№7 2004 г.         

Протоиерей Владимир Воробьев, ректор Свято-Тихоновского богословского института. О развитии теологического образования

В нашей епархии открылся теологический факультет в Сургутском госуниверситете и кафедра религиоведения в Тюменском нефтегазовом университете, во многих городах действуют открытые богословские курсы. Но все еще остается много проблем в сфере духовно-нравственного просвещения нашего народа. Своими мыслями о нынешней ситуации в сфере духовного образования делится ректор православного Свято-Тихоновского Богословского института протоиерей Владимир Воробьев. Эта публикация сокращенно передает его выступление на последних Родественских Чтениях в Москве.

Мы знаем, что для гибели нашего народа сейчас используются не атомные бомбы, не бомбардировки, но оружие не менее страшное. Это оружие, которое отнимает у людей веру в смысл жизни, отнимает знание добра. Оружие, которое порабощает наш народ грехом, которое делает молодых людей безвольными, не способными ни к чему, кроме удовлетворения своих похотей и земных вожделений. Отнята вера, она отнята еще в период господства безбожия у многих поколений, в течение 70 лет внушали нашему народу, что нет Бога, нет духовных оснований жизни человека. Но и сейчас, когда наступила свобода, когда мы можем проповедовать истину православной веры, все равно наши враги стараются отнять эту веру у нашего народа, заполняя буквально всю страну всевозможными сектами, лжеучениями, расколами, всякими подменами и псевдорелигиозными, псевдодуховными идеями и учениями.

Для того чтобы всему этому противостоять, чтобы изменилась коренным образом наша жизнь, нужно всему нашему народу вернуться к Православию, и это можно сделать сейчас только через образование, только через проповедь церковную, которая будет услышана всем народом. Это должен быть огромный подвиг большого количества людей. Здесь всюду нужно противостоять злу, противостоять лжи. Должно везде быть услышано слово образованного, знающего и вдохновленного верой пастыря или миссионера – учителя. Поэтому необходимость развития религиозного образования в нашей стране – и высшего, и среднего, и дополнительного, и других видов образования сейчас для всех нас так очевидна. Если мы не сможем организовать образование, то мы не сможем ничего.

Но все вы знаете, что хотя здесь нас, казалось бы, много, на самом деле наши попытки наладить религиозное образование делают еще только первые шаги. Прежде всего, нужны какие-то государственные рамки, нужен государственный стандарт. Мы знаем теперь, что один такой стандарт – стандарт по теологии – удалось чудом, надо сказать, создать и утвердить. Теология открывает ровные перспективы и можно надеяться, что она будет неким прорывом в нашей деятельности, потому что без государственного стандарта мы ничего не можем добиться, нас никуда не пустят, ни в какие школы – ни в средние, ни в высшие. Если государственного стандарта нет по религиозному образованию, то оно остается в лучшем случае факультативным, то есть иначе говоря – за бортом, потому что факультативы по желанию доступны минимальному количеству учащихся. А нам министр образования сказал, что в России учится более 40 миллионов людей. Только образовательный стандарт, принятый и утвержденный государством, может помочь преодолеть это положение. Вообще у нас до сих пор еще часто обсуждается проблема – нужно ли нам входить в эту государственную систему образования нашей страны. Есть мнение, что эта система, во-первых, очень испорчена, она не преодолела остатков периода безбожия, с другой стороны, она подвержена новым порчам, которые по заказу, можно сказать, за деньги постоянно вносятся в наши программы, учебные планы. Есть еще одна трудность. Сейчас можно сказать, что образование непрерывно трясет. Непрерывные реформы, которые сменяют одна другую, продолжаются много лет. Уже само по себе это явление показывает, что что-то с реформой не в порядке. Я дерзаю думать, что реформы кому-то очень выгодны. Я думаю, они выгодны даже и экономически. И чего стоят такие реформы, которые не могут прожить ни одного года? Но тем не менее мы не можем с этим справиться, и образовательное пространство наше испытывает постоянное землетрясение, поэтому тоже говорят – не нужно туда соваться, все равно мы не угонимся за этими реформами. Лучше создавать свое церковное образование. Но

