№2 2023 г.         

Настоящее счастье я испытал в Церкви, соприкоснувшись с благодатью Божией

16 сентября 2022 года на «Радио Вера Тюмень» в программе «Светлый час» состоялась беседа с настоятелем храма Всех святых в земле Российской просиявших города Тюмени иереем Константином Пирожниковым. Ведущий программы – протоиерей Григорий Мансуров.

Протоиерей Григорий: Приход храма Всех святых в земле Российской просиявших находится на улице Логунова, храм пока еще деревянный. Отец Константин, расскажите про строительство нового каменного храма.

Иерей Константин: Наш приход начал действовать с 2003 года. Все началось с того, что был поставлен крест и освящен закладной камень на месте будущего храма. Прихожане собирались у поклонного креста и молились, читали акафист. Территория тогда была еще не огорожена.

В 2009 году, еще при окормлении прихода отцом Сергием Швалевым, была создана часовня, для того чтобы людям можно было где-то временно молиться. Но была мысль создать на этом месте и каменный храм. До его строительства нужно было где-то совершать литургию, так и был построен нынешний деревянный храм. Он так здорово вписался там – в окружении пруда и небольшого леса. Место было выбрано не просто так. Местным жителям очень не хотелось, чтобы там были какие-то рестораны. Это постоянный шум, а им хотелось, чтобы рядом с их домом было заповедное место. Так и возникла идея обратиться к священству, чтобы тут появился храм. Это место удивительно и знаменательно тем, что неподалеку от этой часовни есть березовая роща, где стоит памятник, который указывает, что здесь есть захоронения расстрелянных в 1937 году людей.

П.Г.: Тогда же там не было города?

И.К.: Да, это был загород. Людей в Тюмени без вины расстреливали и везли сюда хоронить. Но мы не находили человеческие останки при строительстве. Мы не знаем, были ли они православные, но за них постоянно молимся.

П.Г.: В 2023 году вашему приходу будет 20 лет?

И.К.: Получается, да.

П.Г.: И каменный храм уже под крышей?

И.К.: Службы уже довольно давно проходят в часовне. В 2013 году владыка благословил мне окормлять этот приход. Основное мое служение было в Знаменском соборе, потом в Крестовоздвиженском храме, я также был духовником Тюменской православной гимназии. В часовне я служил по остаточному принципу, но в 2017 году уже стал настоятелем этого храма.

Мы сначала огородили территорию, привели часовню в порядок, расширили само строение на 36 квадратов. Нам подарили три колокола. Так возникла идея маленькой колокольни. Теперь богослужение начинается с колокольного звона.

Но нужно было строить каменный храм, и как-то все не получалось. Одна строительная организация обещала скидку, однако все двигалось очень медленно. Никак не могли согласовать, так и не договорились. А в другом месте, на ЖБИ-3, нам и скидку сделали, и сваи купили, – и все с ними гладко получилось. Потом выясняется, что на этом заводе работает наша прихожанка, она сказала, что есть и ее труд в этих сваях. Видимо, надо было в этом месте купить.

На все это нужно было получить благословение владыки. Надо, чтобы он освятил. Строитель уже загнал сваебой, а с владыкой еще ничего не согласовали. Все необходимо подстроить под владыку. И тут я понимаю, что это было начало поста 2020 года. Владыка сейчас как раз находится в Тюмени и будет читать канон Андрея Критского. Когда я ему сообщил, что у нас уже все готово, он так радостно отреагировал и сразу приехал. Мы очень переживали, что будет грязно, потому что уже была оттепель. Площадка вся земляная, думали, нужно делать какие-то подмостки, чтобы нам в грязи не утонуть. И вдруг ударил ночной мороз, и вся грязь подмерзла. Все хорошо прошло, владыка все освятил. И когда он уехал, солнце начало припекать и все подтаяло.

П.Г.: Это был 2020 год. Сейчас у вас уже не только фундамент.

И.К.: Сначала забили сваи за несколько дней, потом загрузили фундамент – 200 кубометров кирпича. И тут началась пандемия. Строительных бригад нет, с ближнего зарубежья никого сюда не пускают, кругом страшный дефицит. Мы не знаем, что делать, даже немного приуныли. Но потом пришли каменщики, и один из них говорит, что он мечтал построить храм. Надо же! – Господь сам усматривает тех людей, которые должны здесь трудиться.

