13 июня 2019 года в зале Высшего Церковного Совета кафедрального соборного Храма Христа
Спасителя в Москве Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл возглавил заседание Высшего Церковного Совета Русской Православной Церкви. Открывая заседание, Святейший Владыка
обратился к членам Высшего Церковного Совета со вступительным словом.
Сердечно приветствую всех членов
Высшего Церковного Совета на нашем очередном заседании и по уже сложившейся
традиции хотел бы поделиться с вами некоторыми мыслями. Сегодня мы выслушаем
отца Кирилла Сладкова, который руководит
молодежным направлением в нашей Церкви,
и я хотел бы сказать несколько слов на
эту тему.
Хорошо известно, что сегодня у нас в
храмах достаточно много детей – от младенческого до раннего отроческого возраста.
Каждый из нас, кто совершает Литургию, с
особенным чувством причащает большое
количество младенцев, что создает совершенно особую атмосферу в наших храмах и
подвигает нас к заботе о детях, о молодежи.
Но вот что происходит: дети, которые вместе
с родителями приходят в храм в самом юном
возрасте, не остаются в храме автоматически по достижении переходного возраста,
значительная их часть вообще перестает
ходить в церковь. И возникает вопрос: что
же происходит с ребенком, когда его наивная детская вера, особая чувствительность
к восприятию богослужения проходит, когда
она затмевается другими эмоциями, когда у
ребенка возникают иные целеполагания? На
мой взгляд, происходит нечто неправильное
и даже опасное. Дети переходного возраста
очень часто увлекаются другими темами,
нечто в окружающем их мире становится
настолько притягательным, что испытанное
ранее религиозное чувство не выдерживает
конкуренции, ребенок погружается в иные
сферы деятельности и в иные сферы интересов.
Что же нам делать? Совершенно очевидно, что простого ответа нет, сегодня мы
сможем лишь обозначить вопросы. Как мы
работаем с детьми того возраста, которые
наполняют наши храмы?
Именно здесь, я думаю,
наша ошибка. Мы видим
этих детишек – таких
благодатных, радостных,
воцерковленных, с бабушками и дедушками,
с мамами и папами,
– а какая работа с
ними ведется? Знает
ли священник всех этих
детишек? Знаком ли он
с семьями? Знает ли он,
что в этих семьях происходит? Мне кажется,
для того чтобы дети,
достигшие переходного
возраста, оставались в
храме, они уже в радостном младенческом
возрасте должны становиться в меру своих возможностей ответственными членами прихода, христианской
общины. Работа с детьми даже самого юного
возраста не может быть исключительно
патерналистической, когда мы только гладим по головке и умиляемся. Должны быть
выработаны программы очень серьезного
воцерковления ребенка, его подготовки к
переходному возрасту.
Для того чтобы приход мог справляться с
такими задачами, должны быть хорошо подготовлены священнослужители. <…> Тем не
менее, сталкиваясь с проблемой воспитания
детей, в том числе в переходном возрасте, я
полагаю, что не всегда духовных, интеллектуальных, культурных ресурсов может хватить
у одного священника и у одного прихода.
Поэтому я бы предложил интенсифицировать
горизонтальные связи между приходами в тематическом плане. Например, близлежащие
приходы в пределах одного благочиния могли
бы обмениваться опытом работы с детьми
раннего и переходного возраста, вырабатывать совместные программы – не только
чисто образовательные, но и культурные,
развлекательные, спортивные.
Знаю, очень многое уже делается, но
чаще всего для подростков, которые приходят
в храм самостоятельно и сознательно. Но
между этим возрастом, от 15 до 18 лет, и
возрастом 10-11 лет пролегает переходный
возраст, в котором дети часто покидают приход, не чувствуя никакой с ним связи. Да,
ходили с мамой и папой, батюшка хороший
– но в приходскую жизнь эти дети так и не
были вовлечены, они к ней не привязались.
Думаю, только в том случае, если появятся
привлекательные для данного возраста программы, ребенок без всякого
принуждения, опираясь лишь на свой
собственный интерес, начнет связывать себя с приходом.
Я уж не говорю о том, как важно,
чтобы священник смог вовремя переключить что-то в своем сознании,
отказавшись от патерналистического
языка, с которым он обращался к детям младшего возраста. И у родителей
такой же язык – потому что ребенка
младшего возраста этот язык не шокирует, напротив, он для него является
очень ясным, понятным. В этом возрасте у ребенка еще мало опыта, у
него нет возможности сравнивать, и
когда мать или отец говорит назидательно, это закладывается в детское
сознание. Так и строится воспитание
в раннем детском возрасте – именно на конкретных указаниях ребенку, что
можно, что нельзя, что хорошо, что плохо.
Но когда он входит в переходный возраст,
патерналистическое отношение может вызывать раздражение. И речь идет не только о
раздражении по отношению к священнослужителю. В первую очередь это раздражение
чувствуют на себе родители, когда ребенок
перестает слушаться, когда у него возникает
собственная повестка дня, когда родители
перестают быть для него авторитетами, когда авторитетом для него становится кто-то
другой, за пределами собственного дома.
Священник должен очень остро почувствовать
этот переходный возраст и сменить язык
и манеру общения с ребенком. Он должен
становиться другом для повзрослевших детей.
Может быть, это тяжело человеку в рясе,
особенно достигшему определенного положения, привыкшему к тому, что он главный
начальник на приходе, что его все окружают
любовью, уважением. Стать другом для детей – это, конечно, определенный вызов, но
если мы хотим, чтобы дети и в переходном
возрасте оставались в наших приходах, то
священники должны становиться их первыми
друзьями. Конечно, тем, кто моложе, это
проще сделать, но и пожилые священники
могут найти правильный язык для общения
с детьми переходного возраста.
Говоря о коммуникационном разрыве
между поколениями, важно помнить, что ни
ребенок, ни юноша или девушка не стремятся
разорвать все связи вокруг себя. Просто те
связи, которые предлагают семья, приход,
делаются для них неинтересными, и дети уходят в социальные сети. Последние становятся
некой планетой для тех детей или молодых
людей, для которых родной планетой перестала быть семья и перестал быть приход.
Поэтому мне хотелось бы еще раз сказать,
что и работа в социальных сетях должна
занимать у нас важное место.
Говорю обо всем этом именно потому,
что забота о старшем детском возрасте, о
юношестве, в целом о молодежи должна быть
для нас абсолютным приоритетом
Сайт Синодального отдела
религиозного образования
и катехизации
|