№8 2014 г.         

Значение примера преподобного Сергия Радонежского в укреплении нравственности подрастающего поколения

Исполнилось 700 лет со дня рождения преподобного Сергия Радонежского – знаменитого подвижника, игумена земли русской, духовного отца великого князя Димитрия Донского, основателя целого созвездия монастырей по всей России и за ее пределами – через своих учеников. На месте подвига преподобного Сергия, в 70 километрах от Москвы, возникла Троице-Сергиева обитель – и ныне действующий монастырь. Для этой обители преподобный Андрей Рублев написал всемирно известную икону Святой Троицы. В 1993 году архитектурный ансамбль Лавры вошел в список Всемирного наследия ЮНЕ СКО.

Жизненный подвиг прп. Сергия (1314-1392) – это жертвенное служение на благо Святой Руси, это ему мы обязаны сплочением и сохранением нашего народа и укреплением нашей государственности. Велик вклад обители прп. Сергия и в развитие нашей духовности и культуры. Основывая обитель в честь Святой Троицы, он призывал стяжать дар Божественной любви, раскрывающийся в образе Святой Троицы, и преодолевать ненавистную вражду и разделенность мира сего земного.

Невозможно переоценить значение жизни преподобного для истории нашего Отечества. Обозревая жизнь преподобного Сергия, Василий Осипович Ключевский восхищается высотой и значением для России нравственного подвига «игумена земли Русской»: «При имени преподобного Сергия народ вспоминает свое нравственное возрождение, сделавшее возможным и возрождение политическое, и затверживает правило, что политическая крепость прочна только тогда, когда держится на силе нравственной. Это возрождение и это правило – самые драгоценные вклады преподобного Сергия; не архивные или теоретические, а положенные в живую душу народа, в его нравственное содержание. …Творя память преподобного Сергия, мы проверяем самих себя, пересматриваем свой нравственный запас, завещанный нам великими строителями нашего нравственного порядка, обновляем его, пополняя произведенные в нем траты. Ворота лавры преподобного Сергия затворятся и лампады погаснут над его гробницей только тогда, когда мы растратим этот запас без остатка, не пополняя его» [1].

Возрождение духовной жизни в России после эпохи государственного атеизма совпадает и с распадом Советского Союза, и с падением общественной морали. Советские люди, утратив идеалы строителей коммунистического «светлого будущего», оказались на распутье: прежние идеалы утратили смысл, а новые западные ценности пришлись лишь немногим по вкусу. Одна часть россиян постепенно возвращается к вере предков (и опросы ВЦИОМ говорят о почти 75 млн. россиян, правда, о воцерковленности большинства из них говорить еще рано [2]), другая часть пала жертвой новых религиозных движений, хлынувших за «железный занавес» при щедрой поддержке развитых стран Запада, третья часть так и осталась в атеизме. Но у каждой из этих социальных групп остро встает вопрос о ценностных ориентирах, нравственных идеалах. Казалось бы, православные христиане России не испытывают потребности в отыскании иного более высшего идеала человека, чем Господь наш Иисус Христос, о

Ком повествует не только Евангелие, но все духовно-социальное бытие русского народа до революции 1917 года. Но большинство православных христиан, как показывают социологические опросы, имеют слабое представление о собственной религиозной традиции [3]. В отличие от протестантизма, православие не доказуется, но показуется, если перефразировать слова святителя Григория Богослова: «Что ты говоришь мне о Боге, когда дела твои свидетельствуют об обратном… Ибо вера достовернее слуха» (5 Слов о богословии).

Таким образом, нам, православным христианам, необходим евангельский идеал, воплощенный в жизни, а мы, к сожалению, таковыми не являемся. Вид жительства ИНОЙ, чем мирской, порождает иночество, или монашеское аскетическое житие, призванное послужить не чему иному, как евангельскому совершенству христианина.

Из трех степеней монашества – иночество, малая схима и схима великая – последняя предполагает уже безмолвное предстояние перед Богом, не рассеиваемое ничем внешним. Этому третьему, самому трудному подвигу соответствует отшельническая или одинокая жизнь уже вне монашеского общежития в большую часть времени.

