|
Ветераны Великой Отечественной войны
|
Великая Отечественная война, победоносно завершившаяся 68 лет назад, стала одним из самых тяжелых испытаний, выпавших на
долю нашего народа в минувшем столетии. Но, как это не раз бывало в Отечественной истории, именно в военное время с особой
силой проявились замечательные черты русского национального характера, его лучшие качества, веками воспитывавшиеся в нем Святой
Православной Церковью.
К началу войны Русская Православная Церковь пережила самое страшное гонение в своей истории, которое не прекращалось почти
четверть века. Закрывались монастыри и храмы, осквернялись святыни, физически уничтожались духовные лица и активные миряне. В
конце 30-х годов церковная структура на территории СССР была почти полностью уничтожена. Но когда на нашу землю пришла беда,
то обескровленная гонениями Церковь явила нравственную силу, вдохновляющую народ на борьбу с поработителями, а ее верные чада
встали на путь жертвенного служения Отечеству. Церковь сохранила свое каноническое устройство и осталась верна патриотической
позиции, освященной тысячелетней традицией российской истории.
О начале войны Патриаршему Местоблюстителю митрополиту Сергию (Страгородскому) сообщили 22 июня 1941 г. после
праздничной Литургии, когда он собирался
служить акафист Всем святым в земле Российской просиявшим. Митрополит Сергий
произнес патриотическую проповедь и благословил паству на «предстоящий всенародный
подвиг». Обращение «К пастырям и пасомым
Христовой Православной Церкви», составленное и разосланное в первый день войны,
«советские власти разрешили зачитать в
храмах лишь 6 июля 1941 г., спустя два дня
после того, как советские граждане услышали
выступление Сталина. Всего за годы войны
Патриарший Местоблюститель обращался к
православному народу с патриотическими
посланиями 24 раза. Послания призывали
к борьбе с фашистскими захватчиками,
вдохновляли народ и армию на подвиг, напоминали о патриотизме и религиозности
наших прославленных предков, разъясняли
антихристианский, античеловеческий характер нацистской идеологии. В течение войны
архиереи и священники Русской Православной Церкви многократно выступали с
подобными обращениями и проповедями.
Уже с первых месяцев войны практически все православные приходы начали сбор
средств в Фонд обороны. Верующие жертвовали деньги и облигации, изделия и лом
из драгоценных и цветных металлов, вещи,
обувь, полотно, шерсть и многое другое. По
подсчетам Московской Патриархии, к лету
1945 года было собрано более 300 миллионов
рублей, не считая драгоценностей, вещей и
продуктов. Реально же общая сумма была
больше как минимум на несколько десятков
миллионов, так как далеко не везде был
организован четкий учет взносов.
Танковая колонна «Димитрий Донской»
|
На средства, собранные Церковью,
были созданы воздушная эскадрилья имени Александра Невского и общецерковная
танковая колонна «Димитрий Донской»,
которую составили сорок танков «Т-34»,
построенные на одном из челябинских заводов. Их передача частям Красной армии
состоялась 8 марта 1944 года. На приеме
присутствовали: от Военного совета бронетанковых и механизированных войск Красной
армии – генерал-лейтенант Н. И. Бирюков,
от Русской Православной Церкви – Патриарх
Московский и всея Руси Сергий, митрополит
Ленинградский и Новгородский Алексий и
митрополит Крутицкий Николай. Долгие годы
этот факт скрывался под грифом «секретно».
Большое число священнослужителей трудилось в военных госпиталях. Многие из них
были устроены в монастырях и находились
на полном содержании монашествующих.
Так, например, сразу же после освобождения Киева в ноябре 1943 года Покровский
женский монастырь своими силами организовал госпиталь, который обслуживали в
качестве медсестер и санитарок насельницы
обители, а затем в нем разместился эвакогоспиталь, где сестры продолжали работать
до 1946 года. Монастырь получил несколько
письменных благодарностей от военной
администрации за отличное обслуживание
раненых, а настоятельница игумения Архелая
была представлена к награждению орденом
за патриотическую деятельность.
