|
Кажется, покой и тишина издревле поселились в Тобольском Кремле. Но вот
святую древнюю тишь будят мерные удары колокола…
Утро в самом сердце Сибири всегда начинается одинаково. Семинаристы, преподаватели
и сотрудники епархии прикладываются к мощам святителя Иоанна Тобольского.
Каждый верующий, приезжая в этот древний город по делам, тоже стремится
прежде всего приложиться к мощам святого в Покровском храме, получить благословение
на свои дела. Еще премудрый царь Соломон сказал: «Много замыслов в
сердце человека, но состоится определенное Богом». Любовь и почитание своего
небесного покровителя, упование на его молитвенное предстательство у сибиряков
безграничны. Даже празднование Собора Сибирских святых, приходится на 23 июня,
день блаженной кончины святителя Иоанна.
С прижизненного портрета святого на нас смотрят его глаза. Умные, с печалинкой,
добрые и проницательные. А сколько в них божественного сострадания… Что же это
за человек, какую жизнь прожил, что так велика слава его на небесах?
Святой из Нежина
Если вдуматься, мы мало, что знаем
о святителе Иоанне, нашем небесном покровителе. Известно, что предки его были
родом из г. Умани, затем перебрались в
г. Васильков, который и дал им фамилию
– Васильковские. Отец святителя, Максим
Васильковский, строил храмы, арендовал
мельницы и земли Киево-Печерскй Лавры,
которые находились недалеко от г. Нежина.
Поэтому со временем пришлось переселиться поближе к имению, которое приносило
хороший достаток. Нежин расположен на
полпути между Киевом и Черниговом на
бойком, торговом месте. Здесь пересекались
торговые пути, которые вели из Москвы в
Турцию, Грецию, из Европы в Сибирь, и
дальше в Персию и Индию. Такое удачное
месторасположение жители старинного городка всегда использовали с большой для
себя выгодой, трижды в году проводились
богатые ярмарки.
В советские времена на всю страну
славился особый сорт огурчиков, нежинские.
Ну конечно, разве можно забыть тончайший
аромат и хруст этого пупырчатого чуда
природы. Предание гласит, что еще Богдан
Хмельницкий разрешил грекам переехать в
Нежин. В 1675 году предприимчивые южане
основали здесь свою колонию и вырастили на
нежинской земле особый сорт огурчиков.
Вот в таком городке в декабре 1651
года у Максима Васильевича и его жены
Ефросинии родился первый из семи сыновей. Святыми не рождаются, святыми
становятся. Уже с самого раннего детства
ребенка воспитывает прежде всего атмосфера родительского дома. То, чем живут его
самые близкие и родные люди, их труды и
заботы, радости и тревоги. Глубоко верующие
родители дали всем своим сыновьям образование, они закончили Киево-Могилянский
коллегиум. Но жизненный путь все выбрали
разный, Василий, Петр, Дмитрий, Михаил и
Антон пошли служить в казацкое войско в
звании хорунжих, сотников и войсковых писарей. Сын Григорий стал протоиереем. А вот
старшего, Ивана, самого даровитого, тянула
к себе книжная премудрость. Повзрослев,
он стал ученым-монахом.
В Нежин, утопающий в зелени садов и
парков патриархальный городок, я приехала
в последний день своего длительного пребывания на Украине. Поездки в места, где человек родился, взрослел, позволяют выявить
нечто уникальное, неизвестное или просто
забытое. Кропотливая, вдумчивая работа в
архивах не всегда заканчивается успехом.
Что-то домыслить, понять в биографии архипастыря иногда помогают собственные
наблюдения.
Непременно съездить в патриархальный,
утопающий в садах Нежин мне советовали все украинские музейщики, на разные
лады расхваливая местный краеведческий
музей. Они были правы, спасибо им. Этот
город в Российской истории занимает свое
особое, выдающееся место. Не все дети
малороссийских дворян могли позволить
себе учебу в столичных университетах,
поэтому в 1820 году открылась Нежинская
гимназия высших наук. По своему уставу
гимназия приравнивалась к университетам
и во многом напоминала Царскосельский
лицей. В Российской империи Нежин был
единственным уездным городком, который
имел свое высшее учебное заведение, и
нежинцы очень этим гордятся! В мае 1821
году в гимназию приехал скромный хлопчик
Коля. Способного мальчика зачислили и
через 7 лет выпускник гимназии Николай
Гоголь получил аттестат «альма матер».
Сейчас Нежинский педуниверситет назван
его именем.
