№5 2023 г.         

По проспекту из настоящего в прошлое

Не так давно довелось мне побывать в старинном городке центральной России г. Тутаеве Ярославской области. Была у меня мечта посетить эти края, где еще сохранилось много исторических и духовных памятников. Особенно интересовал Воскресенский собор, построенный в 1652-1678 гг., где находится самая большая чудотворная икона Спаса Всемилостивого – около трех метров высотой.

Сам город Тутаев возник в результате объединения двух городов Романов и Борисоглебск, которые находятся по разным берегам Волги и где до сих пор нет моста, а сообщение осуществляется через паромную переправу. Основан Романов – Борисоглебск в 1283 году. А переименован в 1918 г. в честь местного красноармейца Ильи Тутаева, который погиб в том же году, причем никто не знает как, но зато похоронен с почестями, и это известно всем, а было ему всего-то 20 лет.

Вот так 8 веков был Борисоглебск, названный, между прочим, в честь первых русских святых князей Бориса и Глеба. И тут вдруг какой-то Тутаев! Но может, он, этот парень из простой крестьянской семьи, и заслужил, чтобы в его честь был назван целый город – кто его знает, не нам судить. Хотя по молитвам к святым Борису и Глебу до сих пор приходит помощь тем, кто к ним обращается, уже все 8 столетий. А красноармеец Илья Тутаев еще никому не помог.

Приехали мы в Тутаев в конце сентября. В этот день с утра моросил мелкий дождик и стоял густой туман. Остановка автобуса находилась в начале улицы, очень красивой, современной, с новыми домами, кафе, ресторанами, мегамаркетами, пекарнями… Недалеко высился новенький храм из красного кирпича, явно не собор XIII столетия. Нам объяснили, что Воскресенский собор находится прямо по курсу, по этой же улице, недалеко. «Недалеко» оказалось километра два.

По мере того как мы двигались по этой улице, менялась архитектура, количество транспорта, а также удивительным образом менялась погода.

Вскоре закончились современные дома, и мы оказались в 90-х годах XX столетия. Тротуарная плитка сменилась асфальтом, довольно таки крепким, высились кирпичные девятиэтажки, с небольшими благоустроенными дворами. Количество машин уменьшилось. Стало тише. Закончился противный дождик, туман рассеялся. Дальше 5-этажные панельные дома, облупленные старые постройки и потрескавшийся асфальт сказали нам, что мы находимся в 60-х – 50-х годах прошлого столетия. С одной стороны улицы расположился парк с говорящим названием «Парк СССР». Транспорт в этой части города чаще грузовой, чем легковой. Сквозь облака стало проглядывать солнце.

Но вот мы вступили в частный сектор. Направо и налево уходили тихие зеленые улочки, на которых ровными рядами стояли небольшие одноэтажные, чаще деревянные домики, с резными ставнями, с палисадниками, с невысокими заборами вокруг них. Возраст таких домов трудно определить на глаз: чаще от начала XX века и позднее, но встречались и более древние, сохранившиеся еще с XIX века. Изредка между ними, как «зубы грешников», выделялись современные коттеджи о двух этажах местных состоятельных людей. Но они казались нам торчащими искусственными зубами среди пусть и не очень красивых, но зато крепких родных зубов. Машин почти не было. Тишина и покой окутали нас. Сразу прошла усталость.

Солнце все больше и больше побеждало облака. Стало теплее.

Еще немного, и перед нами открылся вид на величественный Воскресенский собор, который замыкал собой эту длинную улицу. Мы наконец-то пришли к истокам этого города, как будто преодолев путь в целое столетие. Есть такое высказывание: зачем та дорога, которая не ведет в храм. Но в этом городе все правильно: дорога привела нас в храм. И как только мы вступили на территорию храма, облака рассеялись, и солнце засияло ярко, осветив купола, кресты засверкали, и ожило все вокруг желтыми и красными красками осени.

