Бывшая Благовещенская тюрьма. Автор фото неизвестен
|
В середине XIX века в деревне Борковской Тюменского уезда Тобольской губернии
имелось всего 50 крестьянских усадеб. Число местных жителей тоже было невелико:
200 лиц мужского и около 200 – женского
пола. Деревня считалась небольшим населенным пунктом на Сибирском тракте.
Одна из двух деревенских улиц была одновременно частью Тобольского тракта. Так
обычно называли местные жители эту дорогу между Тюменью и Тобольском. Здесь
жили трудолюбивые деревенские жители. На
то время в деревне имелось 11 постоялых
дворов. И все эти здания были двухэтажные.
Верхний этаж обычно служил спальными
номерами для гостей, торговых служащих
и граждан купеческого сословия. В нижних
комнатах хозяева дома и гости принимали
пищу, ожидали свою подводу запряженных
лошадей, чтобы ехать дальше в Тюмень
или Тобольск. Местные жители при этих
деревенских гостиничных комплексах имели,
можно сказать, свой основной доход. Ведь
здесь всегда находилась работа местным
кузнецам, плотникам и сторожам от прибывающих купеческих обозов. Универсальность
и мастерство борковских умельцев всегда
поражали гостей этой небольшой деревеньки. За ночь местные жители подкуют тебе
лошадь, отремонтируют телегу, сани или
карету. Местные женщины за ту же ночь
выстирают белье, починят рубашку, брюки.
Понятное дело, не бесплатно. А главное –
сберегут все добро у путника, который
остановился на ночлег в Борках. Не только
сберегут, но и не позволят украсть товар
или лошадь лихим людям. И эти добрые дела
борковчан были известны во всей округе
с XVIII века.
Вот в этом секторе крестьянской экономики царской России в Борках и работал
поселенец Михайлов Никита Михайлович.
Михайлов Никита, видимо, отбывал срок,
а после по решению суда был отправлен
на поселение в Сибирь. Возможно, может
быть здесь и другая трактовка слова «поселенец». В метрической книге созоновской
Екатерининской церкви Тюменского уезда
имеется очень странная запись от 3 октября
1853 года, сделанная священником Львом
Алексинским. Привожу текст дословно:
«3 октября рожден, 4 октября крещен Петр.
Родители: деревни Борковской поселенец
Никита Михайлович Михайлов и его законная
жена Елисавета Михайлова. Оба православного вероисповедания. Восприемники
той же деревни Борки: поселенец Макар
Ефимович Огородников. И той же деревни
крестьянина Никиты Григорьевича Мансурова жена Матрена Яковлевна. Совершил
таинство священник Лев Алексинский».
И опять восприемником или поручителем
при крещении является поселенец Макар
Ефимович Огородников. Не крестьянином
опять же оказался Огородников, а именно
поселенцем. Не нужно сравнивать поселенца
с переселенцем. Переселенец – это тот человек, который переселился из одного места
(региона – авт.) в другое место, а может
быть, и на новые земли, но добровольно.
Опять же как и по какому случаю в семье Михайловых Никиты и Елисаветы вдруг
рождается Богданов Петр Никитич. Фамилию
своих родителей ребенку не дает церковь,
если он оказался незаконнорожденным в
семье и если этот факт церковь считает
доказанным. Или новорожденный Петр был
в этой семье усыновленным ребенком. Раз
фамилию родителей церковь не одобрила
ребенку, значит, были на этот счет веские
причины. Законодательство по усыновлению
детей в России в XIX веке было абсолютно
несовершенным. Может быть, у Михайловых
своих детей не было и ребенка им просто-напросто подбросили. Поэтому супруги Михайловы расценили это как Божий дар. Ребенок
дан Богом. Поэтому и фамилию родители
своему чаду дали Богданов, а церковь их
поддержала. Я считаю это предположение
вполне обоснованным.
Шли годы, Петр Богданов рос в дружной
семье своих родителей. Детство деревенского мальчика будет проходить как и во
всей России – в крестьянских трудах и помощи родителям по хозяйству. Деревянный,
с резными ставнями дом Михайловых и
поныне находится на улице Кооперативной,
только без номера. Дом этот в настоящее
время нежилой, а прежние хозяева построили себе рядом новый дом из кирпича.
