№7 2013 г.         

Мученический венец царских слуг

В ночь на 17 июля 1918 года в Екатеринбурге в подвале дома Ипатьева вместе с Царской семьей погибли четверо царских слуг: врач Евгений Сергеевич Боткин, камердинер Алоизий (Алексей) Егорович Трупп, повар Иван Михайлович Харитонов и комнатная девушка Анна Степановна Демидова.

Об этих людях мало что известно, а ведь именно они ближе всех стояли к царским особам, поскольку их служение проходило в семейной обстановке, и именно с ними император, его супруга и дети были просто людьми, со своими каждодневными проблемами и заботами.

Алоизий Егорович Трупп (1856-1918) происходил из крестьян Витебской губернии и прошел путь от солдата, взятого по призыву в армию, до службы у императора Николая II. Он был придворным лакеем 1-го разряда и носил звание потомственного почетного гражданина.

Задолго до наступления революционных событий А.Е. Трупп был известен как испытанный надежный слуга. На прогулках в Царском Селе ему доверяли маленьких царевен. На единственном фотопортрете он предстает в расшитом галунами мундире камердинера – седовласый, строгий, со многими наградами на груди.

Игумен Серафим (Кузнецов) в своей книге «Православный Царь-мученик» много раз упоминает А.Е. Труппа как верного слугу государя. После того, как Керенский и Временное правительство перестали отпускать деньги на содержание Царской семьи, арестовав ее счета, и император был вынужден отпустить прислугу, Е.С. Боткин, А.Е. Трупп, И.М. Харитонов и А.С. Демидова остались при Царской семье, объявив, что будут служить бесплатно.

Когда императорская чета с дочерью Марией и несколькими сопровождающими слугами по требованию чекистов была вынуждена выехать из Тобольска в Екатеринбург, А.Е. Трупп остался с детьми и через некоторое время проследовал с ними в Ипатьевский дом. По преданию сестер НовоТихвинского женского монастыря, приносивших царским узникам провизию, Алоизий Егорович прислуживал в Ипатьевском доме за Богослужением: был пономарем, разжигал и подносил кадило, выносил свечу. Мы не знаем, какие именно обязанности были возложены на него после ареста Царской семьи: в тот момент каждый верный ей человек совмещал множество обязанностей, стремясь помочь царственным узникам и сделать все, что было в его силах, и даже пожертвовать своей жизнью.

Иван Михайлович Харитонов (1870- 1918) родился в Петербурге в семье письмоводителя дворцовой полиции. Его отец М.Х. Харитонов более полувека прослужил на государственной службе, за которую был отмечен чинами, наградами и личным дворянством. Своих детей Михаил Харитонов также определил служить при дворе. Иван Михайлович начал придворную службу, когда ему было всего двенадцать лет. Его должность называлась «поваренок-ученик II разряда». В 1911 году он был произведен в старшие повара. Тогда же, незадолго до Первой мировой войны, И.М. Харитонов получил звание потомственного почетного гражданина.

Царский повар должен был быть знаком с особенностями национальной кухни разных стран, поскольку ему нередко приходилось готовить для иностранных делегаций и послов. Кроме того, он должен был хорошо знать русскую православную кухню с ее постными и праздничными блюдами, тесно связанными с народными обычаями и церковными традициями. Но вот ушли в прошлое встречи у хлебосольного и гостеприимного царского стола. Питание царских узников в изгнании было скудным и однообразным. Однако даже в таких суровых условиях верным слугам удавалось устраивать для Царской семьи маленькие праздники. В день Светлого Христова Воскресения, который в 1918 году пришелся на 22 апреля по старому стилю, царские дети, оставшиеся без родителей, которые были отправлены в Екатеринбург, вместе с царскими приближенными собрались за праздничной трапезой. Сколько смекалки, умения и любви должен был приложить Иван Михайлович, чтобы все ощутили праздник!

vВеликая княжна Ольга Николаевна благодарила его за праздничный пир. «Только родителей нет», – с грустью добавила она. Когда большевики решили перевести в Екатеринбург остальных членов Царской семьи, Харитонов тоже уехал вместе с ними. Его жене и детям, находившимся с Иваном Михайловичем в тобольском изгнании, было разрешено с ним проститься. Об этом прощании жена Харитонова рассказывала впоследствии своим детям и внукам. Пристань, где стоял пароход, на котором везли царских детей, была почти пуста. Наследник-цесаревич глядел в окно каюты и беспрестанно махал рукой в направлении пустынного берега. Там, на пристани, Иван Михайлович в последний раз простился с женой и десятилетней дочкой Екатериной. Больше увидеться им было не суждено.

Как бы предвидя участь уезжающих, камердинер императрицы А.А. Волков сказал Ивану Михайловичу: «Оставьте золотые часы семье». На что тот возразил, что при любых обстоятельствах надо вести себя так, как если бы все было к лучшему. Кроме того, оставленные часы огорчат семью. «Вернусь – с часами, а не вернусь – зачем пугать их раньше времени?» – так, по воспоминаниям Волкова, говорил Харитонов.

Внук царского повара Валентин Михайлович Харитонов – поэт, переводчик с французского языка, преподаватель Санкт- Петербургского университета, посвятил свою жизнь делу обучения и воспитания молодежи.

