С И Б И Р С К А Я    П Р А В О С Л А В Н А Я    Г А З Е Т А

№4 2003 г.         

О красоте жизни

Зима-зима, мороз-мороз, прошу вас, не морозьте мою душу. Мне и так живется нелегко. Не крадитесь в мое сердце. Пусть оно будет горячим, отзывчивым. Пусть на чужую боль отзывается как прежде. Мороз, не превращай меня в лед. Я этого очень страшусь. Это для меня опасно. Пусть доживу свой век с горячим, как огонь, живым сердцем.

Зимняя ночь так длинна. До рассвета свою голову на подушку не приклонила. От тяжелых дум кружится голова. Сердце сдавила ужасная боль. До чего тяжело. Как мне уладить семейные проблемы? Как достучаться до сына, который поступает со мной и сестрой своей не по-людски и не по-Божески? На деньгах все построено у него. А денег не видно. Не понимает сын мой, что деньги водятся у того, кто по жизни поступает справедливо. Тогда у него в доме водится хлеб и в семье тишь да гладь. И никто не лишний в доме и за столом. Всем хватает места. А у того, кто деньги добыл не своим трудом, а прихватил у кого-то или ограбил, бывает подчас много денег, но они в одночасье исчезают куда-то. Ты, сын мой, сестру и мать предал, продал свою честь, совесть за деньги. Подумай, когда останешься один как перст, как будешь жить на этом свете, куда приклонишь голову свою?

Новый год на дворе. Злая стужа, ветер стонет, воет. День короткий, с гулькин нос. А детям хоть бы что. Бегают, хохочут. Валяются в снегу. Я наблюдаю за проказами детей из окошка и звонко смеюсь. До чего им весело играть в снегу. Была бы помоложе, пошла бы к детям. Поиграла с ними, повалялась в снегу. Но у меня преклонные года. Скажут – что ты, бабушка, с ума сошла? Да, видом я не молода, а душой – дитя. Я детей понимаю, дружу с ними. У них чистая, открытая душа. С ними хорошо. Пойду к ним во двор. А то, кажется, назревает спор. Узнаю, в чем там дело, и помогу им строить крепость. Я с детьми всем сердцем и душой.

Холод, злая стужа, пурга. Вьюга воет, от мороза треск и стон. Вихри вьются до небес. Во двор хочется хоть тресни. Но нечего надеть. Мама надела шубу, брат – рукавицы, а сестрица – валенки. Мне говорят, что я еще маленькая. Ну дайте мне валенки, дайте рукавицы, шубу. Я хочу на улицу, на зиму посмотреть, в снегу покувыркаться, с вьюгой посражаться, пургу поколотить, злую стужу на цепь посадить. Отпущу с цепи собаку Белку, а то ее мороз заморозил, холодно ей. Но у меня, бедняжки, нечего надеть. Мама на меня прикрикивает, чтобы я полезла на печь. На печи за занавеской темно. Но горячие кирпичи. Я сижу и делаю себе из бересты игрушки. Надо же чем-нибудь заняться. Никто из взрослых не хочет меня во двор отпустить. Вот беда. Как сговорились. И зимушку считают бедой. А мне кажется, что взрослые говорят неправду. Вон как на улице бело, хочется рукой снег потрогать, попробовать его. Хочу на улицу к зиме… Вспомнила детство, войну.

Ранняя весна. Грачи прилетели, хлопочут, гнезда вьют. Спозаранку такой шум поднимают, спать не дают. Смотрю на птиц – хлопочут, ругаются, за веточки дерутся. Такая у них возня. И вот уже высоко в небе гуляет солнышко. И криком исходит во дворе детвора. Боже мой, скоро весь снег растает. На улице журчат ручьи. Скоро зазеленеет травка и прилетят скворцы. Наполнится земля ароматом расцветающих садов. Ох, тяжело ждать, когда пойду в луга и наберу цветов. Наберу охапку цветов и принесу домой. Наставлю везде букетов в квартире и буду за такое счастье благодарить Бога.