Нет информации, кто и когда построил в
Борках это деревенское чудо. Порой просто идешь по улице, а глаза сами невольно
замирают на удивительном деревенском
объекте. Вспоминаешь сразу отца Петра
Никитича и его сына, великого гражданина
России Максима Богданова. Жаль, что мы,
борковчане, о Максиме Богданове так поздно узнали. О Максиме Богданове и о его
родных пойдет сегодня наш рассказ. Очень
скупая информация найдена автором этих
строк о родных нашего героя, но это лучше,
чем совсем ничего.
Пролетело незаметно 18 лет. Деревенская жизнь довольно однообразная и вся
в трудах по хозяйству, чтобы прокормить
семью. Вот и вырос, и возмужал Петр Богданов. Настала пора жениться. Невесту ему
сосватали родители из соседней деревни
Шешуковой Тюменского уезда, что в 5 км
от деревни Борковской. Невесте и сироте
Калашниковой Анисье в ту пору был 21 год
по церковным документам, а жениху на момент свадьбы 18. На самом же деле невесте
Анисье на то время исполнился 21 год и
10 месяцев по метрическим книгам. Видимо,
в церковных документах указывались целые
года вступающих в брак молодоженов.
Вот запись о бракосочетавшихся из
созоновской Екатерининской церкви от
1871 года: «3 ноября. Созоновской волости, деревни Борковской крестьянин Петр
Никитич Богданов 18 лет, православный,
венчается первым браком. И той же волости,
деревни Шешуковой крестьянская девица,
сирота Калашникова Анисья Ивановна,
21 год. Православная, вступает в брак. Таинство бракосочетания совершил священник
Ксенофонт Попов». В дружной и набожной
семье Богдановых из Борков в 1873 году
родилась дочь Василиса, в 1877 году – сын
Дмитрий, и в 1885 году 12 августа – второй
сын Максим, герой нашего повествования.
Детство и юность Максима Богданова
проходили в обычной крестьянской семье,
где дети во всем помогают своим родителям. В Борках в XIX веке имелась школа
грамоты, но она работала непостоянно. То
закрывалась из-за отсутствия денег на аренду здания, а то после вновь открывалась.
Ученики обучались Закону Божьему, чтению
церковнославянскому, русскому языку, арифметике и церковному пению. Где учились
все дети Богдановых грамоте, неизвестно.
Возможно, и в борковской школе.
Дальнейшая судьба нашего героя тоже
не совсем ясна. Какое-то время Максим
Богданов помогал своему отцу по хозяйству.
Затем работал плотником. С 1924-1927 гг.
служил, предположительно, псаломщиком в
Тобольской губернии. До переезда в село
Бугуртак Курагинского района Западно-Сибирского края Максим Богданов числился
лишенцем в деревне Ново-Ивановка Абаканского района того же региона. Значит, он
там уже был лишен избирательных прав как
служитель религиозного культа. Лишенец –
это очень серьезное обвинение человеку
со стороны советской
власти. Такой человек
считался уже неблагонадежным и заносился в
особые списки карательных органов ОГПУ. Тем
более, Максим Богданов
с 1928 года служил священником в храме села
Бугуртак Курагинского
района Западно-Сибирского края. В те годы по
стране началась самая
настоящая охота на служителей церкви. Храмы
повсюду закрывались, а
в помещениях размещались колхозные склады
для хранения зерна,
удобрений и керосина.
Благодаря личному обращению автора
этих строк к Президенту России Владимиру
Путину в 2023 году удалось получить копию архивного дела ОГПУ за № 23486 по
первому обвинению Богданова М.П. и др.
пятерых крестьян села Бугуртак Курагинского района Западно-Сибирского края. Всех
крестьян тогда осудили по статье 58 п. 10
и п. 11. Начато архивное дело 16 апреля
1933 года и окончено 13 мая 1933 года.
Непонятная спешка.
