|
Чарльз Сидней Гиббс (1876-1963 гг.),
учитель английского языка и один из трех
воспитателей Цесаревича Алексея, провел
при дворе последнего русского Императора около десяти лет и разделил с Семьей
пребывание в Тобольске (октябрь1917
- май 1918 гг.). Ему удалось избежать
репрессий и вернуться в Англию. Будучи
уже архимандритом Николаем, он способствовал распространению Православия
и почитания Царской семьи в Англии. В
Тюмени Сидней Гиббс бывал несколько
раз в 1917-1918 гг.
Чарльз Сидней Гиббс, к сожалению,
не вел дневниковых записей. Он делился
воспоминаниями с некоторыми близкими
людьми, и лишь эти воспоминания и оригинальные документы стали впоследствии
объектом изучения.
Поздно вечером 4 августа (17 н.с.) 1917г.
поезда с Царской семьей, свитой и охраной прибыли из Царского Села в Тюмень.
Станция Тура, здание которой сохранилось
(Пристанская,13), находится недалеко от
Богородично-Рождественского Ильинского
женского монастыря. Всю ночь перегружались на пароходы и, едва рассвело, «Русь»,
«Кормилец» и «Тюмень» отошли в Тобольск
(пристань не сохранилась).
Чарльз Сидней Гиббс в это время находился в Петрограде, пытаясь получить
разрешение проследовать в Тобольск, с
удивлением узнал, что волен ехать куда ему
угодно. Он стремился снова встретиться со
своими учениками и их Родителями, хотя
предполагал, что окажется в заточении.
Уладив свои многочисленные проблемы,
связанные с увольнением из Императорского
училища правоведения, подыскав преподавателей для своих частных учеников и
прочее, купил билет до Тюмени. В начале
октября Гиббс, после полного приключений
путешествия последним пароходом добрался
до Тобольска. Все были рады встрече с ним.
Царь «стиснул в объятиях».
В 1917 г. британская пресса постоянно
публиковала заметки в адрес экс-Императора,
которые больно ранили его. Сидней, будучи
англичанином, был раздосадован этим, но
ответить мог только личной преданностью.
Его приезд внес некоторое разнообразие
в размеренную и тусклую жизнь в заснеженном Тобольске. «Сиг», как звали
его в Семье между собой, привез свежие
новости, порой пугающие, письма от друзей
и родственников, книжные новинки и идеи
об оживлении долгих вечеров. Гиббс был
талантливым драматургом, мог исполнять
обязанности продюсера, а иногда и актера.
Представления показывали по воскресеньям.
Гиббс не только развлекал августейших
особ, но и продолжил обучение царских
детей английскому языку соответственно
образовательной программе. Учитель долгие
годы хранил две тетради, в которых Великие
Княжны Мария и Анастасия писали диктанты
Гиббса и переводы.
В дневнике Николая II подробно описан
отъезд из Тобольска в Екатеринбург, датированный 13 апреля (26 н.с.) 1918 года. С
больным Цесаревичем Алексеем оставались
его сестры Ольга, Татьяна, Анастасия, воспитатели и учителя Гиббс и Жильяр, матрос
Нагорный и некоторые другие. Утомительно
тянулись дни, полные тревоги.
Вскоре Наследника сочли способным
преодолеть длительное путешествие. 20 мая
(н.с.) оставшихся в Тобольске Царственных
узников и сопровождающих лиц посадили на
знакомый уже пароход «Русь», который отплыл в Тюмень. В Тюмень они прибыли 22
мая. Здесь путешественников спешно пересадили с парохода на поезд. Гиббс, Жильяр
и слуги сели в вагон 4-го класса, который
немногим отличался от отапливаемого товарного вагона. Баронесса Буксгевден, графиня
Гендрикова и мадмуазель Шнейдер, некоторые члены свиты ехали в вагоне второго
класса. 23 мая, в день памяти апостола
Симона Зилота, прибыли на запасные пути
станции Екатеринбурга. Царских детей, матроса Нагорного и нескольких слуг увезли в
ожидавших их экипажах. Генерала Татищева,
графиню Гендрикову и мадемуазель Шнейдер
арестовали и под охраной увезли. Больше их
не видели. Оставшимся в вагоне восемнадцати пассажирам было объявлено, что они
могут идти, куда хотят, но присоединиться
к императорской семье им не разрешается.
Идти было некуда, поэтому они оставались
жить в вагоне.
Предполагаемый отъезд в Тобольск не
осуществился из-за наступления войск Белой
армии. Гиббс и Жильяр регулярно посещали
Британское консульство, пытаясь выяснить,
что они могут предпринять относительно
положения арестованной семьи, узнавали
подробности развития военных действий и,
стараясь не привлекать внимания, проходили
мимо Ипатьевского дома, надеясь увидеть
кого-нибудь из царской семьи.