Раньше наш город Тюмень был маленьким и уютным. Дома одноэтажные, в центре двухэтажные. Провинции простой русский городок. Деревянные тротуары. Сибиряки неторопливо по городу идут. У каждого дома палисадник. Весной в палисадниках сирень и яблони в цвету. Черемуха душистая вдоль тротуаров. В кустах сирени, акации соловьи поют. Раньше и знакомые, и незнакомые раскланивались, здоровья желали, счастливого пути. Никакой грубости. Сейчас изменился город, не узнать его. Дома многоэтажные, кругом асфальт. И чахлые деревья. Тополя, которые пускают пух. Уюта нет. Машины дышат смрадом. Воздух хороший исчез. Люди большей частью больные, куда-то бегут. Если с ног сшибут, не извинятся и руки помощи не подадут. Не узнаю свой город, хоть плачь. Но вот, кажется, в городе появился хозяин. Чистит, строит город. На площади новый фонтан. Опять возрождается мой город.

Пришла весна. Снега сошли. На пашнях озимь зеленеет. В зеленую дымку оделись леса. Травой покрылась земля. На болотах калужница цветет. В лугах медуница голубеет. Грибы под деревьями – строчки, в бликах солнца розовеют. Хожу, любуюсь этой красотой. Хочу набрать букет цветов, но жалею такую красоту. Наберу грибов на ужин. Но что-то говорит – не трогай. Посмотри – кругом такая красота. Слышу птичий хор, слился воедино. Так славно стало на душе, тихо-тихо сама запела. Слилась душа моя с гармонией природы. Сколько это длилось, не знаю. Может, вечность, может, миг. Как вдруг кукушка ворвалась, все испортив своим кукованием. Сердце мое на минутку остановилось. Зачем тебе, кукушка, куковать? Портить нашу песню? Могла и подождать. Кто тебя звал мои года считать? Не собираюсь я умирать. И считать оставшиеся года не буду. Сколько отпущено мне жить, столько и проживу, за все благодарю я Бога.

Летят в голубом поднебесье перелетные птицы. Летят к своим родным гнездовьям и песни поют свои птичьи, что летят к родной стороне. Леса уже зеленой дымкой одеты. И травы начали цвести на лугах. В природе все ожило, преобразилось. Сердце будоражит хмельная мысль. А в голову лезут всякие мысли. Попробуй их догони. Они ветром весенним в далекую даль уносятся. Даже не успеешь их осмыслить. Вот до чего весна мимолетна. Так и наша жизнь на земле. Все так быстротечно. И так быстро в вечность уносится. Вот и подумай, человек, для чего ты живешь на земле?

С утра отправилась в лес собирать целебные травы. Стоит прекрасный летний день. Солнце золотое, на голубом небосводе. Потоки солнечных лучей с голубого неба льются, обогревая все живое на земле. Все в неге такой, разнежилось, разморилось. Тишина кругом, ни шороха, ни звука. И я присела в тень кустов, от усталости положила на колени руки. Я трудилась, собирая целебные травы на чудесном земном ковре, вытканном из разнотравья. Какое в природе раздолье, чарующая красота. Спасибо, Господи, Тебе, что прожила еще денек в такой чарующей Божией благодати.

