№6 2013 г.         

Старшина Анисимов: «Ярых атеистов на фронте не встречал…»

Дверь распахнулась, и на пороге появилась поселковый почтальон. Вслед за ней в избу ввалились клубы морозного воздуха. Мать застыла, почуяв недоброе. В звенящей тишине прозвучало: «Мужайся, твой сын пал смертью храбрых…». Весть о начале войны застала старшину Анисимова у восточных рубежей страны, когда до демобилизации ему оставалось всего ничего. Позади три года срочной службы в Благовещенске в артиллерийской части. Дома, в родном Тобольске, ждали мама и невеста Зина. Все в одночасье перевернулось душным днем 22 июня 1941 года. «Пока сохранялась угроза, что японец попрет на наш Дальний Восток, об отправке на фронт не могло быть и речи», – вспоминает Анатолий Михайлович. Но уже в начале 1942 года их спешно перебрасывают под Москву. Бои за столицу не прекращаются. Командир боевого расчета 45-милимитрового орудия старшина Анисимов принимает боевое крещение. Вскоре на его долю выпадает суровое испытание. В оккупированной деревне немцы. Необходимо срочно узнать о количестве их солдат и техники. Вызвались двое – он и еще один красноармеец. В подмогу – маскхалаты и темнота, передвигаться можно только по-пластунски. Под утро наткнулись на охрану. Завязалась перестрелка, раздались взрывы. «Когда я очнулся, – продолжает рассказ Анатолий Михайлович, – товарищ мой лежал убитый. Непослушной рукой (ранило!) пытаюсь ухватить втаявший в снег автомат. И вдруг над головой немецкое: «Хальт!». Молча подняли и повели в деревню. Посадили в какую-то баню, а в ней полно наших. Перевязали, отогрели…». Томясь в фашистском плену, не знал старшина Анисимов, что в это самое время в родной Тобольск прилетела на него похоронка, пущенная кем-то по ошибке. Не вынесет сердце матери злополучного известия. Вслед за ней помрут от туберкулеза трое его малолетних сестренок. Выжить удастся лишь самому младшему брату Вите. Потом будут побег и долгая дорога к своим. Но «особисты» не поверили в сказочки про плен. Как приговор звучит приказ: искупить кровью! И вот в составе штрафной роты пешком по минному полю – расчищать путь для наших танков. Сзади цепь автоматчиков – ни шагу назад! «Выжили тогда немногие. Посеченного осколками, меня доставили в госпиталь. Выжил чудом – ну как тут Бога не помянуть. Я до войны лишь одну молитву знал: «Господи, помилуй». Ею только и спасался. Бывало во время бомбежки нырнешь в окоп, вдавишься в земельку и молишься о спасении. А где-нибудь поблизости сквозь разрывы слышится то же самое: «Господи, помилуй!». Так что ярых атеистов я на фронте не встречал». Дошагает со своей «сорокопяткой» старшина Анисимов до прусского города Кенигсберга. Трижды побывает в госпиталях и сверх меры изведает всю горечь потери боевых друзей. Будет награжден двумя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны, медалью «За отвагу», другими орденами и медалями. В сентябре 1945 года грудь украсит медаль «За победу над Японией». «Но это была уже скорее прогулка, нежели война», – горько пошутит старый фронтовик. Итого семь лет в армейском строю. Одолев многотрудные версты войны, проделает Анатолий Михайлович не менее славный путь и в мирной жизни. От техника на Тобольском рыбозаводе поднимется до начальника «Нижнеобьрыбвода». Родятся дети, внуки, правнуки… Он и поныне в строю, отвоевывает у судьбы каждый новый день. нелегко даются они 95-летнему ветерану, человеку великой эпохи, но он по-прежнему не унывает. Удивительная жизненная стойкость! И да будет она всем живущим ныне в назидание.

В. КРЫМСКИЙ