Бывшая школа грамоты в Борках. Фото автора
|
Сразу хочется отметить: так быстро проходил весь процесс задержания, следствия
и осуждения крестьян. 27 дней понадобилось сотрудникам Курагинского ОГПУ в
1933 году, чтобы изготовить это фальшивое уголовное дело. Я напомню читателю,
что те события проходили на территории
нынешнего Красноярского края. Так получилось в те годы, что местных крестьян,
не вошедших в местный колхоз по разным
причинам, обязали засевать поля пшеницей,
а осенью сдать зерно государству. Вот тогда
5 крестьян-единоличников и бывший священник Максим Богданов из села Бугуртак
отказались выполнять это нелепое указание
местной власти. Крестьяне обосновали свой
отказ отсутствием посевного материала и
денег на приобретение семян пшеницы по
спекулятивным ценам. С другой стороны,
на каком основании
местные крестьяне, не
являющиеся членами
колхоза, обязаны были
бесплатно участвовать
в весеннем севе зерновых культур. Они
были единоличниками
и жили своим личным
хозяйством.
Из анкеты арестованного Максима Богданова: «Богданов служитель религиозного
культа, сын крестьянина середняка, лишенец
избирательных прав.
В царской армии, белой и Красной армии
не служил. Под судом
и следствием не состоял». Для сотрудников
органов ОГПУ в те годы лишенец Богданов
был как красная тряпка для деревенского
быка.
В архивном деле Богданова есть две
справки от 16 апреля 1933 года из местного Бугуртакского сельсовета на имя
уполномоченного ОГПУ Курагинского района товарища Иванова. В первой справке
председатель местного Совета Ивачев
сообщает: «…Богданов Максим Петрович,
рождения 1886 г. по профессии служитель
религиозного культа. Сельского хозяйства
(подсобного – авт.) своего в селе Бугуртак
не имеет, что и Бугуртакским сельским Советом удостоверяем». А в другом документе
тот же председатель местного сельского
совета тов. Ивачев уже обвиняет Богданова Максима, указывая, что Богданов как
чуждый элемент советской власти в селе
Бугуртак «срывает мясозаготовки, не сдает
государству молоко и не подписывается
на государственные займы страны». Я бы
только уточнил, что не страны, а правящей
на то время партии ВКП (б).
Как бывший служитель церкви Богданов мог эти требования выполнить? Ведь
он не держал при своем доме подсобного
хозяйства. Сам же председатель Ивачев в
справке указывает на этот факт. В селе
Бугуртак к тому времени закрыли церковь,
и священник Максим Богданов вообще
остался без денег на содержание своей семьи. Кстати, про детей в семье Богдановых
в документах ОГПУ ничего не сказано. А
ведь Богданов кормился от храма. От него
же требуют подписаться на заем государственный и оплатить наличными деньгами. И
это еще не все. Тот же председатель Ивачев
обвиняет в своем документе Богданова в
тайной связи с попами из соседних сел,
с монашками, проживающими в округе. А в
заключение Ивачев в своем обличительном
пасквиле добавляет, что Богданов Максим
относится к советской власти враждебно и
систематически был против любых политических кампаний советской власти.
Далее нестыковки следствия накапливаются как снежный ком. В одном акте
медицинского освидетельствования у задержанного Богданова Максима 48 лет от
роду отмечены жалобы пациента в области
сердца. Также врачом отмечено сердечнососудистое заболевание. И врач, обследуя
Богданова, ставит диагноз: «Органический
порок сердца». А в заключение медицинского акта врач (фамилия врача не указана – авт.) рекомендует: «Ни к какому
физическому труду Богданов неспособен».
Под этим вердиктом ставит подпись председатель комиссии, представитель органов
ОГПУ и врач. На этом акте медицинского
освидетельствования внизу листа не попала
при сканировании дата в документе. Просто
присланную автору этих строк фотокопию
изготовили некорректно в архиве УФСБ
России по Красноярскому краю в 2023 году.
Можно предположить, что эта справка была
выписана задержанному Богданову 16 или
17 апреля 1933 года.
