№10 2013 г.         

Размышления над проектом документа Межсоборного присутствия «О подготовке ко Святому Причащению»

В сентябре месяце этого года комиссией Межсоборного присутствия был подготовлен ряд проектов документов, направленных на упорядочение приходской жизни и приходской практики. Один из этих документов затрагивает довольно актуальный для нашего времени вопрос «О подготовке ко Святому Причащению». Члены комиссии призвали всех неравнодушных к проблемам церковной жизни высказать свои суждения по этому вопросу, дабы соборным разумом разрешить те сложности и недоумения, которые возникают у верных чад Православной Церкви в связи с подготовкой к Таинству Евхаристии и участием в нем.

Проект документа находится на нескольких электронных ресурсах: официальном сайте Межсоборного присутствия (http:// www.msobor.ru/index.php), на портале Богослов.ru (http://www.bogoslov.ru/text/3480916. html#comment3490216) и в официальном блоге Межсоборного присутствия (http://mpr. livejournal.com/). Здесь же можно оставить и свои комментарии.

Многие, наверное, согласятся с тем, что документ этот долгожданен и своевременен, хотя появился, может быть, и с небольшим опозданием, поскольку волнующие православных христиан вопросы и недоумения, связанные с участием в Таинстве Причащения, поднимаются в Русской Православной Церкви уже давно и решаются везде по-разному, что приводит к некоторым недоразумениям и неудобствам, особенно – при переходе в силу разных причин прихожан с одного прихода на другой. Но, как гласит русская поговорка, «лучше поздно, чем никогда».

Данный документ ставит своей целью найти доступную «золотую середину» и в подготовке к Таинству, и в участии в нем, на которую могли бы ориентироваться, по словам апостола Павла, и «сильные» в вере, и «немощные» (Рим. 14, 1).

После краткого исторического экскурса, отображающего основные изменения, происходившие в церковном сознании в отношении Таинства Евхаристии на протяжении истории: от частого приобщения во времена апостолов и века гонений – до крайне редкого в период от торжества христианства в Византийской империи до наших дней, – авторы документа рассматривают существовавшую в дореволюционной России и существующую в наши дни практику так называемого «говения». Что касается дореволюционной России, то, по моему мнению, те обычаи, которые сложились в отношении Таинства Причащения в Русской Православной Церкви в синодальную эпоху, не могут слепо копироваться в наши дни без учета особенностей и реалий современной жизни и применяться как норма евхаристической жизни.

К примеру, дореволюционная практика крайне редкого Причащения (единожды в год) противоречила самой сути христианской жизни и часто граничила с кощунством. По закону Российской Империи каждый гражданин православного вероисповедания обязан был предоставить в соответствующие государственные органы выданный в церкви документ о том, что он (гражданин) хотя бы один раз в год приступал к Таинствам Исповеди и Причастия. То есть за этим стояла не любовь ко Христу, не жажда соединиться с Ним в Таинстве, а простой акт политической благонадежности. Бывали даже случаи, когда в храм приходил какой-нибудь чиновник и спрашивал, где я тут у вас могу исповедоваться и причаститься, мне нужно справку предоставить начальству.

Такое кощунственно-бюрократическое отношение к Причащению, которое непрестанно бичевал святой праведный Иоанн Кронштадтский, принесло свои плачевные плоды – вытравило из душ русских людей потребность участвовать в этом великом, жизненно необходимом Таинстве. По статистике за 1910 год, после издания закона об отмене обязательного Причащения православных граждан Российской Империи к Таинству Причащения приступило всего 10% личного состава Вооруженных сил русской армии. В то время как до принятия данного закона причащалось 80% военнослужащих. То есть 70% русских солдат были уже «расхристаны» и приступали к Причащению «из-под палки». (см.: Георгий Шавельский, протопресвитер. Воспоминания последнего протопресвитера армии и флота). По-видимому, религиозное состояние русской армии отразило общее духовное состояние всего русского народа. Может, в таком пренебрежительном отношении к Евхаристии и кроется тайна попущенного Богом отступления русского народа от веры в начале ХХ века. Храмы стояли, но никто в них не причащался. Количество храмов осталось соответственно количеству причастников.