В университетском музее редкой книги
мне показали прижизненные издания святителя Иоанна Максимовича, напечатанные в
Черниговской типографии. Тут же предложили
сходить на место, где когда-то была усадьба
Максимовичей, в Свято-Благовещенский Нежинский мужской монастырь. Я опешила, что
называется ушам своим не поверила. Как?!
Неужели известно место, где была усадьба
Максимовичей?! Насколько это буднично
звучит: «Непременно сходите на место его
рождения», и как много это значит для нас,
сибиряков.
Родовое гнездо
Возведение Благовещенского храма началось в 1702 году на средства митрополита
Стефана Яворского, а руководил строительством его брат, нежинский священник Павел
Яворский. Только через 14 лет, в июле 1716
года собор был достроен и освящен в честь
победы русских в Полтавской битве. Но святителя Иоанна тогда уже не было в живых, он
скончался годом раньше в далекой Сибири.
При советской власти монастырь разграбили, разрушили. В Великую Отечественную
в нем держали лошадей, в соборе была свалка, валялись разбитые телеги. После войны
на территории монастыря разместились 11
различных организаций, гаражи, 13 квартир,
из которых две обитают и сейчас, поэтому
ворота обители не закрываются. Робко подошла к святыне, осматриваюсь. Да, собор в
лесах, к реставрации еще и не приступали,
монастырские постройки тоже разбиты…
«А вы к нам с чем пожаловали, издалека?» – вдруг услышала я участливый вопрос.
Услышав, что гостья я дальняя, из самой
Сибири, пригласили в кабинет к Владыке, епископу Нежинскому и Прилукскому Иринею.
Я рассказала о цели своего приезда на
Украину, какие новые факты, бесценные
крупицы о биографии святителя уже удалось
собрать. И вот как настоящее чудо – я узнала место, где родился святитель Иоанн. Мой
взволнованный, эмоциональный, сбивчивый
рассказ владыка Ириней выслушал молча, не
перебивая. Вдруг спросил: «А вы чувствуете
как святитель Иоанн ведет, направляет, помогает вам в ваших поисках?». – «Да».
Бурса
Соседство с католической Польшей вынуждало религиозных украинцев защищать
свое право исповедание Православия. Но
для защиты от унии «кадров», как бы мы
сейчас сказали, не хватало. «Дети в ваших
школах только и получают тот прибыток, что
из телят становятся ослами», – смеялись над
православными униаты. В 1631году митрополит Петр Могила основал школу, которую
в его честь назвали Киево-Могилянский
коллегиум, впоследствии преобразованный
в академию.
Первое время киевляне воспринимали
школу неоднозначно. Обучение велось на
латинском языке, по образцам западно-европейских школ, это и встревожило народ.
Противники митрополита Петра называли
школу «латинским и польским» училищем.
По Киеву пошел слух, что в ней детей
учат ереси. Однажды толпа с возмущением
ринулась в школу. Преподавателей все же
успели предупредить, что их грозят побросать в Днепр, начинить ими желудки
осетров. Все исповедались, причастились.
Были готовы ко всему. Только чудом страсти
утихомирились.
Мальчики в коллегиум поступали примерно в 12-14 лет, длилось обучение пять
лет. Иван Максимович всегда был в числе
учеников «наипаче успевающих». По окончании, «изрядно выучившись», как лучшего
ученика его оставили при академии учителем
латинского языка. И не просто учителем, а в
звании профессора. Исполнилось профессору
Ивану Максимовичу 17 лет! И особенности
характера, и домашняя обстановка, в которой
он вырос, и полумонашеская жизнь в Киевской академии укрепили его в решимости
стать монахом. В 1680 году Иван принял
монашество, нарекли его в честь святого
Иоанна Златоуста. Молодому иноку дали
новое послушание, проповедника и эконома.
От отца Иоанн унаследовал хозяйственность
и рачительность. Арендуя мельницы Лавры,
Максим Васильковский хорошо знал, как
управлять таким огромным хозяйством и
всячески помогал сыну-эконому.
Свенский игумен
Между тем в 1677 году турки в очередной раз вторглись на территорию Украины
и продвигались все ближе к Киеву. Гетман
отправил в Москву послов. Лаврские монахи просили царя Федора Алексеевича дать
им другой монастырь, где бы они могли
укрыться, если турки нападут на Киев.
Среди посланников, то есть дипломатов по-нынешнему, был и эконом Иоанн Максимович, который очень понравился царю Федору.