Противники аскетического образа жизни говорят, что аскетизм по сути своей эгоистичен, ибо противоречит заповеди любить ближнего, исключает какую-либо общественную деятельность. Некоторые делают неправильный вывод, что аскетизм неразумен, так как противоречит чувству самосохранения. Они боятся строгости подвижнического образа жизни и отвергают всякую аскезу. Другие говорят, что христианский аскетизм ничем не отличается от аскетизма буддистов.

Однако в России есть огромное количество святых угодников Божиих, и внимательное изучение их жизни и духовных подвигов помогает каждому из нас решить очень важные для нас задачи.

1) Вопрос о ценностных ориентирах, нравственных идеалах снимается сам собой, если мы увидим живой пример высокой нравственности и самоотверженной любви к ближнему. Служение своему Отечеству в жизни преподобного Сергия было не показным, а скромным и незаметным, но по силе нравственного воздействия на современников оно оказалось сильнее всех сильных мира сего.

2) Разрушается стереотип светского представления о том, что аскетизм по сути своей эгоистичен, ибо противоречит заповеди любить ближнего, исключает какую-либо общественную деятельность. Это не так, потому что преподобный Сергий, как ни любил свое уединение, по благословению митрополита Алексия Московского оставлял свою пустынь и шел примирять князей с Московским князем Димитрием Донским.

3) Аскетизм неразумен, говорят некоторые, так как противоречит чувству самосохранения, и боясь строгости подвижнического образа жизни, эти люди отвергают всякую аскезу. Преподобный Сергий прожил 78 лет в самом строгом посте и воздержании. Но он был полон здоровья и духовных сил для служения ближним.

4) И, наконец, некоторые утверждают, что христианский аскетизм ничем не отличается от аскетизма буддистов. Древняя латинская пословица говорит: Si duo faciunt idem, non est idem Если двое делают одно и то же, это не одно и то же. Внешняя жизнь буддийского и православного монаха, быть может, и похожа, но цели у них разные.

Как отмечал ведущий буддолог России, проф. СПбГУ Евгений Алексеевич Торчинов (1956-2003), конечно, буддизма как единой цельной доктрины не существует. Однако главное, чего не отрицают будисты всего мира, – это учение Будды о «4-х благородных истинах». Мы не будем повторять азбучных истин, но напомним, что самая первая благородная истина «дукха» звучит так: «жизнь есть страдание». Почему так? Потому, что, пишет он, «все религии Индии (буддизм, индуизм, джайнизм и отчасти даже сикхизм) ставят своей целью освобождение, то есть выход из круговорота сансары и обретение свободы от страданий и страдательности, на которые обрекает сансарическое существование любое живое существо. Сансара безначальна, то есть ни у одного существа не было абсолютно первой жизни, оно пребывает в сансаре извечно. А следовательно, сансарическое существование чревато также повторяемостью ситуаций и ролей, мучительным однообразием циклической воспроизводимости одного и того же содержания… Поэтому если человек материалистического или просто безрелигиозного западного воспитания может найти в идее перерождений даже что-то привлекательное («удобную религию придумали индусы, что мы, отдав концы, не умираем насовсем», – пел Владимир Высоцкий), то для индийца она сопряжена с чувством несвободы и мучительной порабощенности, вызывающей потребность в освобождении из этой круговерти («Когда же придет избавление от уз сансары, о Боже?! Эту мысль называют желанием свободы», – писал один брахманский философ)» [4].

Таким мироощущением проникнута жизнь каждого буддиста, монаха прежде всего. Но не таково мироощущение православия. Это не религия печали, но радости о Воскресшем Господе Иисусе Христе.