Вот такие благочестивые люди у нас трудились. Они не работали в большие праздники и в Пасху. Были прецеденты, что в такие дни что-то переворачивалось, краны валились, машины ломались. Поэтому они в праздничные дни не работают. Стены из кирпича почти закончены, теперь нам нужен бетонный свод. Стены не должны мокнуть, они должны быть закрыты. Это очень сложная и дорогостоящая конструкция. Мы посчитали: нужно около 11 миллионов. Пользуясь случаем, обращаюсь к тем, кто нас сейчас слушает: может быть, кто-то откликнется и какую-то копейку пожертвует. Если мы сделаем свод, то нам останется установить барабан, луковицы и кресты.

П.Г.: Храм будет штукатуренный или предусмотрен облицовочный кирпич?

И.К.: Облицовочный кирпич.

П.Г.: Это хорошо, а то штукатурка постоянно разрушается.

И.К.: Храм достаточно внушительных размеров. Иногда ходим вокруг него крестными ходами, служим молебны и всегда молимся, чтобы Господь нам благословил продолжать строительство. Это одна из постоянных молитв для прихожан. За два года выстроить такие стены – это просто чудо. Мы не ожидали.

П.Г.: А сколько квадратов храм?

И.К.: Внутренняя площадь 400-450 квадратов.

П.Г.: Один этаж?

И.К.: В трапезной части будет два этажа. Уже сделали лестничные марши. Там будут еще кабинеты находиться.

П.Г.: Что-то очень много – 400 квадратов?

И.К.: Да, большой. Дело в том, что рядом очень много домов, а храмов мало. Например, в Никольский храм на ул. Моторостроителей на службу пройти нельзя – так много туда ходит людей!

П.Г.: А центральная часть храма по размеру какая?

И.К.: 12 на 12 метров. Удивительно, когда заливали черновой пол, приехала бригада с насосом. Первый раз не смогли приехать, второй раз приехали и сильно ругались, были какие-то злые (мне рассказывали, я сам лично их не видел). И там, где мы должны были получить бетон, вдруг производство почему-то встало. Так они ни с чем уехали, не получилось у них ничего залить. Приехали другие люди, уже совершенно с другим подходом – спокойные, с благоговением относящиеся к работе. Тогда и бетон пришел, все прошло как положено. Такое впечатление, что Господь некоторых людей отводит от строительства, некоторых наоборот привлекает. Вот такое было чувство.

П.Г.: Кто у вас прихожане? Понятно, что они все тюменцы. Расскажите какой-нибудь случай из жизни, когда Господь к Себе приводит в нужное время.

И.К.: Ко мне как-то подошли три наши прихожанки, которые пели на клиросе, и решили взять благословение на молитву, чтобы им достались хорошие мужья. Они еще тогда были не замужем. Я их благословил, они стали читать молитвы. Потом все замуж вышли. У двоих православные мужья, которые ходят в церковь. У третьей, думаю, еще все впереди. В одной семье уже двое детей, в других по одному ребенку. Удивительно, что молитва никогда не бывает бесплодной, Господь все управляет. Одна из прихожанок своего мужа воцерковляла в процессе знакомства. Он приходил в храм, и, когда звучали слова «Оглашеннии, изыдите», он уходил. Я слышал, как дверь хлопала. Думаю – вот, как в древние времена!

Была одна пара, которая жила без регистрации брака, детей не было. В современном обществе считается, что это норма.

И вот они так жили, а Господь ребенка не давал. Потом они вступили в брак, поисповедовались, причастились, я их повенчал, и Господь дал ребенка, а сейчас уже и второго. Вот – все-таки нужно все делать по благословению, тогда, мне кажется, жизнь будет выстраиваться, как нужно. А когда человек живет не по закону Божьему, то какие благословения мы можем получить? Еще одну интересную историю вспомнил. У одной нашей прихожанки муж работал на вахте и упал с лесов. Очень сильно повредил голову, получил черепно-мозговую травму. Жизнь висела на волоске, мог бы умереть. Она молилась, приход молился за него. Он нам потом рассказывал, что к нему приходил какой-то старец и лечил его. В это время он был в коме. Может, это был святитель Лука, может, другой святой. После уже постепенно пришел в себя и теперь даже приходит в храм, исповедуется, причащается.

Константин Пирожников с сестрой Еленой (матушка Елена Виштак, + 29.06.2021) перед ее поступлением в регентскую школу. Лето 2001 г

Есть у нас одна проблема, что в храм ходят в основном женщины. Мужчин мало.

П.Г.: О приходе вашем мы поговорили. Хочу у вас спросить о вашем личном пути. Мы же вместе работали в издательском отделе нашей епархии.

