№3 2014 г.         

Зерновой «склад», спасший семью

Бревенчатый ухоженный дом столяра-краснодеревщика Арсения Алексеевича сказочно выделялся на фоне соседних домиков высотой, большими светлыми окнами с резными наличниками и трехстворчатыми, тоже резными, воротами.

Кошелевы были людьми добрыми, гостеприимными. Поселились они в нашем городе из Вятской губернии и дружили семьями со своими земляками – Коротаевыми. У тех и других были подростковые и малолетние дети. Маленький Филя Кошелев рос тихим и слабеньким, а его ровесник Мишка Коротаев был здоровым и бойким мальчиком.

Приходя с родителями к Кошелевым, чтобы поиграть с Филей, Мишка с животной боязнью проходил по двору, стараясь не смотреть в сторону навеса. Там висели две половинки гроба, покрашенные коричневой краской. Детский ум впечатлителен. Боязнь гробов сформировалась у Мишки, когда ему было четыре года. Умер дед по матери, и родители взяли Мишку на похороны. Дело было летом, и от усопшего уже распространялся неприятный запах. Первый испуг в ребенке вызвал ползущий по груди деда страшный черный жук. Но ни с чем не сравнимый страх овладел мальчиком, когда гроб выносили на улицу и в узком проеме дверей выронили покойного. Мишка сбежал с этих похорон и спрятался в дровянике за поленницу дров. Родители с большим трудом его нашли.

С того самого времени и зародился у ребенка страх при виде гроба, даже без покойника. И когда Мишу, уже семилетнего, приводили родители к Филе, он прятался за родительские спины, чтобы не видеть навес с гробом. Ни Миша, ни его родители не знали, что обе половинки наполнены зерном.

Шел тогда предвоенный 1940 год. Коротаевы узнают о зерновом «складе» позднее – во время голодных военных лет. Арсений Алексеевич, видимо, чувствовал, что скоро начнутся очень тяжелые годы для страны и его семьи. И действительно, пшеницы из «гроба», сделанного руками умелого мастера, хватило надолго для двух семей, и еще соседям досталось. Зерно мололи на ручных жерновах, употребляли крупу и муку экономно, подмешивая в картошку и тыкву. Пережили люди трудные годы, но немногие защитники Родины вернулись с полей войны. Старшина Кошелев, израненный, но живой, вернувшись в родной дом, с болью в сердце говорил собравшимся на победную встречу родным и знакомым:

– Друзья мои! Алеша Коротаев и Иван Нелюбин сложили свои головы на этой проклятой войне. А как их предали земле, знают только те, кто укладывал погибших скопом – без гробов, прикрыв плащ-палатками. Время не позволяло похоронить товарищей подобающим образом. Мы надеялись после победы вернуться в те края и похоронить друзей по-человечески, по-православному. Но не получилось. Прости нас, Боже! Много лет спустя Арсений Алексеевич с сыновьями Коротаева и Нелюбина поехал на места боев под Смоленском, где в смертельной схватке с фашистами погибли однополчане Кошелева.

Место захоронения нашли не сразу. Помогли местные жители: некоторые из них, в основном старушки, участвовавшие в захоронении, показали могилку с простым деревянным обелиском и красной звездой на вершине.

Отдали тюменцы долг памяти погибшим, возложили цветы, не забыв поблагодарить сердечно тех людей, которые захоронили останки воинов, поставили скромный обелиск и постоянно следят и ухаживают за погостом.

Нет уже Арсения Алексеевича, которому пригодилась домовина, сделанная его руками, провисевшая под навесом более шестидесяти лет и пугавшая своим видом детей.

Михаил Коротаев, ставший не только дедом, но и прадедом, постепенно взрослея, перестроил свой характер, и, конечно, у него исчезла боязнь гробов. Но своих потомков – детей, внуков и правнуков – на случавшиеся похороны он никогда не брал и не берет.

Виктор ДЕНИСОВ, г. Тюмень