№10 2013 г.         

Путь к достижению понимания церковнославянских текстов – в развитии внебогослужебной деятельности приходов

Два года назад, в 2011 году, на официальном сайте Межсоборного присутствия был вынесен на всеобщее обсуждение проект документа Межсоборного присутствия «Церковнославянский язык в жизни Русской Православной Церкви XXI века». Уже в начальных строках документа церковнославянский язык назван неотъемлемой частью богослужебной традиции Русской Православной Церкви, общекультурной ценностью, которую следует беречь и хранить. Эта же мысль не раз повторяется в тексте документа. Церковнославянский язык называется основным языком богослужения Русской Православной Церкви, а организация работы по его широкому изучению – важной задачей, которая стоит перед Церковью.

Время показало, что проблемы, связанные с сохранением и использованием церковнославянского языка, продолжают волновать церковное сообщество.

31 августа 2013 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл посетил Смоленский государственный университет. Предстоятель Русской Православной Церкви выступил перед студентами высших учебных заведений Смоленской области и ответил на вопросы собравшихся.

Один из вопросов касался неоднократно обсуждаемой проблемы непонятности церковнославянского языка. Патриарх Кирилл ответил на него следующим образом: – Действительно, люди, которые приходят с улицы, у которых отсутствует церковное воспитание, лишены возможности понимать славянские тексты. Но для большинства славянский язык понятен. Это как слова колыбельной песни. И если такому человеку вдруг предложить во время богослужения русский язык, то получится примерно то же самое, что и «Паду ли я, дручком пропертый» в арии Ленского. Когда перевели на украинский язык, получилась такая вот вещь. Современный язык будет резать ухо и вызывать недовольство. А что такое недовольство? Человек не может выйти из храма недовольным. Он всегда должен выходить утешенным. У него должна состояться встреча с Богом, он должен почувствовать благодать Божию.

И поэтому мы не можем вот так взять, тумблер повернуть – и перевести на русский язык. Тем более что славянский язык является калькой с греческого. Даже глагольные формы, которые существуют на славянском, отсутствуют в русском. Кроме того, богослужебные каноны выдержаны в стихотворной форме. Это, конечно, не рифма в обычном понимании этого слова, но особый размер, который легко петь.

Чтобы разрешить эту дилемму и вместе с тем не разрушить единство общины, мы пошли вот по какому пути. В храмах должны быть два расписания. Расписание богослужений и расписание внебогослужебной деятельности. А что такое внебогослужебная деятельность? – Это собрания. Допустим, в понедельник собрание со студенческой молодежью, которая интересуется Православием, которая ничего не понимает по-славянски, но у которой есть интерес. По-разному можно проводить такие собрания. Например, сесть в кружок, и опытный священник говорит: «Сегодня читалось вот такое Евангелие. Прочитайте, пожалуйста, отрывочек из этого Евангелия, а потом пускай каждый скажет, как он это понимает». Читается по-русски, все высказались, а потом священник подводит итог. Ни одного слова по-славянски, все в современной стилистике, в современной культуре, то, что привычно и понятно любому человеку. Проходит полгода, может, год. И человек, который посещает такого рода занятия, становится человеком церковным, и в храме начинает все понимать.

И без литургической реформы, без этого слома, без этого противостояния поколений мы можем абсолютно спокойно решить эту задачу. Но для этого наши священники должны работать в этом плане. Это сейчас категорическое требование Патриарха ко всей Церкви. И не только с молодежью. Церковь должна стать местом социальной активности и образовательных проектов.

Инициатива Святейшего Патриарха Кирилла об укреплении приходской жизни и развитии внебогослужебной деятельности Церкви без литургической реформы вызвала оживленный отклик со стороны приходских священников. Вот мнения некоторых из них. Протоиерей Евгений Палюлин, настоятель храма Тихвинской иконы Божией Матери, г. Санкт-Петербург: «Я убежден, что проблема непонимания церковнославянского языка – не столько проблема прихожан, сколько священников. Если прихожане говорят, что богослужебный язык нашей Церкви они не всегда понимают, это призывает священника к большей ответственности и усердию к просвещению – как собственному, так и паствы. А трудности в понимании – это же одна из возможностей для проповеди, для лучшего знакомства с Церковью. Любая загадка языка интересна – почему не попытаться разрешить ее вместе с прихожанами? По своему опыту знаю, что люди очень живо откликаются на инициативы священника. Кроме того, это еще одна возможность собрать людей вокруг храма, сделать жизнь прихода более активной, а участие в богослужении – более осознанным».

Протоиерей Владимир Воронцов, настоятель храма в честь Владимирской иконы Божией Матери, г. Северодвинск: «Отказываться от церковнославянского языка мы не должны. Вопрос его понимания – это вопрос не только общей, но и духовной грамотности. Церковь не должна понижать свой уровень, в том числе интеллектуальный – она должна помочь возрождению культуры православной мысли. Я считаю, что на таких собраниях, о которых говорит Патриарх, имеет смысл разбирать богослужебные тексты. Помочь молодому поколению, да и старшим тоже, узнать эту сокровищницу христианской мысли, черпать из нее знания, я думаю, мы можем и должны. Давно пора заняться христианским образованием современных людей. Люди хотят учиться жить в Церкви, понимать ее язык».

