№08 2015 г.         

…Я любил смиряться и дивиться Богу

«Я русским словом горд – люблю его стихию!» Это строка из стихотворения мало кому известного тобольского поэта Евгения Лукича Милькеева. Его век был недолог: он, родившийся в 1815 году, умер в 1845 году, то есть в возрасте тридцати лет.

Один из немногих литературоведов, писавших о Милькееве, назвал его «поэтом несвершившегося дарования». Действительно, «маленький человек», чиновник невысокого класса, Евгений Милькеев, будучи поэтом-самоучкой, не обладал огромным талантом, многие его стихи не выросли из одежд ученичества. И тем не менее в нем угадывалось дарование, чувствовались потенциальные возможности для творческого развития, а отдельные стихи поднимались до высокого поэтического уровня.

Самыми многочисленными и самыми значимыми в его творческом наследии являются стихи религиозно-духовного содержания. И в этом смысле он внес свою, и немалую, лепту в сибирскую православную литературу. Думается, Е.Л.Милькеев вполне достоин того, чтобы о нем и его творчестве знали все те, кому дороги христианско-православные ценности и традиции, тем более в год, когда исполняется ровно 200 лет со дня его рождения и 170 лет со дня смерти.

В автобиографии Евгений Милькеев пишет, что с детских лет в нем жило благоговение перед Богом и перед миром как созданием Божьим. «Религиозное чувство и природа служили основным, единственным побуждением: я любил смиряться и дивиться Богу».

Поэт часто обращается к изображению светлых православных праздников: «Тройцын день», «Светлое Воскресение»; Благовещенье – в стихотворении «Кукушка»:
Благовещенье настало,
День великий и святой:
Солнце радостью сияло,
Веселился мир земной.
Православные спешили,
Умиляясь, к алтарям;
О житейском не тужили,
Обратившись к небесам.
Сладко их лилися хоры,
Бога славя и моля…
Им сочувствовали горы,
Воды, пропасти, поля.
И леса благоговели,
Оглашалася их сень:
Птицы радостные пели,
Величая Божий день…

Стихи Милькеева, посвященные православным праздникам, – это радостный гимн Богу, передающий чувства восторга и благоговения.

Для Милькеева Бог – это, прежде всего, милосердие. В стихотворении «Обращение» он пишет о том, что Бог не оставляет Своим попечением даже тех, кто забывает «святые обеты», чья «душа живет бесчувствием». Такие люди обречены на гибель души и «тоски убийственную мглу». Но Бог не лишает надежды и их, дает «вновь небесные скрижали» – возможность духовного возрождения.
И я, как буйно ни стремился
Забыть, о Боже, голос Твой,
Я слышу, вновь он пробудился
Во мне с отрадой неземной!
Я слышу, вновь святые звуки
Меня зовут к любви небес,
И я забыл тоску и муки,
Я жаждой истины воскрес…
И я молюсь, Отец творенья,
Молюсь Тебе, Помощник мой:
Пошли мне крепость для служенья
Твоей Премудрости святой!..

– пишет поэт в стихотворении «Обращение». Его название имеет двойное значение: это и обретение лирическим героем, который долго был «подвластен заблужденьям», светлой веры в Бога, и прямое обращение к Богу, то есть молитва. Именно она, молитва, укрепляет дух, «не пускает к миру зол», помогает «не падать в прах смущенным духом и не скорбеть, не унывать».

Молитве поэт посвящает много стихов. Его лирический герой просит Творца:
Очисти от гнева, очисти от злости!
Дай мне поражающий голос трубы,
Чтоб мог возвещать я святые судьбы;
Чтоб дрогнули дебри, проснулись пустыни,
Услышав могучую речь о святыне;
Вложи победительный пламень в уста!
Одень мои плечи в доспехи креста!
Как мудрую благость, пошли мне страданья,
Но сердце опрысни дождем упованья,
Но вялую душу сначала напой
Надежд умилительных сладкой росой!

(Стихотворение «Молитва»)

Природа воспевает Бога и в праздники, и в будни. День и ночь – каждый по-своему – славят Господа. Днем – «холмы, и воды, и лес», люди, чьи сердца пылают «как лампады». Ночью, когда, «скованы сном, потухают лампады живые, сердца», Создателю мира молятся звезды.

