Протоиерей Иаков Трофимлюк
|
(Продолжение. Начало в январском
выпуске «Сибирской православной газеты»)
Я с семилетнего возраста в Ялуторовск
попала. Жили мы с мамой семь лет в
церковной сторожке. В то время служили
при храме три монахини. Двое из них были
эвакуированы в Сибирь из Ленинграда.
Матушка Ирина стряпала просфоры и шила
облачения для священнослужителей (сами
монахини носили за церковной оградой
мирскую одежду: носить монашеское им запрещалось). Матушка Анна пономарила, прибирала в алтаре. Матушка Мария Михайловна
служила у панихидного стола. Жили с нами
в качестве паломниц слепая Евгеньюшка
(из Суклема) и сухорукая Мария Сергеевна
(из Вагая) – в ее отца стреляли, а попали
ей в руку, она и высохла, да лицо повело…
Однажды ночью за церковной оградой
слышим: стучат пьяные мужики, ломятся.
«Подайте нам монашку!» – кричат. В сторожке мы с мамой моей – Анной, звонарь Антон,
эвакуированный из Белоруссии, матушка
Анна. В церковном дворе заливается, лает
на цепи сторожевая собака, цепью гремит
по проволоке, через двор натянутой, – вот
и вся охрана! Да Бог…
На двунадесятые праздники, к нашей радости, народу много съезжалось. Церквей-то
на всю округу всего четыре осталось: две
в Тюмени, одна в Ялуторовске и одна в
Ишиме. Ночевали паломники в сторожке, на
полу, застеленном рогожей. Валентина Катанаева мне запомнилась, часто приезжала.
Ночевать к себе многих принимала местная
прихожанка Евлампия. На праздник Крещения я собирала по домам ведра и коромысла.
Приезжие просили дать им послушание – вот
и таскали воду в храм на великое освящение.
Охотно, весело трудились во славу Божию.
Заставлять, упрашивать никого не надо было.
Уважали мы, жалели батюшек! Времена
были очень трудные, служить подолгу им не
давали. Привыкнет народ к священнику, а
его через год-два уполномоченный по делам
религии убирает, переводит в другой приход.
А бывало, что и в заключение.
Отец Василий Жиляков на проповеди
сказал про власть слово неосторожное, так
на другой уже день за ним черный
«воронок» приехал. Попал наш батюшка в тобольскую тюрьму, сидел с
рецидивистами…
Отец Василий Фандалюк за то, что
мост железнодорожный сфотографировал, – шесть с половиной лет в Иркутске отсидел! Приехал из заключения
больной, сильно кашлял. Проводили
его прихожане в Ленинград на сессию
осенью 1958 года. Батюшка Василий
решил еще заехать на родину, в
г. Кременец Тернопольской области, в
20 километрах от Почаева, на могилку
матушки своей, которая молодая умерла в родах. Да там же и сам упокоился
– доконала, видать, тюремная болезнь.
Протоиерей Владимир Розанов (справа) и иерей Петр
Дюльдин с прихожанами: Павлом
Филимоновым (звонарь, в рубахе), Пелагией
и Параскевой (алтарницы), Евфросиньей Гущиной
(бухгалтер), монахиней Ириной и другими
|
Родители его, Андрей и Гликерия
Фандалюк, в ялуторовской земле похоронены, у горпищекомбината. Здесь
же и могилки трех вышеупомянутых
ялуторовских монахинь. Чтобы в церковной
ограде священников или служащих похоронить, такого в те времена не допускалось.
Запомнился всем замечательный батюшка протоиерей Иаков Трофимлюк. Его уже
через год перевели в тюменскую Всехсвятскую церковь. Талантливый батюшка был,
стал потом благочинным, после отца Феодора
Олексюка, также служившего у нас и переведенного через год в Ишим.
Была у батюшек дружба, взаимовыручка.
Как-то раз на отца Александра Кормышакова
напали парни – видать, изза маленького его роста, но
когда заступаться за брата во
Христе вышел богатырского
вида протоиерей Парфений
Еременко, хулиганы быстро
разбежались.
Хранил Господь на одном
месте протоиерея Александра Назаровича Рухмалева.
Годы жизни его продлил:
прожил батюшка, как и отец
Владимир Розанов, 91 год
(17.11.1879 – 23.02.1971 гг.).
Очень любили, уважали его
прихожане за смирение,
трудолюбие. Сослужил он
отцу Владимиру в преклонных летах его. Имея тяжело
болящую матушку, научился
делать по дому всю работу: вязал носки и
рукавицы, готовил еду, стряпал! И церковную службу вел с усердием и прилежанием.
Жалел, ценил труд людской. Моем, бывало,
пол в храме, а он зайдет, сокрушенно приговаривая: «Вы еще прибрать не успели, а я
уже топтать пришел – на службу вечернюю».