И.К.: Я был подчиненный.

П.Г.: Ваша супруга до сих пор числится корректором. Правда, как ушла в декрет уже лет 10-12, так там и находится. Она с Омска, вы с Омска приехали. Я сам с Омска. Вообще, город Омск когда-то был столицей Омско-Тюменской епархии, после военных времен и вплоть до 1990 года. Кто-то, может быть, из почтенных тюменских прихожан помнит даже митрополита Феодосия. Отец Зосима (Горшунов), наместник Троицкого монастыря, тоже из города Омска, отец Николай Цирке из Омска. Кто помнит покойного отца Алексия Сидоренко – особенно, наверное, северяне (он был благочинным Ханты-Мансийского округа), тоболяки должны его хорошо знать, – он тоже из Омска. Это интересный город, и время было интересное. В те времена, когда я начинал ходить в храм, много людей воцерковилось. Вы чуть позже стали в церковь ходить, но все же это был один и тот же период. Давайте вспомним, как это было, как в 90-е годы приходили к Богу, становились православными верующими, что тогда происходило в наших душах, кто нас окружал, как нас вел Господь.

Хотелось бы сегодня также поговорить о вашей сестре. Уже больше года, как ее нет с нами. Она была матушкой. На один год раньше вас поступила в Тобольск, проучилась там, вышла замуж за Виталия Виштака. Так получилось, что я присутствовал на их венчании. Это было воскресенье 7 сентября 2003 года. У меня в этот день утром родился ребенок. Я тогда служил в Пойковском и жену привез на скорой в Нефтеюганск. Пока она рожала, я пошел на службу. Там мне отец Николай говорит: «У нас сегодня венчание». А венчается, оказывается, мой однокурсник Виталий. Наверняка, и вы там тоже были. Судьба матушки Елены была сложная. Господь, конечно, знает, что, как, почему и зачем. В прошлом году она скончалась от онкологии. Расскажите обо всем, как вы жили, как попали в Тобольск.

И.К.: Духовные поиски у меня были до того, как я в пришел в храм. В то время, в 90-е годы, были распространены всякие секты. Так ко мне попала кришнаитская литература.

П.Г.: В Омске это была целая история. Они ходили по городу в большом количестве с барабанами, бубнами. Шли по центральным улицам города, и весь Омск приходил на них глазеть. Вообще сектанты собирали большое количество людей, арендовали хоккейные корты. Людям все было интересно: может, что-то расскажут, Библию бесплатно дадут? Но кришнаиты давали другие книги.

И.К.: И вот я начал знакомиться с этой литературой. Честно говоря, мало что понимал. Может, Господь мне все это закрывал. Я пытался понять, но никакой пользы я совершенно не извлек, так и забросил эти книги. Потом были другого плана книги, уже эзотерическая литература – Блаватская, Рерих. Тоже их изучал, но не легло на душу. Все очень мудрено, и ничего не понятно. Я тогда учился в техникуме и параллельно все это изучал. Но духовные поиски не прекращались. И уже после армии, когда работал, увлекся слушанием классической музыки. Я не только кассеты покупал – мне нужно было вживую слушать. У нас в Омске играл симфонический оркестр. Однажды я отпросился с работы и поехал на концерт. Приезжаю, а концерта нет, видимо, неправильно меня проинформировали. А возле концертного зала стоит Никольский казачий собор. Думаю, пойду поставлю свечку, я иногда так делал. И когда приходил ставить свечку в храм, никогда не попадал на службу. Свечку поставлю, а что делать дальше, я не знал, поэтому сразу уходил. И тут я попал на богослужение. Возглавлял его митрополит Феодосий. Пение клироса, богослужение и все, что я там увидел, привели меня в такой восторг! Я пришел домой и всем стал рассказывать, что я сейчас такое видел.

П.Г.: Пошел на концерт, но получил намного более сильные впечатления?

