|
Вскоре после Чернобыльской
катастрофы объявился
в деревне Чистой
новый житель. Парень
еще молодой, годов тридцати с
небольшим. Росту среднего, сухощав,
с головой и всем прочим, что
у человека быть должно. Только
на правой стороне пальца одного
не доставало, указательного.
Приехал один, без жены, без семейства
и поселился в пустовавшем
доме на краю деревни.
Вскоре после Чернобыльской
катастрофы объявился
в деревне Чистой
новый житель. Парень
еще молодой, годов тридцати с
небольшим. Росту среднего, сухощав,
с головой и всем прочим, что
у человека быть должно. Только
на правой стороне пальца одного
не доставало, указательного.
Приехал один, без жены, без семейства
и поселился в пустовавшем
доме на краю деревни.
Нечасто сегодня такое бывает. Обычно
люди в большие города текут, поближе
к комфорту и удобствам прочим. А этот
чудак по доброй воле на изгнание себя
обрекал, да еще в халупе поселился,
которая от времени аж по окна в землю
ушла.
Местные жители, особливо бабы,
начни выпытывать: кто, да что и с какими
целями сюда пожаловал. Выведали. Оказалось,
болезнь какую-то в легких нашли,
не заразная вроде. И направлен он
врачами сюда на жилье, чтоб здоровьем
крепнуть, на воздухе, значит, поправляться.
Ремесло в руках на селе держит
очень годное - печки класть. И норовом
не задирист, не забулдыга какой. Позже
так прознали, что новоявленный жилец
прошел через самое пекло Чернобыльского
лиха.
Деревенька Чистая небольшая, всяк
другого вдоль и поперек знает, и вести
здесь быстрее молнии летят. Зашушукались
тут: не иначе как помирать приехал
парень. Чураться стали, стороной обходить.
Но минул год, потом за ним следом
- другой:
Меняется жизнь год от года, и Чистую
теперь не узнать. Разрослась, расстроилась,
со всех сторон сюда люди спешат.
Народ едет разный, но по большинству
своем богатый. Они в Чистом что-то вроде
соревнования устроили. Дома ставят
- залюбуешься, будто в сказку попал. В
этой созидательной круговерти нашел
себе применение и печник. Жив еще, несмотря
ни на какие пророчества, хоть и
здоровьишком порядком поиздержался.
А у кого оно с годами не убывает? Зато
ремесло свое пуще прежнего помнит.
И идут к нему люди. Кому старую печь
подлатать, кому новую выложить. Да и
новые домостроители под старину жить
желают, камин чтобы или печь в доме
иметь.
А недавно печнику клиент подвернулся
с фамилией Хрипунов. Правда
местные его звали по-своему - Хапунов,
и неспроста. К примеру, наймет человека
на какую-нибудь работу, а денег потом
не заплатит. И уходит тот от него, кроме
обидушки ничего с собой не неся. Пока
раскусили про это дело, уже вознеслись
стены его дома, выросла крыша, дошел
черед до отопления.
Отыскал Хапунов печника и говорит
ему:
- Наслышан я о твоем мастерстве.
Типа того, что в кине про Шерлока Холмса
показывали. Сможешь камин выложить
- деньгами не обижу! А сам про себя смеется,
уж больно у мужика вид простецкий,
такого объегорить - легче легкого.
Печник ему отвечает:
- Деньгами наперед не хвались, ни к
чему это. Камин же тебе сложу не хуже,
чем у англичан будет. - И, не мешкая,
взялся за работу.
Задача предстояла для него не ахти
сложная. Камин не печь, но и здесь навык
нужен. И печник подошел к делу со
всей серьезностью. Уж как он подбирал,
вынянчивал каждый кирпичик. Работа
спорилась.
Хапунов не торопил. Все больше наблюдал,
приглядывался. Интересно было
видеть, как складывается камин. Он даже
заранее оповестил о том своих друзей.
Между тем он приметил одну странность.
Печник трудился без мастерка и рукавиц,
голыми руками. Зачерпывал в пригоршню
раствор и размазывал его, перед тем, как
придавить кирпичом.
- Руки не бережешь, - попенял ему
как-то Хапунов.
Печник стряхнул раствор, утерся и
ответил:
- Руки-то что? Новой кожей обрастут.
Важнее душу не погубить.
- Чем же это душу погубить можно?
- Известно чем. Словами непотребными,
поступками, неугодными Богу.
Мыслями даже. Ведь именно с мыслей
все и начинается. Подумал, к примеру,
о человеке худое - уже, выходит, замысел
недобрый поимел. Там и до свершения
задуманного недалеко.
- А если человек заслуживает того,
чтобы с ним поступали плохо? Что тогда?
- Простить ему, - был ответ.
- Ты не шутишь? - опешил Хапунов.
- Получается, если он мне насолил, то в
ответ я должен не мстить, а просто взять
и простить?
