№02 2020 г.         

«Вопрос «В чем смысл жизни?» словно преследовал меня»

(Окончание. Начало в январском номере
«Сибирской православной газеты»)

Прот. Григорий Мансуров: Сколько вы проучились, и на каком курсе Вас рукоположили?

Прот. Петр Егоров: Четыре года. Но меня приняли на второй курс… А в чем я вижу покровительство Божией Матери? В 93-м году, на Введение во храм Пресвятой Богородицы, меня рукоположили во диакона, а в 94-м году, на Успение Божией Матери, в священники. А затем я стал экономом.

Отец Григорий: Что тогда представляла собой семинария? И кого вы помните из наших нынешних батюшек или из тех, кого уже сейчас нет в живых?

Отец Петр: Отец Алексий Сидоренко – удивительный человек, грамотнейший и интеллигентный. Отец Василий Донец – тогда он был иеромонахом, уехал игуменом. Обоих ныне уже нет, отошли к Господу. Были и другие преподаватели. Из однокурсников со мной учились отец Иоанн Боев – в Красноярском крае священник; отец Сергий Козьминых – он был зачислен на 1-й курс, но поступали вместе; отец Михаил Байдин – в Пермской епархии; отец Вадим Базылев, который долгое время был преподавателем и благочинным Тобольского округа; отец Максим Иванов – в Вознесенско-Георгиевском храме служит.

Отец Григорий: Как в целом была учеба? Больше учились или все же работали?

Отец Петр: Да нет – учились, учились! Ребята учились и старались учиться. У меня тоже было стремление учиться. Но и приходилось много работать еще. Возил владыку на машине и в экономской службе работал. Помню вот, игумен Фотий, сейчас он епископ, был инспектором семинарии, был очень строгим. Он привнес много традиций и порядков Московской духовной семинарии. Помню, мы с ним ехали по каким-то делам к переплетчику – он колясочник, тоже учился в семинарии, – ехали в автобусе, это был 95-й год, и вот тогда еще отец Фотий принял у меня экзамен прямо в автобусе, не стесняясь так. Я стою, люди на нас оборачиваются. Интересно было.

Отец Григорий: А где вы учились? Вы еще застали храм Петра и Павла, там учились? Или уже в консистории?

Отец Петр: Мы первый год въехали в консисторию. Как раз в 92-м году владыка освятил. Там был такой ремонт: в полу щели больше пальца – видимо, были положены сырые доски. Потом пришлось доски выкручивать, они сохли. Позднее мы большую реставрацию провели в консистории, в том числе делали пристрой – там раньше котельная была. По поводу этого строительства шла «война» между епархией и властями. На том месте стояла труба от котельной и были разрушенные стены. Исторически этой пристройки не было, но в советское время она появилась. Пришлось эту котельную разбирать, сделали фундамент по ширине консистории и буквой «г» новое здание пристроили. Нужно было архитектурно нарисовать и обосновать, несмотря на финансовые трудности в епархии. Познакомился с Владимиром Анатольевичем Силантьевым, он первые работы делал тогда. Там было примыкание крыши консистории, высота здания отличалась, и нужно было этот вопрос решить. Много было работы, достаточно интересной. И вот я в стройку тогда окунулся – с архитекторами, со строителями. Владыка вначале пробовал отцу Алексию дать руководство этой стройкой, но как-то не шло. Отец Алексий больше склонен был к тому, что нужно сделать нормальный капитальный проект. Но этот проект стоил в то время колоссальных денег. А я слышал от владыки, что он, владыка, в свое время восстанавливал в Троице-Сергиевой лавре после пожара 1988 года корпус академии. У владыки был большой опыт в строительстве. Я это сразу улавливал, ухватывал и понимал. Находил понимание со строителями, властями. И, так сказать, начали стройку с нуля, без капитального проекта. Высота крыши не совпадала, и приходилось делать очень сложные переходы.

Отец Григорий: Отец Петр, а ведь почему строили пристрой-то? Потому что не помещались, была большая семинария!

Отец Петр: Да, много поступало людей, по 200 с лишним человек. В классы набирали человек по сорок и «отсеивали».