То, что для буддиста и индуса проклятие – вечная жизнь, потому что она, по их представлениям, – страдание, то для нас православных христиан, вечная жизнь – искомая и желанная цель бытия. Так преподобный Сергий за ангельскую жизнь удостоился от Бога небесного видения. «Однажды ночью авва Сергий читал правило перед иконой Пресвятой Богородицы. Окончив чтение канона Божией Матери, он присел отдохнуть, но вдруг сказал своему ученику, преподобному Михею (память 6 мая), что их ожидает чудесное посещение. Через мгновение явилась Божия Матерь в сопровождении святых апостолов Петра и Иоанна Богослова. От необыкновенно яркого света преподобный Сергий пал ниц, но Пресвятая Богородица прикоснулась к нему руками и, благословляя, обещала всегда покровительствовать святой обители его». И Господь наш Иисус Христос, и Его Пречистая Матерь, и апостолы, и сам преп. Сергий, и все святые – в Царстве Божием, «идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь безконечная». Если бы наше подрастающее поколение, да и мы, люди старшего возраста, следовали бы за идеалом нравственной жизни, указанной нам во Святом Евангелии, стремились бы к нему, как преподобный Сергий Радонежский, мы бы чаще вспоминали слова апостола Павла и следовали бы им в каждый день нашей жизни: «Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный. От того мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище; только бы нам и одетым не оказаться нагими. Ибо мы, находясь в этой хижине, воздыхаем под бременем, потому что не хотим совлечься, но облечься, чтобы смертное поглощено было жизнью. На сие самое и создал нас Бог и дал нам залог Духа. И так мы всегда благодушествуем; и как знаем, что, водворяясь в теле, мы устранены от Господа, – ибо мы ходим верою, а не видением, – то мы благодушествуем и желаем лучше выйти из тела и водвориться у Господа. И потому ревностно стараемся, водворяясь ли, выходя ли, быть Ему угодными; ибо всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить [соответственно тому], что он делал, живя в теле, доброе или худое» (2 Кор. 5, 1-10). Диакон Димитрий Майоров , г. Тюмень Библиография:

1. ДИМИТРИЙ, Митрополит Тобольский и Тюменский, ректор Тобольской православной духовной семинарии. Значение жизни и трудов преподобного Сергия в укреплении государственности России // Сибирская православная газета, №11 2013. С. 1

1. ПРЕПОДОБНЫЙ СЕРГИЙ РАДОНЕЖ- СКИЙ. Дни памяти: Июль 5, Июль 7, Сентябрь 25. Эл. ресурс: http://days.pravoslavie.ru/ Life/life1602.htm. Дата обращения: 16 мая 2014 г. 2. Кофанова Е.Н., Мчедлова М.М. Религиозность россиян и европейцев // МОНИТОРИНГ ОБЩЕСТВЕННОГО МНЕНИЯ №4(98) МАРТ-АПРЕЛЬ 2010, С.201: «По данным Европейского социального исследования (The European Social Survey, ESS, Round 4 – 2008-2009), российское общество делится примерно на две почти равные части: 49% россиян относят себя к последователям религии, 48% – нет».

3. Там же. С. 218-219: «Теоретически моральные принципы, по крайней мере, тех россиян, которые считают себя христианами, должны базироваться на знании десяти заповедей и семи смертных грехов. Однако все десять заповедей знают менее 1% россиян; чаще всего припоминают заповеди «не убей» (56% россиян), «не укради» (52%), «не прелюбодействуй» (25%). Ни одной заповеди не могут вспомнить 44% наших соотечественников. Аналогичная картина со знанием семи смертных грехов: назвать все семь могут менее 1% опрошенных. Чаще всего называют все те же «убийство (43%) и «воровство» (28%), которых в перечне смертных грехов на самом деле нет (опросы ВЦИОМ от 19–20 апреля и 10–11 мая 2008 г. Опрашивалось каждый раз по 1600 человек в 153 населенных пунктах в 46 областях, краях и республиках России. Статистическая погрешность не превышает 3,4%.//http//wciom.ru/ / Пресс-выпуски №945 и №1116). Получается, что специфика нашей страны в настоящее время заключается в том, что у нас религия едва ли обеспечивает человеческую жизнь моральной архитектурой, однако и без этой архитектуры помогает смириться с жизненными обстоятельствами».

4. Торчинов Е.А. Введение в буддологию.
Курс лекций. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000. С.23