До 87 лет дослужил и пять лет пробыл на
покое. Не лежал – в Царство Небесное на
своих ногах ушел! Его матушка Зоя лежала
при смерти шесть лет. Дохаживала ее соседка Галина. Единственный сын Рухмалевых,
директор завода челябинского, за труды по
уходу за болящей верующей матерью подарил
той соседке родительский дом.
Отец Иоанн Тиненко пять лет служил.
Удивил всех мастерством, сам из всякого
лома-хлама машину себе собрал. На ремзаводе запчасти заказывал. Немало времени
отлежал под ней с инструментом весь в
мазуте, и, глядим, – завелась, поехала!
Удивлялся бедный послевоенный народ:
«Поп-то на машине ездит!» У этого батюшки
стажировался приехавший в Ялуторовск отец
Илия Равелев. А служивший до отца Иоанна
многодетный отец Петр Егоров, которого
вскоре в Екатеринбург перевели, обучать
кого-либо отказывался, ссылаясь на многочадие: семерых деток прокормить ему надо
было, как и отцу Петру Дюльдину, которого
тоже вскорости перевели в Тюмень.
Протоиерею Илии Равелеву посчастливилось послужить без переводов в иные приходы долго, до его ухода с настоятельства
по болезни.
Отец Евтихий Курочкин – очень хорошо
пел – года не прослужил, в Ишим отправили.
Епископом потом стал в Домодедово.
Отец Сергий Горюнов отслужил три
года и уехал в Могилев к владыке Максиму
(Крохе), с которым был в хороших отношениях. Этот владыка благословил переименовать Смоленский придел нашего храма в
Успенский. Объяснил: «Вам хорошую икону
древнего письма люди вернули – Успения
Пресвятой Богородицы, а Смоленская икона – список, написанный в Рафайловском
монастыре». Уехал к владыке отец Сергий,
и вновь пришлось горевать приходу без
пастыря: отец Илия часто болел.
Протоиерей Александр Рухмалев
|
Иерей Евгений Веселовский был на послушании у владыки Феодосия, архиепископа Омского и
Тюменского, когда по поручению ялуторовских верующих
староста Успенско-Никольского храма Антонина Ашихмина приехала просить на
приход священника. Владыка
благословил ее обратиться к
отцу Евгению. И уговаривать
долго не пришлось: вскоре в
Ялуторовск приехал молодой
энергичный батюшка. Прихожане полюбили своего нового
настоятеля за доброту, тактичность, способность в любой беде прийти на помощь.
Особенно умело работал он
с молодежью. Выучился и
стал диаконом его послушник
Игорь Ащеулов. А послушник
Алексей Петров окончил Тобольскую семинарию и служит секретарем у митрополита
Тобольского и Тюменского Димитрия. Таковы
плоды труда ушедшего в вечность в молодом
возрасте отца Евгения.
Рядом с глубоко верующими талантливыми батюшками укреплялись в вере, духовно
возрастали и прихожане. Ходили в церковь
и служили Богу, не боясь осуждения, насмешек, нищеты, а порой и откровенных
гонений.
В 1960 г. к нам в храм пожаловали
товарищи из милиции и забрали паспорта
у меня – тогда 20-летнего казначея Ольги
Басовой и 33-летнего продавца церковной
лавки Клавдии Соколовой. Больше месяца
вызывали нас потом в горком, в горсовет,
гороно, милицию – и все с одним требованием: «Молодежь, уходите из храма!» Мы
были уже заранее предупреждены работницей паспортного стола Екатериной: «Что
бы им ни говорили, как бы ни позорили, в
чем бы ни обвиняли – на один дух пусть
молчат! Иначе заведут “дело”». И мы молчали, хотя обвинения, оскорбления градом
сыпались. Шли домой, всякий раз чувствуя
усталость и дрожь. Паспорта нам отдали
через полтора месяца.
Иерей Евгений Веселовский совершает
Таинство венчания
|
В 1963 г. во двор ялуторовской кочегарки (ныне рядом магазин «Галина») привезли
и выгрузили множество икон и религиозной
литературы из суерской и других закрытых
церквей. И тогда мы с Клавдией решили
обратиться к уполномоченному по делам
религии Рыбину. Написали заявление с
просьбой о передаче в Никольскую церковь
приговоренных к сожжению икон и книг и
отправились к нему на прием. Рыбин, оказалось, лежал в больнице. Рискнули и туда
к нему пойти – может, в болезни-то помягче
душою будет! Прочитал он наше заявление
и обратился с вопросом: «Кто писал?» Услышав, что заявление написано мною, стал
меня стыдить: «С таким почерком тебе надо
в институте учиться, а ты в церкви околачиваешься да за какими-то богомазами ко
мне пришла!» Досталось и Клавдии: «Тебе
надо на производстве трудиться!» Велел нам
уходить. Не желая отступать, мы с Клавдией, не сговариваясь, встали перед ним на
колени с жаркой мольбой на два голоса:
«Пожалуйста, очень вас просим! Не губите
иконы и книги, отдайте их нам». «Вы разве не видите, что я в больнице нахожусь,
мне покой нужен!» – рассердился товарищ
Рыбин. А мы не отступаем: «Вы только подпись нам поставьте, и мы с благодарностью
от вас уйдем, выздоравливайте…» Подписал
нам болящий уполномоченный заявление.
