Однажды пришел молодой человек к
мудрецу и попросил:
– Научи меня быть мудрым. Скажи,
что я для этого должен сделать?
Мудрец жестом пригласил молодого
человека следовать за собой, привел его
к реке и завел на достаточную глубину.
Схватив за плечи, он погрузил юношу в
воду и какое-то время держал под водой,
не обращая внимания на его отчаянные
попытки освободиться. Наконец мудрец
отпустил юношу и, когда тот отдышался,
спросил:
– Сын мой, когда ты был под водой,
чего ты желал больше всего на свете?
– Воздуха! Только воздуха! – ответил
юноша без колебаний.
– А не желал ли ты в тот момент
богатства, удовольствия, могущества или,
может быть, любви женщины?
– Нет, господин мой, я жаждал только
воздуха и думал только о воздухе.
– Итак, – сказал мудрец, – чтобы стать
мудрым, ты должен так сильно жаждать
Бога, как только что жаждал воздуха.
Если ты будешь стремиться к Нему с
таким рвением, сын мой, ты непременно
станешь мудрым.
Главным благом для человека, по православному
учению, является единение с Богом,
начало которому должно быть положено
здесь, в земной жизни человека. Но между
человеком и Богом со времени грехопадения
первых людей лежит средостение,
преграда – грех. Грех ослепляет человека,
закрывает для него путь к богообщению,
подобно тому, как дождевые тучи закрывают
солнце. Поэтому главной задачей для
человека на пути к цели является борьба с
грехом, избавление от греха в самом себе.
Этот процесс в православной сотериологии
(сотериология – наука о спасении) получил
название «спасение».
Суть учения о спасении состоит в следующем.
Со времени грехопадения первых
людей и до пришествия на землю Господа
Иисуса Христа люди находились под властью
греха и неспособны были к противлению ему.
Воплощение на земле Богочеловека Иисуса
Христа, Его страдания, смерть и Воскресение
открыли человечеству путь к преодолению
греха. С момента Вознесения Христа на
небо и основания на земле Церкви человечество
вновь обрело доступ к общению с
Богом путем борьбы с грехом при помощи
средств, дарованных Церковью. Преимущество
человечества христианской эры состоит
в том, что «Господь Иисус Христос даровал
нам силу, которою побеждаем прилоги нападающего
на нас диавола, и пребываем
свободными от своих прежних страстей»[1].
Таким образом, «с православной точки
зрения, сущность, смысл и последняя цель
спасения человека состоит в избавлении его
от греха и в даровании ему вечной святой
жизни в общении с Богом»[2].
Спасение, по учению святых отцов Церкви,
основанному на учении Священного Писания,
совершается посредством веры и дел.
Вера во Христа, вернее, начальное осознание
Иисуса Христа Спасителем мира и личностное
отношение к Нему как к Богу дается человеку
Богом. Это так называемая «призывающая
благодать», которая вселяет семя веры в
сердце человека и служит начальным импульсом,
побуждающим человека к жизни по
Евангелию. Жизнь по Евангелию так же, как и
вера, служит средством к спасению человека,
наследию Царства Небесного. Чтобы понять
эти духовные аксиомы, необходимо сперва
определиться с понятиями. Что такое вера во
Христа? Только лишь умственное осознание
Его Спасителем мира, пострадавшим за нас,
принесшим за нас выкуп Богу и открывшим
этим нам доступ в Царство Небесное? Тогда
Православное учение ничем не отличается
от протестантского, жизнеутверждающего
«я спасен заслугами Христа», ибо в протестантизме
провозглашена самодостаточность
именно такой веры. А какую роль играют в
деле спасения дела, евангельские заповеди
и церковная жизнь? Если это лишь средства
заработать у Бога вечную жизнь, тогда
наше понимание нисколько не отличается
от правового понимания отношений между
Богом и человеком в католичестве, где человек
приносит Богу «сумму» веры и дел и
Бог становится «обязан» наградить человека
вечным блаженством.