это, конечно, ошибка. Потому что церковное образование, оторванное от образования государственного, не входящее в его образовательное пространство, отлученное от всей образовательной системы, оно, во-первых, никем не признается, то есть не открывает никакие двери, не дает в жизни серьезного использования. Во-вторых, оно, оставаясь как бы в гетто, безусловно делается неполноценным, ограниченным. Чтобы вода была хорошей, она должна быть проточной. Если она в замкнутом пространстве, она делается затхлой. Так и вся жизнь, и в частности образование тоже. Оно должно жить общей жизнью. Оно не может быть изолировано от нее. Поэтому нет у нас другого пути, кроме как приложить все силы к тому, чтобы влить все свое образование в общее образовательное пространство. За это нужно бороться и борьба эта оказывается очень трудной, потому что сопротивление очень сильно. Почему так сильно сопротивление, почему так не хотят многие это делать? А потому, что хорошо известно всем политикам во всем мире – чье образование, того и завтрашний день. Кто сегодня имеет свое образование, тот будет хозяином положения в жизни. Это хорошо известно, поэтому развитые государства на образование не жалеют денег и усилий. Министры образования очень часто делаются потом президентами, потому что это передний край в войне, которую представляет вся наша жизнь. Именно образование решает все. Причем, везде. Не только в миру, но и в Церкви. Если в Церкви не будет образования, то жалкая будет судьба у нашего Православия в России. И так было всегда. Церковь всегда заботилась об образовании. В Церкви всегда были самые образованные люди. И когда мы образованию не придаем должного значения, это только означает нашу темноту, наше невежество, наше незнание истории Церкви, непонимание того, как устроена жизнь. Итак, необходимость развитого религиозного образования очевидна.

Сейчас у нас есть некоторые успехи. Скажу только о развитии религиозного высшего образования в стране. Уже несколько лет созданы и работают УМО по теологии – учебно-методические объединения. Именно через них начинается процесс лицензирования и аккредитации вновь создаваемых учебных учреждений. На сегодняшний день по закону, то есть получив лицензию, православную теологию преподают уже 15 вузов Российской Федерации, из них 13 вузов являются государственными. С сентября 2004 года к преподаванию теологии планируют приступить еще пять высших учебных заведений и еще пять университетов уже начали разработку методического обеспечения для того, чтобы начать преподавать теологию в 2005-2006 учебном году. На сегодня можно сказать, что 20 вузов или уже преподают, или начинают преподавать и еще 5 вузов готовятся получить лицензию на преподавание теологии. Это много. Это значит, что сейчас у нас уже более 1000 студентов занимаются в рамках данной образовательной программы. 2/3 этих студентов обучаются за счет бюджетных средств. Подумайте сами, какой это прорыв. На самом деле, это целая революция в нашей жизни – государство обучает людей православной вере. И не потому, что мы получили какие-то особые привилегии, что Церковь стала государственной. Нет. Это все в рамках закона, и мы не отличаемся от других религий. Другие религии имеют такие же возможности. Это в каком-то смысле государство меняет свое лицо. Но все это происходит, конечно, с большими трудностями и искушениями. Нам с большим трудом удалось расширить разработку примерных учебных программ для бакалавриата по специальности теология. После утверждения Министерством образования пакет программ будет предложен всем заинтересованным вузам. Учебно-методическим советом разработан и утвержден список основной литературы по общепрофессиональным, общеконфессиональным и специальным дисциплинам учебных планов по специальности бакалавриата теологии. Получен в последнее время гриф Министерства образования четырьмя пособиями и гриф совета по теологии – десятью пособиями. Работа идет, но проблем не делается меньше. Первая проблема, которая возникает на нашем пути, – проблема подмены. Сейчас не хватает кадров. Исторически мы сначала основали Свято-Тихоновский институт, православный университет Иоанна Богослова и какие-то выпускники у нас уже есть, но это капля в море, на всю Россию не только не хватает, но и просто незаметно. Поэтому кадров на периферии практически нет. Когда открывается какое-то подразделение теологии, то это оказывается очень удобным случаем для того, чтобы кому-то найти для себя новые ставки, как-то продвинуться в карьере, поэтому на такое новое подразделение устремляются вчерашние религиоведы, философы, очень часто не нашедшие себе применения или по низкому уровню, или потому, что разрушился коммунистический строй. Одним словом, неустроенные вчерашние атеисты охотно, даже я бы сказал, с каким-то вожделением бросаются на эти теологические подразделения и начинают там преподавать теологию. Но какую теологию? Они не знают, что такое теология. Они не могут там ничего преподавать, кроме своего религиоведения и научного атеизма, который теперь называется по-другому. И происходит подмена – на факультете теология преподается атеизм. Атеистическая теология. Такое явление случилось в одном университете. Это Барнаульский университет. Там большой факультет теологии был создан примерно в 1994 году, тогда, когда еще не было нового стандарта по теологии, процесс проходил для Церкви совершенно неконтролируемо, и этот факультет оказался во власти религиоведов. Более того, этот факультет уже создал новый стандарт по теологии, атеистический, и Министерство хотело его утвердить для всей страны. Только огромным усилием нам удалось на две недели их обогнать и доказать, что их стандарт никуда не годен, и был утвержден наш православный стандарт. Поэтому сейчас можно преподавать православную теологию, а иначе было бы нельзя.