Отец Григорий: Вот, в 96-м году нас поступало 120 человек, и приняли 60: по 30 человек в параллельные классы.

Отец Петр: До вас поступало где-то 180 человек. Да, действительно, в семинарию много людей шло. И в регентский класс, и в иконописную школу. Все это с нуля развивалось, преподавателей не хватало, но было очень интересно.

Отец Григорий: Но и семинария была единственная за Уралом, и вообще в России было мало духовных учебных заведений. По-моему, четвертое учебное заведение: Москва, Ленинград, Киев, потом Тобольск, да?

Отец Петр: Нет, сначала Одесская, потом Тобольская, а следом возродилась Киевская духовная семинария.

Отец Григорий: Ничего себе, какие мы древние! Отец Петр, вот мы поговорили о вашем жизненном пути до того, как вы пришли в семинарию, вспомнили о том, что было в нач. 90-х годов в Тобольске, как шла учеба в семинарии. Вы стали священником, побыли некоторое время экономом, а что было потом? Почему вас отправили в Сургут? Была такая необходимость?

Отец Петр: Я не думал, что поеду в Сургут. Будучи экономом, я уже был настоятелем Свято-Георгиевского прихода в Заводоуковске, храма там тогда еще не было. Приходилось ездить на машине 350 км раз в две недели или раз в месяц. Потом, так случилось в 97-м году, владыка отправил меня (тогда часто ездили в командировки) с бумагами, с прошениями, с просьбами по организациям, к нефтяникам в основном, так как они были самостоятельными и имели возможность помогать приходам, и хорошо помогали. И вот, владыка отправил меня с бумагами в Ноябрьск. Я ходил там по организациям. Настоятелем храма Архангела Михаила в Ноябрьске был тогда отец Константин Нагайцев. Затем я поехал дальше, в Губкинский, там еще не было священников. И когда возвращался обратно (это был декабрь месяц, 10-го или 12-го, была достаточно теплая погода, и одежды у меня хорошей, теплой с собой не было) – вдруг, владыка звонит (где-то мы созвонились, сотовых телефонов, естественно, не было) и говорит, что мне надо быть 17-го числа в Сургуте и встречать его: он приедет туда, и мы будем служить в храмах города Сургута.

Тогда в Сургуте был один Свято-Никольский приход и только начал организовываться приход будущего храма Преображения Господня. Ныне покойный отец Виктор Райш – Царство ему Небесное! – вот он основателем, начинателем там был. В Сургуте служили тогда и отец Николай, затем отец Василий Чаплак – сейчас священник, а тогда он диаконом был. Настоятеля в Преображенском храме не было. Какое-то время там служили отец Сергий Швалев, отец Алексий Сидоренко, отец Зосима. И вот, я приехал туда и чуть не замерз. Приехал в легкой одежде, осенних ботинках, и резко -44 ударило, и было очень сыро, потому что ветер северный дул. И там ГРЭС, незамерзающие водоемы, и ветер дул на город. Весь город был в инее из-за влажного воздуха, потому мороз казался как за -50.

Добирались на автобусах, с пересадками, до Никольского храма. Тогда еще были старые ЛиАЗы, с щелями в дверях, что кулак пролезет, очень холодно. Я доехал до Никольского храма. Выйдя из автобуса, спросил у людей, где храм. Они сказали, что напротив нас.

Только там стоял дом и забор. Спросил, с какой стороны обходить, на что мне сказали, что разницы нет. Я решил, что надо обходить справа, пошел, а оказалось, что надо было налево идти, чтобы попасть в ворота. А справа я уткнулся в забор кладбища. Снега было в тот год очень много, видно было только кладбищенские оградки и сосны, еще и туман, темно. Собаками были натоптаны тропы между могилками. И вот я между ними ходил, искал и, в итоге, потерялся.