Люди в шутку говорят: Тюмень – столица деревень. То правда. Сколько было кругом деревень. Только много их исчезло с планеты. Там теперь только бурьян растет, осот в рост человека. Ветер там гуляет свободно, и не водятся даже полевые мыши. Скорбь и прах. Грустью, тоской там сердце щемит. А какие были богатые деревни! Сколько в них трудилось людей! Были в деревнях тех горе и радость, счастье и печаль. Рождались младенцы, справлялись веселые свадьбы. Все жили единой семьей. Как весело было в праздники! Тройки лихие носились от деревни к деревне, в кошевах – нарядный люд, пели веселые песни под гармонь, бубенцы, трещотки. Плясали пары. Люди все в праздничных разноцветных одеждах. Как ковер из цветов на лугу. До чего люди были красивые, милые. Наперебой угощали гостей из других деревень. Я иногда рассказываю внукам о той поре, о жизни в деревне. Они верят и не верят. Как будто я придумала сказку. Хоть я до войны дошколенком была, но в память мне врезалось крепко. Все помню до мелочей. И рассказывать о той поре мне лестно. Как жил дружно народ. Как помогали друг другу в складчину. Не считали – мое-твое. Все делали безвозмездно. На поминки, родины и свадьбы ходили со своим угощением. И никогда хозяина ни в чем не упрекали. Радовались, что на столе много снеди. Хвалили хозяев за все. Уходя, кланялись в ноги. А хозяин с хозяйкой гостей благодарил и желал им счастливой дороги. Сейчас все в жизни не так. До чего же меняется жизнь и народ! Раньше человек подрастал, думал, как ему дом построить и помочь соседу. Сейчас молодежь озабочена, где денег найти – на курево, наркотики, водку. Ходят как заблудшие овцы. Бесконечно жаль мне молодежь. Они не видят себе просвета, губят свою только расцветшую жизнь. Губят в сердце, душе своей все святое. Помоги, Отче, и защити их. Они еще ничего в своей жизни не видели, они такие беспомощные. Им бы жить да жить, а они себя в гроб загоняют. Помоги им, Господи, освети их светом Своим.

Давайте, люди, не будем кричать и махать кулаками. Что же творим мы на матушке-земле? Людям нет покоя. Войны идут по всей земле. И все из-за злата. Детей учим своих непристойным делам. Потеряли разум, доброту, сострадание. Разучились ценить красоту на земле. Губим все живое. Давайте замрем хоть на одну минуту. Ни слова, ни звука, ни на одном языке. Сколь необычным покажется этот миг! Воцарился бы целительный звон тишины. И он залечил бы, наверное, великую боль и грусть от вечного непонимания себя и других. Чем глубже молчание, тем дороже и ярче покажется нам жизнь. Давайте отбросим все обиды, горечь и боль. И руки протянем друг к другу. Посмотрим поглубже в душу себе и поймем наконец, что войны на земле не нужны. (Американцы бомбят Ирак. Война несет горе и страдание людям. Придется и Америке держать за все ответ).

Бывает горько, тяжело на душе, мучительно, прескверно. Но надо все горе, боль перебороть и пережить. И заново на ноги подняться. И выше голову держать и от боли не стонать. И не забывать, что ты тоже человек. И перед каждым негодяем не сгибаться. И униженной, оскорбленной себя не считать. На оскорбление не отвечать. Развернувшись, молча ухожу. Вот такой моим обидчикам ответ, зачем слова тратить, пусть думают что хотят. На этом свете для меня добрых честных людей хватит. Сын очень огорчает и причиняет боль сердцу. Невыносимо больно. Уж очень его любила и жалела. А он черной злобой платит за это мне. Грех какой вершит. Я его прощаю. А вот простит ли Отче?

На сердце вольно, хорошо. Душой и телом отдыхаю. Все на земле своей люблю. И все я мыслью обнимаю. Хорошо на свете жить. Голубым небом, ярким солнцем любоваться. Слушать на природе пение птиц. Поделиться своим счастьем хочется со всеми. Пусть все будут на земле счастливы.

Было мне семь лет без одного месяца, когда враг напал на нашу землю. Это был 1941 год. Застонал народ от боли, горя. Стон стоял во всей нашей большой стране. Люди лишились покоя. Потекла кровь людская большой рекой. Всем было худо в нашей большой стране. И народ объединился в одну семью, чтобы выжить и победить злого, лютого врага. Нужна была сплоченность. Люди стояли насмерть, защищая своих близких, родных и свою землю. С нас, отроков, спрашивали как с больших. Война лишила нас детства. Какую бы работу не давали нам, делали на совесть. Дети повзрослее стояли у станков, делали пули, снаряды. А мы, малые, помогали матерям на полях, пахали вместе землю, засевали поля хлебом, косили для скота траву, пилили дрова, заготавливали лес для шахт и фронта. Ох и тяжело было нам. Работали до изнеможения. Когда взрослые объявляли перекур, мы падали спящими на землю. Во сне губы складывали трубочкой и чмокали, как будто материнскую грудь сосали. Матери на нас со слезами смотрели. Всем было тяжело – взрослым и детям. Фронту отдавали весь хлеб. Хоть мы и выращивали хлеб, но его не ели. Нам не доставалось ничего. За хлеб судили. И мы все боялись тюрьмы. Оттуда люди назад не приходили. Что выращивали на своих огородах, тем и сыты были. Мы, дети, не жаловались никогда. Взрослым тяжелее было. Мы это понимали. Дети с семи лет взрослыми стали. Так и выстояли. И лютого врага победили. Дождались Победы.

