№4 2022 г.         

Покайтесь, пока не поздно! Невиновных нет

Примерно 10-12 лет назад в нашем обществе стала активно подниматься тема так называемой «ювенальной юстиции». Регулярные шокирующие новости в средствах массовой информации, рекламные баннеры с несчастными детьми, которым рекомендуют позвонить по телефону с жалобой на наказывающих их родителей, внедрение «ювенальных подходов» в судопроизводство – все это вызвало в широких кругах общественности протест. Навязывание нам западных практик изъятия детей из семьи по неадекватным поводам было признано неприемлемым. Как будто тема затихла, однако вопрос домашнего насилия остался. И, конечно же, вопрос шире, чем просто защита прав детей.

И если тогда я, как и основная масса нашего населения, опасаясь ювенальных практик, был на стороне неприемлемости излишней опеки государства над семьей, то сейчас моя позиция несколько изменилась. Не будем говорить, что происходит на Западе, мы этого точно не знаем, однако там уже констатируют практически состоявшуюся «смерть института семьи». Очевидно, что и процессы, происходящие в российских семьях, не внушают оптимизма, за прошедшее десятилетие ситуация в нашей стране стала еще более печальной. Если раньше под причиной домашнего насилия виделось банальное пьянство мужа, который в неадекватном состоянии бил жену и детей, то сейчас все стало сложнее.

Бороться с домашним насилием – это как сбивать высокую температуру: необходимо, но сама причина недомогания не устраняется. Причин выяснения отношений, переходящих за грань допустимого между родителями и детьми, между мужем и женой, между взрослыми членами семьи и их пожилыми родителями, великое множество, перечислять их невозможно. И если общество свыклось с мыслью, что конфликты между мужем и женой с легкостью решаются с помощью разводов (что само по себе имеет серьезный отложенный негативный эффект, особенно для детей), то как решать конфликты другого рода: между родителями и детьми, между подросшими детьми и родителями, живущими, например, в одной квартире? Тем более, если юридически простые варианты решения конфликтов не просматриваются.

Как мне кажется, органы правопорядка, помимо своих прямых обязанностей блюсти законность и предотвращать правонарушения, должны обладать и некими функциями психологов и набором средств убеждения обеих сторон семейных конфликтов. Родители психологически не могут написать заявление на своего подросшего и вышедшего из повиновения ребенка. Жена не готова письменно заявить на неадекватного мужа.

Я уж молчу про то, что муж никак не может написать заявление на жену, хватающуюся за острые предметы в ссоре. Но если кто-то из них обращается в полицию, значит другие средства решения проблемы исчерпаны, значит семье действительно нужна помощь. Если помощь в решении данных проблем не прерогатива полиции, то чья? Да и авторитет человека в форме все-таки достаточно высок, к его словам будут серьезнее прислушиваться, чем к сотруднику муниципальной структуры.

В 2014 году появилось такое словосочетание – «вежливые люди». Это про наших военных, которые с мирными людьми на наших новых/старых территориях общались неожиданно вежливо. Да, вежливость не является прямой обязанностью военного человека, но ее наличие повысило уважение к нашим солдатам и офицерам. Быть может, если бы и у сотрудников внутренних дел, в прямые обязанности которых входит борьба с преступностью и с правонарушениями в мирном обществе, появилась еще одна нужная для общества функция – помогать улаживать конфликты, не доводя дело до заявлений и суда, – то это было бы лучше для всех?

Выросло поколение молодых людей, многие из которых воспитывались мамой, разведенной с отцом. Эти юноши и девушки создают свои семьи, и многие конфликты их родителей повторяются уже в их собственных семьях. Мы никуда не уйдем от этих вопросов, тем более что срок действительного взросления современной молодежи сдвигается все дальше по возрастной шкале. Хотя, по-честному, семейные драмы – это данность не только молодых, но и вообще всех семей. И делать что-то нужно, так как семейные проблемы ведут не только к домашнему насилию, но нередко заканчиваются самоубийствами или выплескиваются агрессией на посторонних беззащитных людей. Прежние стандартные подходы, что «во всем виноваты мужики», уже не работают.

Статистика бракоразводных процессов такова, что в некоторые СМИ на эту тему выходят публикации с заголовками «У развода женское лицо» (около 70-80 % разводов в России – по инициативе женщин). Многие отцы, у которых бывшие жены отнимают детей, а потом манипулируют с их помощью, объединяются в разные общественные организации, пока безуспешно борющиеся за свои права. Быть матерью-одиночкой и рожать в таком статусе финансово выгоднее (получать специальное пособие), чем иметь полноценный законный брак. Все это не добавляет позитива в перспективы семейной политики Российского государства. Проблема комплексная. Надо думать, как ее решать.

Священник Григорий МАНСУРОВ,
член Общественного совета
при УМВД России
по Тюменской области