Замечательный хирург и ученый, профессор Войно-Ясенецкий встретил Вторую
мировую войну в своей третьей ссылке. С
первых дней Великой Отечественной войны
он буквально «бомбардировал» начальство
всех рангов с требованием предоставить ему
возможность лечить раненых: «Я епископ
Лука, профессор Войно-Ясенецкий, отбываю
ссылку в поселке Большая Мурта Красноярского края. Являюсь специалистом по гнойной хирургии, могу оказать помощь воинам
в условиях фронта и тыла, где мне будет
доверено. Прошу ссылку мою прервать и
направить в госпиталь. По окончании войны
готов вернуться в ссылку». Разрешение было
получено. 30 сентября 1941 года ссыльный
профессор Войно-Ясенецкий переводится
в Красноярск для работы консультантом в
многочисленных госпиталях, имевших более
10 тысяч коек. В госпитале он всегда ходил
в халате, одетом поверх архиерейской одежды. В операционной у него висели иконы,
а перед операцией он разрешал больным
целовать крест, висевший у него на груди.
Иван Михайлович Воронов, будущий
архимандрит Алипий, наместник
Псково-Печерского мужского
монастыря (1914-1975)
|
Святейший Синод назначил Луку епископом
Енисейским и Красноярским. В первый же
день принятия сана он отслужил молитву о
даровании победы над немецко-фашистскими
захватчиками. Сейчас в Красноярске святому Луке поставлен памятник.
Трудно перечислить все виды патриотической деятельности духовенства во время
войны. В прифронтовой полосе при храмах
существовали убежища для престарелых и детей, а также перевязочные пункты, особенно
в период отступления в 1941-1942 гг., когда
многие приходы взяли на себя попечение о
раненых, оставленных на произвол судьбы.
Участвовало духовенство и в рытье окопов,
организации противовоздушной обороны, мобилизуя людей, утешая потерявших родных и
кров. В тылу, в сельских местностях, бывали
случаи, когда священники после воскресной
Литургии призывали верующих вместе с ними
выйти на колхозные поля для выполнения
срочных хозяйственных работ.
Русская пословица гласит: «На войне
атеистов не бывает». Вера в Бога помогала
людям и в тылу, и на фронте. Бывали случаи, когда с фронтов посылались срочные
телеграммы с просьбами направить в действующую армию материалы для проповедей
духовенства Русской Православной Церкви.
Так, 2 ноября 1944 г. в Главное политическое
управление РККА с 4-го Украинского фронта
поступила телеграмма с просьбой «по встретившейся надобности в срочном порядке
выслать материалы Синода для произнесения
проповедей в день празднования годовщины
Октября, а также ряд других руководящих
материалов Православной Церкви». Видимо,
военачальники желали таким образом откликнуться на настроение солдат.
Война подтолкнула к религиозному
очищению души многих русских людей.
Храмы были переполнены верующими, совершавшими молитвы, просившими у Бога
заступничества и спасения Отечества, себя
и своих близких.
Сотни священнослужителей, включая
тех, кому удалось вернуться к 1941 году на
свободу, отбыв срок в лагерях, тюрьмах и
ссылках, были призваны в ряды действующей армии. На фронтах служили полковые
священники. Можно было увидеть батюшку
в военной шинели, поверх которой была надета епитрахиль.
Архиерейский собор, 1943 г.
|
Будущий Патриарх Пимен (Извеков) в то
время, когда началась война, был иеромонахом и отбывал ссылку в Средней Азии. Начав
свой боевой путь заместителем командира
роты, он дослужился до звания майора, пока,
наконец, не обнаружилось, кто он такой на
самом деле, после чего последовали изгнание из армии и арест.
Сколько священнослужителей было на
фронтах Великой Отечественной? Сколько
погибло? Этих цифр нет. Никто в свое время
не вел такого учета. Да и многие иереи к
началу 1940-х гг. попросту остались без прихода и без паствы. Без наперсного креста,
без рясы ходили они в атаки.