«И громко пучины творенья Ему произносят хвалу», – пишет Милькеев в стихотворении «День и ночь». В этом стихотворении день и ночь не контрастируют, не спорят или враждуют между собой, как типично для романтической поэзии, они связаны воедино Создателем всего сущего – Богом и выступают в гармонии друг с другом. Особое место в духовной поэзии Милькеева занимает цикл переложений из Библии. Он состоит из 12 стихотворений: «Премудрость», «Оборона», «Наитие», «Сетования» и др. К переложениям библейских сюжетов обращались многие поэты. Наиболее известны сочинения этого жанра М.Ломоносова, Г.Державина, Ф.Глинки.

Многие библейские стихи Милькеева почерпнуты из книги Притчей Соломоновых. Цикл начинается со стихотворения «Премудрость». И, наверное, это не случайно. Поэт считает одной из самых главных забот Бога – творить «Премудрость»:
Краше перла, изумруда,
Чище солнечных лучей,
Где живет она, откуда
Вечный свой струит елей?
Бездна молвит средь кручины:
«Нет премудрости во мне»;
Откликаются пучины:
«Нет ее на нашем дне».
Безгранично-величава,
Утаилась от земли.
«Нам ее гремела слава» –
Смерть и пагуба рекли.
Только мира Вседержитель
След премудрости постиг,
Безначально к ней в обитель
Прежде вечности проник.
Сам Он, полный Провиденья,
Поднебесную блюдет,
Знает чин всего творенья,
Вихрей вес и меру вод!

Слово «чин» не раз встречается в духовных стихах Милькеева. Поэт обозначает им соразмерность, сообразность, порядок – в мире, во Вселенной. «Чин» противопоставлен беспорядку, хаосу, дисгармонии. Главный создатель и блюститель чина – Бог.

Образ «Премудрости святой» проходит через всю духовную поэзию Милькеева.

Бог дает мудрость человеку. Он учит его. И это учение Бога усваивается не разумом, а наитием – подсознанием, сверхчувствованием – по воле Вседержителя:
Не опыт смертному дарует
Блаженной мудрости удел,
И не седины знаменует
Краса высоких чувств и дел;
Нет, с ранних лет нам есть Учитель,
Его глагол непобедим:
Сам дивный веет Вседержитель
На нас дыханием святым!..

(Стихотворение «Наитие»)

Бог – свидетель всего, что делает, думает и чувствует человек. Только Он может внимать и сострадать «печали души». Например, такой, какая выражена в стихотворении «Сетование». Его лирический герой жалуется на свои горести, настолько непреодолимые, что он проклинает день своего рождения:
Точат плоть мою болезни,
В сердце лютый скорпион…
Проклят будь, навек исчезни
День, когда я в свет рожден!
Да пожрет ту ночь пучина,
Мрак и смерть, когда рекли:
Вот еще приносит сына
Естеству жена земли!..

Стихотворение полно отчаяния и безысходности, и преодолевается это состояние только следующим стихотворением – «Свидетель», лирический герой которого утешен мыслью о том, что
Мне есть Внимающий, Кому я
Несу печаль души моей,
Пред Кем, растерзанный, точу я
Бессонно-жгучих слез ручей!

Искренняя и всеобъемлющая вера в Бога создает непреодолимую оборону, оберегает человека от бед и врагов:
Кто живет, молясь и веря,
Чужд бедам он роковым;
Сталь врага и зубы зверя
Притупятся перед ним.
Он пройдет сквозь вихрь и пламень,
Сквозь ревущий ураган;
За него гора и камень
И бездонный океан.

(Стихотворение «Оборона»)

Боговосприятие Милькеева целостно и гармонично. В его душе нет сомнения в том, что Бог гармонично и справедливо устроил мир и человека в нем. А если человек страдает, то этим Господь укрепляет его волю:
Бог нас проводит чрез горнило
Злых испытаний, чтоб сердца
Крепчали мужеством и силой
И рделись верой до конца…

Стихотворение «Псалом 8-й» – это восхищение Богом, Который не просто создал мир, но соединил его в единое целое, в «цепь великую творенья». И самое главное создание Бога – это человек, «сын земли»:
Немногим, Боже, ограничил
Ты против ангелов его,
Дарами, славой возвеличил,
И вверил ключ ему всего…
Он царь земли – его рукою
Утишен бурный пыл зверей;
Он выше туч ступил пятою,
Похитил таинства морей.