Не гони, сын, меня из квартиры моей. Это мой кров и крыша над головой. Подумай, сын, это родительская крыша, отчий дом для вас. Большой грех на душу берешь, издеваясь над матерью. Исстари дети в отчий дом идут, чтобы с родителями всем поделиться. А ты меня моей крыши лишаешь, жизнь хочешь отнять. Тебе и твоей жене от этого во сто крат хуже будет. Не надо обижать род свой и родню. И кого бы то ни было. На земле нет чужого и своего. Все, что есть на земле, - Божие. И мы все Создателю принадлежим. Если бы люди жили по Божьим законам, не было бы такой ненависти, злобы и горя. Подумай, сын, сердцем.

Не свыкнуться человеку ни за что с бедой. Да и зачем с нею свыкаться. Беду нужно гнать метлой. Чтобы беде в болоте утонуть. И оттуда ей не возвращаться. Чтобы остаться ей в болоте навсегда. И никогда среди людей не появляться. Пусть живет в болоте. Там ей и место. Пусть люди живут с открытой чистой душой. Всем хватит под голубым чистым небом и горячим ясным солнышком, на доброй милой земле места.

Не надо по мне справлять тризну. Не надо тратиться на меня. Это вовсе ни к чему. Я в этом не нуждаюсь. Не надо пить горькую за упокой моей души, я и так в своей жизни натерпелась боли, горечи, печали и стыда. Лучше пойте русские песни. Я их с детства очень люблю. Мама моя из великого рода Максимовых, учила нас, детей, старинные песни русичей петь. Ох, и пели мы, что мороз пробегал по коже, а из глаз слезы лились. Песни мы пели только в вечернюю пору, когда садились кудель прясть. Кто чулок, кто рукавицу вязал. А мы, малые дети, мешки для зерна шили, чтобы на фронт зерно отправлять. В нашем доме всегда много было людей. Они тоже со своей работой. Молча наши песни слушали. Часто слезы с щек рукой смахивали. Наработавшись, мама говорила: «Ну все, детки мои». Брала в руки трещотку, кто – бубен, кто – гармонь, кто – балалайку. Начиналась вихрь-пляска. Плясали стар и млад. А мама пела и ухала под пляску. Это было разрядкой от усталости, от работы. После пляски была уборка. Потом люди расходились по домам. А мы – в постель, чтобы до утра на одном боку проспать. В ту пору мы жили дружной единой семьей. Сейчас людей что-то разделило, нет душевности, сострадания, любви. Что-то происходит с людьми.

Мы все Создателя дети. И все, что есть живого на матушке-земле, создано Его рукой. И люди – подобие Бога. Но нет нам, людям, мира на земле. То ли помутился у людей разум. А может, сердце исчезло из их груди. А может, просто заблудились на планете, не знают, куда же им пойти. Что-то случилось с людьми ужасное. Не щадят себя и никого. Убивают себе подобных. Убивают все живое на земле. Не щадят своих рожденных безгрешных младенцев, упиваются своим зверством, кровь льется рекой. Как будто исчадие ада смеется над людьми и упивается своей злобой. Образумьтесь, наконец, люди, перестаньте делать друг другу зло. Поймите, что вы подобие Господа нашего, что Он создал нас людьми. Подумайте, каково Отцу нашему смотреть на нас, Его детей. Очень тяжело и больно. Он, наверное, горько плачет, что мы такие плохие дети, что среди нас идет бойня. Пожалейте вы, наконец, себя и избавьте от страданий Отца нашего. Покайтесь перед Богом. И Он простит нам Свою боль, которую мы причинили. Простит нам грехи.