Ну, можно-то можно, а кому преподавать? Как сделать, чтобы преподаватели были православными? В стандарте есть очень важная фраза. Там говорится, что преподаватели вероучительных дисциплин должны иметь рекомендацию от Церкви, епархиальной власти – или от епископа, или от отдела по религиозному образованию, то есть Церкви дана возможность контролировать этот процесс. Значит, вся ответственность и все необходимые возможности у нас находятся. Если в епархии новым подразделением теологии занимается Церковь, там все благополучно. Такие епархии есть. Могу назвать несколько примеров – Рязанская епархия, Тульская, в Ярославской епархии владыка занимается очень ревностно этой проблемой, Белгородская епархия. Но есть и такие епархии, где дело пущено на самотек, где епископ совершенно не вникает в эту проблематику.

Здесь есть еще специфика. Например, мы в наш институт принимаем только верующих людей, православных, да еще и не всех – проверяем, чтобы это были люди церковные, у них был бы энтузиазм к тому, чтобы получить настоящее образование. Мы спрашиваем рекомендации духовников и проводим отбор прежде всего по принципу искренней веры. Но в государственные вузы нельзя отбирать по этому принципу людей, поэтому туда будут поступать часто неверующие, некрещеные студенты. Нельзя будет проверять – верующий или нет, это нарушает законодательство. Следовательно, эти факультеты теологии являются миссионерскими по самому своему смыслу. Там, где занимаются ими очень хорошо, по-настоящему, там потрясающий успех. Первое такое отделение теологии было открыто в Омском университете, там был замечательный энтузиаст, который открыл это отделение – Петров, сейчас уже покойный, причем, умер он в большой степени от непосильного труда. Он добился удивительного результата. К нему поступали все неверующие, на третьем курсе все крестились и выходили все верующими. И не только верующими, но горели желанием служить Церкви. Он массу людей сумел обратить к вере. Это наша главная боль, главная задача.

Вторая проблема – необходимое обеспечение условий обучения. Третья – трудоустройство. О трудоустройстве тоже часто говорят, что скоро семинариям некуда будет распределять своих выпускников, потому что все священнические места будут заняты, но мне это кажется неправильным, некорректным. Ведь нам нужны хорошие священники, нужны миссионеры, проповедники, учителя. На самом деле проблемы трудоустройства нет, но может быть нужно не Москвой ограничиться, а как раньше в светских вузах было - что выпускники ехали на периферию трудиться.

Что касается перспектив, то есть один очень большой вопрос. Сейчас готовится новый образовательный кодекс и требуется общецерковный подвиг, общие усилия для того, чтобы переломить возникающую ситуацию, когда в новом законе опять нет ничего о религиозном образовании, фактически почти ничего. Там религиозным образованием называется только подготовка священников, все остальное вычеркнуто вообще, как будто нет нашего образования – ни гимназий православных, ничего. Мы должны сейчас по-настоящему все бороться за то, чтобы в новый закон об образовании были внесены необходимые поправки. Он должен рассматривать религиозное образование и дать ему равные с другими областями права. Это главная проблема, касающаяся перспективы.