Еще бы! За ум и дар слова инока Иоанна
называли «гордость Лавры». Москва просьбу
киевлян уважила. «Для тихого и безмолвного
пристанища в нужное военных браней время» к Лавре был приписан древний Брянский
Свенский монастырь, основанный еще в
13 веке. Это был первый успех дипломата
Иоанна Максимовича, а сколько раз еще в
течении многотрудной жизни ему придется
находить компромисс с властью и в то же
время не поступиться истинами веры!
Игумен Иоанн управлял монастырем 14
лет (с 1681 по 1695 годы), и за это время
древний монастырь достиг своего наивысшего расцвета. Украинские монахи отличались
от великорусских, прежде всего своим образованием. Но страдали надменностью и
самоуверенностью, перенятыми от польской
шляхты. В России это недолюбливали. Кроме того, ведя жесткую борьбу с униатами
и католиками, печерские монахи заимствовали у них некоторые формы духовной
пропаганды.
С игуменом Иоанном в Свенский монастырь пришло несколько монахов-украинцев,
они стали вводить устав Лавры. А, как известно, «в чужой монастырь со своим уставом
не ходят». Не по душе свенским монахам
пришлись лаврские порядки. Поэтому начало
игуменства прошло в атмосфере вражды, недоброжелательности и подозрительности.
Часть монахов даже покинула монастырь,
а остальные недовольные объединились вокруг келаря Пафнутия. В июне 1682 года
царям Ивану и Петру в Москву взбунтовавшие монахи отправили челобитную. В чем
только не упрекали они нового игумена!
Дескать выгнал новый игумен из монастыря
поголовно всех московских пострижеников,
заменив их «иноземцами зарубежными»,
неведомыми людьми польской и черкасской
породы. И ризы де, стародавнего покроя
Иоанн перешил на короткие. И монастырьто он вконец разорил, отсылая все доходы
в Лавру, а братию вынуждает питаться как
самых последних работников. Через полгода
игумен Иоанн дал ответ Москве, решительно
отвергая все обвинения.
Москва свенского игумена оправдала.
Жалобщикам разрешили перебраться в
другие монастыри, если они и впредь будут
недовольны заведенными новыми порядками.
Удивительно мягкое решение раздора для
того сурового времени.
В Свенском
монастыре
Как не спешила я в монастырь, все же
опоздала. Архимандрит Никодим спозаранку
с братией уехали «в суровый» лес за грибами.. Стою одна середь монастыря, что же
делать? Приуныла даже как-то. Ехать в такую
даль – и на тебе, такая незадача. Пошла в
храм, поставила свечу перед иконой святителя Иоанна, помолилась: «Что же, Владыка,
веди меня сам. Показывай свои владения».
Начала фотографировать руины взорванного
Успенского храма, территорию монастыря,
монастырский сад, колокольню…
В какой-то момент даже забыла, что я
в Брянске, а не в Тобольске!
Свенский монастырь, украшение города,
расположен на высоком меловом холме
на берегу красавицы Десны. Со смотровой
площадки у стен монастыря открывается
изумительный вид. Красота несказанная,
просто дух захватывает! И как же это похоже на наш Кремль, Свято-Троицкий мыс,
огибающий его Иртыш! Только вместо игрушечных домиков в подгорной части Тобольска здесь сплошные заросли вековых лип,
дубов, кленов. Не зря в Брянске святителя
Иоанна считают первым брянским поэтом.
Должно быть вот на этом самом месте он и
обдумывал многие из своих 14 книг, которые
через несколько лет он написал в Чернигове.
Это благодатное место у монастырских стен
навсегда запомнится мне, настолько оно располагает душу к благоговейному молчанию.
Тишина, покой, сияние небес над головой.
Архиепископ
Черниговский
В середине 1695 года свенского игумена
вызвал к себе Черниговский архиепископ
Феодосий Углицкий. Предчувствуя близкое
завершение «путешествия в мире сем»,
владыка Феодосий решил готовить себе преемника. Выбор пал на аскета и молитвенника
игумена Иоанна. Его дарования, ум и добродетели были хорошо известны архиерею
еще по Киеву. Для начала владыка поручил
Иоанну в управление древний Черниговский
монастырь.
18 февраля 1696 года святитель Феодосий скончался. По ходатайству гетмана
Ивана Мазепы народ и власти единодушно
избрали на Черниговскую кафедру Иоанна
Максимовича. 10 января 1697 года в Москве,
в Успенском соборе патриарх Адриан хиротонисал его во епископа древней епархии.