Вздохнули мы облегченно – иконы и книги
спасены!
Как церковный казначей, я по понедельникам ходила с отчетом к тому же
Рыбину: фамилии, имена, отчества крещенных, отпетых, венчанных требовались ему.
После принятия отчета ругали меня и мою
церковь по всякому, а мне снова и снова
приходилось молчать. На душе потом было
скверно всегда. Знала я, как доставалось и
людям, дерзнувшим обратиться в церковь за
требами. Однажды приехал военный офицер
крестить своих ребятишек. Паспорта у него
не было. Записала его персональные данные
по военному билету. При записи ему сказала: «О вашем поступке могут сообщить в
часть». Он мне ответил: «Ну что поделаешь,
мать сказала, что с внуками-нехристями не
будет оставаться». Учительницу, отпевшую
маму свою, понизили в должности. Верующая мать дала ей наказ отпеть себя. На
ее ответ: «Так мне же нельзя!» – сказала:
«Поступай, как знаешь, а мой наказ тебе
– отпой!»
Бывали и редкие похвалы. Так, например, принимавшая отчет о приеме и использовании церковных средств Филатова
Анна Петровна заявила однажды: «Глядя на
вашу честность в обращении с деньгами,
и я, вроде, верующей стала. Все у вас до
копейки учтено!» И в самом деле потом
она начала ходить на богослужения. А за
копейку тогда нередко сажали…
Ольга Логачева (слева) и Клавдия Соколова
с протоиереем Алексием Петровым
|
Церковному старосте Канаткину Григорию Павловичу уполномоченный однажды
заявил: «Запрещаю тебе в колокола звонить,
народ баламутить!» – на что твердый в
вере староста безбоязненно ответил: «Когда
свыше (из Москвы) придет распоряжение,
тогда и прекратим звонить».
Трудно было служить Богу, но и благодатно, радостно. Помогали друг другу. В
летнее время ездили в Слободу-Бешкиль к
Евдокии, сестре игумена Серафима (Зубарева), который в Чернигове служил. Она с
удовольствием, оставив все свои домашние
дела, водила нас в лес по грибным да
ягодным местам – на Архангельский лужок
за смородиной, за Исеть на клубничные
поляны. На укоры некоторых односельчан –
«пока мы с покосами занимаемся, вытаскают твои городские все ягоды!» – внимания
Евдокия не обращала, Божье дело делала.
Так мы и выживали. Ведь из скудных при
всеобщей бедности доходов церковнослужащих по 19-й статье ежеквартально надо
было выплачивать аж 55 процентов!
Помогал Господь и детям церковнослужащих. У старосты Канаткина Григория
Павловича сын Александр после окончания
средней школы и до призыва в армию был
на послушании у владыки Николая в Омске.
Молодому верующему человеку, лишившемуся отца, который умер от сердечной
недостаточности, было при архипастыре
спокойнее. Когда вернулся к нему же из
армии, то по рекомендации архиерейской
был направлен в Московскую духовную семинарию. Выучился, служит священником в
Белгородской области. Нина, сестра, тоже
глубоко верующая, жила в Угличе. Дочь
Григория Павловича Любовь и жена его
Антонина (Елисавета) – стали монахинями
Дивеевского монастыря. Дочь Галина стала
матушкой, матерью семерых деток, женой
батюшки Димитрия Денисова. Отец Димитрий после ухода в вечность умершей от
рака жены стал архимандритом Адрианом.
Он тоже уже упокоился.
Священники Ярославской епархии братья
Денисовы – Димитрий, Василий, Анатолий и
их сестра игуменья Иоанна, настоятельница
Иоанно-Мариинского монастыря на Ставрополье, были крещены в нашем храме. Их родители Никандр и Мария, селяне, приезжали
в Ялуторовск на праздники. Имели духовным
наставником старца Севастиана Карагандинского. Несмотря на физическую немощь
– слепоту, не пропускала праздничных богослужений их бабушка Елизавета Яброва.
Жили Денисовы в с. Пятково Упоровского
района. Терпели насмешки, как и все верующие. Уехали в центральную Россию,
чтобы дать повзрослевшим детям достойное
духовное образование. В настоящее время
внуки Никандра и Марии (в монашестве
Магдалины) Денисовых построили в родном
упоровском селе Пятково церковь в честь
святых апостолов Петра и Павла.
От Бога ялуторовчане в трудные богоборческие времена не отказались. Выстояли,
веру православную сохранили и детям, внукам своим, как драгоценный бисер, передали.
Рассказ прихожанки Сретенского
cобора г. Ялуторовска
Ольги Григорьевны ЛОГАЧЕВОЙ
(1940 г.р.) записала Татьяна МОЛОДЫХ
|
![Перейти в раздел [Документы]](../images/doclogov.gif)