В отличие от веры рассудочной, которую
можно отождествить с элементарным знанием,
доверием благовестию, описанному в
Евангелии, у святых отцов содержится много
высказываний о вере живой, необходимой
для духовного преуспеяния человека. Живая
вера, по мысли святых отцов, это живое осознание
и ощущение себя погибающим в грехах
человеком и признание Христа единственным
Спасителем, Который может вывести человека
из греховной пропасти и Своей благодатью
уврачевать греховные раны. Пока человек
воспринимает Евангелие и весь строй церковной
жизни поверхностно, пока для него это
лишь интересная духовная традиция, он не
увидит во Христе своего Спасителя, и Христос,
по существу, ему не нужен. Нужен Христос
лишь тому, кто увидел бездну греха, в которую
упал и откуда не спастись без Христа. Начало
именно такой веры во Христа признается святыми
отцами началом обращения ко Христу.
«Начало обращения ко Христу заключается в
познании своей греховности, своего падения;
от такого взгляда на себя человек признает
нужду в Искупителе и приступает ко Христу
посредством смирения, веры и покаяния… Не
сознающий своей греховности, своего падения,
своей погибели не может принять Христа, не
может уверовать во Христа, не может быть
христианином. К чему Христос тому, кто сам
и разумен, и добродетелен, кто удовлетворен
собой, кто признает себя достойным всех наград
земных и небесных?»[3].
Вера во Христа, возникающая по мере
осознания человеком крайней нужды для себя
в Спасителе, рождается и поддерживается в
человеке следованием евангельским заповедям.
Заповеди Христа для нас – своего рода
лекарство, позволяющее трезво взглянуть
на самих себя. Мы почему-то, как правило,
склонны сравнивать себя с теми, кто пока
вне Церкви, с теми, кто, не ведая Христа,
живет еще по представлениям светского неверующего
общества. И в наших глазах они
выглядят куда как хуже нас. Ведь мы же
живем в Церкви, принимаем таинства, слава
Богу, хранимся от тяжких грехов. Иногда же
сравниваем себя с теми, кто с нами в одной
церковной ограде, но чуть реже причащается,
не так внимательно, как мы, молится, может
быть, не так строго постится. Мы сравниваем
себя и… превращаемся в настоящих
фарисеев. Такой неправильный ориентир не
дает нам трезво, верно оценить самих себя,
взглянуть на себя со стороны глазами Евангелия.
Евангелие предлагает нам истинный
образ, на который мы должны равняться и
с которым можем себя сравнить. В самой
Личности Христа, в тех заповедях, которые Он
оставил нам, мы можем судить о той высоте,
к которой каждый из нас призван. Принуждая
себя к постоянному исполнению заповедей
Евангелия в той среде и тех обстоятельствах,
в которые каждый поставлен Богом,
человек постепенно начинает познавать, с
одной стороны, как тяжело ему преодолеть
те стереотипы поведения, которыми он до сих
пор руководился, а с другой – как тяжело
и даже, как ему кажется, неестественно понастоящему
следовать тем нормам, которые
предлагает Евангелие. Человек сталкивается с
тяжелой дилеммой. Казалось бы, он уверовал
во Христа, пришедшего в мир, чтобы научить
нас истинному пути к Богу. Но постепенно,
стараясь следовать по этому пути, человек
вдруг осознает, что его как будто зарыли в
песок, оставив на свободе лишь голову. Он
все видит, понимает, но пошевелить ни рукой,
ни ногой не может. «Исполнение заповедей,
или, правильнее, усилие к исполнению заповедей,
по необходимости обличает живущий в
нас грех и возбуждает жестокую внутреннюю
борьбу»[4]. Что же делать в условиях такой
борьбы? Вот на этом этапе и рождается та
вера, о которой говорит святитель Игнатий:
«Она (вера) является в человеке от исполнения
евангельских заповедей, возрастает по
мере исполнения их, увядает и уничтожается
по мере пренебрежения ими»[5].
