№2 2005 г.         

Протоиерей Димитрий Смирнов. Христианская семья и будущее России

Не знаю, почувствовали ли вы, что праздничный тон нашего собрания изменился. Действительно, вопросы, которые стоят перед каждым русским человеком, весьма печальны, потому что мы пришли к такому состоянию, когда «куда не кинь – всюду клин». Нет ни одной области современной русской жизни, где бы наблюдалось хоть какое-то относительное благополучие. И чем основательнее мы это рассматриваем, тем все больше охватывают ужас, уныние и отчаяние.

Анализируя эти процессы, мы ищем причины, чтобы если не изменить ситуацию, то хотя бы повлиять на тенденцию. И ничего не происходит.

Последний церковный форум под председательством Святейшего Патриарха, проходивший в этом зале, был посвящен демографической ситуации в России. Речь шла о вымирании нашего населения и о его причинах. Из рекомендаций этого форума, а их было много, ничего не было исполнено. Даже такая простая рекомендация, чтобы аборт перестал быть бесплатным. А то человек идет к зубному врачу – он должен платить, а человек идет убивать собственного ребенка – это бесплатно. К сожалению, и это не нашло отражения в законодательстве.

То, о чем мы сейчас говорим, о чем болеем, о чем плачем, конечно, не будет иметь никакого воздействия. Все мы видели нынешнего министра образования, как видели и предыдущего – НИЧЕГО не происходит.

В чем видится одна из причин такого положения? Причина – в глубокой деградации русского человека и идет она от деградации христианской семьи. Потому что человек – трехипостасное существо. Человек это не «man» и не «woman», а человек – это мужчина, женщина и их дети. Вот это человек. А семья у нас распадается. Много ли у нас среди знакомых счастливых полноценных семей? Хотя вот здесь собрались люди сплошь православные. У всех была бы вот такая семья, чтобы хоть сейчас на «доску почета», вот тогда бы все наши проблемы были решены.

Потому что дети, население, электорат появляется на свет Божий из семьи. Или не из семьи, потому что 40% всех русских детей рождается вне брака. То есть они уже запрограммированы на страдание, на депрессию, на асоциальный образ жизни. Они уже ограниченны, чтобы поступить в хороший вуз и так далее.

Что может здесь сделать Церковь? Существует два пути, чтобы изменить ситуацию. Первый – революционный, мы его уже проходили, он ни к чему не приведет. Плодами революции пользуются совсем не те люди, которые ее затевают. Это закон, и русская революция нас этому научила.

И есть путь эволюционный, который сопряжен с постоянной молитвой Богу. При том нетерпении, которое проявляется людьми, принимающими решения на земном шарике и озвучивающимися американской администрацией. Понятно, что не американская администрация правит миром, она лишь один из инструментов мировой политики.

И вот мы видим, как им не терпится. Не успели еще доесть Ирак, а уже на очереди – Иран. И все нужно сделать быстро-быстро, срочно-срочно. И раз теперь сказано «А», будет и «Бэ», и «Цэ» и так далее. Это АБСОЛЮТНО точно. А все слова о международном терроризме – это только повод, чтобы сказать электорату - «ну, вот видишь - ТЕРРОРИЗМ! И мы действуем против него». А если вдруг терроризм исчезнет, то его всегда можно организовать. Всегда найдутся люди национально ориентированные и оголтелые, и просто очень неразвитые.

Вот, одного террориста захватили в Беслане. Бедный малый! Он, кроме «короче!», ничего сказать не может. У него даже речь не поставлена. Это глубоко несчастный, ограниченный человек, который не знает, куда попал, к тому же наркоман. Он, конечно, опасный зверь, и его надо изолировать, но при всем его злодействе – он глубоко несчастный человек. Конечно, таких людей среди шести миллиардов населения земли всегда можно найти.

Мы можем действовать только ЭВОЛЮЦИОННО. Мы не всегда можем сделать это на приходе, потому что мы не научились действовать структурно или системно. Но мы всегда можем начать с себя. Мы можем что-то сделать для своей семьи и для тех семей, которые трудятся в этом направлении. Мы можем им помочь, чтобы они не выбивались из сил.

На примере нашей нынешней русской жизни мы должны твердо понять, что в России хотя и конституционно закреплено, что «источником власти является народ», но это не так. В России есть правящий класс, и этот класс враждебен народу. Он совершенно не заинтересован, чтобы процветала народная жизнь. Этот класс не заинтересован, чтобы границы хорошо охранялись, он не заинтересован в крепкой армии. Этот класс вообще ни в чем не заинтересован, кроме собственного процветания, причем, сугубо экономического. Этот класс разрешает действовать предпринимателям, потому что источником дохода этих людей являются поборы, которые они осуществляют с каждого. И все законодательство направлено именно на это. Я докажу это как дважды два. Как только правящему классу нужно отнять льготы, они по каждому телеканалу показывают интервью с пенсионерами, которые говорят: «Как будет хорошо, что мы лишимся этих льгот». А как только что-то нужно народу, они говорят: «Мы не можем влиять на телевидение, поэтому смотрите на шоу, которое вам Швыдкой показывает в очередной раз». И так будет всегда. Они всегда будут что-то такое изобретать. И с ними договариваться невозможно. Не может ягненок договориться с волком. Это совершенно невозможно. Но можно на это повлиять. Дело в том, что среди этого класса много этнически русских людей. А менталитет русского человека всегда был устроен так, что он боялся прямых обличений. В каждой деревне боятся, когда один сосед начинает СРАМИТЬ другого. Поэтому мы должны призывать к их совести. Конечно, Иван Андреевич Крылов нам объяснил, что «Васька слушает да ест». Но тем не менее, выход пенсионеров на улицу показал, что правящему классу неприятно, что ему стыдно. Они вынуждены были зашевелиться в своих сытых домах, в своих просторных кабинетах. Они были ВЫНУЖДЕНЫ, потому что на улицу вышли люди, которые не имеют возможности даже прожить на эти деньги. Потому что на пенсии реально прожить можно только впроголодь и безо всякого лечения. В этой ситуации отнять последние льготы, чтобы можно было передвигаться от аптеки до дома, – это просто кощунственно. А почему это происходит? Потому что аппетит остановиться не может. У любой страсти есть развитие. Ни один человек, даже заработавший миллиард долларов не скажет: «Уф, все, хватит, больше не буду». Нет, почему-то ему надо еще два, три, четыре других миллиарда, при том что существуют миллионы РЕАЛЬНО голодных и холодных людей.