Мы зашли на территорию храма. Несколько раз обошли вокруг с молитвой. Сам собор показался мне умудренным старцем, еще крепким и мощным. Но видно было, что этому «старцу» требуется тщательный уход, которого он, к сожалению, не удостаивается. Конечно, его поддерживают, по-видимому, как могут, но очень малыми силами. Собор требует не косметического, а капитального ремонта, квалифицированной реставрации, как человек в возрасте нуждается во всестороннем медицинском обследовании и лечении. Во многих местах вывалились из стен кирпичи, на кровле росла трава, огромные врата, выходящие на задний двор, требовали ремонта, а пока были заколочены. Тут же на земле лежали в беспорядке груды новых кирпичей, для ремонта. Да и благоустройство территории вокруг, можно сказать, отсутствовало. А ведь Воскресенский собор числится как памятник федерального значения. Обидно за державу. Ведь храм – это душа города, а администрация или мэрия – ум или мозг. Но какова душа, таков и ум. Душа не умыта и не ухожена, и ум недалекий. Теперь понятно, почему Тутаев, а не Борисоглебск. Наверное, не достойны тутаевцы, в массе своей, называться борисоглебцами.

Зашли в храм. Шла литургия, но народу было немного. Стены все расписаны фресками, сохранившимися еще с XVI века, много старинных икон, некоторые чудотворные. В старых церквях обычно царит полумрак. Нет больших окон, яркого освещения как в современных храмах. Все настраивает на молитву. Мне казалось, что эти древние стены впитали в себя молитвенное дыхание всех прихожан, когда-либо молящихся здесь.

И если долго оставаться в тишине и прислушаться, то можно услышать их вздохи и шепот: «Господи, помилуй. Господи, прости». Почитаемая икона Спаса Всемилостивого показалась мне не просто большой трехметровой, а какой-то огромной, не имеющей размера, уходящей в небеса, и крыша не мешала ей туда уходить. Известно, что под этой иконой надо проползти с молитвой, и можно попросить, чего хочешь: здоровья, работы, жениха… Освидетельствовано довольно много случаев ее помощи. Я ждала, когда уже кто-нибудь поползет, чтобы пристроиться за ними. Но никто почему-то не полз. «Стесняются, наверное», – подумала я. Надо показать пример. А икона стоит на подставках в виде тумбочек, и ползти надо между ними, проход довольно узкий и низкий. От многих тысяч коленей даже деревянный пол протерся, и образовалось 2 канавки.

Я встала на колени и как была в шляпе и сапогах на высоких каблуках, так и поползла. Проползла 3 раза. Встаю с колен довольная собой и гордая: какая я молодец! Какая благочестивая! Пока все думают, не стесняясь никого, первая проползла. И тут откуда-то из-за иконы выскочила бабулька, божий одуванчик, и зашипела на меня: «Женщина! Вы что тут ползаете, пятками сверкаете! Не видите – молебен идет!» Фу ты! Вся благодать и спесь с меня сразу слетели. Да и то правда: тут священник служит перед иконой, и народ молится, а я отвлекаю их, ползая на виду не вовремя. Эх, внимательней нужно быть. Внимательней! Да и скромности бы не мешало добавить. Но зато я получила урок. И это немало.

Спасибо Тебе, Господи, за науку. Сразу за собором длинный спуск к реке. Деревянная широкая лестница уходит далеко вниз. Вид с нее открывается не только на Волгу, но и на левый берег, где расположилась левобережная часть города, с таким же самобытным и древним прошлым.

Мне нравятся такие небольшие русские городки с богатой историей. В них не так быстро современная цивилизация сносит все древнее и ценное на своем пути. Здесь как будто медленнее течет время и сохраняется дух прошедших столетий. Кажется, что в этих городках хранится еще много тайн, проливающих свет на события прошлого. Узнав которые, человечество откроет для себя новые горизонты.

Н.Ф. ПАРЕНКО