наших офицеров.
- Но прежде всего следовало изучить то место, где залегла ты сама, - рассказывает Анна Васильевна. — Вернее, наша снайперская пара. Ведь мы на поединок выходили обязательно вдвоем. Одна следит в бинокль, другая держит палец на спусковом крючке. Бывало, часами не могли обнаружить цель. Часами лежишь неподвижно, чтобы не выдать себя. Но уж если обнаружил немецкого снайпера — немедленно стреляй, за секундное промедление расплачивались жизнью. Причем, попасть надо было с первого выстрела, второй сделать шанса уже не будет.
Нередко девчата залегали на нейтральной полосе — прострелянной снарядами и зоркими взглядами до последнего кустика и камешка. Здесь было намного труднее, чем на передовой, зато ближе к цели. В бинокль видно врага, и возникает чувство, что и он тебя видит, и вот сейчас «снимет». Кто кого, кто первый успеет выстрелить?!
Снайпер обнаружен - выстрел сделан. Тут же начинают бить с нашей стороны: дым, огонь, разрывы. И под этой маскирующей завесой снайперы бегом покидают свое место. В блиндаже в стрелковой книжке появляется очередная запись: «Вражеская снайперская точка уничтожена».
Анна Кошкарева и ее подруги в составе 10-й гвардейской дивизии прошли всю Прибалтику — Латвию, Литву, Эстонию. В ее стрелковой книжке — 19 поединков. Не считая других целей — офицерского состава противника. В начале сорок пятого Аня попала под бомбежку, и ее контузило, но уже через месяц после лечения в госпитале она вернулась в родную часть.
Таллин, весна сорок пятого. Немцы сдавались сотнями, тысячами. Наши части блокировали поверженного врага с суши, с воздуха и моря: на рейде стояли боевые корабли. У тех, кто не хотел сдаваться, был другой выход — они уходили в море, все дальше и дальше от берега...
До сих пор Анна Васильевна помнит эту картину до мельчайших подробностей: гору брошенного оружия, затравленные взгляды и поднятые вверх руки «сверхчеловеков» и тех, кто, не сдаваясь, шел в море. Вот уже видны только головы, а вскоре пропадают и они.
И — неуемную радость солдат-победителей, их равнодушие при виде смерти врага, столько горя принесшего на русскую землю.
В воздухе носилось ощущение близкой победы. И однажды чудной майской ночью, в тишине весь передний край осветился ракетами и прожекторами, очумело метавшимися по небу, словно при налете вражеской эскадрильи. Но гула самолетов не было слышно. По рации сообщили, что Германия подписала капитуляцию. Непередаваемая радость пополам со слезами!
- Однако 9 мая война для наших войск еще не закончилась. Девчат-снайперов посылали для сопровождения и охраны пленных, для прочесывания лесов, где бродили недобитые фашисты. Цепью шли через лес, ожидая, что вот сейчас из-за ближайшего куста раздастся автоматная очередь, и ты погибнешь после войны, а дома родные ждут с первого дня Победы, - вспоминает Анна Васильевна.
Демобилизовали ее в августе сорок пятого. В Лунино по радио объявили о прибытии эшелона, и все жители городка и поселков пришли на станцию встречать своих. С «богатыми» дарами - картошкой, хлебом, лепешками. Приходили составы — Анны не было. Кошкаревы ночевали на станции по очереди, и Мария Андреевна, в очередной раз узнав, что дочери нет, упала в обморок. Ее отвели домой. Очнувшись, она первым делом спросила: «Аня приехала?» — «Приехала, приехала!» И мать опять лишилась чувств — на этот раз от радости.
Снайперу-асу, бывалой фронтовичке, на гимнастерке которой была привинчена боевая медаль «За отвагу», не исполнилось еще и двадцати, она была послушной дочерью, примером для младших сестер и брата. Когда встал вопрос: кем быть, и выяснилось, что она может поехать на курсы бухгалтеров в Подольск, мама закричала: «Ни за что не отпущу!». Аня покорилась. На семейном совете отец сказал: «Твоя бабушка, Аня, была швеей, иголкой она кормила всю семью». Аня потрогала иконку с Сергием Радонежским, которую ей повесила на шею бабушка перед уходом на фронт, и согласилась.
В швейном ателье она проработала двадцать пять лет. Всю жизнь. Мирную.
Через несколько лет после войны вышла замуж за молодого и удалого Николая Чудина, работавшего председателем колхоза. Родила сначала дочь, потом — сына. Они жили долго и счастливо. Однако Николай Петрович умер первым, оставив свою Аннушку одну, потому что дети к тому времени тоже оставили родителей — улетели в другие края. Дочка оказалась в Сургуте, вышла замуж и позвала на Север мать нянчить внука. Так Анна Васильевна оказалась в городе на Оби, прожила здесь уже двадцать четыре года. Старший ее внук закончил Сургутский университет, работает в «Сургутнефтегазе». Младший внук учится на врача.
В мае 2005 года на праздничном обеде в честь ветеранов войны Господь сподобил Анну Васильевну принять поздравление и благословение от Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. До сих пор Анна Васильевна Чудина, участвуя в соревнованиях, стреляет лучше всех фронтовиков, мужчин в том числе. Она всегда первая. Черные живые глаза маленькой женщины и без очков отлично видят мишень. Она ходит на богослужения в Преображенский храм, иногда помогает приходу. И молится за то, чтобы никогда люди не убивали друг друга.
|
![Перейти в раздел [ Разное ]](../images/otherlogov.gif)
