№03 2018 г.         

Рыцарь долга и милосердия

3 марта ректору Тюменской медакадемии Николаю Жвавому исполнилось бы 80 лет

Профессор Николай Федорович Жвавый оставил добрый след на земле. Более двадцати лет он стоял у руля Тюменской медакадемии, которая за это время стала одним из ведущих медицинских вузов страны. Вдове ректора до сих пор звонят его ученики и коллеги, делятся воспоминаниями, поздравляют с праздниками, беспокоятся о здоровье. В Тюмени появился сквер, носящий имя крупного ученого. Возможно, единомышленникам и соратникам удастся сделать реальной его мечту – построить храм во имя великомученика и целителя Пантелеимона...

Истоки

Николай Жвавый появился на свет в кубанской станице. Спустя три года началась война. Отец погиб на фронте в 41-м, оставив жену с тремя детьми на руках. Деды и бабушки сгинули раньше, во время большевистских репрессий. Лишения и нищета не озлобили, не препятствовали формировать сильный характер. Почти безграмотная, но мудрая мать заронила в сыне искру веры.

Он рос восприимчивым к добру и свету, любил читать и петь. «Особенно памятно, как после пасхального богослужения с горящей свечой в темную ночь шел из церкви почти через всю станицу до дома, и был только мерцающий огонек свечи, и звезды, и черная бездна вокруг. И я один и рядом со мной неслышимый и невидимый Бог», – напишет потом Николай Федорович в своих воспоминаниях – скорее, исповеди.

В голодные годы вместе с ребятами тайком собирал на сжатом колхозном поле колоски, за что получил нагайкой по маленькой худенькой спине, да не раз. Другой бы обозлился или, испугавшись, разревелся. А он кровавых шрамов не боялся – гордился, что может матери с сестрами помочь. Таких зарубок, горьких и добрых уроков, делавших сильнее, мудрее, в его жизни будет немало.

«Три вальса»

Стать врачом решил в седьмом классе, когда серьезно заболел. Настолько зачитывался книгами, что мать поняла: из сынакнигочея работника на земле не выйдет, продала корову и отправила учиться. Так в его жизнь вошел далекий сибирский город Омск. Здесь же он встретил свою половинку. Их судьбы чем-то похожи. Юная Вероника рано осталась без матери и тоже решила посвятить себя медицине.

– Многие помнят чудесную песню в исполнении Клавдии Шульженко «Три вальса» – будто про нас написана, – со слезами вспоминает Вероника Германовна. – Все мое приданое – чемодан да две табуретки, а у жениха на зиму даже перчаток не было.

Ютились в полуподвале, жили на студенческую стипендию и небольшой приработок мужа. В Тюмени жизнь переменилась, нам сразу дали квартиру. Не ведали и беспокоились, за что нам такие блага, ведь мы пока ничего не сделали. Я очень любила этого удивительного человека. Уже несколько лет нет с нами Николая Федоровича, но когда называю фамилию, в глазах людей, знавших его, загорается добрый свет.

Тюменские вехи

У Жвавых были прекрасные педагоги, высоко образованные люди, знавшие по нескольку иностранных языков и попавшие в Омск «благодаря» большевистским репрессиям. Николай Федорович учился на хирурга. Стал доктором наук, получил кафедру. На талантливого ученого обратили внимание, вызвали в министерство в Москву, чтобы предложить пост ректора в Тюмени. Несколько часов просидел он тогда под дверью.

– А что, четыре часа тоже входят в тестирование, буду я ректором или нет? – не выдержал он, характер-то был горячим.

Узнав, что министр – практикующий хирург и только что сделал операцию на сердце, дал зарок не спешить с выводами. Он возглавлял Тюменскую медакадемию больше двух десятков лет. За это время она стала одним из ведущих медицинских вузов страны. Его энтузиазм, неравнодушие и служение делу зажигали сердца, вдохновляли.