А вот уже 18 апреля справку нагло
подделали и по своей глупости сотрудники
ОГПУ не уничтожили первый экземпляр.
Видно, спешили выполнить приказ вышестоящего начальства. Больных зеков на этапе
не должно быть. В этом акте медицинского обследования от 18 апреля 1933 года
у задержанного Максима Богданова уже
совсем другая оценка здоровья. На этом
документе есть подписи врача и председателя комиссии, а также сотрудника ОГПУ,
но абсолютно другие. В этом документе
больной уже не жалуется на свое здоровье.
Сердце у него без изменений. В графе
«Диагноз» врач в 1933 году отмечает, что
пациент здоров. А в заключение акта тот
же врач отмечает, что Максим Богданов к
физическому труду пригоден. Пешком следовать может. Необходимо добавить, что в
справках о медобследовании арестованного
Максима Богданова фамилии врача, сотрудника ОГПУ и председателя комиссии
не указаны, что является грубейшим нарушением. В одном медицинском документе
одни подписи членов комиссии, а в другом –
абсолютно другие. Видимо, была сверху команда сделать медицинской комиссии 100 %
здоровых зеков и отправить всех по этапу
в лагеря. Логика железная. Ведь больные и
инвалиды в исправительно-трудовых лагерях
страны Советов были никому не нужны.
Требовалась абсолютно здоровая рабсила.
И по бумагам все были здоровы.
Я обратился 25 января 2024 г. за разъяснением по поводу медицинского обследования Максима Богданова по 1933 году к
участковому врачу Борковской участковой
больницы Тюменского района Оксане Лысенко. Врач Оксана Лысенко, посмотрев
внимательно на эти два акта медицинского
освидетельствования 1933 г. на Максима
Богданова, отметила, что такого не может
быть. За два дня в камере Дома предварительного заключения Максим Богданов
не мог поправить кардинально свое здоровье. Он был, по сути, инвалид. Второй
акт медицинского обследования Максима
Богданова был фальшивым. Это видно даже
не специалисту. А чиновники Объединенного
Государственно-Политического Управления
(ОГПУ – авт.) СССР хотели видеть в каждом
зеке здорового и безропотного лагерного
раба на различных стройках социализма.
Поэтому чиновники шли на подлог.
Благодаря медицинскому специалисту из
Борков Оксане Лысенко удалось расшифровать неразборчивый почерк в медицинских
актах Максима Богданова 90-летней давности. Я видел, как у молодого врача горели
глаза от увиденного раритета и большой
ответственности за порученное дело. Участковый терапевт с честью выполнила это
поручение. Тем самым она внесла вклад в
раскрытие тайн в биографии односельчанина
и священномученика Максима Богданова.
В дальнейшем Максим
Богданов был отправлен
отбывать срок наказания
вместе с крестьянами в
Дальневосточный лагерь
НКВД СССР. Священник
Богданов был обвинен как
руководитель контрреволюционной группировки
из села Бугуртак Курагинского района ЗападноСибирского края и получил 10 лет. А местные
крестьяне получили по
5 лет заключения в трудовом лагере.
В феврале 1938 года
Максим Богданов, не отбыв
первый срок своего наказания, был вновь
обвинен вместе с группой священнослужителей в контрреволюционной деятельности
уже за колючей проволокой. Группу этих
священников доставили в тюрьму г. Благовещенска. А 13 марта 1938 года Максим
Богданов был Тройкой при УНКВД СССР по
Хабаровскому краю приговорен к расстрелу.
Расстрелян Максим Богданов 1 июня 1938
года. Вместе с Богдановым Максимом была
расстреляна еще группа священников. Это
священнослужители Белгородской и Курской
епархий. В чем были конкретно виноваты
эти граждане страны, им не сообщили.
«Обвинение Богданову М.П. и другим лицам, проходящим по данному делу, не предъявлялось, а в деле имеется только протокол
допроса Богданова М.П. от 27.02.1938 г».
Об этом автору сообщил в письме от
05.04.2023 г. А.Е. Грицай – начальник
информационного центра УМВД России по
Хабаровскому краю.