И.К.: Конечно, мне нравится, как звучит симфоническая музыка, но тут я получил настоящий духовный восторг. И с тех пор я стал ходить по субботам в храм. При этом ничего не знал про существование воскресной литургии. Не совсем понимал славянский язык. Стоишь вместе со всеми: все крестятся, и ты крестишься. Иногда стоять надоедает, спину ломит, но выходишь из храма – и как будто обновленный, чувствуешь какую-то легкость. Хотя я тогда еще не исповедовался. И вот в течение примерно года-полутора я ходил в храм. Потом стал привлекать свою сестру Лену, но она не всегда ходила. И только после того как она получила благословение от митрополита Феодосия петь на клиросе, стала ходить чаще. Там был профессиональный архиерейский хор и любительский. Так она стала постоянно ездить с митрополитом Феодосием. Он едет в детский дом или на какое-то мероприятие, в тюрьму, на службу, и они вместе с ним. И так у нее началась серьезная духовная жизнь. Она там нашла подруг, которые до конца жизни ее поддерживали. Приезжали в Петербург, где лежала в больнице, ухаживали за ней, помогали. Потом нам предложили поехать в Тобольск. Мы познакомились с парнем, у которого брат, Володя Бабенко, учился в семинарии. Он нам и говорит, что там нас встретят, и мы поехали. Я подговорил Лену – мне же скучно одному. Но скучно не было, нас везде водили. Мы никогда не видели кремль: я не видел ни казанский, ни астраханский, ни московский, ни нижегородский и никогда не был в этих городах. Для меня впервые увидеть кремль было что-то неописуемое. Мне очень понравилось.

П.Г.: В Тобольск вы ездили в паломническую поездку?

И.К.: Это была недельная поездка, с посещением Иоанно-Введенского монастыря, Абалака. Прошли по всем храмам. Мне очень хотелось попасть к мощам Иоанна Тобольского. Отец Виктор Нагайцев встретил матушку Елену и спросил ее, где она учится. Она сказал, что в транспортной академии в Омске. Отучилась уже два курса заочно. Он ей предложил поступить в регентское отделение. Сказал, что здесь и мужа себе православного найдешь, и жить будешь, как подобает православному христианину. А где ты среди светских людей найдешь православного мужа? И вот она приходит после этого разговора вся заплаканная. Я, говорит, здесь учиться хочу. И мы поехали назад в Омск взять благословение у отца. Что удивительно, он не сказал ей доучиваться в институте, а отпустил сразу. Но в тайне надеялся, что не поступит. Она в этот же год поступила, это был 2001 год. Мы приехали в середине лета, и Лена буквально через две недели собралась поступать в Тобольск. И поступила на регентское отделение.

Был интересный момент. Когда сестра просила у игумена Виталия (Кляритского), который нас некоторое время окормлял, рекомендации, то он мне тоже сказал, чтобы я поступал в семинарию. Мне в семинарию?! У меня же работа, учеба – как я поеду? Но прошел год, и я понял, что моя учеба мне не интересна – бухучет, аудит, вы же понимаете. Я понял, что это не мое. И работа моя была рутинная, однообразная, от нее уже морально устал. Когда решение принял поступать в семинарию, то понял, что сразу не решился, потому что нужно было утвердиться.

П.Г.: Вы ездили в село Большекулачье в монастырь, общались с отцом Виталием?

И.К: Да, мне сказали, что есть такое замечательное место. Подруга матушки Елены Юлия сказала, что она туда ездит. Там так хорошо! И опять же монастырь Никольский. У меня вся духовная жизнь связана с Николаем Чудотворцем. Меня крестили в Никольском храме на улице Труда, так что впервые на богослужение я попал в Никольский храм.

И вот через некоторое время стал ездить в Никольский монастырь в Большекулачье. Я уезжал иногда с вечера, ночевал там, помогал братьям на клиросе.

П.Г.: Большекулачье – это очень интересное место. Я тоже в свое время через него прошел в 90-е годы. Там у меня отец стал диаконом, он там служил некоторое время. Потом отца отправили на другой приход.

Это, с одной стороны, монастырь, с другой – это место, где собирались разные думающие, читающие, размышляющие люди, интеллигенты. Они там общались между собой, молились. Постоянно велись какие-то разговоры, диспуты о вере. Меня это всегда по-хорошему удивляло. Возможно, через это и приходил к Богу. Когда я слушал взрослых, будучи еще школьником, то много размышлял сам. Может быть, помните – у нас такая атмосфера была в издательском отделе в Тюмени, когда к нам многие приходили попить чаю?

И.К: В основном это были люди, которые что-то писали для газеты, журнала.

П.Г.: Да, это были читающие люди, думающие, пишущие. Мы разговаривали о чем угодно, обсуждали какие-то глобальные новости. Иногда, правда, это мешало, нас отвлекали от работы.

И.К: Матушка говорила: «Постоянно мою кружки».

П.Г.: Сейчас мы с большим удовольствием вспоминаем это время. Когда началась пандемия, все разошлись по домам. Потом возвращаться уже и не было смысла, работаем удаленно. Дизайнер живет в Краснодаре, верстальщику тоже необязательно на работу приходить. Настоящего живого общения, конечно, стало меньше.

