|
Грузия… Маленький рай, запрятанный среди гор… Моя вторая Родина… Земля, каждый сантиметр которой полит, без преувеличения, кровью
христианских мучеников. Иногда я думаю: пришла бы я к Православию или
нет, если бы родилась не там? Знаю, что на этот вопрос никто не может
ответить, кроме Бога. И дело не в том, что Грузия приняла христианство
в IV веке. Просто там – нельзя по-другому. Невозможно.
Почему? – удивитесь вы. Что там
такого особенного? А я вам расскажу.
Грузия – маленькое православное
государство, которое, если посмотреть
на карту, находится и находилось в окружении стран с иной религией. Причем не
просто иной, а в большинстве случаев
нацеленной на уничтожение и угнетение Православия. И не припомнится в
истории Грузии отрезка времени, когда
бы не шла война на ее территории. И
война не столько за землю и ресурсы – да и какие у страны, которая на
карте меньше детской ладошки, ресурсы
– сколько за Веру.
Я не знаю, какие причины: постоянное ли ожидание опасности, малая ли
численность населения, любовь ли к Богу
– но получилось так, что Православие
и заповеди Господни настолько близко
были восприняты грузинским народом,
что уже слились с жизнью народа, стали
традицией. И многие люди не понимают
и, может быть, никогда не поймут, что
они живут по-православному, потому
что для них это просто жизнь. Они не
умеют жить по-другому. И я этого не
понимала. До тех пор, пока не переехала
в Россию, пока не пришла своим путем
в храм, пока не прикоснулась к истории
Церкви.
Наверное, все помнят слова апостола о том, что вера без дел мертва.
В Грузии именно так. Не надо ничего
говорить: дела твои говорят за тебя. И
любовь. Бесконечная любовь и тепло,
которым ты согреваешь любого человека. Как сейчас помню, когда заболела
тетя моего отца (пожилая незамужняя
женщина), ее положили в больницу, и
мы с мамой (мне было тогда шесть
лет) пошли навестить ее в больницу.
Это был 1992 год, июль. Транспорта не
было, больница была в семи километрах
от дома. Мама испекла хлеб, сварила
бульон, собрала черную смородину,
немного малины, и мы с ней пошли.
В жару по каменистой дороге за семь
километров, в больницу, к тете моего
отца. Казалось бы, что в этом такого
особенного? Все так делают. Наверное,
да. Не знаю. Но помню, что тогда во
мне не было нежелания идти к ней,
хотя я была маленькой и мне было
трудно идти. Потому что в Грузии не
навестить больного – равносильно тому,
если ты ударишь ребенка. И скажу вам,
что люди в больнице долго не лежат.
Думаю, вы догадались почему.
Вспоминаю Рождество… Мы, дети,
ходили от дома к дому и пели колядки,
и помнится, что после каждого куплета
был припев, где повторялись слова:
«Кирие, элейсон». Почему-то мы пели
их особенно громко и дружно. Конечно,
тогда мы не знали значения этих слов.
Но душа знала, а Бог хранил эти слова
в наших сердцах.
Помню, как однажды в школе, мальчишка из старшего класса нагрубил мне,
а мои одноклассники – заступились за
меня. Тогда у меня стало на семь братьев больше. На всю жизнь.
Вообще в Грузии все на своих местах: женщина чувствует себя женщиной,
мужчина – мужчиной, ребенок – ребенком, старик – стариком. Каждый на
своем месте и каждый выполняет свое
предназначение. Спустя десять лет после моего отъезда, мне было очень неловко, когда в автобусе молодой парень
моего возраста уступил мне место.
Помню, как мы, деревенские дети,
играли в прятки на кладбище… да, да, на
кладбище. Вообще мне всегда нравилось
ходить туда. Там стояла разрушенная
старая церковь во имя великомученика Георгия Победоносца. Одна из 365
церквей в Грузии – по числу дней года
– воздвигнутых в честь этого святого.
Заходила туда и стояла, рассматривая
стены, сложенные из камня. И на душе
было так хорошо, так мирно, что на
следующий день хотелось прийти вновь.
Кладбище не пугало нас, детей. Наоборот, оно манило нас своим покоем,
умиротворением, тишиной. И всегда
было ощущение того, что умершие близкие здесь, рядом, что они нас слышат.
