№09 2016 г.         

Кроткий утешитель

Феодор Михайлович Иванов родился в 1895 году в городе Тобольске. Отец его работал курьером и сторожем в городском государственном архиве, а подрабатывал шитьем мужской одежды. В 1911 году он умер, и на руках матери, Елизаветы Ивановны, осталось десять детей, младшему из которых было всего десять месяцев. Чтобы прокормить своих чад, женщина поступила в архив, где исполняла обязанности почившего супруга; дома же она занималась рукоделием.

Феодор с детства прислуживал в соборе. Помещение церкви было холодное, и, ночуя там, мальчик не раз сильно простужался. В 13 лет он заболел суставным ревматизмом, а через год у него парализовало ноги, и он стал инвалидом. Несколько первых лет причиняемые недугом страдания были настолько сильными, что отрок даже кричал от боли.

В 1916 году, во время торжественной канонизации святителя Иоанна Тобольского, Феодора посетила Александра Васильевна Дулепова, имевшая знакомство с семьей Государя, и предложила его матери, Елизавете, показать сына доктору Деревенко, лечившему Наследника. Осмотрев ребенка, медик заключил: – Диагноз правильно поставили, а вот лечили неверно. Лекарство, которое первым давали, надо было давать вторым, а второе – давать сначала. К сожалению, не имею возможности взяться за его лечение, а то бы он у меня по комнате с палочкой, но похаживал.

Александра Васильевна договорилась, чтобы во время праздничной службы Иоанну Тобольскому Феодора приложили к мощам святителя. На торжество собралось множество народа – архиереи, священники, паломники со всей России. Во время пения «Хвалите имя Господне» юноша смог прикоснуться к великой святыне, и с тех пор боли в ногах прекратились.

За его глубокую веру и истинное благочестие народ относился к Феодору с большим уважением; его часто посещали монахи, священники, архиереи. Из ссыльных пастырей к страдальцу приходили настоятель Марфо-Мариинской обители в Москве отец Митрофан Серебрянский и отец Георгий Скрипка. Нередко, желая получить совет и утешение, духовные лица обращались к нему письменно.

Народ почитал страждущего терпеливца как великого утешителя и безотказного молитвенника. А после того как в начале 30-х годов почти все духовенство было лишено свободы, к нему устремилось еще больше людей. В 1937 году Тобольский отдел НКВД начал массовые аресты среди населения. За один месяц взяли под стражу 136 человек, среди которых было много священников и верующих. В августе власти предупредили Феодора, что если поток посетителей к нему не прекратится, то и его ожидает тюрьма. Но разве мог угодник Христов отказать обращавшимся к нему людям в утешении и помощи?

И вот, вскоре к нему пришли с обыском – забрали книги и переписку, а через несколько дней арестовали.

– Мы Вас забираем, – сказал вошедший в комнату военный.

– Ну что же, раз у вас есть такое распоряжение, то я подчиняюсь, – кротко ответил святой.

Феодор лежал в постели в длинной рубахе, и когда мать пошла за единственным костюмом сына, приготовленным на смерть, ее остановили:

– Не понадобится, не будет нужен. Приготовили носилки. Сотрудник НКВД скомандовал:

– Ну, давайте будем класть. – А сам вполголоса спросил у Феодора: – А как же Вас брать?

– А Вы вот так сделайте руки, – он показал, – в замок, и перекиньте мне за голову. А второй за ноги пусть держит.

Ноги у святого не сгибались, но при этом не утратили чувствительности. Один из арестовывавших подхватил Феодора за них, но, ощутив огромную духовную силу подвижника, от испуга вскрикнул и разжал руки. Подбежала сестра, взяла ноги мученика и заругалась:

– Изверги! Что вы делаете над больным человеком?!

– Не волнуйся, – с любовью, утешительно произнес Феодор. Наконец, его положили на носилки. Помолившись, подвижник простился с родными: – Дорогие мои мамочка и сестра, не ждите меня и не хлопочите; вам все равно правды не скажут. Молитесь! Не плачьте обо мне и не ищите!

В камере Феодору запретили разговаривать и положили лицом к стене. Его ни о чем не спрашивали, на допросы не носили, и следователь к нему не приходил. И никому из 136 арестованных в одно время с мучеником также не задавали о нем никаких вопросов. Все обвинение опиралось на справку, данную председателем Тобольского уездного совета: «Иванов является фанатиком-религиозником, квартира которого является очагом, готовящим подготовку к вооруженному восстанию против советской власти, в чем принимал активное участие и сам Иванов, на квартире у себя хранил и распространял листовки, призывающие к восстанию, устраивались нелегальные совещания в квартире Иванова, куда приходили: священник кладбищенской церкви, монашки и ряд других враждебно настроенных к советской власти людей. Иванов имел и имеет переписку, получая письма из других городов: Белгорода УССР, Горьковского края, Тюмени, Подольска и других; переписка проводится по вопросу подготовки к бандитскому восстанию против советской власти…».

И на основании этой клеветы 11 сентября 1937 года Тройка УНКВД приговорила угодника Божия к расстрелу. Феодор был убит и погребен на территории Тобольской тюрьмы. Но и после своей мученической кончины он не оставляет молитвенным предстательством всех, кто обращается к нему за помощью. До сего времени по ходатайству страдальца совершаются многочисленные исцеления – особенно от ножных болезней.