И вот Большекулачинский монастырь для многих сыграл важную роль в жизни, привел к Богу. В моей жизни так было, в жизни моего отца, вашей. Хотелось бы поблагодарить отца Виталия (Кляритского), пусть он сейчас уже на покое, за штатом. Он сыграл большую роль в нашей жизни, спасибо ему за это. И.К.: Монахи и послушники в монастыре потом уже разошлись по другим монастырям, продолжая свои труды. Мне интересно было с ними общаться.

П.Г.: Там, конечно, разные были люди. По осени, как птички, туда слетались люди своеобразного, немного бомжеватого вида. На улице холодно, нужно же где-то харчеваться. Что делать, с ними тоже нужно работать. Потом по весне разлетались.

И.К.: Я ощущал большое счастье, когда приезжал вечером, помогал петь братьям на клиросе, читать. Ходил на источник, набирал воды. Летом можно было и окунуться. И всегда уезжал оттуда очень счастливым. Настоящее счастье я испытал в Церкви, соприкоснувшись с благодатью Божией. Впервые в полноте я ощутил мир и покой, когда исповедался. Было такое ощущение, что душа была покрыта коростой грязи. В момент разрешительной молитвы священника пришло внутреннее ощущение, что эта короста разлетелась, как сухие корочки, и душа очищалась. Когда впервые причастился, это было в Омске, я шел домой пешком и готов был всех обнять. У меня была ко всем любовь. И в Большекулачье, когда приезжал, такая радость была, наполнение!

Когда в Тобольск приехал отец Виталий, я уже учился в семинарии. Сказал ему, что хочу жениться. Да, говорит он, а в футбол не хочешь играть? При чем здесь футбол? Думал-думал, а потом вспомнил, что он раньше был футболистом, иногда с послушниками играл в футбол. Может, он намекал, чтобы я лучше в монастырь пошел и там с ними играл? Я ему о таких серьезных вещах говорю, а он мне про футбол.

П.Г.: Раньше было мало машин, это была роскошь. Добираться до Большекулачья всегда было проблемой. Ходили автобусы по расписанию, но нужно было еще пройти от трассы около 2 км. Было дело, что я на попутной машине в багажнике ездил – тогда был еще школьником и небольшой комплекции.

И.К.: У меня с этим проблем не было. Я знал, что святитель Николай поможет. Иду по направлению к трассе, где ходит автобус из Крутой Горки, не голосую. Подъезжает машина. Водитель мне ничего не говорит, я ему тоже ничего не говорю, сажусь. Он по пути сообщает, что не едет до города, едет до Берегового. А там уже гораздо больше ездит автобусов. Я поблагодарил: все замечательно, большое спасибо. И так часто бывало, что люди подвозили. Это все устраивал святитель Николай.

П.Г.: Что вас ждало в Тобольске?

И.К.: Я поступил в 2002 году. У меня не было намерения становиться священником, просто хотелось там учиться. Когда впервые приехал в Тобольск, то осознал, что хочу приехать еще раз. Мне очень понравился этот райский уголок. И потом с удовольствием учился пять лет. Не без искушений, конечно. Искушения были в плане здоровья, я там сильно болел гайморитом, каждый год были обострения. В один момент даже собрался отчисляться, брать академический отпуск.

П.Г.: Вы закончили семинарию, а сестра замуж вышла?

И.К.: Да, вышла замуж в 2003 году. И у нее жизнь продолжилась в Тобольске. Отец Виталий там нес разные послушания. Мне очень нравилось ходить к ним в гости, когда еще был семинаристом. У них можно было по-домашнему съесть борща, окунуться в эту теплую обстановку. Лена меня всегда привечала, звала в гости. У меня пока своих детей не было, я водился с племянником Антонием. Когда окончил семинарию, то встал выбор, куда ехать: или обратно в Омск, или здесь оставаться? Подумал, что здесь меня уже знают в течение пяти лет, а в Омске я особо не примелькался. И решил остаться там, где меня знают: возможно, мне дадут какое-то послушание – одним словом, как Господь управит. Сначала дали послушание в канцелярии, а через два месяца определили в приемную владыки. Было непросто, нас ведь не учили быть секретарями. На ходу овладевал практическими знаниями.

