№12 2014 г.         

«Ишимский след» Абалакской иконы

В выпуске № 8 за 2012 года «Сибирской православной газеты» была опубликована первая часть исторического исследования, где рассмотрена версия о спасении Абалакской иконы в Австралии. Сегодня мы расскажем о наиболее почитаемой иконе Ишимского края – Абалакско-Боровской.

Первая святыня Приишимья

Пожалуй, первым списком Абалакской иконы Божией Матери «Знамение» в Приишимье стала икона первой трети XVIII века в Богородице-Казанской церкви села Боровое Ишимского уезда. Храм, построенный в 1824-1837 годах, сохранился, хотя был закрыт постановлением Омского облисполкома от 10 января 1939 года; с конца 1990-х он был в немалой степени восстановлен трудами настоятеля Богоявленского собора епископа Евтихия и его сподвижников. Самим появлением этот храм обязан именно Абалакской иконе, хотя и освящен в честь другого образа Божией Матери. История эта изложена протоиереем Александром Сулоцким в очерке «Описание наиболее чтимых икон, находящихся в Тобольской епархии» (1864 г.) и дополняется материалами Тобольского архива. Согласно очерку, икона имела размер примерно 91х80 см, т.е. чуть больше, чем первообраз. Она также была покрыта ризой (окладом) из серебра с позолотой, весом чуть более 4 кг. История иконы началась в 1720-1730-х годах, когда боровской крестьянин Симон Куртуков, «человек богобоязненный, сверх ожидания и вопреки всякой справедливости взят был в военную службу. Жена его, оставшись с семью малолетними детьми, тосковала по нему и от тоски и бессонницы лишилась ума. В этом состоянии ее возили в Абалак, и там пред иконою Божией Матери она возвратилась к рассудку». После возращения в Боровое ей явился в сновидении некий святой и повелел «терпеть и еще работать, и затем на трудовые деньги заказать снять список с чудотворной Абалацкой иконы, поставить на шесть недель в церковь и освятить; в случае исполнения сего веления являвшийся предвещал скорое возвращение ее мужа». Видение еще дважды повторилось, и женщина исполнила веление. Ручными жерновами молола она зерно, заработала два рубля и заказала икону (по всей видимости, в Тобольске). «Засим исполнилось и обещанное в сновидении: муж женщины и отец семи малюток всего чрез три года службы возвратился на родину с чистой отставкой». Икону после освящения поставили в сельской часовне, вскоре после этого жители Борового и близлежащих деревень решили образовать свой приход (до этого они относились к храму Коркиной слободы) и построить церковь в честь Казанской иконы Божией Матери. Туда и перенесли почитаемую икону, а Симон по просьбе прихожан был рукоположен к ним во священника.

Протоиерей Сулоцкий приводит записанные в начале XIX века священниками – ишимским Иоанном Тиховым и боровским Михаилом Иконниковым – случаи благодатной помощи от образа «по молебствиях пред ним: 1) выздоровел долго лежавший в расслаблении зажиточный ишимский крестьянин Егавцев, потомство которого и до сих пор существует в Ишиме; 2) получил избавление от ломоты в ногах один офицер; 3) освободился от боли в глазах и расслабления во всем теле некоторый купец; 4) исцелена от продолжительной болезни жена ишимского мукомола; 5) избавился от неисцельной болезни крестьянин Жиляковской волости Савелий Жиляков; 6) прекратился в окрестностях Ишима упадок на скот и 7) пресеклось продолжительное бездождие».

Конечно, далеко не все случаи сохранились на бумаге и в народной памяти. Однако «такие и подобные благодатные явления, совершавшиеся над молившимися пред Боровскою-Абалацкою иконою Божией Матери, сильнее и сильнее укрепляли веру в народе, более и более возбуждали усердие к ней. (…) Вследствие этих-то благочестивых желаний (…) и вошло в обычай уносить каждогодно в Крестном ходе икону Абалацкой Божией Матери из села Борового и носить ее в Ишиме и его округе…».

Начало Крестных ходов в Ишим относится к периоду между 1804 и 1815 годами, когда в Боровом служил священник Иоанн Щетинин. Именно он, по материалам архивного дела, «святую икону в первый раз поднял в город Ишим по просьбе болевшего там народа». Просить об этом пришло около полусотни человек. Образ встретили в городе звоном колоколов. Возможно, что к этому времени относятся и описанные выше чудотворения.

В начале 1860-х годов, когда протоиерей Сулоцкий создавал свой очерк, икону приносили из Борового в город Ишим в Крестном ходе 21 мая и возвращали 8 июля, в престольный праздник боровского храма и в тот же день, в который Абалакский первообраз вносили в Тобольск. В течение полутора месяцев между этими датами боровскую икону носили по домам горожан и селян и служили перед ней молебны.

Однако вскоре этот порядок изменился. В 1862 году на тобольскую кафедру был назначен архиепископ Варлаам (В.И.Успенский). Человек с твердым характером, он оставил о себе память как деятельный и внимательный администратор, регулярно посещавший все приходы епархии и требовавший от священников быть достойными примерами благочестия и нравственности. Поборник духовного просвещения, он открывал на всех местах служения духовные училища (при нем в 1870 году принято решение и о переводе духовного училища из Омска в Ишим), с юности увлекался астрономией. Неудивительно, что к некоторым проявлениям «народного благочестия», а именно к поиску чудесных явлений, он относился настороженно.