Ученикам и сыновьям, которые пошли по стопам отца, нотаций не читал, верил, что дела и поступки – лучшие воспитатели. Он щедро отдавал знания и опыт. В числе первых начал говорить о необходимости добровольчества, ратовал за создание хора. Он и сам пел, да так хорошо, что в одном из тюменских храмов даже предложили петь на клиросе. Поддерживал самодеятельность. Кстати, команда КВН тюменских медиков соревновалась даже со студентами МГИМО! – Главным в нем было чувство долга, он был его заложником, – продолжает рассказ Вероника Германовна. – Если дал слово, можно не сомневаться – выполнит.

Рыцарь долга

Поймут ли прагматики благородные порывы людей тех лет, их максимализм, искренний патриотизм? Вот еще одна цитата из исповеди: «В детские мозги хорошо продуманная пропаганда постоянно закачивала идею будущего коммунистического рая. И я перешел в другую веру и служил ей искренне и истово и, видимо, способен был на неблаговидные дела, но и здесь Бог хранил меня, и я в глубинах души от него не отвернулся, никого не предал, никому не навредил». Он едва не уехал на Кубу вместе с однокурсниками – помогать самому Фиделю Кастро. А семья? Пусть немного потерпит, он их обязательно вызовет позднее. Их поколение твердо знало: раньше думай о Родине, а потом о себе. В райкоме партии отговорили от поездки: добровольцам и без пяти минут врачам надо сначала получить дипломы. Он навсегда останется романтиком и максималистом, верным слову и долгу. После операции, рискуя жизнью, бросился спасать друга детства. В смутные годы перестройки и во время обвала рубля этот честнейший и скромнейший человек оказался в сложной ситуации.

Давно, на заре юности, они дали друг другу клятву, как Огарев и Герцен на Воробьевых горах, и Николай Федорович ее помнил. Свойство его натуры – думать о других: уже будучи неизлечимо больным, записывал симптомы, которые могут пригодиться врачам.

– Он был решительным, организованным, принципиальным, – говорит Вероника Германовна. – Работал почти без выходных. На хобби, рыбалку или охоту, чтобы немного расслабиться, времени не хватало.

Когда младшему сыну пришла повестка в армию, отец ни слова не замолвил, хотя у него были проблемы со здоровьем. Сын доехал только до Омска, где ему срочно сделали операцию. Чудом остался жив, а родителям сообщили, только когда пошел на поправку. После этого Николай Федорович пережил первый инфаркт.

– Придя в церковь, он понял, что надо не только работать, но и терпеть, смиряться, – завершает рассказ Вероника Жвавая. – Пожалуй, это тоже один из главных итогов жизни. Счастлива, что 52 года я была рядом с Николаем Федоровичем – неординарной, многогранной личностью, большим руководителем и крупным ученым, память о котором до сих пор жива в его учениках и соратниках.

P.S.

Благодарим Веронику Жвавую за предоставленную рукопись Николая Жвавого «Мои первые жизненные вехи».

ДОСЬЕ

Николай Федорович Жвавый (1938-2012) профессор, действительный член Международной академии наук высшей школы Родился 3 марта 1938 года. Окончил Омский медицинский институт. В 1974 г. защитил докторскую диссертацию. В 1977-1998 гг. – ректор Тюменского медицинского института (академии). С 1998 г. заведовал академической кафедрой нормальной анатомии.

Награжден медалью «За освоение недр Западной Сибири», орденом Дружбы народов, орденом Почета, медалью «За заслуги перед отечественным здравоохранением». Удостоен международной персональной награды «Эртсмейкер» – «Человек, определяющий лицо планеты» (номинация «За мудрость и гибкость политики управления»). Являлся одним из попечителей благотворительного фонда «Духовность и здоровье», созданного по благословению митрополита Тобольского и Тюменского Димитрия. Автор более 200 научных работ.

Маргарита ШАМАНЕНКО,
газета «Тюменская область сегодня».
Фото из архива Вероники ЖВАВОЙ