Всю жизнь святитель Иоанн благоговейно
чтил память своего наставника, святителя
Феодосия. И очень скоро после хиротонии
он первый испытал на себе силу молитв
святого. Видимо простудившись, святитель
Иоанн заболел. С каждым днем состояние
его ухудшалось и все уже ожидали скорой
кончины. Ночью, умирающий епископ позвал
на помощь почившего наставника, взмолился
ему из последних сил. Святитель Феодосий
явился ему во сне и сказал: «Не скорби,
брат, Господь услышал молитвы твои, и ты
будешь здрав. Вставай с одра и готовься
служить Божественную литургию. Это тебе
знамение».
Очнувшись после видения, владыка Иоанн
сказал, что будет служить Литургию. Его
слова сочли бредом умирающего, но больной действительно утром встал абсолютно
здоровым и сам служил Литургию. С тех
пор святителя Феодосия в Чернигове стали
почитать как угодника Божия.
Чернигов один из самых древних городов на Руси, второй по значимости после
Киева. Славяне называли дубы «чернами»
или «болдами», поэтому холмы, на которых
раскинулся город называют Болдиными горами. В Чернигов я приехала в день памяти
святителя Феодосия. Всю ночь, каждые два
часа в Свято-Троицком кафедральном соборе, где находятся мощи, священство вместе
с прихожанами читали ему акафист. До начала чтения первого, в полночь, было еще
часа полтора. В паломнической гостинице
Елецкого монастыря нас оказалось несколько
«жиночек», все остальные остались в храме.
Решили мы хотя бы с полчаса поспать, а
уж потом и в храм, на всю ночь. Проспали!
На часах уже начало второго. Быстренько
собрались, чуть не бегом помчались в храм.
Идти недалеко, минут двадцать, а темнота
такая, хоть глаз выколи. Украина бедствует,
на весь ночной город едва ли наберется
несколько горящих фонарных столбов. Вдруг
в кромешной тьме услышали пение молитв,
шарканье ног. Кто – то шел нам навстречу.
На противоположной стороне улицы в свете
фонаря увидели вереницу женщин, человек
10-15. Словно не касаясь земли, как на
крыльях, они мелькнули в светлом кружочке
и долго-долго в ночной тишине слышалось их
пение Иисусовой молитвы. На другой день я
узнала, что то был ночной крестный ход. Это
какую же веру надо иметь, чтобы вот так,
ночью, обходить улицы города с молитвой.
Поразительно.
В соборе люди кто спал на полу, кто на
коленочках читал акафист святителю Феодосию. У одной из колонн изнеможенные женщины, положив головы на плечи друг другу,
слушали «концерт» духовной музыки. Голоса у
украинок словно созданы для песен, заслушаешься. Пели что-то невыразимо прекрасное,
посвященное Божией Матери. Осторожно,
стараясь не потревожить отдыхающих людей,
я обходила храм. Хотелось найти икону «нашего» святителя Иоанна. Нашла. Как раз на
той колонне, где «спивали жиночки».
Так, с двух часов ночи мы пели акафисты, в шесть утра началась ранняя Литургия,
а уже в девять утра сонм архиереев из
Украины, Белоруссии и России при стечении
нескольких тысяч верующих служил праздничную службу. Плечом к плечу я стояла
рядом с Николаем Гнатюком. Помните этого
«украинского соловья»? Он сейчас исчез с
экранов телевизоров, не слышно его удивительного, неповторимого голоса и по радио.
Постарел, а все такой же вихрастый, и из
добрых глаз с прищуринкой льется все тот
же свет любви и нежности. Хорошо мне было
рядом с ним молиться, не было в его поклонах фальши, неестественности, смущения
или неумения. Чувствовалось, что он знает
службу. Не присутствует, а участвует в Литургии. Хотелось расспросить, чем он сейчас
занимается, как пришел к вере? Пригласить к
нам в Сибирь. Но началось причастие, и исчез раб Божий Николай. Пошел причащаться
или кто – то его окликнул. После службы я
попыталась высмотреть его даже с верху, с
хоров –нигде не было. Ну что же, дай Бог
ему здоровья!
Уже во втором часу дня служба закончилась. Немного отдохнув, я отправилась в музей «Древний Чернигов». Это не
преувеличение. Провести ночь без сна на
вокзале, например, это мука. Из храма тоже
выходишь в изнеможении, ноги от усталости
просто не держат, зато душа ликует.
