В Богоявленском соборе города Ишима:
Зея (Зоя) Ивановна Кузьменко с
крестной Татьяной Савченковой
и настоятелем епископом Евтихием.
|
Как известно, автор любимой многими поколениями сказки «Конек-Горбунок» родился в 1815 году в деревне Безруковой под Ишимом.
Через два года семья Ершовых покинула Приишимье. Но и в дальнейшем Петр Павлович по делам службы как директор народных училищ Тобольской губернии
неоднократно приезжал в Ишимский округ. Последний его документально зафиксированный визит относится к 1858 году.
Ровно через полтора века потомки Ершова вновь ступили на землю, где явился миру замечательный поэт, писатель, педагог…
Сотрудники Литературного музея П.П. Ершова в г. Ишиме потратили на поиски правнуков сказочника несколько лет. Размещали объявление на сайте телепередачи «Жди меня», отправляли запросы в музеи различных городов… Безрезультатно. Казалось, тяжкая печать ранней смерти большинства детей отца поэта Павла Алексеевича, а потом и Петра Павловича, легла и на их потомство и пресекла род Ершовых.
Радостное известие пришло оттуда, откуда его не ждали – из Америки. Алла Геннадьевна Ранская с 1994 года живет в Калифорнии. Занимается восстановлением родословия. Была уверена, что в России помнят ее прапрадеда и в Тобольске существует посвященный ему музей. Она не ошиблась: музей Ершова открыт, но всего два года назад, и не в Тобольске, а на родине Петра Павловича, в городе Ишиме Тюменской области. Ишимцам было достаточно узнать имя праправнучки, чтобы найти в Интернете ее координаты. В квартире Ранских раздался телефонный звонок… Так начался путь потомков Ершова на его родину.
У третьей жены Ершова Елены Николаевны, урожденной Черкасовой, было двое сыновей. От них и протянуло свои зеленеющие веточки генеалогическое древо рода Ершовых. Так вышло, что благодатной для него оказалась дальневосточная почва. Владимир Петрович поселился в Благовещенске, Александр Петрович – в Амурском крае. У Владимира было трое детей – сын Артемий и дочери Ольга и Надежда, которые выбрали для себя учительскую стезю. Судьба Артемия неизвестна. Согласно семейным легендам, он ушел в заграницу с войсками белой армии. Говорить о нем в советское время было не принято.
У Александра Петровича было пятеро детей: сыновья Петр и Григорий, дочери Елена, Варвара и Софья. Петр погиб в детском возрасте, и Григорий оставался единственным носителем фамилии Ершовых в России. Его дети должны были унаследовать ее. Но после гибели Григория Александровича в боях Великой Отечественной его жена вышла замуж вторично, и отчим дал детям свою фамилию. Потомки Григория проживают в Красноярском крае, и сотрудники музея Ершова уже наладили с ними связь. А 16 сентября этого года в Ишим приехали дочь и внучка Елены Александровны Ершовой, в замужестве Ранской – Зея Ивановна и Алла Геннадьевна.
Хотя этот приезд был запланирован еще год назад, в последний момент он оказался под угрозой срыва. Ранские приехали в Россию всего на две недели, и так некстати у Аллы затянулось оформление «внутреннего» российского паспорта. Помогла официальная просьба ишимского комитета культуры к иркутской паспортно-визовой службе. Паспортисты, узнав, что оформляют документы праправнучке Ершова, «выправили» их в рекордные сроки. «Имя Петра Павловича нам помогало уже не раз. Но мы пользуемся им, только когда возникает острая необходимость. Теперь он нам помог приехать на свою родину…»
Надежда Владимировна Ершова с
двоюродными сестрами – ученицами
женской гимназии Еленой (слева) и
Софьей. Благовещенск, 1917 год.
|
К сожалению, время пребывания потомков Ершова в Ишиме было ограничено. Всего лишь сутки. Жесткий цейтнот не позволил съездить в Тобольск, заставил сжать программу пребывания до минимума из трех пунктов. Зато как насыщенна оказалась эта программа!
