Иоанно-Введенский женский монастырь. 18 октября 2012 года. Богадельня.
Тишина нарушается здесь редко. И когда
пожилые монахини начинают рассказывать
что-то о своей жизни, чувство такое, будто
проваливаешься под лед. Глубина их историй, сокрытая молчанием и чуть слышной
молитвой, не дает вздохнуть, не позволяет
выбраться и заскользить дальше – по привычной поверхности, где аккуратно расставлены метки и красные флажки.
То, что
мы называем чудесами, о чем читаем и
говорим потом за чаем, предстает вдруг
таким потрясающе естественным, что содрогаешься всей своей внутренней сущностью.
В книге «Письмо к Богу» протоиерея Андрея
Ткачева есть такие слова: «Не мы, живые,
служим молебны усопшим святым, а они –
живые – собирают нас на молитву». Почти
то же самое говорит и монахиня Иоанна,
сидя в день своего иноческого пострига у
обогревателя, в подряснике, стареньком апостольнике и шали, сложив руки на коленях.
Она умиленно смотрит куда-то невидящими
глазами… Именно смотрит – но только
взгляд ее направлен внутрь.
«Радуйся, питием бессмертия напоенный» (Акафист св. Иоанну Тобольскому;
Ик. 4)
«Я теперь сторож мощей», – думаю. И
тут же в голове появляется мысль: «Это я
тебя храню, а не ты меня». Такой «разговор» состоялся в Покровском соборе города
Тобольска много лет назад, у раки с мощами
святителя Иоанна, митрополита Тобольского
и всея Сибири чудотворца, охранять которые
приставили девицу Нину Кожевникову, а
ныне – монахиню Иоанну.
«Радуйся, в милости неизменный» (Ик. 3)
Действительно, святитель хранил ее всю
жизнь. Но поняла это Нина только в тридцать
лет – именно тогда она, опираясь на костыли, изнемогающая от боли в ногах, ведомая
доброй спутницей-христианкой, обратилась к
нему за помощью. «Святитель Иоанн, исцели
мне ножки, а я тебе всю жизнь буду служить!» – вопияла будущая монахиня, давая
свой первый обет.
Надо сказать, что с той же просьбой
об исцелении, только взамен обещая пойти
учиться, раньше она молилась Николаю Чудотворцу. Но святитель Мир Ликийских знал
все наперед – и Нина продолжала ходить
на костылях. Одна нога у нее с детства
была короче другой на шесть сантиметров,
и значительно тоньше.
«Радуйся, врачу безмездный» (Ик. 3)
Не сразу, но боли начали утихать, и настал день, когда девушка поставила костыли в сторону, чтобы больше уже о них не
вспоминать… «Когда будешь обо мне писать,
не забудь, как я чуть не осталась дома!».
И правда, по возвращении домой Нина поддалась на уговоры радостной мамы – мол,
съездила, исцелилась, и слава Богу! «Оставайся дома, незачем тебе второй раз туда
отправляться!» – увещевала мать, и, немного
поколебавшись, девушка согласилась. Ноги
тут же стали отниматься, вернулась боль…
В слезах Нина побежала в церковь, на молебен – каяться перед святителем Иоанном,
и умолила-таки его о прощении, вернув
дарованное здоровье. Мама на это смогла
сказать лишь: «Ладно, езжай и не болей!».
«Радуйся, странниче пути крестного»
(Ик. 2)
И, вновь отбросив костыли, Нина взяла
свой крест и под руководством пастыря
доброго последовала за Господом. В том
же Покровском соборе, где она молилась у
мощей, девушка приступила к послушанию в
церковной лавке, где и проработала много
лет. А когда предложили стать сторожем
нетленных святых останков, Нина настояла
на том, чтобы было получено благословение архиерея, и церковный староста вскоре
привез бумагу, подписанную Архиепископом
Омско-Тобольско-Тюменским Андреем. «Благословляется сторожем мощей святителя Иоанна Тобольского девица Нина…», – гласило
распоряжение.
«Радуйся, Ангелом сожителю» (Ик. 12)
Когда открылась Иоанно-Введенская
обитель в десяти километрах от Тобольска,
Нина приехала сюда сначала на неделю, а
потом, услышав от духовника монастыря архимандрита Зосимы решительное: «Оставайся!», обратно в Тобольск вернулась уже за
вещами, в сопровождении инокини Анфусы.
На постриге в иночество Нина была в
длинном мирском платье, прямо на который
Владыка Омский Максим и надел подрясник.
Ни рясы, ни скуфейки – только вышитый
пояс, четки и апостольник. Инокине Иоанне
было сорок четыре года.
Через несколько лет с тем же именем
мать Иоанна приняла монашеский постриг.
«Только не меняйте имя, святитель Иоанн
меня всю жизнь хранил, всю жизнь!».
«Радуйся, ибо мрачные души верою
озаряеши» (Ик. 11)
Мама монахини Иоанны, ныне усопшая
Акилина, сама получила исцеление у мощей
Иоанна Тобольского, приехав к дочери однажды на Пасху. И не только она – и дед, и
тетя матушки Иоанны сподобились излечиться от своих недугов по молитвам святителя.
Акилина Кожевникова была рядом со своим ребенком всю жизнь – забрала вопреки
советам врачей из больницы, заботилась
о немощной дочери, позже ездила к ней в
храм и в монастырь. Впервые увидев икону
Иоанна Тобольского у мощей, она рассказала
дочери, как давным-давно… «Я была еще
маленькая, – пересказывает мать Иоанна. –
К нам в ворота постучался нищий, странник.
Мама почему-то долго не хотела его пускать,
а когда, наконец, отворила, он взял меня
на руки и долго, долго что-то мне говорил.
Что – я, конечно, не запомнила. А как мама
икону святителя Иоанна увидела – так и
узнала его в этом страннике».
«Радуйся, ибо дело земнаго твоего
жития продолжаеши» (Ик. 12)
…Обетов, данных не при постриге, у
монахини Иоанны два – первый мы уже знаем, а второй – каждый день читать акафист
своему святому покровителю.
Радуйся, святителю отче наш Иоанне,
Сибирский чудотворче!
Послушница Елена ПОЛТЬЕВА,
г. Тобольск
|