Через десять дней вагон прицепили к поезду, шедшему в Тюмень. На станции Камышлов состав задержали, так как приближались
чешские войска. Переговоры с начальником
вокзала привели к тому, что их вагон прицепили к другому поезду. Когда прибыли в
Тюмень, оказалось, что 14 июня Тобольск был
занят белыми и им не разрешили перейти
линию фронта. В городе велась лихорадочная
подготовка к отпору чехословакам. В Тюмени, как и в других городах губернии, были
введены хлебные карточки. 20 июня чехословаки вошли в Тюмень. Власть в Тюменской
(Тобольской) губернии, как и по всей Сибири,
перешла к Временному Сибирскому правительству. Восстановили все органы власти
Временного правительства, в том числе Городскую думу. Тюмень переполнили беженцы
с Урала, в городе скопилось много войск как
белогвардейских, так и чешских, словацких,
сербских, несколько госпиталей, штабов. Две
артиллерийские батареи поставили на Мысу
в Жабынском заводе И.И. Игнатова. Город
выглядел «как после большого погрома».
|
Только в конце июня 1918 года жильцы
отцепленного вагона получили от тюменского
коменданта военного транспорта справку, «позволяющую бывшим служащим экс-императора
разместиться на частных квартирах и в
госпиталях». Гиббс поселился в комнате «отличного дома, возвышавшегося над городом,
и из его пяти окон открывался превосходный
вид». Он писал своей тетушке Кейт в Англию:
«Мебели в комнате немного, лишь самое необходимое…» Возможно, дом, о котором писал
Сидней Гиббс, принадлежал купчихе Вьюновой. Усадьба Вьюновой находилась на углу
улиц Подаруевской и Успенской (Семакова и
Хохрякова), недалеко от Знаменской церкви.
Деревянный двухэтажный дом имел парадное
крылечко, пилястры по углам, необычную
форму окон, закругленных в верхней части,
и наличники – «надбровные дуги». Здание
было выстроено семьей И.П. Колокольникова
специально для коммерческого училища. После освобождения дома от училища он был
продан купчихе Вьюновой. Описание дома
имеется в книге В.Е. Копылова «Окрик памяти»: «Солидное здание, когда-то украшение
старого города, непременно останавливало
на себе взгляд любого прохожего. Интересен
интерьер здания, полностью приспособленного
для учебного заведения, с широкими деревянными лестницами и резными перилами,
точеными столбами – колоннами, светлыми и
просторными комнатами с многочисленными
окнами, из которых открывался величественный вид на Заречье и старую часть Тюмени
с куполами церквей».
В начале 90-х гг. ХХ в. в здании располагался Тюменский отдел Сибирского
казачьего войска и офицерского собрания
(в настоящее время не сохранился). Напротив, чуть наискосок, находился одноэтажный
дом церковного причта Знаменской церкви
(сохранился, Семакова,1).
Можно предположить, и даже с большей
долей вероятности, другое место жительства
Ч.С. Гиббса летом 1918 года в Тюмени. Это
дом по адресу: Нагорная, 2, рядом с Никольской (Крестовоздвиженской) церковью,
принадлежавший вдове надворного советника
Андрея Антоновича Матусевича, известного
и уважаемого в Тюмени человека, уездного
казначея, председателя Тюменского общества
взаимного от огня страхования. «Отличный
дом» перестроен. В стенах, где сжималось от
невыразимой боли и скорби сердце будущего
архимандрита Николая, где жили его воспоминания о своих ученицах, русских принцессах,
их брате Цесаревиче Алексее, находится
сейчас офис фирмы «Принцесса».
«Превосходный вид» изменился – нет
Благовещенского собора, башни над Городской думой, рекламный щит не очень-то
украшает вершину Затюменского мыса.
Нам представляется промыслительным,
что оба адреса возможного проживания Ч.С.
Гиббса в Тюмени находились неподалеку от
православных храмов, в которых были тогда
и теперь есть приделы в честь Свт. Николая
Мир Ликийского.
25 и 26 июля 1918 года белые войска
заняли Екатеринбург и, узнав об этом,
Гиббс и Жильяр отправились туда, чтобы
разыскать Царскую семью. То, что увидели
они в Ипатьевском доме, свидетельствовало
о чудовищном преступлении. Вернувшись в
Тюмень, Гиббс до конца лета оставался в
той же комнате с прекрасным видом на
Затюменский мыс и Заречье. Общаясь с
друзьями, он пытался разобраться в разрозненной информации о Царской семье. В
сентябре, получив разрешение переселиться
в Екатеринбург, Ч.С. Гиббс переехал туда
и поселился в доме . 10 по Солдатской
улице. В Тюмень возвращался уже только
за тем, чтобы забрать оставленные вещи. В
Екатеринбурге он давал уроки английского
языка, помогал генералу М. Дитерихсу, а
затем следователю Н. Соколову вести расследование об убийстве Царской семьи.