В 2009 году я переехал в Тюмень, в 2010 году с Божией помощью женился. И через некоторое время уже рукоположили в диаконы. Трудился в Знаменском соборе. Это такая кузница кадров, где служили очень опытные священники – отец Николай Цирке, отец Петр Егоров, протодиакон Антоний Сушков. Они все подскажут, всему научат. Там всегда чувствовалось братское плечо. Когда в 2012 году я стал священником, также продолжил служить в соборе, отцы мне во всем помогли.

П.Г.: Мне хотелось бы вспомнить матушку Елену. Многие ее знают, помнят, все за нее горячо молились. Но Господь судил по-иному. Она заболела.

И.К.: До того как ей поставили онкологический диагноз, она недомогала. Сначала проводили какие-то обследования, но долго не могли понять, что с ней. От обезболивающих она даже не могла уснуть. У нее болели ноги, думали – неврология. Как-то пытались лечить, обследовать, но безрезультатно. Потом в Петербурге анализы показали, что даже уже нельзя оперировать. Чуть ли не хоспис предложили. Отец Виталий все же думал, что можно еще провести химиотерапию, еще что-то сделать, но она была уже в тяжелом состоянии. Когда ее поместили в платную клинику, там случайным образом влили кровь с корью. У нее развился корьевой энцефалит, она ушла в кому. Через некоторое время пришла в себя. У нее и память сохранилась. Последним ее местом лечения была больница Российской академии наук, где пытались испробовать современные методы лечения. Думали, как-то поможет, но, к сожалению, не помогло. Нас поддерживали наши питерские знакомые, Наталья рассылала всем сообщения, да и относилась к матушке Елене как к своей родной сестре.

Елена болела, но не роптала, не унывала, даже других подбадривала. Поскольку информация в соцсетях распространялась, многие о ней знали и молились, жертвовали много денег на лечение. Сестра показала себя настоящей христианкой. Об этом на проповеди говорил отец Михаил Денисов, когда была годовщина ее кончины. Она пришла в Церковь позже нас, но показала тот пример, который каждый христианин должен исполнить. Как первые мученики шли без ропота на страдания, так и Лена страдала без ропота. Перед тем как попала в реанимацию, она исповедовалась. Мы читали ей акафисты, Евангелие, постоянно дежурили возле нее.

П.Г.: Это ведь и есть самое важное. Беда в любом случае придет, и у всех будут разные болезни и испытания. И в какой-то момент придется расставаться с жизнью. Вопрос в том, будешь ли ты искать виноватых, всех проклинать – от родственников до врачей, – или примешь достойно свой крест?

И.К.: Она для нас образец терпения скорбей. Эта болезнь ее подготовила к вечности.

П.Г.: Как сейчас дети?

И.К.: Моя мама помогает в воспитании деток. Старший уже поступил в медицинский колледж в Тобольске. Помощь оказываем, как можем.

П.Г.: В Омске сейчас бываете?

И.К.: Я был в Омске в этом году. Побывал в Ачаирском монастыре, поклонился митрополиту Феодосию – он похоронен в Успенском соборе. Мы там побывали на горячем источнике с детьми.

П.Г.: У нас тоже в этом году воскресная школа нашего прихода ездила в паломническую поездку в Омск, дети младшего школьного возраста. Их там встретили, разместили.

Давайте вернемся к вашему приходу. Сейчас в храме нужно делать крышу, свод?

И.К.: Мы поняли, что в 2022 году этого не сможем сделать, потому что заливать свод нужно в теплое время, тем более что нужно работать на высоте. Поэтому пока приняли решение законсервировать стены. По периметру их покрыли «Технониколем», чтобы кирпич не набирал влагу, иначе зимой он начнет трескаться. Хотелось бы все продолжить после зимы. Как Господь управит.

П.Г.: Пока леса можно установить, закупить арматуру. Люди те же самые будут строить?

И.К.: Своды заливать будут уже другие специалисты. Эти ребята у нас уже трудились, делали малые арки. Заливали их на земле, потом они высыхали, и краном их поднимали. А это уже нужно будет заливать шнеком, бетононасосом и подавать наверх. Заливают сверху. Эта конструкция должна быть очень прочной, чтобы держать кирпичный барабан и саму луковицу.

П.Г.: Не забудьте этот барабан утеплить. Его обычно делают тоненьким, чтобы не был тяжелым, и он благополучно промерзает, сыреет. Нужно, чтобы барабан был теплый.

И.К.: Вы как специалист уже знаете.

П.Г.: Благодарю вас, отец Константин, что пришли к нам в студию.

Набор текста: Наталья ЛИПАЕВА,
г. Тюмень