Как предупреждение современным христианам звучат слова протопресвитера Николая Афанасьева: «Самым грозным обвинением в расцерковлении нашей церковной жизни является совершение «Трапезы Господней» в пустом храме без ее участников. Мы не знаем, как сложится история, найдет ли веру Господь, когда придет? Местная Церковь может сократиться до трех или двух ее членов, но она останется Церковью Божией во всей ее полноте. Ее Евхаристическое собрание будет «Трапезой Господней», на которой будет собран весь народ Божий. Эти двое или трое будут «свидетелями Христовыми» на земле. Если это произойдет, то в этом будет трагизм человеческой истории. Не будем оправдывать самих себя словами Христа, где двое или трое собраны во имя Его, там и Он, т.к. наше время еще не «жатва», и наша Церковь не состоит из двух или трех. Поймем, что наш величайший грех заключается в том, что в местной Церкви, насчитывающей несколько сотен или тысяч верующих, Евхаристическое собрание происходит действительно в пустом храме или в мистически пустом храме, когда верные на возглас «приступите» отвечают безмолвием. В этом безмолвии есть нечто мистически страшное. «Се, стою, у двери и стучу. Если кто услышит голос Мой, и отворит дверь, пойду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною» (Откр. 3, 20). Но мы отказываемся от Его трапезы и остаемся безмолвными на Его призыв. В этом безмолвии есть некий суд над нами. Допустим, что по-человечески можно оправдать это безмолвие, но оно остается безмолвием. Мы должны понять и пережить этот трагизм. Понять, что за ним лежит предельная индивидуализация, как наш личный грех перед Христом» (Афанасьев Н., прот. Трапеза Господня. – К.: 2003).

Крайне неоднородное состояние евхаристической жизни советского периода, обусловленное гонениями на Церковь, также не может служить образцом для современности. Хотя именно в советский период перед лицом постоянной угрозы началось возрождение интенсивной евхаристической жизни. Но делалось это спонтанно, интуитивно, на ощупь. Не все и не везде одинаково положительно относились к стремлению прихожан часто приступать к Таинству Причащения. Кому-то в этом виделись элементы модернизма, либерализма, обновленчества. Но с годами призывы к регулярному участию в Евхаристии стали слышаться все чаще и чаще. Стала появляться литература, богослословски обосновывающая, что в практике частого Причастия нет никакого модернизма, но что это обычная норма христианской жизни. Много потрудились на этом поле протопресвитер Александр Шмеман, протоиерей Николай Афанасьев, архимандрит Киприан (Керн). Выходили и продолжают появляться на свет публикации известных иерархов, священников, богословов. Недавно вышла блестящая, как мне кажется, книга митрополита Иллариона (Алфеева) «Главное Таинство Церкви», в которой автор проводит глубокий анализ Таинства Евхаристии и подготовки к нему на основании данных исторического развития Таинства, Святоотеческого Предания и канонического права Церкви. Здесь нельзя не упомянуть и замечательную, известную и полюбившуюся уже многим «Книгу душеполезнейшую о непрестанном причащении Святых Христовых Таин» преподобного Никодима Святогорца и святителя Макария Коринфского.

Конечно, и практика апостольской Церкви, и последующих времен гонений, когда христиане причащались практически ежедневно и после так называемых «вечерей любви», не может быть воспринята современными христианами в качестве нормы евхаристической жизни. И не потому, что древние христиане были более святыми по отношению к современным, ибо что значит наша святость перед лицом Всесвятого Бога.

Как говорится в молитве Таинства Соборования: «Вся наша праведность пред Тобою, Господи, «яко руб поверженный…»». Слова молитвы повторяют слова пророка Исайи: «…И вся праведность наша – как запачканная одежда…» (Ис. 64, 6). А прп. Макарий в VI веке более радикально переводил эти слова Священного Писания: «Праведность наша как тряпье находящейся в очищении» (Преп. Макарий Египетский. Новые духовные беседы. М.: 1990). Или, что пишет апостол Павел Коринфским христианам: «Есть верный слух, что у вас [появилось] блудодеяние, и притом такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников, что некто [вместо] [жены] имеет жену отца своего. И вы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать, дабы изъят был из среды вас сделавший такое дело» (1Кор. 5, 1).

Нельзя бездумно копировать опыт древней Церкви потому, что Церковь, как живой организм, растет и развивается. И то, что было хорошо в младенчестве, не может безрассудно быть воспринято в зрелом возрасте. А святы мы не собственной праведностью, но лишь в ту меру, в какую сумеем своей жизнью по заповедям Евангелия соединиться с Христом и освятиться Его святостью. И, как мне кажется, древние христиане часто причащались не потому, что были более святыми, но они были более святыми от того, что часто причащались.

Если же мы обратимся к Святоотеческому Преданию, которое и является мерилом истины в Церкви, то увидим, что большинство святых отцов призывают верных чад Церкви Христовой по возможности как можно чаще приступать к Святым Таинам. Из наших соотечественников можно вспомнить свт. Феофана Затворника, свт. Игнатия Брянчанинова, св. прав. Иоанна Кронштадтского, которые советовали своим духовным чадам по возможности часто приобщаться Святых Христовых Таин. Однако же и рекомендация святителя Василия Великого: «Хорошо и преполезно каждый день приобщаться и принимать святое Тело и Кровь Христову, и потому что Сам Христос ясно говорит: ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь имать живот вечный… Впрочем, мы приобщаемся четыре раза каждую седмицу: в день Господень (воскресенье. – Н.С.), в среду, в пяток, в субботу, также и в иные дни, если бывает память какого святого» (Письмо 89 (93) к Кесарии, жене Патриция, о приобщении) – вряд ли может быть принята в качестве нормы для современных христиан. Нужна «золотая середина».

