№09 2015 г.         

О трех «богословских добродетелях» и путях познания Бога

Дорогие братья и сестры, сегодня вечером и завтра мы совершаем службу в память святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии. История их свидетельства о Господе, их мученичества ничего особенного собою не представляет.

Случилась она в 137 г. в Риме, при императоре Адриане, и в самом событии этом нет ничего, что отличало бы их от других подобного рода святых людей того времени, свидетельствовавших о Господе, пострадавших и отдавших за Него всю свою жизнь. Но этот праздник пользуется особенной любовью в нашем народе, ибо народ наш очень любит эти имена – Вера, Надежда, Любовь, София – и у нас очень много женщин, которые эти имена носят.

Когда мы читали акафист в честь этих святых мучениц, там часто повторялась похвала им, где говорилось, что они тезоименитые, т.е. носят те же самые имена, что и три «богословских добродетели»: вера, надежда, любовь.

Три богословских добродетели... Наше ухо привыкло воспринимать слова «богослов, богословское» как что-то особенно ученое, специально посвященное изучению глубокой науки о Боге. И у нас возникает впечатление, что, называя эти добродетели богословскими, Церковь желает сказать, что эти добродетели, в первую очередь, особенно, должны быть свойственны богословам. Но это обманчивое и ложное впечатление, ибо слово «богослов» в самом начале, по своему происхождению не означало то, что означает сейчас – такого профессионала, который изучает специальные богословские науки: историю Церкви, догматику, нравственное, основное богословие, экзегетику, литургику и всякие другие специальные науки, которые нужны священникам, деятелям Церкви, ученым Церкви. Ничего подобного – первоначально слова «богословие, богослов» означали то, что они и должны означать. Греческое слово «логос» (по-русски – слово) значит просто понятие, умствование, рассуждение. И в древности, в первой Церкви это слово имело то значение, что каждый христианин, каждый верующий был тем, кого мы теперь называем богословом. Каждый был призван богословствовать, ибо каждый верующий должен иметь понятие о Боге, должен постигать Бога, должен стремиться к общению с Богом. А всякий, кто верует в Бога, кто стремится постигать Бога, – постигнет Его. Кто стремится понять Бога, кто стремится пережить общение с Богом, – тот и есть богослов. И вера, надежда и любовь называются богословскими добродетелями не потому, что они нужны этим профессионалам – ученым, докторам богословских наук, и только им, – а потому, что это и есть те добродетели, те свойства каждого верующего, каждого христианина, которыми только и можно прийти к общению с Богом. Только через веру, только через надежду, только через любовь можно постигнуть Бога (конечно, в пределах человеческой возможности), можно знать Бога, ощущать Бога, получить благодать Божию. Богословские добродетели – это значит: ведущие к пониманию Бога.

Мало того, я должен сказать, что это не специально христианские добродетели, потому что сказано, что они не христианские добродетели, а именно богословские добродетели. Это значит, что каждый человек, кто имеет веру, имеет надежду, имеет любовь, даже если он не христианин, в какой-то степени может иметь общение с Богом, в какой-то степени может постигать Бога. Потому что это единственный путь, единственное средство постижения Бога и общения с Богом – вера, надежда и любовь. Другого пути и других дорог нет, не дано.

Ум человека, мысль человека, наука человеческая могут возвышаться до постижения Бога, но постичь Бога самостоятельно они никогда не могут, потому что умственные возможности человека ограничены. Человек живет в условиях материальной жизни, человек живет в трех измерениях, человек ограничен рамками материального бытия и рамками своего телесного бытия, а Бог есть Дух, Бог есть абсолютное духовное Существо, и постигнуть, понять Его, войти в общение с Ним путем наших ограниченных, приспособленных к материальному бытию умственных средств мы не в состоянии, поэтому единственная дорога, которая у нас остается, – это дорога души человеческой через веру, через надежду и через любовь.

Об этом, дорогие братья и сестры, говорит нам апостол в 13-й главе Первого послания к коринфянам, которую иногда называют «гимном любви». Он говорит так: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий». Это значит, что если я достиг совершенства, если я и все человечество научились управлять природой, всем миробытием так, чтобы даже переделывать естественный порядок, если я стал хозяином всего, но любви не имею, то я нищ, мое могущество – ничто, ничто моя сила, ничто моя техника, ничто все мои достижения. В конечном итоге они оказываются пустотой.

«И если я раздам все имение мое и отдам тело на сожжение, а любви не имею, – нет мне в том никакой пользы». И это правда, дорогие братья и сестры, потому что мы сами видим, на опыте нашем узнали, что любые достижения человеческого гения, знания, организации, науки, общественных благ – любые достижения человека, если они сделаны не во имя любви к человеку, если они не воодушевлены любовью, – они, в конце концов, приносят только вред. Ибо и самые страшные изверги, которые убивали и лишали свободы миллионы людей на протяжении всей истории до настоящего времени (и в последнюю войну это было особенно видно), могли обладать совершенным знанием техники и употреблять все это во зло, для истребления людей.

И дальше апостол описывает, что такое любовь: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится».

И действительно, дорогие братья и сестры, любовь, если она есть в человеке, делает человека способным перенести все, готовым идти на любую жертву во имя этой любви.

Любовь делает человека доверчивым, надеющимся, терпеливым, все переносящим. И любовь никогда не прекращается, если она настоящая любовь, ибо, как мы слышали в акафисте, любовь сильнее смерти. Даже люди, которые убивают других, – они могут лишить человека жизни, но они не способны овладеть его любовью, не способны прекратить его любовь, ибо любовь делает невозможное, творит чудеса.

И дальше апостол говорит о значении любви: «Ибо мы отчасти знаем и отчасти пророчествуем; когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится. Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно; тогда же – лицом к лицу; теперь я знаю отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан». Дорогие братья и сестры, апостол здесь нам разъясняет, почему именно вера, надежда и любовь, особенно любовь, так важны. Ибо он говорит: мы все сейчас на земле подобны детям, которые по-детски рассуждают, по-детски верят, по-детски понимают, которые не в состоянии постичь тайны миробытия, окончательного смысла жизни, всего того, что существует в Боге и от Бога. Мы – как дети, а будет время, когда мы все станем взрослыми и будем действовать и понимать как взрослые. Он говорит, что сейчас мы видим, постигаем тайны миробытия, тайны Бога как бы в туманном зеркале. Стираются контуры, очертания, что-то есть, что-то показывается, но не ясно, что именно. А вот когда мы достигнем Бога, когда мы будем в соединении с Богом в вечной жизни, в блаженстве на небесах, тогда будем видеть лицом к лицу, будем как взрослые понимать все.

И в наш период земной человеческой истории необходимы вера, надежда и любовь как средства понимания. Они еще не дают совершенного понимания о Боге – совершенное понимание будет только там, на небесах, – но только эти добродетели, только эти свойства приведут нас к Богу.

И дальше апостол заканчивает: «Когда все упразднится, остаются эти три: вера, надежда, любовь». И последнее его заключение: «Но любовь из них больше».

Дорогие братья и сестры, вот это нам с вами надо знать, когда мы празднуем праздник в честь святых Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, т.е. Премудрости. Нам надо знать, что и Бога постигнуть, и отношения христианские мы можем иметь только через веру, надежду и любовь, но из этих добродетелей любовь выше всех, ибо Сам Бог есть Любовь! Аминь.

Текст печатается по книге:
Протопресвитер Виталий Боровой.
Быть свидетелями Христа.
Проповеди. М., 2006