Потом вернулся туда, откуда заходил. Там стояли домики. Постучался в один, второй, никто не открыл, хотя свет горел. Опять зашел на это кладбище и заблудился. Так сказать, заблудился в трех соснах. Потом слышу, ударил колокол где-то совсем рядом, в десяти метрах. Я пошел на звук этого колокола и оказался прямо на территории храма. Вышел, и там стали появляться люди, староста – в будущем священник, отец Владимир Ванюков. А сначала появилась повар, которая не совсем приветливо встретила: «Что вы, с Тобольска приехали?» Я замерз, зуб на зуб не попадает. Она открыла столовую и спрашивает: «Кушать хочешь?»

Я говорю: «Чаю бы попил!» Она достает из холодильника замороженную красную рыбу, я тогда еще красной рыбы не видел. Потом я спросил, кто в колокол звонил. Спрашиваю старосту, он говорит, что никто не звонил. Я говорю, что кто-то же звонил, я же вышел на колокольный звон. Так никто и не признался, никто не слышал колокольного звона.

Вечером мы встретили владыку, состоялось богослужение в нижнем приделе недостроенного Преображенского храма. Он уже строился, стояли стены. Но в последующем его пришлось полностью реставрировать и преображать, он действительно преобразился, потому что нашли архитекторов из Свято-Данилова монастыря. Потом состоялась встреча с властями города. Тогда тоже нас встретили неприветливо. Владыка пытался поговорить о духовном возрождении, о церковной службе, но человек из власти оказался некрещеным и даже атеистом. Но потом он как-то смягчился, поинтересовался, кто будет настоятелем? Владыка поворачивается ко мне и говорит: «Вот он!». Я там чуть не сел, стал отказываться, говорить владыке, что не хочу на север, что я же настоятель в Заводоуковске, на что владыка сказал: «Ничего! Послужишь здесь года 2-3, пока здесь «маленько возродится», и я тебя заберу назад!». И в итоге – 15 лет возрождали храм.

Власти, нефтяники, газовики, депутаты навстречу пошли, когда надо было храм перестраивать. Он имел западный, готический, архитектурный вид, и было многое не достроено. Помню, сидел я как-то в кабинете, приезжает ко мне один человек – смотрю в окошко: на мерседесе, в шубе шикарной, шуба распахнута, на груди орден, вроде даже церковный. Заходит, а он оказался местный «крутой» парень. И спрашивает: «Ну что, как строить собираешься? Денег нет?» Я ему говорю, что пока не дают, проект собрались делать, но денег тоже нет на это дело. И он говорит: «Я все сделаю, помогу! Так, что тебе не нравится в храме?» Я ему объясняю, что надо сделать, переделать. А он говорит: «Давай сейчас бульдозер закажем, разрушим все, разломаем и построим новый!» Я спрашиваю: «На какие средства?», – на что он отвечает: «Пойдем по рынку, по магазинам с бадьей, сейчас соберем быстро!» Я говорю: «Нет, не пойдет так!» Вообще, интересный товарищ, хороший человек. Он с Беларуси и в последующем спонсировал архитекторов.

Когда нужно было убедить администрацию и дать обоснования, он пригласил мостостроителей с Минска, архитекторов с Москвы, с Пскова, которые занимались историческими и культовыми строениями. Они просчитали, сделали проект и обосновали, чтобы в администрации нам доказать, что надо перестраивать, переделывать и какая потребуется сумма. Это было 180 миллионов, по тем временам большая сумма.

Отец Григорий: А на каком этапе храм был? Уже крыша была?

Отец Петр: Крыши были, один центральный купол стоял, в 98-м году водрузили первый крест. Вот как-то так начиналась стройка. Интересно, конечно. Потом, когда многие существенные моменты преодолели, храм начал очень быстро строиться. Люди, конечно, помогали собирать средства, акции проводили, кто-то по телефону позвонит, попросит. Собирали хорошие суммы, жители много жертвовали. Вообще, в Сургуте, на севере очень хорошие люди. Они везде хорошие, но там более открытые, доступные и отзывчивые на нужды, на просьбы людей. Хотя времена были тяжелые, дефолты в 98-м – 2000-х годах, денег почти не платили. Даже у нефтяников были трудности, когда деньги, вроде бы, на счетах были, но наличных не было, и люди не могли ездить в отпуск.