Что о частоте Причащения говорят канонические правила? «Все входящие в церковь и слушающие священные Писания, но, по некоему уклонению от порядка, не участвующие в молитве с народом или отвращающиеся от причащения святыя Евхаристии, да будут отлучены от Церкви дотоле, как исповедаются, окажут плоды покаяния, и будут просити прощения, и таким образом возмогут получити оное» (2-е правило Антиохийского Собора), «Всех верных, входящих в церковь и писания слушающих, но не пребывающих на молитве и святом причащении до конца, яко бесчиние в церкви производящих, отлучати подобает от общения церковного» (11 правило святых апостолов).

То есть, согласно правилам, причащаться нужно каждую посещаемую Литургию. Частоту же посещения Божественной литургии регламентируют другие правила, одно из которых гласит: «Если кто, епископ, или пресвитер, или диакон, или кто-либо из сопричисленных к клиру, или мирянин, не имея никакой настоятельной нужды, или препятствия, которым бы надолго устранен был от своея церкви, но пребывая во граде, в три воскресные дни в продолжении трех седмиц, не придет в церковное собрание: то клирик да будет извержен из клира, а мирянин да будет отлучен от общения» (80-е пр. 6-го Вселенского Собора).

Таким образом, ежевоскресное участие в Евхаристии и будет той нормой, «золотой серединой», которая наиболее соответствует духу и традиции Христианской Церкви. Если же кому-то по душе опыт более редкого причащения, то такой человек может поступать по велению своего сердца или по совету духовника.

Что же касается самого института «говения», о котором упоминает рассматриваемый документ, то мне кажется, что такой подход к Таинству несколько искусственен и не соответствует той цели, которую преследует само Таинство. Прежде всего, мало подготовиться к Причастию, нужно еще и сохранить полученную благодать. А этот момент, почему-то, постоянно упускается из вида. Акцент делается только на подготовке, а что потом? Как говорит профессор А.И. Осипов: «Понеслась тачанка».

В моем представлении, говение – это время, когда православный христианин, вспомнив, что он православный христианин, решает приступить к Таинству Причащения. Он начинает соблюдать пост, читать домашние молитвы, регулярно посещать богослужения, ограничивать себя в развлечениях и увеселениях. Затем, исповедовавшись и вычитав большое правило ко Святому Причащению, состоящее из канонов, акафистов и особых молитв, причащается Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа; и, исполнив свой христианский долг, с чистой совестью на год или полгода возвращается к обычной мирской суетной жизни.

И получается, что жизнь христианина делится на две независимые части: моя повседневная жизнь, далекая от христианских идеалов, и моя религиозная жизнь, когда я раз или два в году пробую пожить похристиански. Такой ритм духовной жизни не приносит плодов, поскольку, живя в суетном мире, человек полученную в Причастии благодать теряет очень быстро и месяцами живет «пустой». Христос же говорит: «Без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15, 5), и: «Кто не будет есть Моей Плоти и Пить Моей Крови, не будет иметь в себе жизни» (Ин. 6, 53). То есть будет духовно мертв и своими немощными человеческими силами не сможет воплотить в жизни высокий христианский идеал. Кроме того, редкое Причастие расхолаживает жизнь христианина. Осознание того, что еще не скоро приступать к Чаше, расслабляет волю к напряженному подвигу воздержания и хранения себя от суеты и, как кажется, мелких и невинных удовольствий и развлечений. Однако песчинки хоть и мелкие, но если они будут постоянно ударять в стекло, то в конечном итоге стекло станет мутным. Так и душа человека от частых царапин рассеянной, праздной жизни, наполненной заботами, развлечениями и удовольствиями этого мира, постепенно мутнеет и утрачивает вкус к духовной жизни. Заставить себя помолиться, почитать Священное Писание, духовную литературу, сходить в храм, приготовиться к Причастию становится все труднее и труднее. И человек духовную жизнь начинает воспринимать как тяжкое, «неудобоносимое» бремя, отвлекающее от важных повседневных дел. На этом фоне подготовка к Причащению становится невероятно тяжела, человек решается на нее все реже и реже; и, в конечном итоге, совсем забрасывает, ограничивая свою религиозную жизнь лишь редким посещением храма да наличием икон в доме. И хорошо еще, если сможет воздержаться от смертных грехов.

Иерей Николай СУШКОВ,
клирик храма Всех Святых, г. Тюмень