Милькеев, пожалуй, единственный из поэтов своего времени углубился в изображение монашества и монастырей. Он посвящает этой теме три произведения: стихотворения «Затворницы» и «Схимник» и небольшую поэму «Абалак».

Небольшая поэма «Абалак» – явление необычное в литературе того времени. Это один из первых опытов внесения в поэзию устного народного творчества Сибири. Другим была поэма П.П.Ершова «Сузге». Два тобольских поэта практически в одно и то же время, независимо друг от друга, обращаются к фольклорным источникам истории родного края. Ершов – на основе русско-татарского предания о походе Ермака в Сибирь. Милькеев – использует религиозно-православную легенду.

Содержание поэмы «Абалак» – предание о строительстве в селе Абалак (25 верст от Тобольска) храма и о чудесах Абалакской иконы Божией Матери. Поэтический текст предварен прозаическим повествованием, представляющим собой пересказ легенды. По сути дела, сама поэма – это ее стихотворное изложение. В нее введены элементы драматургии в виде диалога двух персонажей: больного «земледельца» Ефима и нищего Павла, который призывает Ефима молиться Творцу, и тогда к нему придет избавление от болезней. Именно Павел рассказывает историю о том, как к «вдовице» Марии во сне явилась «Дева Пресвятая» и приказала ей «возвестить» православным, чтобы они построили в Абалаке храм во имя Богородицы. Вдова сначала не решалась объявить волю «Владычицы Небесной», но потом она рассказала о своем сне людям, и они построили церковь всем миром. Ефим стал молиться Богоматери, и к нему пришло исцеление. В благодарность он заказал иконописцу «написать Пречистой лик благословенный» и подарил эту икону абалакскому храму. С тех пор она помогает всем страждущим.

Каждое лето икону на некоторое время (с 8 по 25 июля, по старому стилю) приносят в Тобольск. Она не только совершает чудеса по отношению к конкретным людям, но и спасает весь край от стихийных бедствий: И годы льются, годы мчатся,
И чудеса иконы той,
Благословенные, творятся
Неистощимой чередой,
И слава их потоком звучным
Бежит по сумрачной стране,
И благодати хлебом тучным
Сердца напитаны вполне.

Автор описывает, как икона предотвратила наводнение в Тобольске:
Вдруг архипастырь повелел,
К отраде всех, как оборону
И щит растерзанной земли,
Ту чудотворную икону
Принесть в Тобольск – и принесли…
И чистой, пламенной душою,
С благоговейною тоскою,
Мольбы смиренные пред ней
Во храме лил архиерей…
И в тот же день дожди и бури
Утихли. С девственной лазури,
Из-за бегущих облаков,
Пробился луч, опять готов
Живить, лелеять мир унылый,
И снова прелесть ясных дней
Настала. Схлынули с полей
Ручьи, потоки. Жизнь и силы
Проникли в землю, и она
Дышала, роскоши полна…
И признак благости небесной,
В святой раскинуты красе,
Созрели жатвою чудесной
Поля, распаханные все.
И скорбь сменило ликованье,
Сердца наполнились отрад…
Те дни святит воспоминанье,
Заветный, сладостный обряд:
Как мир под летними лучами
Заблещет светом и красами –
С тех пор бывает каждый год
Из Абалака крестный ход,
И образ, славный чудесами,
В Тобольск приносят, и за ним
С любовью, с трепетом живым,
Народ бежит… И восхищенный,
Выходит сам Преосвещенный,
В одежде ярко-золотой,
Навстречу к Деве Пресвятой.
И образ дивный в храм соборный
Несут и ставят при мольбах:
Восторг пылает животворный
В кипящих ревностью сердцах!
Все – стар и молод, девы, жены –
Тут умилительно стоят:
Земные, жаркие поклоны
Пред Богоматерью творят.
И непрерывно их моленья
Бегут, как пламенный поток,
Пока святого посещенья
Вдруг не минует краткий срок…

Современник Милькеева, критик и историк литературы П.А.Плетнев писал: «В общем направлении поэзии г. Милькеева выражается чувство благоговения к Создателю, любви и удивления к природе и ко всему прекрасному. Все высокие истины, так счастливо изображенные им, почерпнул он из собственного источника души…»

Иерей Петр ОВСЯННИКОВ,
преподаватель,
Тобольская духовная семинария