- Именно так.
Хрипунов был наслышан о прошлом
печника и поспешил отнести странность
ответа на тот счет.
- Скажи, а страшно было там, в Чернобыле?
- поинтересовался он.
- Страшно, - честно признался печник.
- Всегда страшно видеть людское горе.
- А по мне, глупость ты совершил несусветную.
Подставлялся, жизнью своей
рисковал, а за ради чего?
- Да сразу вот так и не ответишь.
- Вот видишь. Поди и палец там оставил?
- Там.
- И не жаль? - спросил Хрипунов. Но
ответа так и не дождался.
Работа близилась к концу. Печник
трудился над трубой. Рядок за рядком
- и вскоре ее ровный ствол краснел над
крышей хапуновского дома. Пришло
время расчета.
В тот день Хапунов приехал на
участок не один. Вместе с ним были его
дружки, трое парней с крепкими затылками.
Это им Хапунов обещал показать
камин. Ребятки немножко порезвились на
приволье, прежде чем войти в дом. Их
черный "Мерс" остался у ворот.
- Ух, красотища какая! - бесхитростно
восхитился камином один из бритоголовых.
По-видимому, он был у них за
старшего.
Камин и вправду вышел на загляденье.
Весь из красного кирпича, с узорчатыми
хитросплетениями, а углы ровные и острые
- обрезаться можно.
Хапунов одернул дружка, что, мол,
мелешь, за этим тебя сюда приглашали?
И тот стал напирать на печника:
- Ты печку лепил? Так слушай, никудышная,
не таковская она.
- Чем же она плоха? - поинтересовался
печник, хотя понял, куда тот клонит.
- А этим, как его, дизайнером. И модерном
тоже, вот.
- И огонь поди шурует в ней, как в
горынычевой пасти, - пришел на выручку
другой, чуть пониже.
Третий амбал продолжал молчать,
кидая свирепые взгляды на печника.
- Не хотите ли его испытать? - спросил
печник.
- А вот это мы уже сделаем без тебя,
- отрезал Хапунов и отвернулся.
- Извиняй, дядя, но нема твоих дивидендов,
- напутствовал его старший.
Печник не стал возражать. Взял пожитки
и побрел прочь.
- Понятливый оказался, - съехидничал
второй.
Печник ушел. Ребятки быстренько
подсобрали дровишек и приготовились
разводить огонь. Вдруг в кармане у старшего
затренькал телефон.
- Все, срываемся, братва! - скомандовал
он, выслушав в трубку чей-то призыв.
И, обещая заехать вечером, все трое
попрыгали в "Мерс" и укатили, оставляя
за собой вихрь пыли.
Хапунов остался один. В дом заглядывали
солнечные лучики, и от этого на
душе становилось хорошо. Находило
знакомое умиротворение, что провернуто
еще одно выгодное дельце. Сразу
вспомнился печник. "Вот простофиля,
- насмешливо подумал Хапунов, - даже
про деньги не заикнулся".
Он неспешно разложил костер. Взялось
пламя. Через несколько минут его
рыжие языки лизали стенки камина. Но
дым, вопреки всем законам, не шел в
трубу, а пер прямо в комнату.
Хапунов ждал. Чад туманом застилал
все вокруг. Стало нечем дышать, заслезились
глаза. Хапунов занервничал.
Сдавивший грудь кашель громко вырвался
наружу. Не в силах более терпеть, Хапунов
выскочил из дома.
Теперь вся стройка повисла в дыму.
Он валил отовсюду, откуда только мог:
из окон, дверей, из-под крыши. Только из
трубы его не было.
Тем временем к дому стал сбегаться
народ.
- Пожар! Хапуновский дом горит! -
кричали люди.
Вмиг образовалась толпа зевак. Многие
были вооружены чем попало, соседи
ведь исстари при пожарах спешат на
помощь друг другу.
Увидев Хапунова с перепачканным
сажей лицом и мокрыми от слез глазами,
люди на минуту замерли. Не доводилось
им еще видеть этого человека таким
беспомощным.
- Пожарных зови скорей, сейчас изба
заполыхает! - наконец крикнул кто-то.
- Точно! - Подтвердили другие.
Но чей-то знакомый голос разом
покрыл весь шум:
- Стойте! Не нужно пожарников.
Хрипунов резко обернулся, печник
стоял позади.
- А, это ты, - процедил Хапунов, - пришел
на свою работу поглазеть? - И понес
всякими обидными словами:
- Граждане! - взывал он, - посмотрите
на этого проходимца. Он называет себя
печником. Какой он печник, если трубу
выложить не может? Она же забита!
Хапунову не сильно верили, но кое-кто
искоса поглядел на печника.
- Труба забита? Эй, паря! - окликнул
он подвернувшегося мальчугана. - Слазька
наверх и поглянь, что там с трубой.