Первый пункт плана – Таинство Крещения Зеи Ивановны в Богоявленском соборе. Это таинство с наречением христианского имени Зои совершил настоятель храма епископ Евтихий. Крестной стала Татьяна Павловна Савченкова – исследователь жизни и творчества Ершова. «Почему решила креститься? Такое решение пришло с возрастом, когда поняла, что существуют высшие силы и не все в нашей жизни во власти человека… Когда стала верить в Бога – жизнь моя изменилась… Креститься в том же соборе, где крестили моего прадеда – это очень дорого моему сердцу», – говорит Зея Ивановна.
Как же промыслительно пересекаются порою земные пути-дороги! Алла Геннадьевна призналась: ей знакомо лицо настоятеля собора, она видела его в составе группы священников, летевших одним с нею самолетом в Сан-Франциско в 1994 году. Так оно и было: в том году архимандрит Евтихий был приглашен на торжество прославления Иоанна (Максимовича), святителя Шанхайского и Сан-Францисского. Там же состоялась и его архиерейская хиротония – посвящение в епископский сан. А теперь вот произошла встреча в Ишиме. На прощание владыка Евтихий подарил новокрещеной Зое книгу «Закон Божий», которая оказалась переиздана с книги, выпущенной… ну, конечно же, русской общиной в Сан-Франциско!
Откуда же такое имя – Зея? Зея – это река на Дальнем Востоке, левый приток Амура. В устье этой реки был основан в середине XIX века город Благовещенск. Здесь жила и преподавала в женской гимназии Надежда Владимировна Ершова. Своих детей у нее не было. Была влюблена в офицера, но во время Гражданской он оказался в Китае. Надежда осталась верна первой любви. После смерти своего дяди Александра (он работал «разъездным» учителем и в 1911 году замерз в степи) помогла получить образование малолетним двоюродным сестрам – Софье, Елене и Варваре. Так что юность Елены, матери Зеи, прошло на берегах Зеи. Кстати, в месте впадения в Амур река Зея даже теперь гораздо шире своего водного собрата – хотя в верховьях ее перекрывает плотина крупнейшей в регионе Зейской ГЭС, питающей Байкало-Амурскую магистраль. В память о благовещенском периоде жизни Елена и назвала дочь по имени широкой сибирской реки. Хотя родилась она уже в Хабаровске, в 1932 году.
Второй пункт плана – поездка в Безруково, которое с 1960 года носит имя Ершова. Здесь, в самом центре села, возводится небольшая бревенчатая церковь во имя святого Петра, небесного покровителя автора «Конька-Горбунка». Это – первое здание будущего музейного комплекса и напоминание о величественном кирпичном храме во имя Петра Столпника, стоявшего когда-то на главной площади. Он строился с 1862 года на пожертвования крестьян и самого Петра Павловича на том самом месте, где он родился, – такое желание высказали земляки поэта. Строительство церкви было особым предметом попечения Ершова, для которого Православная вера всегда оставалась надежным жизненным стержнем. Храм, который до революции называли «подлинно народным памятником» поэту, писателю и педагогу, был безжалостно снесен летом 1969 года – в аккурат к столетию со дня смерти Петра Павловича. «Ведь это же просто возмутительно! – воскликнула Алла Геннадьевна. – Государство непременно должно искупить вину перед памятью человека, столько сделавшего для русской культуры и восстановить храм!»
В свою очередь, Ранская взялась помочь музею Ершова в строительстве деревянной церкви, в которой начнется молитвенное поминовение прапрадеда на его родине. В американской газете «В Новом Свете» появится статья о драматической судьбе автора «Конька-Горбунка» и его наследия. Русская диаспора хорошо знает имя Ершова и, уверена Алла Геннадьевна, поможет в увековечении его доброго имени.
Третий пункт плана – посещение Литературного музея П.П. Ершова в городе Ишиме. Сотрудники музея сопровождали потомков Петра Павловича с самого их прибытия. Теперь же пришла пора познакомиться с фондами музея. Увы, только с фондами – здание музея второй год на ремонте, постоянная экспозиция свернута. Ранских особо интересует портрет Елены Николаевны Ершовой (Черкасовой). Ее облик нам пока не известен, а портрет выполнен художником Виталием Емельяновым по сохранившимся словесным описаниям. Зея Ивановна вглядывается в лик прабабушки: «Мне кажется, нарисовано очень похоже…»
Семья Ранских: Иван Трифонович и
Елена Николаевна, внучка П.П. Ершова,
с детьми Владимиром и Зеей.