Вот только некоторые из тех, кто совмещал пастырское служение с борьбой за
независимость нашей Родины или принял
священный сан после войны: митрополиты
Рижский Леонид (врач), Сурожский Антоний
(Блум) (врач-хирург), Нижегородский Николай; архиепископы Калининский Алексий
(был пулеметчиком, награжден медалью
«За боевые заслуги»), Харьковский Леонид,
епископ Омский Венедикт, архимандриты
Псково-Печерской Лавры Алипий (Воронов) –
воевал все четыре года, оборонял Москву,
был несколько раз ранен и награжден орденами; Троице-Сергиевой Лавры – Кирилл
(Павлов); Корецкая игуменья Людмила
(Вельсовская); протоиереи Владимир Елховский, Николай Смирнов, Анатолий Новиков,
Петр Раина, Руф Поляков; диакон Борис
Крамаренко (кавалер трех орденов Славы);
Псково-Печерский монах Феофилакт (Белянин) (подполковник медицинской службы);
иподиакон В.А. Демин; доцент Московской
духовной академии А.П. Горбачев, церковные
старосты А.С. Климашин и А.Г. Федосеев.
Иван Михайлович Воронов – будущий
архимандрит Алипий, наместник Псково-Печерского мужского монастыря, прошедший путь от Москвы до Берлина в составе
Четвертой танковой армии, на вопрос о
том, как он пришел к вере в Бога, отвечал:
«Представьте себе: идет жестокий бой, на
нашу передовую лезут, сминая все на своем
пути, немецкие танки. И вот в этом кромешном аду я вдруг вижу, как наш батальонный
комиссар сорвал с головы каску, рухнул на
колени и стал молиться Богу. Да-да, плача,
он бормотал полузабытые с детства слова
молитвы, прося у Всевышнего, Которого он
еще вчера третировал, пощады и спасения.
И тогда я понял: у каждого человека в
душе есть Бог, к Которому он когда-нибудь
да придет».
Первая военная Пасха
|
Иван Воронов был тяжело ранен под
Витебском. Немцы выходили из окружения,
прорвали линию фронта. Было много убитых
и раненых. Ранен был и Иван Михайлович.
После того как немцы прорвали фронт, по
полю боя шло немецкое подразделение, которое добивало всех раненых русских солдат.
Среди раненых лежал на этом поле и Иван
Воронов. Он решил притвориться мертвым,
а про себя твердо сказал: «Если останусь
жив, то вечно буду с Богом и вечно буду
ему молиться». Немцы прошли мимо. Иван
Михайлович остался жив…
Святейший Патриарх Московский
и всея Руси Алексий (Симанский)
|
Митрополит Алексий (Симанский), впоследствии Патриарх Московский и всея Руси,
возглавлявший Ленинградскую епархию,
оставался со своей паствой в блокадном
Ленинграде на протяжении всей 900-дневной
блокады.
Митрополит Алексий прилагал все силы
для того, чтобы Богослужения продолжались.
Не обращая внимания на артобстрелы, он,
зачастую пешком, обходил ленинградские
храмы, беседовал с духовенством и мирянами, вселяя патриотические чувства в
сердца верующих: «Победа, – говорил он в
своем обращении, – достигается силой не
одного оружия, а силой всеобщего подъема и
мощной веры в победу, упованием на Бога,
венчающего торжеством оружие правды,
спасающего нас «от малодушия и от бури».
Воинство сильно не одной численностью
и мощью оружия – в него переливается
и зажигает сердца тот дух единения и
воодушевления, которым живет теперь весь
русский народ».
На протяжении всей ленинградской блокады Богослужения проходили в переполненных храмах. Сколько-нибудь точное число
ленинградцев, посещавших Богослужения,
указать невозможно, однако сохранились
многочисленные свидетельства очевидцев.
Один из прихожан Князь-Владимирского
собора вспоминал: «Во время служб все
чаще раздавались сигналы воздушной тревоги. Особенно стало тяжело с наступлением зимы. Не было ни электроэнергии, ни
керосина. Ледяной ветер проникал через
разбитые окна, гулял по храму. Зашивали
окна фанерой, застывало масло в лампадках,
коченели руки. Певчие пели в пальто с поднятыми воротниками, закутанные в платки,
в валенки, а мужчины даже в скуфьях... Вопреки опасениям, посещаемость собора не
упала, а возросла. Служба
шла без сокращений и
поспешности, много было
причастников и исповедников, целые горы записок
о здравии и за упокой,
нескончаемые общие молебны и панихиды».