Заповеди Христовы являются для человека
средством познания своей немощи,
своей неспособности сделать что-либо истинно
доброе без помощи Божией. «Тогда
открывается нам, сколько мы слабы, сколько
повреждены падением, когда начнем принуждать
себя к исполнению евангельских
заповедей»[6]. Началом процесса самопознания
служит искреннее отвержение греха
во всех его проявлениях. И здесь человек
сталкивается с определенными проблемами.
Да, он уже не совершает смертных грехов,
они уже противны ему и он боится их, но
часто именно здесь происходит остановка
в развитии. В постоянном «обороте» у человека
остаются так называемые «мелкие»
грехи, которые часто повторяются именно по
той причине, что они считаются мелкими и
против них не затрачивается сколько-нибудь
серьезных усилий. Но, как известно, мешок
с песком может утопить так же непреодолимо
и верно, как и один тяжелый камень.
В результате, поскольку от серьезных грехов
человек уже отошел, а с «мелкими» почти
не борется, духовная работа прекращается, и
человек укореняется в привычке к «мелкому
греху». Кстати, одним из так называемых
мелких грехов считается осуждение ближних.
Свойство этого греха таково, что, осуждая
людей, человек совершенно перестает видеть
свою душу, исполненную греха, а это, в свою
очередь, отнимает у человека возможность
покаяться. По причине опасности подобных
заблуждений святые отцы рекомендуют в
самом начале пути возненавидеть грех большой
и малый во всех его проявлениях. «Я
не вижу греха моего, – говорит святитель
Игнатий, – потому что еще работаю греху.
Не может увидеть греха своего наслаждающийся
грехом, дозволяющий себе вкушение
его – хотя бы одними помышлениями и сочувствием
сердца. Тот только может увидеть
грех свой, кто решительным произволением
отрекся от всякой дружбы с грехом, кто
встал на доброй страже во вратах дома своего
с обнаженным мечом – глаголом Божиим,
кто отражает, посекает этим мечом грех, в
каком бы виде он ни приближался к нему.
Кто совершает великое дело – установит
вражду с грехом, насильно отторгнув от него
ум, сердце и тело, тому дарует Бог великий
дар: зрение греха своего»[7].
Процесс познания себя и своей нужды
в Спасителе требует постоянного внимательного
и критичного отношения к своему
состоянию. Принуждение себя к исполнению
заповедей должно стать в жизни христианина
постоянным, тщательным подвигом. У
преподобного Симеона Нового Богослова
есть «золотое правило», которое является
квинтэссенцией святоотеческой мысли об отношении
христианина к заповедям Евангелия
и к самому себе. Звучит это правило так:
«Тщательное исполнение заповедей научает
человека его немощи»[8]. Тот, кто пытается
с предельной долей ответственности и тщательности
следовать тем нормам, о которых
говорил Христос Своим ученикам, очень
скоро понимает, что сам своими силами
он не может исполнить ни одной заповеди
без примеси какой-нибудь страсти. И здесь
крайне необходимо избегать самооправдания.
Часто бывает достаточно просто честно
признаться самому себе, что в некоторых
ситуациях мы просто не хотим поступиться
своим интересами или амбициями в пользу
заповеди Христовой. Порой мы ухитряемся
даже произносить слова покаяния, отстаивая
все же свою правоту. Один семинарист
в Троице-Сергиевой Лавре рассказал мне
эпизод, произошедший с ним у входа в
Успенский собор Лавры. Спеша на всенощное
бдение, он вынужден был остановиться
у входа в собор из-за вереницы выходящих
из него людей. За студентом в собор пробивалась
одна бабушка, которая, в отличие
от него, не захотела подождать выходящих
людей и решилась идти «против течения».