Иркутск, 1939 год.
|
После окончания женской гимназии мать Зеи Елена Александровна Ершова работала учителем в сельских школах. Преподавала русский язык и литературу. В середине 20-х в Хабаровске встретила свою любовь – Ивана Трифоновича Ранского. К тому времени он работал секретарем райкома партии. Первые седины почти сорокалетнего мужчины скрывали бурную биографию. Еще в юношеские годы он увлекся революционными идеями. Работая в Чите слесарем на железной дороге, исхитрился выпустить на волю вагон политзаключенных. За его поимку назначили крупное вознаграждение. Иван бежал через Китай в Австралию. Хорошо изучил китайский язык, в совершенстве овладел английским. После революции вернулся в Россию, получил экономическое образование. Всю жизнь работал там, куда посылала партия. При этом оставался нестяжателем до конца дней. «Папа был честнейший человек, – вспоминает дочь. – Какое-то время он работал полпредом Советского Союза от Лензолотофлота в Китае. А у нас в доме никогда не было золотых вещей. Единственное кольцо, обручальное, мама в голодные годы сдала в торгсин, чтобы купить нам молока…»
Обручальное кольцо… Откуда оно в семье партийного работника? Все оказалось не так просто. «В нашей квартире стоял кованый сундук. Как-то мама перебирала там вещи и вдруг достала фотографию. На ней были изображены папа и мама в венчальных нарядах. Вы понимаете, – волнуется Зея Ивановна, – они венчались в церкви, хотя папа был человек партийный. Увидев, как я зачарованно смотрю на фотографию, мама испугалась и изорвала ее в мелкие клочки… Я думаю, что папа скрывал не только религиозные чувства, но и свое настоящее происхождение. Возможно, у него были польские дворянские корни, но он во всех анкетах писал, что родители – бедные украинские крестьяне».
По мнению Зеи Ивановны, лучше всего «ершовская» порода прослеживается в потомстве Александра Петровича. «Мой брат Владимир – он выглядел почти как Ершов на портрете Маджи, который вы недавно нашли в Петербурге!» Владимир Иванович родился в 1928 году, закончил сельхозинститут. Работал агрономом, внештатным сотрудником отдела сельского хозяйства в «Восточно-Сибирской правде». Однажды был направлен в Магадан. И… прикипел к далекому колымскому краю. Там у него появилась новая семья и двое дочерей. Двое детей от первого брака живут в Иркутской области.
А Зея Ивановна вслед за матерью и дедом продолжила педагогическую традицию, заложенную прадедом. Поступила в Иркутский пединститут и всю жизнь после его окончания проработала учителем истории.
«Мой муж, Геннадий Андреевич Кузьменко, был инженером-строителем. Добрейший человек, он скончался полтора года назад. После его смерти я осталась одна, попала в кардиологическое отделение больницы. Поэтому согласилась на предложение Аллы переехать к ней. В Калифорнии хороший горный климат, я себя почувствовала лучше… Так вот, Алла очень похожа на своего отца – такие же лучезарные голубые глаза». И опять – удивительные совпадения: вторая жена Петра Павловича имела в девичестве фамилию Кузьмина. Сам Ершов в память о родине любил в шутку называть себя Безруковским – фамилию Безруков имеет правнук поэта Лев Алексеевич, сын Варвары Александровны и двоюродный брат Зеи, проживающий в Благовещенске…
За чашкой чая в кабинете директора происходит волнующее событие: Ранские передают в дар музею Ершова фотографии и документы, отражающие историю их семьи. На уникальных снимках 1910-х годов – Надежда Владимировна Ершова с двоюродными сестрами… Фотография Артемия, бесследно исчезнувшего в водовороте гражданской войны… Вот пятый класс Благовещенской Первой (Алексеевской) женской гимназии, одна из учениц в платье с белым воротничком – Елена Александровна Ершова… Семья Ранских – в двадцатых, тридцатых, сороковых годах… Аттестат об окончании Софьей Александровной Ершовой в 1918 году той же гимназии… Почти три десятка бесценных подлинных экспонатов. «Я считаю, что такие документы должны храниться в музее. Здесь надежнее, чем в семейном архиве», – добавляет Алла Геннадьевна. И рассказывает о прошлогоднем пожаре в Калифорнии, едва не уничтожившем их усадьбу.