Парнишка мигом достиг трубы. В отверстие
ясно просматривался огонь, но
дыма снаружи так и не было, о чем сообщилось
вслух. Люди принялись гадать,
что бы это могло быть? Исходя из своего
опыта, каждый выдвигал свое: тяги нет,
потому что тепло на улице, "колодцы"
не такие и вообще камины не для наших
условий. Люди спорили, один лишь Хапунов
помалкивал. Он-то догадался, что
угодил в ловушку и теперь не знал, как
выпутаться.
- А что же, камин вовсе не будет
греть? - обратились с вопросом к печнику.
- Камин мы ему наладим, - ответил
с улыбкой тот, - но для начала я хочу,
чтобы он купил у меня необычный предмет.
- Печник вынул из кармана голыш,
размером с куриное яйцо и показал
Хапунову.
- Чем же он необычный? Камень и
камень, каких полно.
- Э, не скажи. Этот камень непрост и
дорого стоит.
- Ну не дороже денег.
- Дороже, - почти шепотом ответил
печник, - потому что волшебный.
В ярости Хапунов рванулся вперед.
Еще немного, и он набросился бы на
печника, но десятки глаз, нацеленных на
него, удержали от расправы.
- Издеваешься? Да я тебя: Да ты у
меня:
- Ничего ты не сделаешь. И напрасно
меня стращаешь. Я свое еще там
отбоялся, - печник махнул рукой. - А то,
что камень этот необычайный, ты еще
убедишься.
Гнев душил Хапунова, но он понял,
что угрозами печника не проймешь. Он
не слабак, и с нервами у него все в
порядке.
- Чего ты добиваешься?
- Хочу, чтобы ты расплатился. Нет, не
со мной, а с теми, кого обманул.
- Себя почему обделяешь?
- Мою долю оставь себе, на бедность
твою.
Хапунова передернуло.
- Смотрите, какой щедрый! А если я
не соглашусь?
- Камин останется бутафорией.
- Правильно! Так его! - Послышались
одобрительные возгласы.
- К ответу Хапуна!
- Хватит, наездился на чужом горбу!
Такого позора Хапунову еще не доводилось
переживать. Чтобы его, местного
"крутого", выставили дураком, да еще
принародно! И кто? Какой-то мужичонка,
инвалид, от которого, захоти он, Хапунов,
мокрое место останется. Но какое
бесстрашие! Осознание морального
превосходства печника над собой злило
Хапунова все сильней. Нет, не бывать этому!
Гори он синим пламенем, камин этот!
Сейчас он возьмет кувалду и разметет
его по кирпичику. Жил без него и дальше
как-нибудь проживет. Он уже собрался
это сделать, как неожиданно вспомнил
дружков и свою похвальбу перед ними.
Им-то он что будет говорить? И поняв
тщету своего упорства, Хапунов сдался.
- Ладно, твоя взяла. Отдам деньги,
только наладь камин.
- Ты не мне говори, людям.
- Обещаю расплатиться со всеми,
кому должен, - громко повторил Хапунов.
- Все слышали? - Обратился печник к
собранию. - Теперь мой черед выполнить
обещание. - Тот камень, что был у него,
легко запулил на крышу пареньку прямо
в руки.
Едва они вошли внутрь, как очутились
в непролазном дыму. По команде печника
паренек опустил камешек в трубу. Глухо
дзенькнуло, и на горящие головни вместе
с камнем вылетели куски стекла.
И что-то сразу поменялось. Дым,
который доселе не находил выхода, начал
быстро пропадать. Его затягивало в
трубу, будто внутри камина заработало
всасывающее устройство. Хапунов был не
в силах поверить: дым исчезал на глазах.
Вскоре от угара не осталось следа.
Все это время округу оглашал мальчишеский
радостный крик. А местные
жители, глядя, как из трубы валит дым,
восхищались находчивостью печника.
- Да-а! - невесело протянул Хапунов,
- не каждый додумается трубу стеклом
перегородить. И ведь не подкопаешься.
Огонь в трубе видно, а дыма нет. Славная
выдумка.
- И много других выдумок имеется,
чтобы обманщика к ответу призвать.
Они стояли лицом к лицу, два разных,
непохожих человека. Судьба свела
их вместе, чтобы один преподал урок
другому.
На прощание печник сказал:
- Ты спрашивал, почему не жалею
потерянного пальца? - Он вдохнул побольше
воздуха. - Да за ради людей
можно и жизнь свою положить, не то,
чтобы палец. Ведь человек - это творение
Бога, драгоценность, дороже которой
ничего нет. Неужели ты этого до сих пор
не понял? А камушек этот, - кивнул он
на догорающий огонь, - найди и сохрани.
Всегда вспоминай его, когда задумаешь
кого-то обмануть.
Сказал и пошел, оставив Хапунова
наедине со своими думками.
Вячеслав КРЫМСКИЙ,
рисунки Евгения АНДРЕЕВА
| 