Когда семинарист своей фигурой попытался
все же приостановить ее движение, то в
ответ услышал шипящее: «Подрясник надел
и уже генерал, прости Господи!». То есть
«я Твои заповеди, Господи, уважаю, но моя
ситуация особенная». Имея в виду эту склонность
человека к самооправданию, святые
отцы призывают к отвержению своей правды,
всегда враждующей на правду Божию. «Правды
ваши сочтите грехами, сочтите их не
приобретением, а величайшим ущербом для
себя. Эти правды для желающих удержать их
за собою служат непреодолимым препятствием
к получению правды Божией»[9].
Помимо тщательности и постоянства рождению
живой веры во Христа способствует
правильное исполнение заповедей. «Веруй
святым, животворящим евангельским заповедям,
– учит святитель Игнатий (Брянчанинов),
– правильное исполнение которых…
составляет так называемую святыми отцами
деятельную веру христианина»[10]. Правильность
или неправильность в исполнении
заповедей может состоять в следующем. В
силу современных реалий существования нашего
общества мы все привыкли к «рыночным
» отношениям. Это, к сожалению, стало
неотъемлемой чертой нашей жизни во многих
ее проявлениях. И Церковь многими, большей
частью на подсознательном уровне, до сих пор
воспринимается как некий социальный институт,
в котором также действуют законы рынка.
Случаются у человека проблемы в жизни, он
бежит в Церковь, ставит свечи, пишет записки,
спрашивает священника, что ему сделать,
чтобы решить проблемы. Он не хочет придти
к Богу и изменить свою жизнь, он хочет
склонить на милость «небесную канцелярию»,
дав взамен частицу своего материального
благосостояния. Подобное часто случается и
тогда, когда приход в Церковь уже состоялся
и человек начал жить регулярной церковной
жизнью. Такой человек, зачастую не отдавая
себе отчета в этом, живет в Церкви и мыслит
категориями права. Он понимает, что у него
есть обязанности жить по Евангелию и выполнять
церковные установления. Из этого он
делает вывод, что, соответственно, у него появляются
и права. «Я буду жить по Евангелию,
– рассуждает он, – и за это мне Господь…».
В итоге становится человек своего рода «добрым
католиком», который подсчитывает свои
добрые дела и накапливает «заслуги». Как
священнику, мне часто приходится встречаться
с таким явлением, когда верующие люди,
сталкиваясь в жизни с тяжелым испытанием,
с горьким недоумением произносят: «За что
Бог так карает меня? Я стараюсь жить по
Божиему, хожу периодически в церковь…».
Господь же научил Своих учеников по-другому
относиться к исполнению Своих заповедей.
Когда ученики обратились к Нему с просьбой
умножить в них веру, Он ответил им: «Когда
исполните все повеленное вам, говорите: мы
рабы ничего не стоящие, потому что сделали,
что должны были сделать» (Лк. 17: 10). Таким
образом, по учению слова Божия, заповеди
Евангелия не средство «ублажить» Бога и
заслужить похвалу и награду, а реальный
способ на опыте убедиться в невозможности
жить праведно без Божией помощи. Более
того, с уверенностью можно сказать, что
если ученики Спасителя действительно лишь
«сделали, что должны были сделать», то мы
не можем достичь и этой планки. Господь
учил творить милостыню так, чтобы правая
рука не знала, что делает левая, мы же все
дела свои тщательно подсчитываем, наделяя
их серьезным «весом». И когда случаются с
нами скорби, этот «вес» наших «добрых» дел
мешает нам увидеть в этих скорбях милующую
десницу Божию.
Процесс самопознания путем жизни
по Евангелию приводит в конце концов
человека к смирению. «Желающий приобрести
смирение должен с тщательностью…
исполнять все заповедания Господа нашего
Иисуса Христа. Делатель евангельских заповедей
может придти в познание своей
собственной греховности»[11] и только на
этом основании в душе рождается спасительное
смирение, привлекающее в нашу душу
Божественную благодать, сильную победить
в нас любой грех. По этой причине святые
отцы подчеркивают, что спасительно для
христианина лишь такое делание, которое
приводит его к познанию своей немощи,
так как это рождает смирение. Более того,
они утверждают, что именно смирение, как
рождающее все другие добродетели, бывает
увенчано Богом. «Если будешь трудиться в
прекрасной добродетели и не почувствуешь,
что вкушаешь от нее помощи, то не дивись.