Чего только не бывает в нашей жизни. То свет святой с радостью, любовью. То жизнь устроит такую карусель, что хочется запрятаться от всего живого. Побыть одному, собраться с мыслями, обдумать, правильно ли я живу. Обдумать все поступки, вспомнить, не сделала ли больно кому. Я лишь грешное создание. Никто не учил меня, как правильно жить и поступать. Была ребенком, когда обрушилась война на нашу многострадальную страну. Детей некому было учить. Людям надо было просто выжить. Работали все. От мала до древних стариков. Не разбирали, где ребенок, где взрослый. Была работа, работа и работа. Матерям бедным времени не было вздохнуть. Дети росли, зная только работу. Остальному по жизни научились. Старалась никого не огорчать, не грубить. Старших никогда на «ты» не называла, уж тем более не дай Бог кого-нибудь обматерить. Стыдно было слушать мат. Душа не принимала грубости такой, старалась не слушать, уходить. Но раньше ругань редко слышать приходилось. Зато сейчас сквернословие течет большой рекой. Родители не стесняются своих чад. Лаются, как псы цепные. А чада смотрят на родителей и сквернословят еще больше. Господи, что случилось с миром? Не боятся люди Господа Бога, ругают даже Его Самого. Горе-горе, что творим мы безрассудно? Будет нам расплата за грехи свои, платить придется сполна.

Приснился мне странный сон. Будто в небо полетела, оттолкнувшись от земли. Старалась изо всей силы лететь быстрее к Божьему престолу, чтобы у Отца Создателя просить прощения за грехи свои земные. Но не допустил меня Отче, свое грешное дитя. Осталась в серой пустоте, ни страха, ни огорчения. Проснулась вся в поту. Не захотел меня видеть Отче. За грехи мои, за убийство моих нерожденных детей. Никого я не обвиняю, что пришлось мне грешить на земле. Что мне было делать, если были сомнения в душе. Боялась не вырастить, не выкормить рожденных детушек своих. И шла на очередное убийство и мучилась сердцем и душою. Нет мне прощения. Страшно было убивать. Но чтобы вырастить троих детей, я претерпела все. Унижение, огорчение, боль. Все вытерпела ради детушек своих, чтобы выросли людьми. Они у меня красивые и умом их Господь не обидел. Радовалась за них. Прости мне, Отче, нерадивое Свое дитя за то, что я на земле натворила. Грехов очень много у меня. Их нельзя уже исправить. И нельзя меня простить. За содеянные грехи надо платить. Только очень уж тяжко, невыносимо больно. Но я должна вытерпеть и пройти через все страданья и мучения.

Неспокойная тревожная жизнь. Покоя нет душе моей. Кажется, далеко в тайгу зашла, да и заблудилась. И такие дебри на жизненной моей дороге. Дай, Боже, выбраться мне, никому не причинив боли. Но не выходит так, как по жизни хочешь. Не понимают меня дети. Да не может быть, чтобы на небосвод не вышло яркое солнышко золотое. И день с чистым голубым небом настанет. И лед в душах наших растает. И уйдет из наших душ стужа. И простим мы друг друга, и мир будет. За моим столом всем места хватит.

Ох, доля матери-женщины. Особенно русской матери-женщины. Памятник ей воздвигнуть не грех. Что только не выпадает ей на долю, она молча тянет тяжелый свой воз. И даже умеет смеяться над невзгодами. И величавой твердой поступью, как царица к трону, пройдет. Так за что вы, мужчины, унижаете русскую женщину? Таких женщин по всей земле не найдешь. Она лицом и станом красива, ее походка, как у лебедя по водной глади. И умом ее Бог не обидел. За какую работу не возьмется, делает хорошо и споро. За что же унижаете русскую женщину? Мужчины-мужчины, ее дал вам Господь.

Разве можно мерить все деньгами, все за деньги купить? Если у тебя только личина человека, а душа и сердце негодяя, подлеца, ты не купишь себе ни за какие деньги совесть, честь и достоинство. Ни за что и никогда.