А молчание ершовских потомков объяснялось предельно просто: скромность. Зея Ивановна признается: «Мама никому из посторонних не говорила, что она – внучка Ершова. Хотя я всегда знала, что мой прадед – Петр Павлович Ершов. Но никаких документов от него нам не досталось, и прослыть самозванцами не хотелось…» Родство с великим сказочником могло лишь стать предметом забавных семейных историй. В 50-е годы Софья Александровна переехала в Иркутск к сестре – они всю жизнь с детских лет были очень дружны. Сын Софьи Геннадий Феликсов работал на буровой и, возвращаясь с вахты, щедро одаривал обновками свою племянницу Аллу. Однажды во время похода в магазин увидел на витрине конфеты-батончики с названием «Конек-Горбунок». И закупил их – несколько килограммов. Алла не любила батончики, а дядя только посмеивался: «Ешь, это ведь конфеты прапрадедушки!»
Алла же первой нарушила традицию семейного молчания. Это неудивительно: человек она темпераментный, не боящийся трудностей. С четырнадцати лет работала вожатой в пионерлагерях. После окончания школы поступила в медицинский институт, подрабатывала медсестрой. Получив диплом, год работала эпидемиологом в исправительно-трудовой колонии, четыре года возглавляла ведомственный санаторий под Иркутском. В лихолетье 90-х решительно сменила образ жизни: работала стюардессой, администратором у Евгения Петросяна, объездила всю страну… только в Тобольске и в Ишиме побывать не довелось.
В 1994 году она вторично вышла замуж и уехала на родину супруга – в Америку. Теперь работает менеджером в ювелирной компании. Сын Герман родился в России, в США попал в семилетнем возрасте, но каждое лето приезжал к бабушке в Иркутск. Когда сверстники называли его американцем, отвечал: «Я русский, только живу в Америке». И его мать не хочет порывать связь с родиной: «В нашем окружении есть русские, которые хотят забыть Россию. Но мы не хотим ее забывать, нам очень дорога русская культура и творческое наследие Ершова».
Так вот, в 1975 году четырнадцатилетняя Алла написала письмо в Тобольский музей. Она интересовалась, помнят ли в древней столице Сибири о Петре Павловиче Ершове и сообщала, что в Иркутске живут его потомки. Ей пришел ответ за подписью Веры Ивановны Трофимовой, главного хранителя ТГИАМЗ, которая отмечала, что в городе, где Ершов прожил почти всю свою жизнь и похоронен, давно пора почтить память автора «Конька-Горбунка», открыв мемориальный дом-музей. Спустя три десятка лет можно констатировать: дом разобран и не восстановлен, музея нет. А ведь вспомнив об этом ответе, Алла Геннадьевна, спустя тридцать лет, сделала первый звонок в поисках музея Ершова именно в Тобольск. Но обнаружила его в Ишиме.
Алла Ранская искренне удивляется, как можно ставить под сомнение необходимость существования музея Ершова на его родине: «Если надо открыть музей в Тобольске – пожалуйста, пусть будет два музея, как у многих русских писателей! Неужели Петр Павлович даже после смерти будет страдать от интриг чиновников? В преддверии юбилея нужно приложить все усилия к тому, чтобы память о человеке, сделавшем значительный вклад в русскую культуру, не была забыта на его родине, чтобы открытия, сделанные сотрудниками музея Ершова, стали известны как можно более широкой публике».
В следующем 2009 году исполняется 140 лет со дня кончины Петра Павловича. К этой дате планируется приезд на ишимскую землю всех ныне живущих и имеющих возможность приехать родственников Ершова. Тогда состоится и поездка в Тобольск, к месту упокоения праха автора «Конька-Горбунка». А в связи с предстоящим в 2015 году двухсотлетием сибирского сказочника решено обратиться от имени потомков Ершова с открытым письмом к министру культуры с просьбой создать правительственную комиссию и начать подготовку юбилейных мероприятий. Ведь имя Петра Павловича Ершова – одна из духовных и культурных доминант не только Западной Сибири, но и всей страны.
Геннадий КРАМОР. Фото автора
|