Пережив глубочайшее потрясение,
Ч.С. Гиббс мечтал о родине. Все чаще приходил к мысли, что в его жизни не было
ничего столь же значительного, как вера,
набожность и мужество, проявленные Царской семьей, которую он любил, которой
так преданно служил. Секретарем штаба
британского Верховного комиссара в Сибири сэра Чарльза Элиота вместе с белыми
войсками Ч.С. Гиббс продвигался на Восток. Мелькали города: Екатеринбург, Омск,
Владивосток, Харбин.
Из Харбина Гиббс совершил паломничество в Пекин с целью поклониться могиле,
где были погребены останки нескольких членов Императорской фамилии, привезенных
из Алапаевска. Преосвященный архиепископ
Иннокентий, возглавлявший Русскую Духовную миссию в Пекине, отправил по просьбе
Гиббса священника, чтобы тот отслужил в
склепе кладбищенской церкви панихиду по
убиенным.
В 1934 году Гиббс из Англии снова отправляется в Харбин, где была русская церковь – теперь уже для того, чтобы приобщиться к Православию. Вскоре было совершено
таинство миропомазания и чин присоединения
к Православной Церкви с именем Алексей.
Гиббс понял, что Россия вручила ему сокровище, которое он должен взрастить у себя на
родине. Это был его долг перед Православием
и Царственными мучениками.
В 1935 г. владыка Нестор (Анисимов),
архиепископ Камчатский и Петропавловский,
постриг Алексия в монашество с именем
Николай. Потом он был рукоположен во
диакона, затем священника, игумена. С
благословения архиепископа о. Николай
отправился на родину, получив особое наставление остаться на год в Русской Православной миссии в Иерусалиме. В 1938 г. уже
в Лондоне Владыка Нестор возвел о. Николая
в сан архимандрита, даровав ему митру и
посох и представил пастве. В 1941 г., когда
немцы начали бомбить британскую столицу,
отца Николая отправляют в Оксфорд, чтобы
создать там приход из эмигрантов. Он купил в Оксфорде три дома, в одном из них
в 1946 г. основал «Дом святого Николая»
как свидетельство преклонения перед Государем. Архимандрит почитал царя Николая
II как святого. В этом доме разместилась
удивительная коллекция реликвий, связанных
с Царственными мучениками. Его замыслом
было устроить здесь центр русской культуры.
Он достал из сундуков и коробок, которые
хранил почти 30 лет реликвии Царской
семьи и вещи, напоминавшие о страшной
трагедии. Стены часовни украшали иконы,
частью подаренные членами Царской семьи,
а частью вытащенные из печей и дымоходов
последнего приюта семьи Романовых.
В 1945 г. отец Николай признал Московскую Патриархию. Это решение, которое
повредило ему как настоятелю храма, привело к болезненной для него изоляции и
вызвало шок среди его друзей. Преставился
ко Господу архимандрит Николай Великим
постом 24 марта 1963 г. в больнице св.
Панкратия и погребен на кладбище Хэдингтон
в Оксфорде.
«Молю, Чтобы Христос вас благословил
И направлял изо дня в день к святости.
Ваш Друг в радости и Утешение в беде;
Молю,
Чтобы каждое облако вело вас к свету,
Чтобы Господь вел вас от одной вершины
к другой,
Сам являясь Дневной Звездой,
Освещающей самую темную ночь.
Молю,
Чтобы Богомладенец,
Перед чьими яслями вы
преклоняете колени,
Наполнил радостью вашу душу,
Чтобы вы вернее следовали за Ним.
1917 г. Тобольск. Александра».
Эта молитва, написанная лично Императрицей для С. Гиббса по-английски и подаренная на Рождество 1918 года, кажется нам
путеводной на всю его еще долгую жизнь.
Он выполнил задачу, которую поставил
перед собой – посвятил свою жизнь свидетельству о святости Царственных мучеников,
о красоте и благородстве их веры. За три
дня до его кончины обновилась икона, подаренная Царской семьей и висевшая в его
спальне в доме приемного сына Джорджа
(Георгия Савельева. В другом переводе – Павельева).
Наиболее полное исследование о жизни
Чарльза Сиднея Гиббса написала Кристина
Бенаг (Нэшвилл, штат Тенесси, США). Ее собственные духовные искания также проходили
от англиканской церкви к Православию, что
и вызвало интерес к человеку, посвятившему жизнь распространению Православия в
Великобритании и устроившему в Оксфорде
православную часовню в честь Николая
– Российского Царя Мученика, хотя официально называлась она во имя свт. Николая
Мир Ликийского, Чудотворца.
Благодарим всех, оказавших нам помощь
в поиске возможных тюменских адресов
Ч.С. Гиббса: директора НИИ Истории науки и
техники Зауралья ТюмГНГУ, проф. В.Е. Копылова, сотрудника отдела по охране памятников
истории культуры Управления по культуре
Администрации города Тюмени В.А. Чупина,
А.А. Зырянова, краеведа И.Г. Шаршину.
Надежда Антуфьева, Татьяна Шиянова, г. Тюмень
|