Отец Григорий: Ну вот, отец Петр, храм построили, сейчас он уже расписан. А вот в каких-то еще храмах вам приходилось курировать строительство?

Отец Петр: Ну, во-первых, в Сургуте, в Сургутском районе. Никольский храм – там отец Петр Князев был, совместно с ним мне приходилось многие вопросы решать. Потом храм «Всех скорбящих Радость» построили, храм святителя Луки Войно-Ясенецкого в больничном комплексе. Начинали строить храм «Умиление», сейчас там монастырь. На территории этого храма в последующем построили храм Серафима Саровского, потом Сергия Радонежского, пока строился большой храмовый комплекс. Храм Лазаря Четверодневного на кладбище, сейчас его расширили. Кстати, там настоятель отец Владимир Ванюков, сейчас он уже принял монашество, и его матушка также приняла монашество. Священников сейчас много, строится большой Троицкий собор. В старом Сургуте был Троицкий храм, построенный до меня, там отец Виктор Райш настоятельствовал, на его месте построили часовню.

Рядом находится Вечный огонь, куда мы ходили всеми приходами г. Сургута крестным ходом на Троицу. При мне еще построили храм Всех святых в земле Сибирской просиявших на территории культурного центра «Старый Сургут». Был заложен храм в честь Святого Духа на территории 41-го училища. На месте строительства Свято-Георгиевского храма к тому времени освятили кресты, место обозначили, в последующем там уже отец Антоний Исаков начал курировать строительные дела. А еще в Сургутском районе у нас строились храмы, мы окормляли приходы.

В Барсово построили, в поселке Белый Яр построили небольшой храм в честь святителя Николая Чудотворца. В Тундрино старинный храм – это ближе к Нефтеюганску, но относится к Сургутскому району, там помогал восстанавливать отец Николай Матвийчук, а в последующем мы курировали. Дорог не было, приходилось переправляться на баржах, зимой по зимникам. На трех компрессорных станциях приходилось ставить часовни, тоже окормляли там людей.

Отец Григорий: Отец Петр, вы наверняка знаете, что у нас есть такая книга – «Второе крещение Сибири». Она посвящена 20-летию Тобольско-Тюменской епархии, возрождению. Собственно, когда мы эту книгу сделали, то епархию вскоре разделили. И получилась книга про епархию, которой уже не существует. В ней все приходы отражены или почти все. Книга эта есть в наших храмах. Эта книга уже история, энциклопедия того периода, который уже прошел… Отец Петр, а что, строящийся Троицкий собор будет больше, чем Преображенский?

Отец Петр: Да, конечно, он будет очень большой. Слава Богу, что есть возможность, есть благотворители, люди помогают.

Отец Григорий: И что, все храмы переполнены?

Отец Петр: Раньше, когда были Преображенский, Никольский и несколько других храмов, то они были переполнены. Всегда не хватало священников, регентов, уставщиков, но народа было очень много.

Отец Григорий: А население в Сургуте какое?

Отец Петр: Где-то 350-360 тысяч человек, как пол-Тюмени.

Отец Григорий: Но количество храмов сейчас такое же, как в Тюмени. В Тюмени надо еще в два раза больше.

Отец Петр: Да, в Тюмени надо еще, в новых микрорайонах. У меня старшая дочь живет в Саратове, и когда я туда приезжаю, то поражаюсь. Там строят новый микрорайон, обустраивают, и не такие точечные застройки, как здесь, ведутся, а обязательно рядом храм, это удивительно. Это, наверно, есть согласование администрации и Церкви. И я смотрю, что много народа в этих храмах. Думаю, в Тюмени тоже такое дело пойдет, потому что храмов не хватает, и именно в шаговой доступности, как было сказано Патриархом Московским и всея Руси Кириллом.

Отец Григорий: А как вам кажется, мы сейчас достигли той ситуации, что священников почти хватает?