Что мы можем сделать? Церковь, несмотря на свое духовное влияние в обществе, реально не имеет никаких рычагов, чтобы обратиться к народу или властьимущим. Если раньше московский митрополит всея Руси или даже какой-нибудь юродивый мог прийти на богослужение и открыто сказать царю: «Ты не прав» и не поплатиться за это головой, то сейчас таких механизмов нет.

Его Святейшество Патриарх попробовал, причем, оговорившись, что он не пытается указывать власти, в самой деликатнейшей, как это он всегда делает, форме лишь наметить проблему – и тут же окрики, тут же злобный рык. Тут же крики: «Как? Куда? Смотрите, Церковь вмешивается!»

Во что вмешивается? Слова Святейшего – это только попытка выразить нравственную поддержку народу, больше никакой реальной попытки давления не было. И то мы видим самый печальный результат. Поэтому надеяться на какие-то резолюции, на какие-то обращения АБСОЛЮТНО невозможно. И это надо понять.

Но можно абстрагироваться от этого. Есть такая восточная притча. Идут учитель и ученик по болоту и видят подвижника. Он сидит, раздевшись по пояс, прямо в болотной луже. Его съедают заживо комары. Ученик спрашивает: «Что он делает?» А учитель отвечает: «Ты не смотри, что он делает, ты учись у него относиться к властьимущим».

В нашей ситуации бессмысленно затевать революцию, потому что они, конечно, нас не пощадят. Это безумная затея, потому что к власти придут еще худшие. Но нужно стараться созидать то, что в наших силах. И основой нашего созидания должна стать домашняя церковь – христианская семья. Мы каждую здоровую христианскую семью, где есть несколько детей, должны беречь как самую главную драгоценность и всемерно помогать. На каждом приходе мы должны организовать народ для помощи этим семьям, которые в наших условиях часто просто выбиваются из сил. И если мы это сделаем, то мы можем надеяться, что Господь увидит наши усилия и поможет нам.

Потому что все эти кровопийцы… К сожалению, их иначе назвать нельзя, не подумайте, что я злорадствую. Нет, просто они находятся в некоем помрачении, и мы просто подождем, пока они напьются и наедятся, когда они напокупаются и растратятся, когда они, наконец, проиграются, когда им надоест убивать друг друга из-за денег, когда это все кончится. Потому что они вынуждены смотреть на нас, на электорат, что с нами происходит, не взбунтуемся ли мы? Потому что если мы взбунтуемся, им же опять никому не поздоровится. И мы знаем, где они живут. Мы знаем, где их дома. Мы знаем, где их квартиры. Они здесь и их мало. А народу пока еще много, как его ни гноят. Поэтому придет время, и мы должны в это верить, мы должны молиться Богу. Но мы не должны сидеть, сложа руки. Мы должны терпеть, Бог терпел и нам велел. И Господь не призывал изменить общественный строй, нет. Мы можем воздействовать на это нравственно, созидая свои семьи, созидая свои приходы, созидая любовь среди нас, мы можем достигнуть того, что они взглянут на нас и скажут: «Посмотрите, как они любят друг друга!». И мы можем надеяться, что если мы будем молиться за них (апостол Павел заповедал нам молиться за властьпредержащих), что, может быть, и у них, пусть не у всех, проснется совесть. И тогда, конечно, многое преобразится в нашем государстве. Потому что наше сознание, к счастью ли, к горю ли, все равно остается имперским, у нас нет навыка к самоорганизации, у нас нет навыка политической борьбы. Мы не можем и не умеем, как какие-нибудь английские авиадиспетчеры, отстаивать свои права. Наши летчики летают за деньги, которые в десять раз меньше, чем у их западных коллег, наши милиционеры стоят на улице за деньги в 20 раз меньше, чем у французских полицейских. Наш учитель идет на работу, хотя ему уже полгода зарплату не платили. Представьте себе немца, который бесплатно идет на работу! Я не могу себе этого представить, потому что это просто невозможно. А самое смешное, что они не понимают, как наши мальчики идут и бесплатно умирают в Чечне. Где-нибудь в Англии, где четвертая часть населения уже иностранцы, не находится таких добровольцев, они вынуждены в Гималаях нанимать непальцев, чтобы они воевали за Британскую империю. А у нас еще такие есть: сами просятся и ничего не требуют взамен, говорят: «Мы воюем за Родину». У нас еще, слава Богу, такие есть. Но у нас таких становится все меньше.

И самое страшное, что с нами может произойти через лет двадцать, – нас вообще не будет. И вместо этого правящего класса, который хотя бы говорит по-русски, придут другие люди. Они будут совершенно беспощадны, они нас добьют окончательно. И уже сейчас, кроме Господа Бога, нас никто не спасает. Поэтому всю надежду мы можем возложить только на Бога и воссоздавать домашнюю Церковь, которая является оплотом нашей нравственной, духовной, христианской жизни.