Ибо, пока не смирится человек, не получает
награды за свое делание. Награда дается не
за делание, но за смирение. Кто оскорбляет
последнее, тот теряет первую… Добродетель
есть матерь печали, а от печали рождается
смирение, а смирению дается благодать.
Воздаяние же бывает уже не добродетели и
не труду ради нее, но рождающемуся от них
смирению. Если же оно оскудеет, то первые
(добродетель и труд ради нее. – свящ. Д.В.)
будут напрасны»[12].
Итак, смирение – тот фундамент, на
который должен стать христианин на пути
к Богу. В психологическом плане состояние
человека, постигающего азы живой веры во
Христа, можно сравнить с состоянием человека,
медленно, но неумолимо опускающегося
в болото. Такой человек не будет ждать,
когда окончательно утонет, но как только
заметит свое бедственное положение, станет
кричать о помощи. Чем раньше человек
поймет, что он погибает от грехов, поймет,
что без Христа он не сможет победить ни
один из них и не сможет сделать ни одного
доброго дела, тем раньше он начнет неотступно
просить Бога о спасении от рабства
греху. Лишь на этом фундаменте созидается
в душе такое свойство, как смирение. И
только смиренным Бог дает благодать, врачующую
греховные недуги.
Все святые шли к Богу тернистым путем
заповедей и приходили к осознанию своей
немощи, неспособности сделать что-либо
действительно доброе без Бога. Свои добродетели,
по причине их несовершенства, они
считали весьма недостаточными, даже, по
словам преподобного Симеона Нового Богослова,
оплакивали их как грехи. Преподобный
Макарий Великий, которого по причине его
удивительно добродетельной жизни называли
«земным богом», молился Богу словами:
«Боже, очисти мя грешного, яко николиже
сотворих благое пред Тобою…». Путь познания
своей немощи через принуждение
себя к исполнению евангельских заповедей
признан всеми святыми отцами как единственно
верный. И в наше время оскудения
духовных даров и всеобщего охлаждения к
вере этот путь должен быть признан единственно
возможным и необходимым для
спасения человека.
Священник Димитрий ВЫДУМКИН.
Православие.ru
[1] Иустин Мученик, святой. Разговор с Трифоном иудеем // http://bibliapologet.by.ru/z_books/justus/Ju_t0.htm
[2] Сергий (Страгородский), архимандрит. Православное учение о спасении // http://azbyka.ru/dictionary/17/
sergiy_uchenie_o_spasenii_01-all.shtml
[3] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Поучение в 27-ю неделю. Объяснение дневного Евангелия «Иисус бе
уча на едином от сонмищ в субботу» // http://www.pravbeseda.ru/library/index.php?page=book&id=893
[4] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Творения. Т. 2. Аскетические опыты. СПб., 1886. С. 270.
[5] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Творения. Т. 5. Приношение современному монашеству. СПб., 1905.
С. 84.
[6] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Творения. Т. 4. Аскетическая проповедь. Письма к мирянам. СПб.,
1905. С. 505.
[7] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Творения. Т. 2. Аскетические опыты. С. 122.
[8] См.: Добротолюбие. Ч. 1. Главы богословские и деятельные. Гл. 4.
[9] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Творения. Т. 4. Аскетическая проповедь. Письма к мирянам. С.
183–184.
[10] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Творения. Т. 1. Аскетические опыты. СПб., 1905. С. 499–500.
[11] Там же. С. 307.
[12] См.: Исаак Сирин, преподобный. Слова Подвижнические. Слово 34.
|