Удивительное чувство… Только спустя
10 лет я поняла корни одной традиции,
связанной с поминовением усопших. За
несколько дней до поминок приглашают
всех соседей. Обычно каждый приходит
не с пустыми руками: один принесет
курицу, другой тащит головку сыра, третий испечет хачапури, а кто-то принесет
вино. Все эти приношения ставятся на
один стол. Отдельно готовится стол для
трапезы. Когда все соберутся, вместе
идут на кладбище, но чаще всего не
плачут, вспоминая усопшего, а говорят
о нем, как о живом. Потом возвращаются в дом. И здесь, перед тем как
сесть за поминальную трапезу, перед
столом с приношениями ставят таз с
горящими углями, в который каждый
(!) из присутствующих кидает кусочек
ладана. А в конце поминок все, что
стояло на отдельном столе, раздается
присутствующим. Сейчас, стоя в храме
на панихиде, я всегда вспоминаю эту
традицию.
|
Помню, один раз я пришла в гости
к своему другу. Он поправлялся после
болезни. В комнате сидела его бабушка
и лепила из воска большую свечу. На
мой удивленный вопрос – зачем это, она
ответила, что когда Гога (так звали моего друга) болел, она обещала Богу, что
после его выздоровления слепит свечу
с рост внука и пожертвует в храм.
В 2005 году мы с братом полетели
в Грузию. После 8-летнего перерыва. И
первое, что мы сделали, под нажимом
тети, приехав в родную деревню, посетили могилы тех людей, которые ушли
из жизни за время нашего отсутствия.
Я сначала протестовала, упиралась –
хотелось обнять родных, отдохнуть с дороги, искупаться. И как мне было стыдно
потом, когда родственники благодарили
нас за то, что мы первым делом после
приезда оказали внимание их усопшим
близким.
В 1995 году моему однокласснику
– сыну нашей учительницы по математике – поставили диагноз: сахарный
диабет. Нужно было ехать в столицу,
обследоваться. Денег не было. Это были
тяжелые, послевоенные годы в стране.
Помощи ждать было неоткуда. И тут
наша школа решила организовать большой благотворительный концерт. Готовились тщательно, не жалея сил. Концерт
получился прекрасный – и случилось
чудо. Почти каждая семья, даже самая
нуждающаяся, нашла немного денег и
пожертвовала на лечение. Денег хватило
с избытком. Мальчика обследовали, назначили лечение, и угроза инвалидности
миновала.
Прошло уже много лет с тех пор, как
все это происходило. Но в сердце все
живо, словно это было вчера. Не могу
сказать, что детство было беззаботным
– наверное, каждый, кто хоть немного
жил в деревне, поймет меня. Но, несмотря на многие материальные лишения,
голод, войну, страх, мое детство было
сказочным. Потому что меня окружали
люди, у которых ЛЮБОВЬ написана в
сердце, которые каждый день несли эту
любовь, а мы, дети, впитывали ее. Никогда мы не видели ссоры, драки, ругани. Наш светлый маленький мир всегда
был радостен и добр. И когда я думаю
о том, каков же желанный Рай – мне
представляется именно моя деревня и
те милые, родные, добрые люди, которые
научили меня любить и жертвовать собой. Хотя куда мне до них!
Со многими из моей деревни я даже
и не общалась – деревня была большая.
Да и о чем мне было общаться, например
со стариками? Но мне нравилось смотреть на них, впитывать ту мудрость и достоинство, которым веяло от людей того
поколения. Они всегда говорили мало,
но с достоинством и по делу. «Мужчина
сказал – мужчина сделал». Многих из
них сейчас нет в живых, но в молитвах
и воспоминаниях они с нами.
Глядя сейчас на современных детей, я понимаю, какие они несчастные.
Когда я жила в Грузии, у нас не было
конфет, телевизора, модных игрушек,
компьютера – но у нас была природа,
мы сами и много замечательных книг.
И сейчас я вижу, что все мои сверстники – к моему удивлению и величайшей
радости – ходят в храм, несмотря на то
что родители многих относятся к вере
спокойно. Именно спокойно. Меня очень
удивило, когда мама моих грузинских
друзей, которая в храм ходит редко,
с гордостью сказала мне, что готовит
детям в пост постные блюда. Показала
мне молитвенный угол и иконы. Для
меня это было очень удивительно –
потому что у меня в России много
верующих друзей, которые испытывают
неприязненное отношение со стороны
неверующих родственников. И, наверное,
единственным человеком в автобусе,
который не перекрестился, когда мы
проезжали мимо одного грузинского
храма, к моему стыду, была я.
В заключение скажу: меня попросили
поведать о том, как я пришла к вере. Я
начала думать и вспоминать. И поняла,
что к вере я не просто пришла, я росла
в ней, не осознавая этого. Меня вели
к ней грузинские люди, находившиеся
вокруг меня и светившие моей детской
душе евангельским светом. И сегодня,
спустя много лет, и не имея возможности поблагодарить моих грузинских
друзей и родственников, я хочу сказать:
Слава Тебе, Боже, за все! Ты ведаешь
пути каждого из них. Усопших упокой
в селениях праведных, а живым даруй
спасение и мир. Мир, который сегодня
пошатнулся и на который покушается
враг.
А тем, кто терпеливо дочитал мой
рассказ, хочу сказать спасибо и напомнить, что веру людям несут люди, то
есть мы с вами.
Анна Цулаия,
прихожанка храма Архангела
Михаила, г. Тюмень
|