Отец Петр: Я думаю, что еще не совсем хватает. На священниках колоссальная нагрузка. Я вот сейчас занимаюсь попечением о приходе храма «Утоли моя печали», одной стройкой храма в селе Каскара – там нужно много времени отдавать, хотя нужно много бывать и в Знаменском соборе. Ну вот, особенно в посты, в период летних отпусков, когда начинаются миссионерские поездки экспедиции «Славянский ход», – у нас чувствуется нехватка, перегрузка. Ну и потом, если бы было больше священников, то люди бы могли выбирать – как некоего своего доктора – священника, и священник бы окормлял какую-то группу людей, знал их. А когда священников мало, а людей безбрежное количество, то бывает, что люди действительно приходят и не находят священника, отклика в душе. Вот я – когда ходил в храм, когда большинство храмов были закрыты и священников нельзя было увидеть, это была какая-то катастрофа. Сегодня это еще можно как-то возместить: если человек желает что-то узнать о духовных вещах, он может найти в интернете, и литературы предостаточно, а тогда ее не было.

Отец Григорий: Отец Петр, как у вас стройка идет в Каскаре?

Отец Петр: В Каскаре стройка замедлилась, она два года идет очень медленно. В этом году мы ни к чему не приступаем, потому что есть некоторые долги перед строителями, которые мы не возместили. То есть – тот дефолт 2014 года сказывается. Нефтяники помогали, друзья, много помогали местные, но сегодня они уже такой возможности не имеют, и поэтому стройка у нас встала. Но где-то на 40-45% мы стройку сделали.

Отец Григорий: 45% всего или уже капитальных работ? У вас уже крыша стоит?

Отец Петр: Всего. Крыши еще нет. У нас третий этаж не достроен, нужны еще благоустройство и отделка.

Отец Григорий: А что такое третий этаж? Вот проекты смотришь – и всегда удивляло, что там первый, второй, третий этаж. Там такие условные деления, что, допустим, в колокольне какая-то комнатка – это уже третий этаж.

Отец Петр: У нас проект храма особый в Каскаре. Скажем так, мы самочинно переделали тот проект, который был. Мне показалось на тот период, что вот те храмы, которые по проекту, к примеру, храм «Целительница» – там такой же проект, но храм снаружи достаточно большой, а внутри маленький, и потому всегда тесно. Даже в Знаменском соборе во время Великого поста тесно. Поэтому я думал, что Каскара – село большое, вокруг деревни есть, пригород Тюмени, и я решил, что те углы, которые немного сужаются, – их нужно выпрямить. И проект немного переделали.

Отец Григорий: Кирпича уходит столько же?

Отец Петр: Да, столько же, даже, может, меньше. И достроили этаж выше, не в плане колокольни, а в плане между колокольней и основным храмом. Туда можно вынести бухгалтерию, комнату для хранения церковной литературы и спевок хора, ризницу и так далее. Храм получается достаточно красивый. Мы решили убрать штукатурку, потому что хоть на севере, хоть здесь при больших перепадах – весна-осень – штукатурку эту рвет. Вот ваш храм в Кулаково красный из кирпича, и ничего не рвет, замечательно стоит. И мы тоже решили сделать его из кирпича снаружи, несмотря на то, что это немного дороже. Я думаю, даст Бог, будет храм.

Отец Григорий: Отец Петр, старший сын у вас тоже пошел в семинарию. Не пришлось долго уговаривать? Или сам пошел?

Отец Петр: Нет, как-то у меня дети были послушны, особенно старший. Спросил: «Пап, как благословишь?» – и, собственно, так.

Отец Григорий: Сейчас он диакон, занимается примерно тем же направлением. Какая у него должность?

Отец Петр: Директор организации «Тобольский Кремль», которая занимается хозяйственной частью: цветы, уборка, порядок. Ремонты и многие вещи на его плечах.

Отец Григорий: Ну что же, дорогие радиослушатели, сегодня у нас в студии был протоиерей Петр Егоров, благочинный Знаменского кафедрального собора, настоятель храма в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали», храма в честь Казанской иконы Богородицы в селе Каскара. Отец Петр, спаси вас Господи, что пришли!

Отец Петр: Спаси Господи! Христос воскресе!

Отец Григорий: Воистину воскресе!

Подготовка материала и набор текста:
диакон Димитрий КОЛБАСА