№01 2020 г.         

Почему русские называют детей в честь святых

Размышления, вызванные решением Священного Синода от 26 декабря 2019 г. «О возможности принятия Крещения с сохранением национального имени»

Почему в Русской Православной Церкви существует обязательное правило крестить в честь святых? Потому что этому нас научили греки более 1000 лет назад. Княгиня Ольга была крещена с именем Елена. Князь Владимир – взявший Херсонес, потребовавший сестру византийского императора в жены и получивший ее – с именем Василий. Его сыновья Борис и Глеб – с именами Роман и Давид. Думали ли греки через это показать свою духовную власть над руссами? Возможно.

Но русские люди приняли это правило со смирением, как и положено христианам. Однако в историю и в святцы они вошли со своими славянскими именами. Величание мы поем на День Крещения Руси не Василию, а святому равноапостольному князю Владимиру. Отсюда вывод: сожалеет кто, что не может крестить своих детей Руслана, Станислава, Розу, Снежану с этим именем? – крести с именем в честь святого (святой), воспитай благочестивого христианина, пусть он или она просияют в подвижничестве и в святости жизни… Вот тогда и появится в святцах новое имя!

Особенности метаморфоз, происходящих с одними и теми же именами в разных языках с течением времени, бывают довольно причудливы. Вроде бы, ничего созвучного, а Георгий и Юрий – это одно и то же имя. Однако если добавить переходную форму Гюргий, то становится понятнее. Но в прежние годы всех Юриев обязательно крестили с именем Георгий. Так ли это было принципиально? То же и со Светланами, которых крестили с именами Фотина или Фотиния. Хотя Светлана – это, по сути, то же, только переведенное на славянский язык, греческое имя.

26 декабря 2019 года Священный Синод Русской Православной Церкви постановил:

«1. Имея в виду, что Священное Писание относит наречение имени новорожденного младенца к правам родителей, и учитывая при этом традиции Православной Церкви, обратить внимание духовенства на возможность беспрепятственного – по усмотрению родителей – наречения младенцев (и последующего их крещения) именами святых, почитаемых в любой из Поместных Православных Церквей.

2. Подчеркнуть недопустимость каких-либо ограничений в богослужебном поминовении и допущении к церковным таинствам верующих, носящих национальные имена, традиционные для других Поместных Православных Церквей (или имена в иных национальных звучаниях).

3. При крещении или присоединении к Православной Церкви взрослого человека, носящего имя, не имеющее аналога в месяцесловах Поместных Православных Церквей и не являющееся иным национальным звучанием имени из православного месяцеслова, предоставлять таковому человеку самостоятельно избирать крестильное имя из православного месяцеслова, причем желательно, чтобы оно было близко по звучанию с гражданским именем» (Цит. по: Патриархия.ру).

Приведенные выше имена Юрий и Светлана – как раз примеры национального звучания имени из православного месяцеслова – с этим все понятно. Однако важнейший пункт, касающийся месяцесловов Поместных Православных Церквей, остается открытым. Где с ними можно познакомиться, причем не в греческом, румынском, грузинском и т. д. оригинале, а в переводе на русский язык? Наверное, и филологам надо будет поработать над особенностями написания имен в полной форме. Ведь и в русском языке есть Пети, Вовы, Паши, Саши, Маши, Тани, Любы… – и они бывают крещеные, но крестим мы их, нарекая имя в полной – «взрослой», а не сокращенной – «детской» форме.

А если не будет таких святцев с именами Поместных Церквей, то что нам – верить на слово людям, что они крещены и крещены с этим именем? Само по себе верить на слово неплохо, но ведь и сам человек может быть просто не в курсе. Что, у нас нет примеров, когда просят отпеть, например, Эльвиру или Станислава, «вроде бы крещеных в детстве»? Спрашиваешь про имя в крещении, но зачастую никто ничего не знает – разве это волновало их или родственников при жизни! А ведь это – лакмусовая бумажка, свидетельство того, что человек не бывал никогда в сознательном возрасте ни на исповеди, ни на Причастии. Ведь если бы он бывал или хотя бы пытался подать записку за себя, то возникли бы вопросы и, как следствие, человек начал бы искать ответы на них. Так бы и со священником побеседовал, и на исповедь, возможно, сходил бы.

Наверное, для зарубежных приходов вопрос с Жаннами и Джонами вполне актуален, и данное решение Синода узаконивает крещение с этими именами в англо- и франкоязычных странах. Это правильно. Для нас же более актуален вопрос, когда в записках – нечасто, но все же пишут тюркские имена наших российских или среднеазиатских соотечественников. Ведь понятно же, что эти люди некрещеные, так как при крещении им бы обязательно предложили принять имя в честь православного святого. А если в записке в России будет стоять имя Жанна, то это не говорит о том, что она из Франции, а только о том, что она не участвует в церковных Таинствах. Вероятно, крещенная с именем Иоанна, она просто не придает этому никакого значения. Либо тот, кто подает записку, ничего не знает об ее христианском имени, что дает повод усомниться и в событии самого крещения данной Жанны.

Быть может, было бы хорошо, чтобы в церковной лавке, сказав, что такого имени нет в наших святцах, посоветовали подойти его носителю на исповедь к священнику и поговорить об этом вопросе? Ведь, скорее всего, это будет первая его исповедь!

Я решил написать данную статью, так как мне показалось, что решение Синода может быть воспринято некоторыми как разрешение крестить «с любыми именами». Ведь раз списков имен святых Поместных Православных Церквей пока нет, то можно предположить, что в глубине веков и во множестве народов наверняка были какиенибудь святые с теми или иными именами. Такое расширенное толкование синодального решения будет неверным.

Кстати, в мире есть много дохалкидонских церквей со своими святыми, и у католиков немалые святцы: как не запутаться? P.S. Надо быть очень осторожным с церковными правилами. Они, даже ограничивая в чем-то нашу свободу, имеют целью общую пользу христиан. Расскажу со скорбью один случай…

Как-то в 2011 году в нашей «Сибирской православной газете» мы опубликовали решение Священного Синода об утверждении «Чина молитвенного утешения сродников живот свой самовольне скончавшаго». И хоть чин этот совсем не есть разрешение поминать в церкви самоубийц, кто-то воспринял его именно так. Одну женщину диавол довел до безумия мыслями об одинокой старости и болезнях. Однако она знала точно, что самоубийство – непрощаемый грех. Никаких вариантов не было, а поэтому она ничего не предпринимала. Но наша газета, и именно эта, попала ей в руки. И ее безумие осуществилось…

Долго думал: писать или не писать про этот случай – но решил, что лучше горькая правда, чем округлые и общие слова. «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется…».

Протоиерей Григорий МАНСУРОВ,
г. Тюмень