Волхвы не боятся на земле ничего. Зачем им кого-то бояться? Они напрямую с Богом обо всем говорят. Они знают все тайны земные. И живут на земле столько, сколько отпущено Богом. Волхвы – не колдуны, не чародеи. Они Богом посланные на землю ангелы. Чтобы людей на земле предупредить. Чтобы люди не делали себе зло и жили по Божьим законам. Люди на земле сильно грешат. Забыли они, что они люди. За деньги душу свою продают. О чести, достоинстве и разговора нет. Не думают люди, что они на земле один миг живут. В грехах своих потонули. Не учат чад своих любви, доброте, пустили их на произвол. Чада их купаются в пыли. Развратили люди свой язык. Речи их насыщены матом. Не думает о своей душе человек. Во лжи утонули. Преступили люди законы Божии. И получают расплату за грехи свои. Не ждите, люди, добра и покоя, если вы не научитесь праведно жить и любить себя. Получите за свои грехи еще больше. Вам, люди, Бог дал земной рай. А вы его в ад превратили. И получаете расплату за все, что сами себе сотворили. А вы обвиняете все и вся. Только не вы виноваты. Но кто же виноват, что вы грешите?

Как быстро годы летят. Как будто на бешеной тройке несутся, не остановить. Ничего не вернуть назад. Все уходит в вечность. О прошлых годах не хочу вспоминать. Зачем душу свою тревожить? Что было, то быльем поросло, похоронено под толстым слоем прошедшей жизни. Неспокойно, тревожно в душе моей. Нет сердцу покоя. Что ждет там, впереди? Одному Богу известно. Нет надежды у меня. Куда голову приклонить, кому думы рассказать свои? Всегда думала и решала обо всем я сама. Но сейчас иссякают мои силы. Дай мне, Боже, на своих ногах доходить. Переломная пора наступила в моей жизни. Все нужно начинать сначала. Такая мне беспокойная доля досталась. Испить до дна я должна горечь, боль, унижение, разочарование. О Господи, дай мне силы, чтобы не быть никому обузой и помогать до конца своих дней тому, кто нуждается в помощи моей. Пусть будет всегда небосвод голубым и греет горячее золотое солнышко. Пусть в моем доме поселится радость и счастье большое.

Кому-то в жизни дается все легко, и он как сыр в масле катается. А кому-то на долю выпадает такое, что через все пройти приходится. Но он цепляется за жизнь как утопающий за соломинку. Выйдет из воды, встряхнется, и опять строить свою жизнь принимается. На колени такого человека не поставишь и не сломишь его. Он, как сталь в горниле, по жизни закаляется. Такой человек оценивает все в жизни совестью, честью и достоинством своим, он не будет раскидываться…

Как хочу, чтобы на душе было хорошо, спокойно. Радоваться каждой минуте. Чтобы видеть детей моих за столом и радостные их улыбки. Чтобы светились лица их, как солнце золотое. Чтобы счастьем и радостью делились они со мною. И чтобы я радоваться могла за моих детей. Господи, благослови их и помири.

Какая у нас прекрасная, чудесная планета. Живая, красивая по имени Земля. Живут на ней земляне. Про них ничего хорошего сказать нельзя. Они рвут, истязают землю. Бомбят, испытывают атом. Травят газами, убивают все живое на планете. Злобе нет конца. Совсем мы лишились разума. Давайте подумаем, что творим. Убиваем землю и друг друга. Убиваем такую красоту. Наша добрая красавица планета кормит нас, поит, одевает. А мы враги ей. Мы плохие дети. Не любим ни ее, ни себя. И получаем за это расплату. Меряем все на деньги. Давайте одумаемся, люди, пока еще не поздно. Надо жить в мире, ценить жизнь, украшать землю. Отбросить все злое – ненависть, жадность, уродливость души. Надо быть добрей к себе и детей своих учить любви. Чтобы потомки наши были не рвачами, а хозяевами на матушке-земле, чтобы берегли ее, окружили бы себя любовью. Мы только гости на земле. Неужели злоба будет без конца? Лучше дарите друг другу улыбки, живите в радости, любви и добре. Пусть земля покроется цветами. И будет радость, счастье на земле.