Протоиерей Владислав Нагорный, клирик храма Святой Троицы с. Донское Ставропольской и Невинномысской епархии: «На днях я был в Великом Новгороде, видел иконы XI-XII веков, восхищался, молился перед ними. Глубина цвета, красок, мысли, любви! Нужны ли такие «старые» иконы – вопрос, думается, риторический. «Старые» они, древние или же – вечные? То же касается и церковнославянского языка: отказаться от него – древнего языка Русской Церкви, – значит подвергнуть себя самих опасности опошления как языка богослужения, так и связанного с речью мышления. Мы должны быть благодарны активным, горячим прихожанам-мирянам, которые помогают священникам в устроении приходской жизни. Даже самые образованные, работоспособные, гениальные организаторы из батюшек, особенно сельских, просто физически не в состоянии сделать все необходимое, что требуют различные предписания и циркуляры. Своими силами, без помощи прихожан, священник никогда не справится».

В рамках более пространной дискуссии, по следам обсуждения проекта документа Межсоборного присутствия «Церковнославянский язык в жизни Русской Православной Церкви XXI века», протоиерей Леонид Ролдугин, настоятель храма Рождества Христова в Измайлове, благочинный Преображенского округа Москвы, замечает: «Всегда, во всех богослужениях, во всех странах, во всех религиях бережно сохранялся более древний язык. Вот отрицательный пример, но поучительный: католики после II Ватиканского Собора в странах Западной Европы перевели богослужение на национальные языки. Но, что, наполнились храмы? Напротив, из этих храмов ушли люди – они пошли туда, где понятная для них месса совершалась на латинском языке. Традиционные приходы оказались более крепкими.

Если будет идти постоянный процесс перевода, то что останется от древних текстов? Мы не будем их знать. Мы утратим самое сокровенное, самое основное, что мы слышим в этом боговдохновенном слове, когда Бог говорит с человеком. Бог не говорит с человеком на просторечии. Бог говорит с человеком на понятном, но возвышенном языке, который наделен духовной сущностью. Бог говорит так, чтобы слова действительно имели глубокий и моральный, и мистический – многоплановый – смысл. Многоплановость смысла чаще всего заключена именно в славянском боговдохновенном тексте, а не в разговорной речи.

Переводом удобоприемлемо пользоваться вне богослужения. Есть издания с параллельным текстом. Хороший пример – трудно понимаемый сейчас Покаянный канон Андрея Критского. Во многих храмах используют издание канона, где параллельно со славянским напечатан на соседней странице русский текст. Читаешь по-славянски – это, прежде всего, обогащает; при этом понимаешь смысл, глядя в русский текст. Кроме того, возникает желание почитать Библию и узнать первоисточник, откуда тот или иной образ взят, что с ним связано. Там много поучительного, много иносказательного, много того, что действительно раскрывает глубину и смысл Священного Писания.

Богослужения разнообразны. Что мешает человеку их понимать? Во-первых, рассеянность ума, несобранность, невнимание. Второе – это леность обыкновенная. Не хочется человеку понимать, он и не стремится к этому. Конечно, полностью отдаться богослужению может мешать и непонятность отдельных текстов. Евангелие почти всем понятно, за исключением нескольких мест, а Апостол и паремии более трудны для понимания, поэтому их нужно разъяснять.

Вот, например, одно из непонятных мест в Апостольских чтениях: «Спят довольни» – это что, хороший сон у них? А смысл совершенно другой: мы умираем от того, что недостойно причащаемся, в осуждение. Нужно это перевести? Конечно, нужно перевести и объяснить, донести до сознания людей, потому что это изменит их отношение к Причастию и к Литургии вообще. Нужно облегчать понимание подлинного смысла. Для этого существует катехизаторский отдел, а также воскресные школы для детей и школы для взрослых, они есть почти во всех приходах.

Но главное вот что: если человек приходит с желанием понять богослужение, с покаянным чувством, то Господь открывает ему смысл услышанного. Рано или поздно человек найдет объяснение, если он ищет его, если этот вопрос его мучает: или через людей, или через литературу, или еще каким-нибудь путем, но непонятный смысл рано или поздно прояснится.

Кроме того, когда человек постоянно читает что-то, к примеру, Псалтирь или Евангелие, то с каждым разом он понимает все больше и больше. Сначала будет понятна только какая-то внешняя, например, историческая, фактура. Потом начинаешь более понимать духовный мир, иносказательный смысл начинает раскрываться. А потом духовный смысл начинает раскрываться человеку. Нам нужно не только вчитываться, нужно вживаться в это, соучаствовать в том, что ты читаешь. Когда будет соучастие, если предпримешь подвиг, если будет стремление, если усилие над собой сделаешь, тогда с текста, как бы скрытого за семью печатями, начнут сниматься печати.

И тогда человек в тексте увидит не просто историческое повествование, а именно то, что ему говорит Бог, именно то, что ему сейчас нужно, – личное Божественное слово. Оно не перестанет быть творческим никогда. Бог – Творец. Он творил и сейчас творит спасение каждого человека». Материал подготовила

Г.В. КОРОТАЕВА,
храм святого праведного Симеона
Богоприимца, г. Тюмень