Опять же не совсем понятно: обвинение
в преступлении Максиму Богданову и группе
лиц не предъявлялось. Значит, расстреляли
незаконно? Тем более за контрреволюционную деятельность священников руководство
Средне-Бельского Дальневосточного лагеря
НКВД СССР посчитало обыкновенные молитвы на сон грядущий. А разве молиться
Богу заключенному или человеку на свободе
запрещалось в СССР в 1933-1938 гг.? Да,
храмы по стране безбожная власть закрыла,
а некоторые уничтожила. Но верующие люди
продолжали молиться Богу дома и проводить тайно обряды крещения детей. А вот
священникам молиться Богу в заключении,
видимо, не позволялось. Их просто хотели
физически уничтожить. И антинародная
власть тех лет этим и занималась.
Бывший дом Михайловых-Богдановых в Борках. Фото автора
|
И в заключение хочется процитировать
Постановление президиума Красноярского
краевого суда от 14 ноября 1959 года: «Постановление Особой Тройки ПП ОГПУ Запсибкрая от 13 мая 1933 года отменить и дело
в отношении Борисова А.В., Черкашина Г.Ф.,
Арефьева Р.Д., Дроздова М.И., Шарюкова
В.Г. и Богданова М.П. производством прекратить за отсутствием в их действиях
состава преступления». Этот исторический
документ подписал председательствующий
президиума Красноярского краевого суда
А. Руднев. И это было справедливое решение суда. Пусть запоздалое, но проливающее свет на геноцид собственного народа
властью страны.
Это значит, что пятеро крестьян и
священник Максим Богданов села Бугуртак
Западно-Сибирского края никаких преступлений не совершали на этой грешной
земле. Они любили свою Россию, любили
свой народ до последней минуты своей жизни. А умерли от рук палачей и захоронены
были в неизвестном месте, как бродячие
собаки. Вся информация о них была на
многие годы засекречена и недоступна советским, а позднее российским гражданам.
Сколько автору этих строк потребовалось
времени, нервов, чтобы достучаться в
различные конторы страны, чтобы хоть
какую-то информацию получить о своем
земляке Максиме Петровиче Богданове. Да,
я не являюсь родственником или законным
представителем Максима Богданова. Мне
по закону доступ закрыт. Но кто, если не
я, односельчанин из Борков, пройдет все
эти круги ада? Вот даже получил письмо
из Центрального архива ФСБ России от
17.04.2023 г., что на Лубянке, 2 г. Москвы.
В письме заместитель начальника архива
Н.А. Иванов мне сообщает: «Поскольку к
категории родственников или законным
представителям Вы не относитесь, решение
Управления ФСБ России по Красноярскому краю об отказе в предоставлении Вам
копий документов из архивного дела в
отношении Богданова Максима Петровича
является обоснованным». А как написать
статью? Если нет никакой информации в
открытом доступе о нем в России. 1 июня
этого года исполнится 86 лет, как незаконно
расстрелян наш земляк Максим Богданов.
А куда бы я ни обращался за информацией
о Богданове, ответ был один: не положено. После моих бесконечных обращений в
различные Управления ФСБ и МВД России
терпение мое кончилось. Поэтому в 2023
году я принял решение обратиться напрямую
к президенту России Владимиру Путину.
И не пожалел. После этого обращения дело
по поиску информации о Максиме Богданове
сдвинулось с мертвой точки.
P.S.: Сердечно благодарю сотрудников
Управления делами Президента Российской
Федерации и лично Владимира Владимировича Путина, а также сотрудников Управления ФСБ России по Красноярскому краю
и сотрудников Управления МВД России
по Хабаровскому краю, врача Борковской
участковой больницы Оксану Лысенко за
помощь в подготовке этого материала.
Спасибо всем, кто помогал автору словом
и делом в поиске информации о Максиме
Богданове, но не попал в этот список.
Владимир КАЛИНИНСКИЙ,
краевед-исследователь,
член Союза журналистов России,
член Общественной палаты
Тюменского района
|
![Перейти в раздел [Документы]](../images/doclogov.gif)