В Чернигове, древнем русском городе
святитель Иоанн, ученый-богослов, в 1770
году основал первый в России коллегиум,
«Черниговские Афины», послуживший образцом для духовных семинарий. Всю жизнь
он особо заботился о просвещении пастырей
и паствы.
Последние годы в Чернигове оказались
трудными в жизни святого. В 1710 году случилось нашествие саранчи, начался голод.
По пословице «пришла беда, открывай ворота» следом за голодом началась эпидемия
чумы, которая свирепствовала целый год.
Но и это еще не все.
Ради блага России
Семейство Максимовичей под свое особое покровительство взял любимец царя Петра гетман Иван Мазепа. Много милости от
Мазепы видел отец, Максим Васильковский,
в войске гетмана служили и его младшие
сыновья. Именно Мазепа в 1696 году настойчиво рекомендовал на Черниговскую
кафедру архимандрита Иоанна Максимовича.
Но в решающий момент гетман сделал ставку
на шведского короля Карла, увел войска к
нему. Петр I в измену любимца поверил
не сразу, настолько это было коварно со
стороны обласканного царскими милостями
Мазепы. В 1708 году он приказал предать
гетмана и всех, кто с ним ушел, анафеме.
И Черниговский архиепископ Иоанн тоже,
как и все, разослал своей пастве грамоты с
текстом проклятия. Народ знал, что вместе
с предателем гетманом архиерей проклинал
своего младшего брата Дмитрия и двух
племянников.
Но что стоило это сердцу владыки, знал
только он. Разобравшись, куда их ведет
гетман и зачем, многие явились с повинной
к царю Петру. Кого-то он миловал, кого-то
даже награждал за то, что вернулись. Но
Дмитрия Максимовича и племянников самодержец сослал в Архангельск, через 20 лет
Дмитрий там скончался. Всю усадьбу Максимовичей в Нежине рядом со строящимся
Благовещенским храмом «конфисковали»,
на этом месте был основан монастырь. За
патриотизм, верность царю Петру и России
архипастырь едва не пострадал. Мазепа затаил на него обиду и решил отомстить, возбудить подозрение у Петра к архипастырю.
К Иоанну был подослан казак с письмом
от предателя Мазепы. Но злой умысел не
удался, обвинить его в соучастии в измене
не удалось. Велось следствие, архиепископа
Иоанна оправдали.
Но все же в какой-то момент жизнь
святителя была на волоске.
«Слово и дело»
Меньшикова
Жизнь каждого святого не обходится без
клеветы, зависти и ненависти.
Существует предание, объясняющее,
почему 60-летний старец-архиерей, всю
жизнь проживший на юге, оказался у нас
в Сибири.
Случилось это благодаря проискам всесильного временщика, князя Александра
Меньшикова. В Черниговской губернии у
него находилось имение с домовой церковью. Приглашая архиепископа на освящение
церкви, управляющий сказал, на какой день
князь назначил освящение. Владыка заметил, что назначать день освящения – дело
его, архиерея, а никак не князя. И сам
назначил дату освящения. Кроме того, по
всегдашнему своему обычаю отказался от
угощения, предложенного после церковного
торжества. Подобное поведение оказалось
для всесильного сиятельного князя оскорбительным. Он затаил злобу на Черниговского
архиерея.
Тут же в столицу царю Петру ушел донос
на святителя, грозное «слово и дело». Синод
задумался. Черниговского владыку, покровителя просвещения и великого постника высоко ценил и царь, и церковное начальство.
Уже тогда он проявил себя как выдающийся
деятель эпохи петровских преобразований.
Его административная мудрость, способность
самостоятельно и умело решать труднейшие
вопросы епархиальной жизни решено было
использовать в Сибири.
Узнав о решении Москвы, святитель
Иоанн пророчески сказал о дальнейшей
судьбе своего недоброжелателя Меньшикова: «Да, далеко мне ехать, но он будет
еще дальше меня». Пророчество сбылось.
Гораздо севернее Тобольска, в Березово,
окончил свою земную жизнь сиятельный
князь Меньшиков.
Престарелый владыка не возроптал, не
воспротивился определению Синода о назначении его на Тобольскую кафедру. Хотя
и мог, сославшись на преклонные года и
слабость здоровья уйти на покой. Назначение в далекий, с суровым климатом край он
воспринял как Промысл Божий.
На край света.