Примерно в 1865 году по распоряжению архиерея время Крестного хода с АбалакскоБоровской иконой изменилось. Теперь икону «поднимали» в Боровом 20 июня, а возвращалась она назад, как и прежде, 8 июля. Увидев икону лично летом 1869 года во время объезда епархии, Варлаам потребовал от клириков боровского храма провести расследование об истории образа и о чудесах от него.

Рапорт был составлен, однако новых фактов чудотворений в нем не приводилось. Большая часть опрошенных старейших и благочестивых прихожан соглашались с мнением, которое выразил крестьянин с. Боровое Максим Иванович Баранов: «Известно мне, что эта икона почитается издавна, и тот только может сомневаться в чудных ея действиях, кто никогда с верою к ней не прибегал». Владыка Варлаам был неумолим. На рапорте он положил резолюцию со словами: «…Новое расследование об иконе ничего не открыло положительного к чествованию ея якобы чудотворной, и они повторили то, что сказано об ней у Прот. Сулоцкого. Возможно ли было Протоиерею воспроизводить икону якобы чудотворную от такого шаткого начала…».

Однако к делу подшит еще один рапорт – ишимского благочинного протоиерея Алексея Федюшина от 18 сентября 1870 года. В нем выражен ропот «народа Божия»: «Доколе Боровская икона Божией Матери носилась по всему округу, до тех пор везде был урожай хлеба и было не заметно особенных болезней на людях и не было падежа скота. С переменой же срока приноса иконы в город и с запрещением носить оную по округу все переменилось: сделался неурожай хлеба повсеместный, болезнь на людей и валеж скота в продолжение 5 лет почти не прекращаются. Это видимое наказание Божие за перемену обычая и за прямое упущение в деле религиозного усердия!»

Но и этот глас не был услышан, и в последующие десятилетия время совершения Крестного хода оставалось неизменным. К началу ХХ века даты вновь изменились. Теперь икону «износили» из Борового в Ишим 20 мая, а возвращалась она 7 июня.

До входа в город и после выхода из него икона делала остановки в небольшом деревянном храме Знамения Пресвятой Богородицы в пригородной деревне Игнатьева (находилась рядом с д. Стрехнина и в ХХ веке полностью слилась с этим поселением). Построенная в 1865 году «на добровольные пожертвования от разных лиц», она была приписана к Богоявленскому собору и своего штата священно- и церковно-служителей не имела. Богослужения совершались клириками собора только два раза в год, во время переноса Абалакско-Боровской иконы из Борового в Ишим, поэтому печей в храме также не имелось. Как видно, церковь построили (возможно, по обету) специально для встречи чудотворной иконы, чтобы она могла переночевать в нем, подобно первообразу, который переносится из Абалакского монастыря в пригородный Иоанно-Введенский, и лишь на утро следующего дня вносится в город Тобольск.

Красочное описание Крестного хода с Абалакско-Боровской иконой мы находим у американского журналиста Джорджа Кеннана, который с художником Джорджем Фростом предпринял путешествие по России с целью изучения политических тюрем и мест ссылки. В четверг 2 июля 1885 года по новому стилю, по старому же – 20 июня, в день, в который икону выносили из Борового, Кеннан со спутником как раз выехали из Ишима в сторону Омска.

«Милях в четырех от города мы увидели большую группу мужчин и женщин, идущих нам навстречу тесной, шумной толпой; они несли большие «трехрукие» кресты, белые и цветные хоругви и огромные стеклянные фонари на длинных черных шестах. (…) Люди теснились больше к середине грязной дороги, стараясь пробраться поближе к огромной картине в золоченом обрамлении, которая была укреплена на длинном и толстом деревянном шесте. Нижний конец шеста был установлен в середине квадратной рамы, которую несли шестеро крестьян с обнаженными головами, держась за ручки, приделанные ко всем четырем ее углам. (…) Перед образом шествовал длинноволосый священник с обнаженной головой, держа в руках книгу, а по обе стороны от него шли четверо или пятеро дьяконов и прислужников, неся расшитые шелковые хоругви, большие золоченые кресты и оригинальные церковные фонари, похожие на переносные уличные, с горевшими внутри свечами. (…) Сотни мужчин и женщин, шедших толпой вокруг, беспрерывно крестились и время от времени присоединялись к пению то ли псалма, то ли молитвы. Многие крестьянки сняли башмаки и чулки и перекинули их через плечо и шли босиком, увязая в черной, полужидкой грязи, и казалось, ни мужчины, ни женщины не обращают ни малейшего внимания на дождь, который хлестал по их непокрытым головам и стекал ручейками по суровым загорелым лицам. Толпа насчитывала, я думаю, человек четыреста или пятьсот, из которых более половины составляли женщины, и по мере приближения к городу она то и дело пополнялась за счет групп пешеходов, которых мы встретили ранее и оставили позади».

Дальнейшая ее судьба туманна. По рассказам старожилов, она была увезена отступавшей армией Колчака осенью 1919 года; в ишимском краеведении даже укрепилось мнение, что именно эта икона и является «главной православной святыней Русской Австралии».

Как видим из первой части нашего повествования, это оказалось не так. А в Боровском храме теперь можно увидеть копию Абалакской иконы, написанную в 1990-х годах инокиней Ефросиньей с фотографии иконы Знамения из Кабраматте.

Геннадий Крамор. Фото автора