Литургию вопреки церковным канонам нередко служили так же, как
это делали священникизаключенные в лагерях – на ржаной просфоре. Вместо вина порой использовался
свекольный сок. И все-таки 29 декабря 1941
года православным общинам города были
впервые выделены в общей сложности 85 кг
муки и 75 литров вина. Продукты были выданы не бесплатно – прихожане оплачивали
их по государственным расценкам. Конечно,
выделяемых продуктов хватало лишь для
удовлетворения минимальных богослужебных
потребностей. Так, согласно свидетельству
прихожан, в мае 1942 года в Никольской
Большеохтинской церкви просфоры были
размером с пятикопеечную монету, а вина
выделялось не более двух столовых ложек на
службу, и решено было «совершать Причастие
с предельно разбавленным водой вином».
Святейший Патриарх Московский
и всея Руси СЕРГИЙ (СТРАГОРОДСКИЙ)
|
Символично, что Церковь участвовала,
хотя и косвенно, в открытии «Дороги жизни»
через Ладогу. Многовековые записи наблюдений за Ладожским озером валаамских монахов позволили в 1942 году гидрографу
Е. Чурову сделать прогноз поведения
ладожского льда.
5 апреля 1942 года верующие приносили
освящать вместо куличей маленькие
кусочки хлеба. В праздничном послании
митрополита Алексия подчеркивалось,
что в этот день исполняется 700 лет
со дня разгрома немецких рыцарей
на Ледовом побоище святым князем
Александром Невским – небесным покровителем города на Неве.
Учитывая героический вклад ленинградского духовенства в общенародную
борьбу с врагом, Президиум Верховного
Совета СССР неоднократно принимал
решения о награждении особо отличившихся священнослужителей. 11 октября
1943 года группа православных священнослужителей была награждена медалью
«За оборону Ленинграда». Впервые за
годы Советской власти совершалось награждение священников, притом боевой
наградой. Тем самым официально признавались их патриотические заслуги.
Первым получил награду в Смольном
митрополит Ленинградский Алексий.
Петербург стал духовной твердыней
России. Здесь шла великая молитва.
Иеросхимонах Серафим Вырицкий
|
Здесь несли свой подвиг великие молитвенники о победе над врагом в России, такие
как иеpосхимонах Сеpафим Выpицкий, совершавший ежедневный подвиг моления на
камне перед иконой преподобного Серафима Саровского. Известный петербургский
священник протоиерей Геннадий Беловолов,
размышляя о духовной сути страшной войны
и Великой Победы русского народа над силами зла, сказал: «Невольно вспоминаются
слова Спасителя, сказанные апостолу Петру
о том, что Господь созиждет Церковь на
камне апостольской Церкви, и врата адовы
не одолеют ее. Блокада означала эти врата
ада. Символично, что врата ада восстали
именно на град святого апостола Петра, на
эту твердыню Православия, на столицу Российской Православной Империи. Петербург
устоял, врата ада его не одолели».
Таким образом, война 1941-1945 гг.,
вопреки ожиданиям многих, не обострила
отношения Московской Патриархии с государством. Церковь не поддалась искушению
рассчитаться за нанесенные ей жесточайшие
удары. С первого дня войны руководство
Московской Патриархии призвало народ к
защите Родины, поддержав этим государство.
Как мы видим, проявления патриотической деятельности Русской Православной
Церкви были очень многообразны: морально-нравственное влияние через послания и
проповеди; сбор денежных средств, драгоценностей, медикаментов, одежды в Фонд
обороны; служба церковнослужителей в
рядах действующей армии и участие их в
партизанском движении, помощь раненым
бойцам, шефство над госпиталями и создание
санитарных пунктов. Патриотическая деятельность Русской Православной Церкви во время
великой битвы с фашизмом оказала заметное
влияние на изменение религиозной политики
советского руководства в годы войны. За
патриотическую деятельность около 40 представителей духовенства были награждены
медалями «За оборону Ленинграда» и «За
оборону Москвы»; более 50 удостоены медали
«За доблестный труд в Великой Отечественной войне», несколько десятков – медали
«Партизану Великой Отечественной войны».
Протоиерей Андрей Сбитнев,
благочинный Тюменского благочиния,
настоятель храма Всех Святых г. Тюмени,
заведующий епархиальным отделом
по взаимодействию с Вооруженными силами
|
![Перейти в раздел [Документы]](../images/doclogov.gif)