Его сын Петр Валентинович Мультатули – правнук Ивана Михайловича Харитонова – стал историком. Его перу принадлежат несколько исторических исследований о времeни правления императора Николая II, а также книга «Свидетельствуя о Христе до смерти», посвященная расследованию обстоятельств, связанных с гибелью Царской семьи.

Анна Степановна Демидова (1878-1918) родилась в Череповце в семье мещанина Степана Александровича Демидова, одного из самых известных и состоятельных жителей города. В 40 верстах от Череповца находился Леушинский Иоанно-Предтеченский женский монастырь. Юная Анна Демидова училась в монастырской школе на Леушинском подворье в Череповце.

Наряду со многими полезными дисциплинами, в леушинских учебных заведениях было очень серьезно поставлено обучение рукоделию, иконописи, прикладному искусству, рисованию и живописи. Монахинь даже отправляли учиться в Академию художеств в Петербурге. Выставки леушинских рукодельниц организовывались во многих городах России. По семейному преданию Демидовых, на выставке рукодельных работ Леушинского монастыря в Ярославле императрицу заинтересовало рукоделие Анны Демидовой. В семье Демидовых считалось, что именно поэтому Анна попала служить комнатной девушкой в Царской семье. Родные Демидовой знали, что одной из основных ее обязанностей являлось обучение Великих княжон шитью, вышиванию, вязанию и прочему рукодельному искусству. К Анне была особенно привязана младшая из царских дочерей – Анастасия. Когда Царская семья уезжала за границу, маленькая Анастасия просила взрослых написать Аннушке – поздравить с праздником, сообщить новости. За службу Анне Демидовой и ее родственникам было пожаловано потомственное дворянство. В письмах к Анне в Царское Село отец писал ей так: «Царское Село, Е.В.Б. (Ее Высокоблагородию) Анне Степановне».

По заведенному порядку, если служанка выходила замуж, она должна была оставить службу при дворе. Анна Демидова не захотела оставить свою службу комнатной девушки. Всю свою сознательную жизнь она прослужила при императрице и ее детях. Анна Степановна была не только образованным человеком (знала иностранные языки, играла на фортепьяно), но была незаменима и во многих житейских вопросах.

Перед отъездом в Тобольск царской свите было дано право остаться на свободе и не следовать за Царской семьей в изгнание. В один из дней пятимесячной осады в Царском Селе Аннушка направляет родственникам в Череповец большую посылку – свои вещи, книги, одежду, белье. Все это богатство было потом продано во время Великой Отечественной войны, сношено многочисленной родней, поменяно на хлеб. К посылке было приложено письмо. Анна Степановна сообщала, что вскоре приедет сама, – «…вот только проводит до границы Хозяев». Скорее всего, она стремилась просто успокоить родных – весь ход ее жизни вряд ли оставлял возможность для такого исхода.

В Тобольске, когда все были заняты устройством жилья в губернаторском доме и в доме купца Корнилова, из-за болезни Жильяра и временного отсутствия других учите- лей Анна Демидова начинает вести занятия с наследником. Императрица также просит ее сходить в храм, помолиться, – слугам еще можно было выходить из «Дома свободы», как называли тогда губернаторский дом.

Оказавшись в Ипатьевском доме, все мученики – и царственные узники, и слуги – стали одной большой семьей, которую надо было накормить, обстирать, лечить. Еще до приезда сестер и брата Великая княжна Мария Николаевна писала из Екатеринбурга в Тобольск: «Только что встали и затопили печь, т.к. в комнатах стало холодно… Сегодня отдали белье прачке. Нюта тоже сделалась прачкой…». Через некоторое время вся стирка ляжет на плечи Анны Степановны и девочек. Стирки бывало много. Кроме того, в условиях жуткой духоты надо было постоянно бороться с пылью.

Почему же именно Анна Демидова до последней минуты была с Царской семьей?

Видимо, нужна была именно она. Уравновешенная, со спокойным и добрым нравом, расторопная, трудолюбивая. Видимо, именно такой человек и мог дополнить эту большую семью.

Участник расстрела Царской семьи П.С. Медведев в своих показаниях отмечает, где именно каждый из обреченных находился за несколько минут до расстрела. «Служанка, не знаю, как ее зовут, высокого роста женщина, встала у левого косяка двери, ведущей в опечатанную кладовую, с ней встала одна из царских дочерей (четвертая)». Так в самые последние мгновения жизни они стояли рядом: Анна и ее любимица Анастасия…

…16 сентября 2002 года, уже после причисления Царской семьи к лику святых Русской Православной Церкви, в Петропавловском собора Санкт-Петербурга была отслужена первая панихида по четырем приближенным государя. Панихида была заказана внуком доктора Евгения Сергеевича Боткина – Константином Константиновичем Мельник-Боткиным, специально приехавшим по этому поводу из Парижа. На панихиде присутствовали внук и правнучка повара Ивана Михайловича Харитонова и внучатая племянница комнатной девушки Анны Демидовой.

По материалам книги
О.Т. Ковалевской
«С Царем и за Царя», М., 2008 г.,
подготовила Г.В. КОРОТАЕВА,
Тюменское благочиние,
храм св. прав. Симеона Богоприимца