Митрополит Тобольский
и Сибирский
Три с небольшим года святитель Иоанн
занимал Тобольскую кафедру. В это время
генерал-губернатором Сибири был деятельный князь Гагарин. Тобольск при нем переживал свою самую громкую славу, «стал
быть самим собою». Стольный град принимал
иноземных послов наравне с Москвой и
«парадизом» Петра на Неве. Как державная
корона на Свято-Троицком мысу возводился Кремль. Сибирский самородок Семен
Ремезов приступая к делу, благословлялся
у митрополитов Филофея и Иоанна. Благословляя, многомудрые Владыки еще давали
и дельные советы гениальному самоучке. В
подпорных стенах Киево-Печерской Лавры,
в могучих стенах вокруг Свенского монастыря отчетливо прослеживается «родство»
с нашим Кремлем, а там Ремезов отродясь
не бывал. В своей знаменитой «Служебной
чертежной книге» владыке Иоанну он дал
самую высокую оценку среди всех сибирских
митрополитов: «Святонравный человек и
философ книгам, правитель Христове вере и
ревнитель апостольским преданиям».
Взоры царя Петра были устремлены все
дальше на Восток. Одна за другой отправлялись духовные миссии на Камчатку, на
берега Амура, в Монголию, в таинственный и
загадочный Китай. По обычаям того времени
все это становилось заботами духовной власти. Поэтому так тщательно царь-реформатор
подбирал кандидатуру на Тобольскую кафедру. Ревностный пастырь должен быть и
выдающимся политиком, хозяйственником.
Державным человеком. Многогранная натура
митрополита Иоанна Максимовича отвечала
всем этим требованиям. И еще тем, за что
навеки он покорил свою сибирскую паству
– состраданием к страждущим.
Милующее сердце
Протоиерей А. Сулоцкий о жизни митрополита Иоанна в Тобольске писал: «Митрополит
Иоанн был тих, смирен, благорасудлив, о
бедных сострадателен и милостив. Едино у
него было увеселение-писать душеполезные
сочинения. За время пребывания в Тобольске
он ни у кого не бывал в гостях и только один
раз ездил на обед к Сибирскому губернатору
князю М. П. Гагарину – и то по усиленной
его просьбе». Обладая большой работоспособностью, он никогда не был празден; или
читал, или писал, или учил, или размышлял.
А больше всего Тобольский владыка любил
молиться. Вечером, когда дневные заботы
отступали, он запирался у себя в келье и
долго-долго молился, порой до утра».
«Бывали по временам в Тобольске и
загадочные случаи, – писал летописец, – в
ночную темную пору вдруг в доме бедняка
раздается стук в дверь или окно. Встревоженный хозяин убогого домика приотворяет
дверь и слышит необычные для себя слова:
«Примите во имя Иисуса Христа». Недоумевающий бедняк не успеет еще сообразить,
в чем дело, а загадочный посетитель уже
исчезает во мраке ночи, оставляя у окна или
двери бедняка деньги или какие-нибудь вещи.
Долгое время не знали, что за таинственный благодетель появляется неожиданно то
там, то здесь. Наконец узнали: митрополит
Иоанн. Любвеобильное сердце святителя
стремилось туда, где было больше бедности
и скорбей».
Поэтому тоболяки видели в своем митрополите не архиерея, не ученого мужа,
а подвижника, монаха. Святого. Народная
молва из ничего не рождается.
Блаженная кончина
Но многотрудная, полная скорбей жизнь
святителя Иоанна подходила к закату. Митрополит это чувствовал, стал готовиться.
Исповедался, причастился. 23 июня 1715
года в последний раз сам служил Литургию,
а после службы устроил в своих покоях обед
для городского духовенства и нищих. Сам
прислужил всем за столом. После трапезы со
всеми простился, попросил у всех прощения.
Ушел к себе в келью. Когда на следующий
день пришло время звонить к службе, монах пришел к келье испросить у архиерея
благословения. Но на стук в дверь никто не
отозвался. Немного подождав, чернец снова
постучал, ответа не последовало. Сообщили братии, возле покоев собралась толпа
взволнованных тоболяков. Вскоре приехал
губернатор, князь Гагарин, только он мог
приказать взломать дверь…
Почивший старец стоял на коленях перед
иконами. Время для него навсегда перешло
в вечность.
Два века сибиряки помнили и свято чтили память своего любимого архипастыря. В
1916 году святитель Иоанн Тобольский был
причислен к лику святых. Последний святой
Царской России.
Татьяна Тепышева, г. Тюмень
|
