Преподобный Андрей Критский
|
В самом начале Великого поста, как тот
исходный тон, которым определяется вся
великопостная мелодия, Святая Церковь
предлагает нам Великий покаянный канон
святого Андрея Критского. Он разделен на
четыре части и читается в первые четыре
дня поста вечером, за Великим повечерием.
Его можно описать как покаянный плач,
раскрывающий нам всю необъятность, всю
бездну греха и потрясающий душу отчаянием, раскаянием и надеждой.
С великим искусством святой Андрей переплетает великие образы – Адама и Еву, рай
и грехопадение, патриарха Ноя и потоп, Давида, Обетованную
Землю и, выше всего, Христа и Церковь – с исповеданием
грехов и раскаянием. События священной истории явлены как
события моей жизни, дела Божии в прошлом – как дела, касающиеся меня и моего спасения, трагедия греха и измены – как моя личная трагедия. Моя
жизнь показана мне как часть
той великой, всеобъемлющей борьбы между
Богом и силами тьмы, которые восстают на Него.
Канон начинается с глубокого личного
вопля: «С чего я начну оплакивать окаянные
дела моей жизни? Какое начало положу
я, Христе, нынешнему рыданию?» Один за
другим раскрываются мои грехи в глубокой
связи их со все продолжающейся
трагедией отношений человека к
Богу. История первого грехопадения – это моя личная история:
я совершил преступление первозданного Адама; я знаю, что я
отрешен от Бога и Его вечного
Царства сладости из-за моих
грехов... «Я потерял Божественные дары. Я осквернил одежду
моей плоти, осквернил то, что
было, Спасе, по образу и по подобию. Я омрачил душевную красоту наслаждениями страстей.
Ныне я разодрал первую мою
одежду, которую мне вначале
соткал Зиждитель, и поэтому
я наг...»
И так в течение четырех
вечеров девять песней канона
говорят снова и снова о духовной истории
мира, которая в то же время – история и
моей души. Слова канона призывают меня
к ответу, ибо они говорят о событиях и
делах прошлого, смысл и сила которых
вечны, поскольку каждая человеческая
душа – единственная и неповторимая –
проходит тем же путем испытаний, стоит
перед тем же выбором, встречается с той
же высшей и важнейшей реальностью.
Значение и цель Великого канона именно
в том и состоят, чтобы явить нам грех
и тем самым привести нас к покаянию.
Но он являет нам грех не определениями и перечислениями, а неким глубоким
созерцанием библейской истории, которая
поистине есть история греха, покаяния
и прощения. Канон восстанавливает в
нас то духовное мироощущение, внутри
которого раскаяние становится снова возможным. Когда мы слышим, например:
«Я не уподобился, Иисусе, Авелевой правде,
никогда не принес Тебе приятного дара, ни
дел божественных, ни жертвы чистой, ни
безгрешной жизни», – мы понимаем, что
история первого жертвоприношения, так
кратко упоминаемая в Библии, открывает
нам нечто основное в нашей собственной
жизни, основное в самом человеке. Мы понимаем, что грех прежде всего есть отказ
от жизни как приношения и дара, как жертвы Богу или, другими словами, – отказ от
жизни для Бога и по-Божьему. И благодаря
этому откровению становится
возможным произнести слова,
бесконечно отдаленные от современного опыта жизни, но
звучащие глубочайшей правдой:
«Из праха создав жизнь, Ты
вложил в мою плоть и кости дыхание и жизнь. Но, о Создатель
мой, Избавитель мой и Судия,
прими меня, кающегося».
Вот почему постный путь начинается с возврата к исходной
точке – к творению мира, грехопадению, искуплению, к тому
миру, где все говорит о Боге,
все отражает Божию славу,
где все, что происходит, все события непосредственно связаны с Богом, где человек
находит настоящие измерения своей жизни
и, найдя их, кается.
На Великом повечерии в понедельник,
вторник, среду и четверг первой седмицы
Великого поста поется и читается по частям, а на утрене в четверг пятой седмицы
того же поста – в полном составе Великий канон святого
Андрея, архиепископа Критского,
скончавшегося в 712 году.
Великим сей канон называется главным образом по своей
обширности, потому что он содержит 210 тропарей, не считая
присовокупленных впоследствии
к его составу тропарей в честь
преподобной Марии Египетской
и самому творцу канона Андрею
Критскому (всех тропарей 250).
Великий канон принадлежит
к разряду покаянных церковных
песнопений. Весь он направлен
на то, чтобы пробудить душу от
греховного усыпления, раскрыть
пред нею, как пагубно греховное
состояние, расположить ее к
строгому самоиспытанию, самоосуждению
и раскаянию, подвигнуть к отвращению от
грехов и к исправлению жизни. С этою
целью творец канона приводит на память
грешнику лица, деяния и события из ветхозаветной истории, начиная с сотворения
Адама, и из истории евангельской и, применяя сказания о них к нравственному состоянию и потребностям души, извлекает из
этих сказаний обличения, угрозы, утешения,
предостережения и наставления.
Канон больше всего наполнен обличениями, сущность которых выражена в
следующих словах канона: «Я представил
тебе, душа, Моисеево сказание о бытии
мира и, начиная с него, все боговдохновенное Писание, повествующее о праведных и
неправедных. Из них ты, душа, подражала
последним, а не первым, согрешая против
Бога». Грешник не должен думать, что он
может до конца жить в грехах безнаказанно.
Нет – ему грозит участь содомлян. «Как
Господь наказал некогда беззаконие содомлян, так и ты, душа, воспламенила огонь
геенский, в котором ты будешь гореть»
(песнь 2). От этой участи спасает раскаяние. Но чтобы раскаивающийся грешник
не впал в отчаяние, сознавая всю тяжесть
своего падения, ему предлагается утешение
в следующих словах канона: «Моисеева
рука да уверит нас, душа, как Бог может
убелить и очистить прокаженную жизнь;
и не предавайся отчаянию о себе, хотя ты
и поражена проказою» (песнь 6).
Немало в каноне предлагается предостережений от греха и наставлений к жизни
богоугодной. Например: «Ты слышала, душа
моя, что Измаил был изгнан, как порождение рабыни; будь бдительна, смотри, чтобы
и тебе не потерпеть чего-либо подобного
из-за сладострастия» (песнь 3). «Великий
Моисей поселился в пустыне; иди и ты,
душа, подражай его образу жизни, дабы
и тебе узреть в пустыне явление Бога»
(песнь 5).
Применение библейских сказаний к
нравственному состоянию и потребностям
души выражается в Великом каноне большей
частью так сжато, что не всегда легко и
сразу можно понять, в чем состоит соответствие одних другим. Отсюда появляется
необходимость в объяснении того, в чем
именно надобно видеть это соответствие,
как понимать те или другие выражения,
заключающие в себе сопоставление предметов, по видимому не имеющих сходства
или представляющих отдаленное сходство…
Азбука.ру
|